Нелюбимая жена

- Нет, Равилиссэ*, моего позволения ты на это не получишь, - король отложил свиток с перечнем заготовленного зерна в сторону, потянул из большой кучи другой листок, еще с чем-то. Он над ними с утра сидел и уже очень устал, это было заметно. Эстелион не привык жаловаться, но глаза, кажется, покраснели от долгого чтения. - Зануда, - заключила его сестра. - Какой же ты зануда. - А ты - маленькая испорченная девчонка, - так же спокойно согласился король. - Маленькая?! Ты на двадцать лет меня старше. - Я иногда думаю, что на целую эпоху. Споры о разнице в возрасте, как и разнице в мировоззрении или любой другой разнице, которая между ними находилась, не были в новинку. О, им было очень много лет. Но с каждым столетием различий будто становилось только больше. Эстелион сильно переживал об этом поначалу, когда вернулся в Лихолесье и познакомился со своей маленькой сестрой. Но потом все же пришел к выводу, что их на самом деле разделила целая эпоха. Жизни начались слишком уж по-разному. Сам он, выросший практически без матери, слишком быстро взвалил на себя груз обязанностей. Потому всегда был рассудительным и спокойным, Эстелион даже в детстве себя именно таким помнил. А вот сестра... сестра, которой, наоборот, не довелось увидеть отца, вполне соответствовала и своему имени, и той ночи, в которую ее, судя по всему, зачали. Да и внешне. Местные даже прозвали их солнцем и луной. Говорили, что брат светится серебром волос, таких же, как у отца. А младшая - ясным пламенем расплавленного в горне металла. Ладно, еще деревьями не обозвали... - Ну, Аранор, ну милый, - сестра тем временем обошла его со спины, обняла, мешая - опять! - заниматься делами. Ничего хорошего все это не предвещало, король знал. Впереди замаячила настоящая битва. Материнским именем Равилиссэ его называла, только когда намеревалась во что бы то ни стало "победить". - Ну почему ты мне всегда отказываешь? Я же так тебя люблю. И я вот никогда не говорю тебе "нет". - А толку? - Эстелион чуть не отбросил свои бумаги и извернулся в объятиях, чтобы посмотреть сестре в глаза. - Сто раз тебя просил не приводить сюда людей, ты мне кивала. И что? - А что? - Опять же по саду ходит очередной несчастный воздыхатель. Или ты думала, что я его не замечу? Что мне с ним делать прикажешь? - Не знаю, прогони. Ты же король. - Ты ему вскружила голову, ты его и прогоняй. - Ничего я не кружила, - Равилиссэ потерлась о щеку брата почти обиженно. - Кто ж виноват, что люди так легко отдают свои сердца? Я всего-то мимо прошла, когда он охотился. - Не надо изображать Тинувиэль потому что и ходить там, где ходят люди. Большинство из них даже о лесных эльфах уже триста лет не слышали. Что уж о нас говорить... Так что нет, в новый город я тебя не отпущу. - Но я надену капюшон! Приду туда вечером или ночью. Никто не увидит меня. Я просто хочу посмотреть, - Равилиссэ сверлила брата взглядом, склоняясь из-за его плеча... точно заколдовать пыталась. Она и пыталась. Игра, которая ей с детства не надоедала, хоть победить в нее старшего было почти невозможно. Но она продолжала упрямо ворковать, рисуя словами волшебные картины. - Говорят, там все из камня, и дороги такие широкие, что могут проехать две колесницы. И все в разноцветных огнях, представления прямо на улице... Милый, ну пожалуйста. Она поцеловала брата в щеку, но тот демонстративно поморщился: - Что за привычка постоянно меня трогать? - Хорошая привычка. Тебе же нравится. - Нисколько. - Не нравится? – она засмеялась, снова чмокая. - Совсем не нравится? - в другую щеку. - Эру, да нравится, - король закатил глаза. Спорить с сестрой всегда было себе дороже. Он притянул ее к себе и тоже чмокнул в лоб. - Но в город я тебя все равно не отпущу. Равелиссэ резко выпрямилась и быстрым шагом отошла к соседнему стулу. Вообще, вполне в ее характере было бы откинуть его в дальний угол. Или заменить свои сестринские поцелуи на не менее сестринские подзатыльники. Но в город ей, видимо, правда