Нимфадора Тонкс и Орден Феникса

За сентябрем быстро пришел октябрь. Осень была в самом разгаре: дул холодный ветер, шли постоянные дожди. Листья на деревьях из изумрудно-зеленых сначала превратились в ярко-желтые, затем кроваво-красные, а под конец, опали мертвой кучей на голую, холодную землю. Дни так быстро сменяли друг друга, что Тонкс не замечала, как летит время. Из-за постоянной занятости на работе и в Ордене, она едва находила время, чтобы поспать и поесть. В министерстве все продолжал искать Сириуса Блэка и Эдманда Пайка, хотя и безрезультатно. Фадж требовал результатов, кричал и угрожал, он непременно хотел доказать общественности, что министерство делает свое дело, заботится об их безопасности. Она и Люк Севидж продолжали следить за домом на площади Гриммо, хотя все уже потеряли надежду, что Блэк там когда-нибудь объявится. И это, конечно, усложняло жизнь членам Ордена, особенно перед собраниями и после них. Приходилось обговаривать точное время, кто и во сколько должен прийти, чтобы случайно, не аппарировать одновременно на порог дома, иначе может выйти неразбериха. Покидали штаб-квартиру тоже строго по одному. Вскоре министерство потрясла новость, что сотрудник Отдела Тайн, Бродерик Боуд, попытался выкрасть предсказание из Зала Пророчеств, но у него ничего не вышло. В конце концов он попал в больницу Св. Мунго с тяжелейшим расстройством рассудка. На собрании Ордена много говорили об этом. В том, что он был под заклятием Империус, никто не сомневался. В тот день, когда все это произошло, дежурила Гестия Джонс, но ей и в голову не могло прийти, в чем-то заподозрить Боуда, он работает в этом отделе, поэтому она его не остановила, когда он вошел в Зал пророчеств. Это конечно был гениальный ход Пожирателей, наложить заклятие на сотрудника отдела, если бы у него получилось, то возможно никто бы даже не заподозрил, что предсказание украли, так как их там тысячи, возможно даже десятки тысяч, одного никто бы не хватился. Но Волан-де-Морт до сих пор не знал, что никто, кроме него и Гарри, не может дотронуться до предсказания, не потеряв при этом рассудок. Этот факт обнадеживал. Когда утром зазвонил будильник, Тонкс с трудом разлепила глаза и встала. Шаркая тапочками по полу, она сразу же пошла в ванную и несколько раз умылась холодной водой, но проснуться это не помогло. Тогда она засунула голову под кран, холодная вода тут же намочила ее волосы, потекла вдоль спины, в пижамные штаны, она передернулась и распрямилась, ее голова сразу прояснилась. Она встряхнув волосами, от чего в разные стороны полетели брызги воды, затем сняла мокрую пижаму, бросив ее прямо на пол, и пошла собираться на работу. Ночью она спала всего пару часов, Кингсли приказал им в очередной раз обыскать Годрикову Впадину и опросить жителей, на случай, если Сириус Блэк решит там объявиться. Вернувшись домой после полуночи, она тут же легла спать, но выспаться ей так и не удалось, так как вставать в этот день нужно было рано. Взглянув на часы, Тонкс поняла, что опаздывает. Ей нужно быть на собрании в министерстве уже через десять минут. И, как будто бы очнувшись из своего забытья, она тут же начала суетливо бегать по квартире, надевая первое, что попадалось ей под руку, забежала в ванную, чтобы глянуть на свои волосы, но тут же поскользнулась на мокром полу и упала на спину. Громко выругавшись, она кое-как встала и похромала к зеркалу. Тонкс зажмурилась и в следующее мгновение, ее волосы стали ярко-розовыми. На собрание она опоздала всего на пять минут. Тихо прошмыгнув в кабинет, она села на первый свободный стул. Говорил Кингсли. Он как обычно распределял