Трещины

Ну, что, поблагодарил я «папку» за Макбук, близнецов целый вечер не видел – может, из-за того, что практически не вылазил из комнаты?.. За ужином их почему-то не было. Я не спрашивал про них, не хотел привлекать внимания и старался быстро всё схомячить. Только вот не получалось. Еда была вкусная, еды было много, слюнки текли даже тогда, когда в живот уже ничего не лезло. «Папа» приставал к маме, которая и против-то особо не была. Так, для виду, для одного зрителя – меня, то есть, – отмахивалась от Билла, хихикала. Зайдя на свой этаж, я внимательно прислушался – близнецы есть, или их нет? Их, судя по мертвецкой тишине, определённо не было. Ну и ладно. Без них мне же лучше! Я завалился в комнату, конверсы, высунув из тесноты коробки, поставил около кровати – на завтрашний день. Взял под мышку свой новый ноут и счастливо потопал к кровати. Безусловно, ночь будет интересной!.. *** На следующий день я чувствовал себя разбитым. Подавленным, словно картошка пюре. Глаза болели, чесались, голова раскалывалась на две части. Хреновое, однако, у меня было самочувствие. Когда я зашёл в столовую, то не заметил из-за тупой головной боли близнецов. Да и, наверное, из-за того, что те тихонько беседовали. Я сел на своё место, еда уже теплилась на столе. Я тут же на неё набросился – боль болью, а жрать-то хочется, всё-таки юный организм. – Ты нас не заметил? – голос, как мне показалось сначала, раздался у меня в голове – неприятно завибрировали мозги, в затылок будто стрельнули. Я сообразил, что это был один из близнецов, – ну не может же у меня быть внутренний голос таким противно-сексуальным! Я посмотрел на рядом сидящего, как оказалось, Кейна. – Что ты хочешь от меня, утырок? – спросил я, приподнимая очки и потирая переносицу – думал, хоть так облегчу себе жизнь. Ни хрена. – Что же так грубо? – ласково произнёс Кейн. Когда у меня ужасное настроение, я всегда грублю. Такая особенность человека. Я ответил совершенно другое: – Потому что ты заебал. Кейн посмотрел, как мне показалось, очень выразительно на Нила, сидящего напротив, и перевёл взгляд на меня. – Что-то не так? - заботливо спросил он. – Тебя это будто ебёт, – буркнул я, возвращаясь к еде. К слову, близнецы прекратили поглощать завтрак, и их четыре пристальных глаза всё смотрели на меня. Я попытался быстро доесть, выпил чай и собирался встать из-за стола, как лапа Кейна улеглась на моё плечо и вжала в стул. Ну, конечно же, теннис. Они у нас великие спортсмены. – Точно всё хорошо? – это уже пристал ко мне Нил. Я никак не ответил, сбросил с себя руку Кейна, которая «незаметно» переместилась мне на талию, и ушёл в комнату. У меня ещё есть время до выезда, тем более, нужно собрать учебники и тетради в школу. Да, просидеть практически всю ночь за Маком, играя в игры, сидя в соц-сетях и смотря вайны, было явно не самой лучшей из моих идей. Сев на кровать, я покопался к прикроватной тумбочке. Да, я уже успел её засрать. Оттуда выудил коробочку с линзами и принялся её гипнотизировать, голова всё так же болела. Быть или не быть? Вот в чем вопрос. Одна половина меня была руками и ногами «за» – она надеялась, наивная, что такой вид больше понравится Хло, той девчонке из моего класса. Другая же была против – говорят, это больно, да и близнецы могут больше приставать ко мне. Короче, я ещё немножко поколебался – и после этого снял очки и прошёл в ванну. На этот раз, линзы, плавающие в какой-то жидкости, наверное, воде (я решил не пробовать на вкус), меня насторожили. Линзы меня всегда настораживали. Вот как, как можно запихивать что-то в глаз? От одних бывших ощущений мне становилось гадко. Я пыхтел где-то