Until we both died

10 декабря, вторник. "Дэвид, мне очень жаль". 11 декабря. "Мы же можем быть друзьями? Это ведь вовсе не означает конец". 12 декабря. "Кажется, ты этого не хочешь". 13 декабря. "Знаешь, на мне свет клином не сошелся. Ты еще будешь счастлив. Поверь, я знаю". 14 декабря. "Ты не разговариваешь со мной. И тебя опять не было в школе. Что вообще происходит? Объясни мне". 15 декабря, воскресенье, вечер. "Дэвид?" Минуты упорного молчания превратились в дни и недели отчаянной тоски. Дэвид молчал, а Билли по-прежнему продолжала ожидать хоть какого- то сообщение в ответ. Но в ее комнате упорно продолжала стоять гулкая, давящая тишина. Лишь вьюга все так же выла за окном, словно это у нее разрывалось на части сердце. У нее, а не у Билли. Сил для того, чтобы плакать, вопить, кричать и рвать на куски все, что попадалось под руку, больше не осталось. Душа была до ужаса обессилена. И Билли испугалась того, что больше никогда в жизни не сможет пролить ни слезинки. Испугалась того, что больше никого так не полюбит, как Дэвида. И позабыть его будет невозможно. Научиться жить дальше без собственных ежедневных сообщений, отправляемых ему на почтовый ящик через Facebook, словно письма в никуда. Навсегда расстаться с ожиданием того дня, когда он, наконец, примет все случившееся, как данность. Поймет себя и простит ее. Но ведь этот декабрь больше не повторится. А значит и на круги своя отныне ничего не вернется. Так почему надежда в ее сердце никак не умирает? Не замерзает под холодным снегом пришедшей и стучащей каждый вечер в окна ее дома зимы? Разве осталось хоть что-нибудь, что может давать ей силы жить дальше? Наверное, только осознание того, что этот месяц еще не кончился. И теперь в каждом оставшемся дне для Билли всегда будет существовать вера в то, что все еще переменится. Но ведь и не только для нее, верно?