задания на сегодня. — Долиш, Тонкс, Маерс, — говорил он как раз, — патрулируете Косой переулок, в девять вас сменят Севидж, Праудфут и Пирс. Дальше Тонкс уже не слушала, ее задание на сегодня было ясно. Кингсли специально отправил ее в Косой Переулок, чтобы к вечеру она освободилась. Потому что ночью ей вновь предстояло дежурство с Люпином. Вылазки с ним больше не пугали ее, как и не боялась она больше оставаться с ним наедине. Наоборот, она ждала этого с нетерпением. Если месяц назад Тонкс еще не понимала, что с ней происходит, то после их первого совместного дежурства, ей стало казаться, что он ей нравится, но она все еще не была уверена, так как доводы рассудка не хотели ее оставлять. Все-таки он оборотень, и старше ее на целых тринадцать лет! Но после еще парочки совместных вылазок, она поняла, что влюбилась. Он наконец-то стал раскрываться для нее, стал более откровенным, иногда переставал постоянно себя сдерживать, как будто подпуская ее ближе, и позволяя одним глазком заглянуть в свою душу. Была ли это та самая любовь, о которой слагают легенды, поют в песнях и пишут в книгах, та любовь, которая заставляет перевернуться весь твой мир, и взглянуть на него по другому, она еще уверена не была, но чем больше времени они проводили вместе, тем больше он ее очаровывал, заставлял забыть о всех тех доводах, которые приводил ее разум, делая их абсолютно не важными, единственное, что ей хотелось, это быть с ним рядом, слушать его голос, смотреть в его лицо. Но все омрачало то, что Люпин, как казалось Тонкс, видел в ней лишь друга. Но и это уже хорошо, успокаивала она себя, в начале их знакомства, он относился к ней слегка покровительственно, как к маленькой племяннице Сириуса, а после хоть и стал воспринимать ее всерьез, но близко не подпускал. То, что сейчас она может назвать себя его другом, был уже большой прогресс, может, если повезет, то и удастся влюбить его в себя, думала она. — Вставай, соня! — Маерс выдернул ее из раздумий, — Долиш говорит, что через пять минут отправляемся … Его назначили главным в группе, — добавил он чуть тише, как будто догадываясь, что она не слушала, о чем говорили на собрании. — О, Мерлин, — простонала Тонкс, закатила глаза и театрально схватилась за голову, — а я-то думала, что это день не может стать еще хуже, но видимо ошибалась. Уголки губ Маерса дернулись. В Аврорате Долиша не любил никто, кроме начальства, конечно же, так как он был чересчур исполнительным и всегда строго следовал правилам, которые знал все наизусть. Разбуди его ночью, он пересказал бы их все, без запинки. Через пять минут они были уже в Косом Переулке. Получив указания, они стали патрулировать местность. Основным их заданием было искать следы сбежавших преступников, Блэка и Пайка, вдруг они настолько глупы, чтобы объявиться тут, и, конечно же, следить за порядком. Тонкс уже несколько часов бродила по улицам, внимательно озираясь по сторонам и заглядывая в витрины магазинов. В одном из них, она увидела миниатюрную модель метлы «Молнии» и сразу вспомнила о Гарри. Не раздумывая, она зашла в этот магазин и купила ее. «Подарю ему на Рождество», — решила она. Каждые несколько часов она встречалась с Долишем и Маерсом, отчитывались, получали дальнейшие указания и расходились. После обеда погода ухудшилась, стал моросить дождь и поднялся холодный, пронизывающий ветер. К вечеру Тонкс жутко замерзла и промокла, хотела есть, и ее ноги гудели от напряжения. С благоговением думала она и теплой кухне дома на площади Гриммо, и не могла дождаться, когда, наконец-то, сможет отправиться туда. В девять часов, появилась долгожданная смена. Севидж