минут десять, не меньше. Вставлять эту хренотень было противно, даже мурашки по хребту пробежались. Как-никак, инородное тело в глаз запихиваю! На удивление, в мою комнату никто не заходил. Я думал, что близнецы взбесятся: мало того, я им нагрубил, так ещё и торчу черти сколько времени у себя. В общем, я быстренько, невзирая на головную боль, положил очки на тумбу, обул кеды, стоящие возле кровати, схватил сумку и помчал вниз. Ну, относительно помчал. Я завалился во внедорожник – прямо в объятья к Кейну. Конечно ж, стёкла были затонированными, и я не видел, что кто-то сидел на том месте. – Ты сам идёшь ко мне на колени, а недавно матерился на нас, – прошептал он мне в ухо. Я слабенько взбрыкнулся. Водилы на месте не было. – Как мне тебя понять? Может, ты сильно нас любишь и из-за этого грубишь нам? – Бля, да у меня голова просто болит, – я заехал локтем Кейну в живот и перелез на свободное место. Отвернулся к окну, прямо уткнувшись в него носом. Без очков было как-то непривычно, но мир стоял перед глазами ясный до невозможности. – Держи, – меня развернули, впихнув в руки бутылку воды и пластину с таблетками. Сперва я и не понял, подумал, нахрена? И только потом прочитал, что это таблетки от головной боли. – Спасибо, – пробормотал я. Стало как-то неловко. Вылил на них дерьмо своего плохого настроения, не говоря, почему – хотя они и интересовались… да и не вспомнил, что существует что-то от головной боли. Я выпил таблетку и отдал водичку и пластину Кейну, пытаясь не смотреть на него. Это был просто мимолётный приступ жалости, всего-то. Потом близнецы и дальше будут странно ко мне относиться – то динамить, то издеваться… я не говорю, что их «шутки» были злыми, скорее, ребяческими. Но было бы лучше, ясное дело, без них, а с обычным игнором. Или нет?.. В машину загрузился водитель, и мы рванули в открывшиеся ворота, зашуршав гравием... Всю дорогу Кейн ко мне не приставал – копался в своём телефоне, – Нил тоже, только я и водила смотрели в окна. До школы мы доехали быстро. Кажется, она в пригороде расположена, там, где и замок Рэйндов. Школа эта больше меня не удивляла, я уже, кажись, к ней привык (ага, за день). Хотя, нет: путаюсь я в этих сраных коридорах, жуть. А ещё и головная боль... просто выбивала из реальности, и я чувствовал себя ожившим бухим желе. Меня шатало, шум в коридоре автоматически утраивался, попадая мне в уши. Я молился, чтобы таблетка меня наконец-то вставила. И она вставила – под конец первого урока, когда я по-тихому дремал на задней парте. Учительнице было, как я думал, похуй на меня – ну спит, ну и ладно, самое главное, что не шумит. Со звонком я подобрал свои слюни, как и вещи, и встал из-за парты уже совершенно другим человеком. Ладно, это ложь. Встал я, пошатываясь, облегчённо вздыхая и почёсывая свою башку. Хотел было поправить очки, а оказалось, их нет. Я даже испугался, но потом-таки вспомнил, что утром впихивал в глаза линзы. – Тебе хорошо без очков, – чей-то тонкий, красивый голос прозвучал возле меня. Я обернулся, и увидел Хло. Мне показалось, или на меня и вправду хлынул поток запаха мелиссы?.. – Это комплимент? – как всегда, ляпнул я хрень. Ну, честное слово, ну дебил. Мог бы сказать, что у неё глаза красивые, или что она приятно пахнет. – Да, – Хло хихикнула, чем и удивила меня. Она развернулась и пошла на выход, её белёсые волосы покачивались за спиной, словно на ветру, распространяя за собой шлейф мелиссы. У двери Хло остановилась: – Увидимся, – улыбнулась и скрылась из виду. Я почаще заморгал – так, для профилактики, а то всё видел призрачную тень Хло. Она мне определённо нравится – вообще, это и козлу