хотелось. А потому она, едва сдерживая раздражение, холодно проговорила: - Сам-то ты напутешествовался прежде, чем запереться в этом лесу. - Тогда были другие времена. Я не виноват, что ты их не застала. - Ненавижу! - она все-таки толкнула несчастный стул и сердито отошла к окну. Десять шагов, как и раньше. Эстелион сосчитал. Здесь, в комнате, которая раньше принадлежала их отцу, многое изменилось. Но, если бы сюда внезапно зашел случайный свидетель старых времен, он бы, наверняка заметил, что огромный дубовый стол стоит все там же. И так же долетает в ветреный день звон серебряных колокольчиков. И такой же вид, на такой же лес. Хотя нет, лес теперь был другим, светлым и спокойным. Что очень сильно контрастировало с настроением младшей дочери Трандуила. - Мне скучно тут, - угрюмо сообщила Равилиссэ. - После того, как мама ушла, стало совсем невыносимо. Неужели не понимаешь? С ней мы хотя бы колдовали. Голос ее дрогнул, и король даже невольно поднял взгляд. Ведь плакала принцесса Эрин Ласгален редко и почти никогда не грустила. Но сейчас, видимо, был не тот случай. Может, природа ее услышала, а, может, еще кто. На плечо сестре вдруг села лесная красноглазая пичужка, потерлась головой о нежную щеку. Принцесса только погладила пальцем серое крыло. Они молчали какое-то время, погруженные в свои мысли. - Глупая птичка,.. – всхлипнула Равилиссэ. - Как думаешь, что стало с мамой? Она не обернулась, но брат хорошо почувствовал и злые слезы обиды, и эту хорошо знакомую тоску. - Не знаю, - честно признался Эстелион. - Но ей так лучше. Ты же знаешь, она тут мучилась, в этих стенах. - Но ведь не умерла? - еле прошептала сестра. К этой теме они тоже уже не раз возвращались, но тревоги и опасения не проходили с годами. Тем не менее, король сказал то, что он обычно в этом случае говорил: - Чтобы встретиться с отцом или его первой женой? Не в ее характере. - А вдруг?.. - Невозможно. - Но ведь у нее осталось столько сил, она бы могла... - Такое даже она не смогла бы. Между нами не просто океан, как в древние дни. Даже через льды сюда не вернуться. И это только одно из очень многих "но". - Мама верила. Дети своих родителей замолчали, и в комнате на несколько минут повисла тишина. Равилиссэ смотрела в окно, все так же гладя пальцем маленькую птицу у себя на плече. А Эстелион смотрел ей в спину. Ждал. Он хорошо изучил свою сестру. Долгое отчаяние - не про нее была песня. И владыка Эрин Ласгален не ошибся. Не прошло и пяти минут, как Равилиссэ снова повернулась с самой хитрой улыбкой на губах. - Пошли вместе. - Нет, - покачал он головой. Хотя чего-то подобного от нее и ждал. - Почему нет? Разве тебе не хочется посмотреть, что происходит в мире вокруг? Не ври мне, Аранор. Ты знаешь, я вижу, когда ты мне врешь. - Да все на свете видят, - отмахнулся он рукой, снова принимаясь за свои документы. - Это ты пошла в родителей, а я - в какого-то неизвестного мне правдивого родственника. - Ну иии?.. - Ну и да, я бы тоже хотел посмотреть на новый город, но не буду. И ты тоже. - Хоть одна причина, Аранор. Хоть одна. - Я не могу бросить дворец и отправиться в путешествие. У нас сбор урожая в разгаре. На кухне добровольцев не хватает. Младших детей надо начинать учить, а Тауриэль не вернется из владений Келеборна еще как минимум месяц. Миллион причин... - ...которые не требуют твоего участия. Ничего без нас не случится. Тут вообще ничего не происходит. Оставим Фелинира за главного, все будет хорошо. Ну, напьются пару раз. Тоже мне непоправимые последствия. - Равилиссэ, - брат устало потер переносицу. - Помнишь, что говорила нам мама, если уж мы о ней вспомнили? Мир теперь другой. Мы в него не вписываемся. Здесь, дома, мы и остальные можем жить, как нам хочется. Но там - там уже территория людей. Ты хоть отдаешь себе отчет, как сильно мы отличаемся от них? - Ну откуда мне, я же ни разу в жизни ни одного человека не видела, - саркастически фыркнула сестра. - Неужели отец был вот таким занудой, и ты пошел в него? Мама