весело подмигнул ей, когда увидел, и широко улыбнулся. И Тонкс в очередной раз пожалела, что пообещала ему ужин Минут через пятнадцать, Тонкс, дрожа от холода, аккуратно пробиралась по темному холлу штаб-квартиры в теплую полуподвальную кухню. Она спустилась по лестнице и толкнула дверь, там был только Сириус, он сидел за столом и читал «Ежедневный пророк». Тонкс сразу же пошла к камину. — Ничего себе! — удивленно вскрикнул он, — где так вымокла? Принимала душ прямо в одежде? — Нет, — покачала головой она, — на улице дождь, мы патрулировали Косой Переулок. — Что ж вы там все пытаетесь найти? — он удивленно приподнял брови. — Тебя, конечно же,- с кислым лицом проворчала она и повернулась к камину спиной, грея спину. Затем достала палочку и стала сушиться. От ее одежды и волос пошел пар. — Когда же Скримджер, наконец-то, не поймет, что я бы залег на дно, если меня заметили где-нибудь и донесли в министерство! И уже прошло больше месяца, почти два! — Так пошли ему сову, — проворчала Тонкс, — так и напиши, что ты залег на дно, может тогда он оставит нас в покое! Сириус рассмеялся, откинув голову назад. — Отличная идея, вот он будет рад такому подарку! — Слушай, Сириус, есть что поесть? — Тонкс приложила руку к животу, который издал характерный звук. — В кладовке есть остатки ужина, если хочешь... — но договорить он не успел, так как Тонкс уже побежала туда. Через час, когда на кухню зашел Люпин, Тонкс уже поела, они с Сириусом пили кофе, шутили и смеялись. Она была рада тому, что ей удалось хоть немного поднять ему настроение, а то в последнее время Сириус становился все мрачнее и мрачнее. Люпин выглядел лучше, чем неделю назад, когда они вместе дежурили. Скорее всего, дело было в том, что полнолуние было уже позади. Он отдохнул после него и восстановил силы. Услышав их веселый смех, он тоже улыбнулся, хотя, может и не совсем искренне, как будто его что-то тревожило. Начав проводить с ним больше времени, Тонкс начала чуть-чуть разбираться в его эмоциях, которые он так тщательно скрывает. — Нам пора, — коротко сказал он и снова улыбнулся ей.  И от его улыбки, у Тонкс как обычно перехватило дыхание. — Пока, Сириус, — попрощалась она, Сириус снова помрачнел. Люпин молча похлопал ему по плечу, и пошел к выходу, Тонкс за ним. — Удачи, — мрачно сказал Сириус им вслед.

***

— Куда теперь? — спросила Тонкс, когда они вышли за дверь. Люпин как обычно дезиллюминировал ее и себя, поэтому она едва различала его в темноте. — Деревушка под названием Хай-Ривер, — ответил он и взял ее за руку. — Будем следить за Яксли? — спросила она, Люпин молча кивнул и аппарировал. Они оказались на темной, пустой улице, освещаемой только редким светом из окон домов. Здесь погода была значительно лучше, не было ни дождя, ни пронизывающего ветра. Они быстро пошли вперед, прячась в тени домов. Так как они были тут не впервые, то дорогу знали хорошо. Они подошли к одиноко стоящему дому. Люпин потянул Тонкс к высокому кустарнику недалеко от окна, где они легли на землю. Вначале все было тихо, они всматривались в темный дом и изредка переговаривались. Время тянулось ужасно медленно. Тонкс, которая и без того ночью не выспалась, а еще и очень устала, пока они целый день патрулировали Косой переулок, почувствовала, как у нее начинают закрываться глаза. — Ремус, — тихо прошептала она, — я сейчас усну. — Это плохая идея, — тихо ответил он и подполз к ней поближе, — ты что, ночью не спала? — Почти, — простонала она, — тебя не было всю неделю, где ты был? — Дамблдор посылал меня к своему старому другу, надо было кое-что обсудить. Вдруг, в темноте улицы возникли три