понятно. Но... как-то не хотелось потом влюбиться. Влюбившись раз и услышав красноречивое «отстань, урод», я решил, что с этим делом надо завязывать. Неблагодарное оно, многие этого не ценят, добиваясь ответных чувств у совершенно другого человека, который, в свою очередь, влюблён в иную девушку или парня. Это замкнутый круг. Хотя, его разрывают. Люди, которые влюбляются в друг друга. Мне кажется, что это прекрасно. Не правда ли?.. Лес, ночь, плед, чай и звёзды… или море, солнце, песок, соль, витающая в воздухе... слова о любви... да, во мне умирает романтик. Почему умирает? Да некому просто этой сраной романтикой пудрить мозги. Я вышел из кабинета, зевая и прикрывая ладонью рот. Спать хотелось так, что барашки прыгали, не останавливаясь, через заборчики у меня в голове. – Э-э-э-э-эй, Джейс, – знакомый голос залез змеёй в уши. Кейн. – Как дела? Вижу, учебник неудобная подушка, – а это уже Нил усмехался. Он дотронулся до моей щеки, где, наверное, и отпечатался край книги, но я повернулся к нему и злобно глянул. – Отстаньте от меня! – зашипел я, останавливаясь посреди людного коридора. Близнецы на меня непонимающе посмотрели. А как же, да. Сцену хотите разыграть, гады? – Так, что вы от меня хотите? – сдался я под их весёлыми взглядами, подходя ближе к ним. Нил и Кейн схватили меня под руки и потащили хрен знает куда. – Вашу ж мать! – воскликнул я, попытавшись вырваться из смертельного захвата двух удавов. Рюкзак сполз с плеча, мотался где-то на руке. Мне казалось, что на нас, этакое странное трио, пялились все. Близнецы Рэйнды и какое-то чмо, зажатое между ними. Не сенсация ли вам? Короче, они затащили меня в туалет. Там стояли пацаны, кажись, девятиклассники, и курили в открытое настежь окно. Их лица вытянулись, глаза выпучились, когда мы ввалились, и мне показалось, что они наложили кирпичей в школьные штаны. – Пиздуйте, иначе вам будет плохо, – заржал Кейн, отпуская меня, и подошёл к пацанам. Он вырвал у одного из рук сигарету, затянулся и выкинул в окно, затушив перед этим окурок об стенку. Кейн выдохнул дым перепуганному парню в лицо и оскалился: – Кому сказал, пиздуйте. – Только не говори... кхе-кхе... – Не бей... Вдвоём залепетали пацаны, поднимая вещи с пола. С такого чистого пола, что я видел своё отражение в нём. – Посмотрим, – произнёс Нил и дал подзатыльник одному из них, не отпуская меня. Сказать, что меня их поведение удивило, – это ничего не сказать. Я перебывал в тихом шоке. Думал, что это они только на меня так бросаются. – Что за... – а договорить я не успел, потому что прямо-таки задохнулся от дрожи, прокатившейся по моему телу. Кейн прижался ко мне спереди полностью, его рука легла без обиняков мне на пах, сжала его. Нил же взялся за мой зад. Пока они мирно тискали меня с двух сторон, я тихо охуевал, в то же время плавясь, как пломбир на солнце... я прикрыл глаза, стараясь не дышать. Сердце грохотало как колёса локомотива о рельсы, и мне казалось, что этот грохот слышали и близнецы, и все ученики, учителя, и мама... чьи-то руки задрали мне рубашку, прошлись по спине, обводя каждый позвонок мягкой подушечкой пальца. Тёплые губы прикоснулись к коже за ухом, где я хочу набить маленькую татуировку... А потом всё исчезло. Я вздрогнул, разлепил глаза, обернулся – и увидел лишь рыжие затылки. Дверь закрылась, и я остался один в чистом, накуренном туалете, с неимоверным стояком, растерянный и напуганный до такой степени, что в пору вены резать, лёжа в ванне... Только ванны в туалете не наблюдалось, зато было зеркало, в котором я видел себя во всей красе: красный, взъерошенный, с отпечатком учебника на щеке... блять, что это было?!