Мой любимый Джек

Робин осторожно открыла дверь в класс. Больше всего на свете она не хотела, чтобы кто-нибудь сейчас заметил ее присутствие. Уже целых два дня Виола не появлялась ни в школе, ни дома – и меньше всего сейчас Робин хотелось отвечать на вопросы о ней. Она тихо прошла на свое место и села за парту. Челка закрывала ее глаза, взгляд был опущен на пол. - Внимание всем! – Ташиги, одна из отличниц класса, постучала по доске указкой. – Напоминаю, у нас подготовка к школьному фестивалю! В понедельник объявляю собрание для решения вопросов с костюмами и репетиций. Нико-сан, как там сценарий? - А? – Робин испуганно подняла глаза. – Я уже отдала его Дофламинго-сенсею для проверки. Как только он проверит… - Отлично, решено, - Ташиги не стала дослушивать до конца. – Тогда в понедельник начнем репетиции! Прошу всех актеров не опаздывать и не прогуливать. И кстати… - девушка беззлобно нахмурилась, глядя на Робин, - Напомни, пожалуйста, Рику-сан, что она у нас Белоснежка. И ей немножечко тоже необходимо присутствовать на репетициях, Нико-кун! - А что? Разве она не бросила школу? – спросила Хина, подруга Ташиги, - Я намедни видела ее отца у директора! - Да, да, я тоже, - сказал Марко, - Вот везуха! Я бы тоже бросил, если бы мог! Все зашумели, обсасывая сплетню со всех сторон. Робин попыталась вставить пару слов, но тут же осеклась, запнулась и замолчала. Слова давили на нее со всех сторон, ей захотелось закрыть уши руками и убежать, но она не могла. Внезапный удар по парте оборвал все это. - Да заткнитесь вы, - сказал Кид. – Не наше это дело, что там у Виолы. Нико-сан ей передаст, и если она не придет, просто выберем новую Белоснежку и все. Ясно? - Ммм… - Хина встала и нахмурилась, - С каких это пор ты стал делать нам замечания, а, Юстасс-кун? Разве это твое дело? Мы тут в свободной стране живем и обсуждаем что хотим и кого хотим! - Я согласна, - Ташиги поправила очки. – Это наше личное дело. И ничье больше. - Кид прав, - Зоро тоже встал со стула. – А вы вроде бы староста и заместитель старосты… Разве не в ваши обязанности входит пресекать такие слухи, а? Стыдно, Ташиги, Хина! - Ророноа-кун, - незаметно покраснела Ташиги. – Ты, конечно же, прав. Вообщем, Нико-сан передай наши требования своей подруге… А об остальном мы позаботимся. Сегодня, кстати, пятница. Хорошо отдохнуть всем. Раздался звонок – и все бросились на свои места. Робин обернулась посмотреть на своих спасителей. Зоро улыбнулся ей и тут же сел на свое место, на лице же Кида мелькнула другая улыбка более многозначительная. Он подмигнул Робин, и та вспомнила – сегодня концерт и вечеринка у Ширахоши. Нужно будет пораньше уйти домой и отпроситься у Бена – Родзи сегодня в ночь. Она вздохнула и задумалась крепко, как же ей теперь быть. - Прости, Вио-чан, - тихо сказала она самой себе. – Сегодня я не смогу искать тебя, но завтра… Завтра я обязательно продолжу свои поиски. *** Бен вернулся домой пораньше, чтобы проводить Родзи до работы – та постоянно просила о такой маленькой услуге, и Бен не мог ей отказать. В конце концов, они жили как супруги, и она не о многом просила. Удерживало его только одно – та всего-навсего хотела похвастаться перед коллегами своим красивым и обеспеченным супругом, пусть и гражданским, а это казалось Бену странным и неправильным. Отвезя Родзи на работу, он вернулся домой, чтобы приготовить ужин – для себя и Робин. Последнюю неделю они мало разговаривали, и все из-за той камеры и его решения позвонить Ольвие. Он никак не мог понять раньше, почему Робин не хочет, чтобы ее мать знала о ее жизни. Пару раз Ольвия звонила и говорила с ним – и он искренне считал ее мать адекватной и разумной женщиной, по крайней мере, куда более спокойной и воспитанной, чем та же Родзи. Но Робин и слышать не хотела об участии в ее жизни матери – и он никак не мог ее переубедить. Он знал, что Робин с раннего детства росла у своего дяди, покойного мужа Родзи, чей серый портрет смотрел на него со стены в гостиной. Родзи, впрочем, с радостью бы сняла фото, но Робин была категорически против – она любила дядю, который в свое время защищал ее от своей жены и воспитывал, и не боялась говорить об этом. С раннего детства девочка росла на правах родственницы – Родзи ее не любила и не пыталась полюбить. Возможно, они стали бы ближе, если бы девочка была более мягкой и ласковой – но Робин была плоть от плоти своей матери, как считали все вокруг. Холодная, замкнутая и слишком, по мнению Родзи, умная, девочка не снисходила до уровня Родзи, не искала ее участия и не нуждалась в ней. К тому же, все имущество, оставленное Родзи мужем, принадлежало именно девочке – даже этот дом и старый автомобиль, на котором ездила Родзи. Все это не могло способствовать большой любви тети к племяннице. И Бен, впервые попавший в этот дом, был удивлен и шокирован – с одной стороны, неприязни Родзи к девочке, с другой, равнодушию Робин к этой неприязни. Сама же Робин ему нравилась. Очень. Она отличилась своей тихой незаметной красотой – высокая, стройная, темноволосая и голубоглазая, редкое сочетание. К тому же она была куда умнее его гражданской супруги, могла поддержать любую беседу. Да и принципы у нее были более искренние. Робин спешила на помощь тем, кто слабее, не была способна на предательство или ложь. Единственными ее недостатками были замкнутость и недоверие, что вполне было объяснимо. Бен справедливо считал, что Робин скоро превратится в прекрасную девушку и осчастливит того, на ком остановит свой выбор. Он пока не мог себе признаться, что в глубине души не отказался бы быть этим самым… Честный и добрый он никогда бы не посмотрел похотливо на ребенка и, тем более, своего ребенка – но Робин не была ему родной, к тому же, и ребенком быть перестала. Бен очень хотел уберечь ее от опасностей и сделать ее счастливой, пусть и косвенно. Он по-своему тяжело переживал разлад с девочкой – слишком сильно привязан был к ней. Бен бы давно извинился перед Робин, но не знал и не понимал, в чем состоит его вина – это ведь обычная практика. У нее есть мать. Мать должна знать обо всем, что происходит с ее дочерью. Но Робин считала иначе – и теперь ему было стыдно, что он ввязался во все это. Раздался звонок, и Бен снял трубку. Веселый голос Шанкса на другом конце провода придал ему сил – Шанкс был его лучшим другом еще с детства. - Приятель, я зайду к тебе вечером, - заявил тот. – Пива захвачу, а ты пожрать сготовь. - Как раз моей женушки не будет, - обрадовался Бен – Родзи не одобряла Шанкса и вообще его друзей. – Пиццу закажем… А стоп, с нами же Робин, нет, буду готовить ужин сам. - О как раз! – обрадовался Шанкс. – У меня же есть новости о том придурке, который камеры ей установил! Я ради этого к вам и иду! - Отлично! – Бен напрягся, - Выкладывай! Я убью его до ужина! - Э, нет… - Шанкс хихикнул. – Там просто бомба. Жди ее вечером! Сведения просто шик! Расскажу все и покажу кое-что кстати! Приду в семь! А пиццу с мясом или ветчиной – не надо креветок! Он бросил трубку, оставив Бена в неведении.