фигуры, укутанные в черные плащи. Они быстрыми шагами пошли к дому. Было слышно, как они о чем-то горячо спорят. — … я больше не полечу на переговоры с ними, нет уж, с меня хватит этих тварей. — Что Темный Лорд прикажет, то и будешь делать, Кребб, — зло прошипел один из них. — Нотт, — беззвучно, одними губами, сказал Люпин, Тонкс кивнула. — Он приказал это как мне, так и тебе, поэтому в следующий раз сам полетишь. — Заткнитесь оба, — послышался голос Люциуса Малфоя. — В Азкабан полетите вместе, — грубо сказал он, — иначе Темный Лорд узнает, что вы недовольны его приказом, — зло добавил он, Нотт раздраженно фыркнул. Вдруг, недалеко от того места, где прятались Тонкс и Люпин, что-то зашевелилось, и зашелестели листья. Все трое Пожирателей резко повернули головы в их сторону. У Тонкс от страха остановилось сердце. Она почувствовала руку Люпина у себя на затылке, в следующий момент она уже лежала, уткнувшись лицом в прелую листву. И буквально через секунду над ними пронеслись три заклинания, выпущенные Пожирателями. Тонкс почувствовала боль не сразу, сначала ей показалось, будто, что-то обожгло ей спину, а затем пришла боль — резкая и нестерпимая. Она как будто пронзила ее насквозь. Недалеко от них вскрикнуло какое-то животное, сила заклинания подбросило его в воздух, и с глухим ударом оно упало на влажную землю. — Всего лишь кошка, — зло прошипел Нотт, едва взглянув на нее, — пойдемте внутрь. Все трое резко развернулись и зашли в дом. Люпин, не сразу понял, что произошло, он продолжал прижимать Тонкс к земле, и только когда она еле слышно пискнула и задрожала под его рукой, он понял, что что-то случилось, и начал быстро ощупывать ее. Почувствовав кровь на ее спине, он тихо выругался и потянул ее вверх. — Идти сможешь? — взволнованно прошептал он ей на ухо. — Да, — еле слышно ответила она. Он прижал ее к себе одной рукой и повел прочь. — Нам нужно доставить тебя в больницу. — Нет, нет, — слабо запротестовала Тонкс, — они начнут спрашивать, как это случилось, и еще доложат в министерство … Нет … в больницу нельзя. — Вот, черт, ты права. Нам нужен экстракт Бадьяна. В штаб-квартире его нет, последний вылили на Джинни, когда она слетела с лестницы. — У меня есть… дома, … аппарируем ко мне, — сказала она, запинаясь, каждое движение причиняло ей боль. Она назвала Люпину адрес, и когда они ушли на безопасное расстояние от дома Яксли, Люпин аппарировал. Они очутились на темной, безлюдной улочке, недалеко от квартиры Тонкс. Как только их ноги коснулись земли, ее колени тут же подкосились, и она упала бы, если бы Люпин не держал ее. Он аккуратно положил ее на землю, снял с них дизиллюминационное заклинание и охнул, увидев глубокие порезы вдоль ее спины. Ее куртка была рассечена почти по всей длине, и пропитана кровью. Люпин начал водить палочкой вдоль ее ран, произнося какое-то заклинание, похожее на песнопения, его руки тряслись, и он тяжело дышал. Раны на спине Тонкс начали постепенно затягиваться. Затем он повторил заклинание еще раз, и еще. Кровотечение прекратилось и от порезов почти ничего не осталось. Люпин аккуратно поднял ее на ноги. — Это было заклинание Сектумсемпра, — задыхаясь, проговорил он, — но оно лишь вскользь коснулось тебя, если бы Пожиратели были более меткие… — он покачал головой, — я боюсь даже думать, что бы случилось. Стоя рядом с ним, Тонкс слышала, как бьется его сердце. Наверное, он сильно испугался, если до сих пор не мог прийти в себя. Тонкс снова покачнулась, Люпин тут же поймал ее. Ее ноги были ватными, голова кружилась, каждое движение давалось ей с трудом, а спина продолжала неимоверно болеть. — Ты потеряла