Мой любимый Джек

Росинант налил еще чаю и поплелся в зал, где оставил ноутбук. Старший брат встретил его прямо на пороге, едва не подставив тому подножку. - Чего? – Роси хмыкнул. – Я понимаю, хочешь братской ласки, но я занят, Нии-чан. - Ты что сказал моей девочке? – без обиняков спросил Дофламинго. – Наплел, если быть точнее. - Какой девочке? – уныло спросил студент. – Моне? Сладкой девочке? Или Детке? - Виоле, - перебил его Дофламинго. – Ты ведь с ней вечером говорил. - Сказал правду, - спокойно признался Росинант. – Чтобы она свалила отсюда побыстрее. - Мешает тебе? – Дофламинго сел напротив брата. – Смею напомнить, дом-то мой. И это я буду решать, кому тут жить. - Я и не спорю… - спокойно выдал младший старшему, - Но ты вовлечешь ее в опасные взрослые игры. А она еще ребенок. И я не буду скрывать от ребенка, что возле нее ходит чудовище, даже если это чудовище – мой родной брат. Его спокойное лицо смотрело на брата без страха. Дофламинго смерил Росинанта презрительным взглядом и отвел его в сторону. Они никогда не были особенно дружны – впрочем, ненависти друг к другу тоже не испытывали. Но с тех пор, как Дофламинго нашел себе теневой бизнес, начав неплохо зарабатывать на мини-порно, Роси резко изменился. Он стал спокойно выступать против брата и его команды, хотя и приходил частенько на их вечеринки и ночевал в студии. Росинант был студент, помешанный на компьютерных играх. Он нередко зависал с ноутбуком в мало-мальски пригодных местах, брутальный старший брат считал это ребячеством. - Значит, я чудовище? – хмыкнул тот. - Да, - охотно согласился младший брат, - И я примерно понимаю, что ты хочешь сделать с Виолой… - Будет интересно послушать твой бред, - Дофламинго заботливо прикрыл дверь, дабы не разбудить спящую Виолу. – Начинай. - Ты, братец, хочешь придать своему бизнесу больший лоск, - спокойно сказал Росинант, - Но лоск в порно-индустрии – это деньги, прежде всего. Чтобы получить много, тебе придется вложить много. А вкладывать как-то не хочется. Соглашусь, Моне и Детка красивые. И Сахарок очень мила. На внешности этих красоток твоя фирма и держится на плаву. Но ты хочешь создать не просто фирму – целую империю. И связаться с якудза, заручившись их поддержкой. Для этого тебе нужно что-то, что будет отличать твои фильмы от фильмов твоих соперников. - И что же это? – с интересом спросил Дофламинго. - Вчерашние школьницы, - сказал младший брат. – Это опасная забава, за такое не просто срок дадут. Но вокруг куча взрослых богатых мужчин, которые исподтишка подсматривают за школьницами в метро, и мечтают залезть за юную красотку. Дофламинго почувствовал, как в нем закипает злость. Росинант, который был младше и должен был быть добрее и проще, как будто читал его насквозь. Это приводило его в состояние бешенства – Росинант был единственным родным человеком, и его поведение шло в разрез с планами старшего брата. К тому же Росинант любил умничать. Дофламинго никогда не считал, что младший будет умнее него самого – и то, что Роси пытался прочесть его мысли, раздражало. - Тебе бы стать сутенером – вот работа для моего брата, - подытожил Росинант, - Но так не добьешься успеха. И потому ты был рад, что мама в свое время посоветовала тебе стать учителем. Будучи им доступ к молодым телам более открыт. Ты мечтаешь завоевать доверие такой вот одинокой школьницы, как, например, Виола, чтобы потом манипулировать ее сознанием и зарабатывать на ней, верно? И я даже не удивлюсь, если ты предложил ей поработать в твоей фирме, но уже получил отказ. - Я ее просто приютил, - устало сказал Дофламинго. – Она моя ученица, которая сбежала из дома. Потому что там ее никто не ждет. А ее единственная подруга связалась с младшеклассником и не пытается помочь ей. Виола – одинокий ребенок. Я ей помогаю. И это нормально, что я могу попросить ее помощи в ответ. - Это нормально для тебя, - резюмировал Росинант. – Меня так, например, не учили. Я уважаю детство и чужие права. И, типа, я еще хороший сын нашей матери. - Зато я плохой, - Дофламинго потрепал младшего по волосам. – Роси, я тебя люблю. Ты мой единственный брат, и я буду продолжать оплачивать твою квартиру и учебу. Но если попробуешь помешать мне, я сломаю тебе челюсть или руку. Ты меня знаешь… Я не пытаюсь тебя напугать, я просто тебе угрожаю. Будь аккуратнее со своим злым языком. - Окей, - уныло ответил младший брат. – Но тогда ты обещай, что не тронешь девчонку. Она неплохая, эта Виола. Отчаянная. Ты и сам был таким. Отчаянным. Дофламинго не стал слушать его. Он вышел в гостиную, плотно закрыв за собой дверь. Виола спала на разложенном диване, укрывшись двумя одеялами. В спящем виде она напоминала обычного ребенка. Дофламинго подправил одеяло и пошел в свою спальню. Он подумал о том, что будет невыносимо грустно разрушать ее жизнь – но это уже не имеет никакого значения. *** Робин приняла душ и с выпила чашку кофе – Бен сварил его в молчаливом неодобрении. Он был зол, что она вернулась поздно, и то, что на вечеринке на нее напал семпай, приводило его в бешенство. - Хочешь поговорить? – спросил он. – Мы еще не помирились окончательно, я знаю, но я думаю, что… - Нет, Бен, не хочу… - Робин улыбнулась. – Я не хочу говорить или мириться. - Глупая, - Бен надулся, - Я же забочусь о тебе. - Ты хотел позвонить моей матери… - напомнила ему Робин, - Хороша забота – но я такой не хочу. Спасибо. Она помахала ему, поднимаясь по лестнице. Бен сидел на кухне, чувствуя как внутри поднимается ревность и неприязнь – какой-то взрослый мужчина на мотоцикле привез его маленькую Робин домой, а теперь она отказывается мириться или говорить с ним да еще и напоминает о его промахах. Бен привык, что Робин мягкая и покладистая, но ее поведение говорило о том, что она явно попала под чье-то дурное влияние. - Робин, - сказал он, заглядывая в ее комнату. – Спокойной ночи, малышка. Я не хочу с тобой ссориться. Давай поговорим завтра, когда ты придешь в норму, и… Бен осекся на полуслове, его ладонь сползла с ручки двери. Робин только вышла из душа – на ней были пижамные шорты и свободная футболка, которая не скрывала ее юных свежих форм. Длинные мокрые волосы спадали с ее плеч. - Робин, - вырвалось у него. В горле пересохло – Бен попытался взять себя в руки, но не смог. Он сделал шаг назад, а затем – два вперед. Робин в изумлении смотрела на него, не понимая, что происходит. - Бен? – спросила она, - Ты в порядке?