бы вот согласилась. - Отец не был занудой. Но вряд ли бы одобрил подобное... - Это займет три дня, брат. Всего три дня из вечности. Ну же? Эстелион откинулся на стуле, снова устало смотря на сестру. Он подпер висок длинными пальцами, и какое-то время продолжался зрительный поединок. Каждый не отводил глаз, пытался выиграть. Это у них тоже так всегда было. Король - в какой уж раз и только за сегодня - снова подивился, как они могли получиться такими разными. Спасало только то, что различия не мешали им друг друга любить. Так что кто-то в итоге всегда уступал. И, кажется, была его очередь: - Ты, правда, не будешь высовываться? - Правда, - Равилиссэ расплылась в довольной улыбке, понимая, что на этот раз победила. - И полк околдованных тобой людей не двинется за нами в Эрин Ласгален? - Только вот не надо делать из меня чудовище. Ты и сам не святой. Или забыл о той молоденькой девочке у реки? И как она потом туда до старости ходила тебя высматривать? - Это была досадная случайность, - поморщился брат. - Я не видел, как она тогда подобралась. - Да она, наверняка, дышала так громко, что лоси вокруг разбежались, - Равилиссэ могла дразнить бесконечно. - Но наш великий охотник не только не услышал, но и продолжал себе плескаться, сверкая всем на свете. - Хватит уже, - Эстелион почувствовал, как предательски краснеют щеки. - До твоих побед мне в любом случае далеко. - Ну это же от скуки, - сдалась сестра. - Если у нас, наконец, будет путешествие, хоть что-нибудь, что отличается от этого постоянного повторения одного и того же, одного и того же... - Равилиссэ подошла к брату и жестом, не терпящим возражений, потянула его из кресла. Соглашался тот нехотя, все-таки король. Хотя забыть об этом иногда безумно хотелось. Им, в конце концов, обоим было не так уж много лет, чуть меньше тысячи. Так что Эстелион все-таки сдался. Встал, стянул корону, положил ее на стол. - Только не долго, - предупредил он. Схватившись за руки, они запрыгали в один конец комнаты, потом в другой. Вообще, когда-то это был веселый людской танец, подсмотренный в очередную вылазку в Дейл. Но со временем он стал больше похож на стихийное бедствие. Проделав это па несколько раз, они закружились, все быстрее и быстрее. Остановиться было нельзя. Правило заведено было столько лет назад, что давно стало нерушимым. В результате, оба рухнули на мягкий ковер, а комната еще с минуту продолжала крутиться... - Ты бы в статую превратился, если бы не я, - засмеялась сестра. - Не исключено, - и король впервые за день с ней согласился. - Когда пойдем? - Ну... Надо закончить с заготовкой вина. Думаю, дней через десять. - Ты - лучший, - она снова чмокнула его в щеку под недовольное фырканье и вскочила с пола. - Только с тебя теперь должок, - промежду прочим заметил Эстелион, опираясь на локтях и хитро улыбаясь. В искусстве переговоров он всегда был лучше потому что. - Ну естественно, - моментально осунулась Равилиссэ. - Что теперь? - Ничего, что потребовало бы от тебя усилий. До нашего ухода объяснись с человеком. Не хочу его здесь оставлять. - Нашел о чем беспокоиться, - махнула она рукой. - Равилиссэ. - Да сделаю, сделаю, - усмехнулась младшая, уже выбегая из покоев. А король, снова забыв про свой не очень солидный возраст и вспомнив про весьма солидный сан, встал с пола и пошел за стол к бумагам. Дела теперь надо было закончить еще быстрее, так что очередной список лег на сверку. Пичужка с серыми крыльями еще какое-то время сидела на дубовом столе, наблюдая за склоненной серебристой головой. Эльф лишь краем глаза заметил, как маленькая птица сорвалась с места. В конце концов, ей на замену довольно быстро прилетят другие. Лес был совсем не тем, что Эстелион помнил в детстве. Жизнь била здесь ключом, не стесняясь себя показывать, не страдая больше под гнетом черных чар. Так что обитатели леса наравне с оставшимися эльдар делили древний дворец. И все же в последний момент король посмотрел на улетающую птицу. Где-то он ее уже видел...