много крови, тебе нужно прилечь, — сказал Люпин, — говори куда идти. Тонкс повела его в свою квартиру. Люпин обнимал ее за талию и прижимал к себе, не давая упасть. «Наверно проходящие мимо маглы думают, что мы влюбленная пара», — промелькнуло в голове у Тонкс, и эта мысль ей очень понравилось. Они поднялись на верхний этаж ее дома, она достала палочку и коснулась двери. Когда зашли внутрь, Тонкс стала шарить рукой по стене, пытаясь найти выключатель. Люпин прошел в комнату, споткнулся обо что-то на полу и чуть не упал, с трудом устояв на ногах. — Прости, у меня слегка не убрано, — сказала она, включая свет. Тонкс в последнее время была настолько занята, что до уборки руки у нее точно не доходили. Одежда и обувь были рассеянны по всему полу, на столе лежали книги вперемешку с пустыми бутылками от сливочного пива, в раковине скопилась целая гора посуды. Люпин как раз убирал в сторону метлу, о которую споткнулся, когда Тонкс устало прошла в комнату и легла на старый диванчик. — Где у тебя экстракт Бадьяно? — спросил он, — если сейчас нанести его, тогда, возможно, и шрамов не останется. — Он вон в том шкафу, — показала Тонкс, — на верхней полке справа. Пока Люпин гремел пузырьками, ища нужный, Тонкс стала аккуратно снимать с себя одежду. Нужно было оголить спину, чтобы ему было удобнее обрабатывать ее раны. А для этого, ей нужно раздеться до пояса. Эта мысль ее будоражила и немного возбуждала. Тонкс робела и терялась в его присутствии только в начале их знакомства, так как не могла разобраться в собственных реакциях на него. Зато теперь, когда она понимала, что влюблена в него, ей хотелось во что бы то ни стало заинтересовать его, поразить. Возможно, если она перед ним разденется, то он наконец поймет, что женщина, а не маленькая племянница его лучшего друга. Вот только ее полузажившие порезы все портили, вряд ли они делают ее привлекательнее. — Нашел, — сказал Люпин, в тот момент, когда Тонкс аккуратно стянула порванную футболку, и прижала ее к голой груди, каждое движение все еще причиняло ей боль. Люпин подошел к ней с пузырьком в руках, стараясь смотреть только ей в глаза.Он старательно не опускать взгляд ниже, и это, очевидно, давалось ему с трудом. Это бы даже немного позобавило бы Тонкс, если бы у нее не болела бы так спина. — Готова? — Слегка охрипшим голосом спросил он. Тонкс молча кивнула, села на диван, и, наклонившись вперед уткнулась локтями в колени. — Будет слегка щипать, — предупредил он. Она услышала, как он задержал дыхание, и в следующий момент она почувствовала прохладные капли на своей воспаленной спине. И вправду начало щипать, от чего Тонкс поморщилась и заерзала на месте, и Люпин слегка подул ей на спину. Как же это было приятно, находиться с ним наедине, пока он так старательно и заботливо обрабатывает ее раны. Сколько нежности было в каждом его движении. Казалось, что между ними нет никаких преград. Тонкс чувствовала, что с каждой минутой влюбляется в него все больше и больше. По ее спине бежали мурашки, каждый раз, когда она чувствовала, что он дует ей на спину. — Готово, — сказал он и встал с дивана, — получилось отлично, даже шрамов не осталось. Тонкс слабо улыбнулась, у нее все еще кружилась голова. Люпин внимательно посмотрел на нее. — Ты очень бледная, из-за того что потеряла много крови, — встревоженно сказал он. — Тебе бы не повредило крововостанавливающее зелье, но сомневаюсь, что оно у тебя есть. Поэтому тебе надо хотя бы поесть, — он подошел к холодильнику, — что тут у нас есть? — он стал задумчиво рассматривать его содержимое. — Там оставалось спагетти, их вполне хватит на двоих, — крикнула Тонкс с дивана. — Эмм…я не могу остаться, — замялся он, — надо сообщить в штаб-квартиру, что случилось. Тонкс взмахнула своей палочкой и серебристый заяц, сделав круг по комнате, исчез. — Я послала сообщение Сириусу, а он сможет все передать Дамблдору, — она посмотрела на него и сказала умоляющим тоном, — останься, хотя бы ненадолго, я не хочу быть сегодня одна. Поколебавшись немного, Люпин все же согласился. Пока он соображал им небольшой ужин, Тонкс пошла одеваться. Из-за жуткой слабости во всем теле и головокружения, каждое движение давалось ей с трудом. Первым делом она пошла в ванную и смыла засохшую кровь с рук и лица, затем надела джинсы и просторную футболку, с изображением какой-то магловской музыкальной группы, и села за небольшой обеденный стол. — У тебя тут мило, — сказал ей Люпин, ставя перед ней тарелку, — столько магловских вещичек, ты их собираешь, как Артур? — Нее, — Тонкс покачала головой, пережевывая спагетти, — эта квартира моей двоюродной бабушки, и она была маглом, я тут почти ничего не поменяла, — ответила она, пожав плечами.  Они так сидели, ели и болтали, как старые друзья. Тонкс давно не было так хорошо. Как будто после постоянной ежедневной беготни, она, наконец-то, сделала передышку. Она наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проведенной с ним наедине. Ей так хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. То, что чувствовал Люпин, понять было сложно, хотя, он и не держал дистанцию, как прежде, и был более открытым, чем когда-либо. Он вел себя с ней как хороший друг, не более, хотя в его глазах она иногда читала иной. А может она это только себе воображала, так как очень этого хотела. После ужина Люпин уложил ее в кровать, дав ей тонизирующее зелье. Тонкс все еще чувствовала слабость, но ей стало намного лучше, после того, как она поела. Он лег с ней рядом, хотя и на приличном расстоянии. Они лежали в темноте и тихо разговаривали. В окна, не задёрнутые шторами, светила луна, которая представляла собой узкий полукруг. Люпин с тоской посмотрел на нее. — А каково это, превращаться в волка? — осмелилась спросить Тонкс, заметив его взгляд. Она понимала, что вопрос был слишком личным и, возможно, неприятным для него. Она не была уверенна, что он захочет отвечать на него. Возможно она зашла слишком далеко. — Это очень больно, — немного помолчав, сказал он, — каждый раз, — в его голосе была горечь и такая запредельная тоска, что у Тонкс навернулись на глаза слезы. Хорошо, что было темно и Люпин не видит их. — И к этому невозможно привыкнуть, — продолжил он после небольшой паузы, и тяжело вздохнул, — хотя я оборотень столько, сколько себя помню. — А ты знаешь, кто тебя укусил? — неуверенно спросила она. — Очень долгое время я не знал, кто это был, но потом выяснил. — Люпин немного помолчал, затем продолжил. Было очевидно, что это не самая легкая для него тема. — Отец рассказал, он его обидел, и тот решил отомстить. И месть его была сокрушительной. — Он снова ненадолго замолк. — Это был Сивый… Фенрир Сивый, он специалист по детям. Слышала о нем? — Да, — еле слышно ответила она. Тонкс не только слышала о нем, но и встречалась с ним лично. Это случилось почти сразу, после того, как она получила диплом. Авроры охотились на него во время одного из своих рейдов, но поймать его им так и не удалось. И, хотя он не был обращен, сам вид его больше напоминал животное, чем человека. Он был весь оборванным и грязным, и от него исходил жуткий запах страха, крови и смерти. И даже воспоминание о нем у Тонкс вызывало отвращение. Тонкс потянулась к Люпину и взяла его за руку. И он не оттолкнул ее, а сжал ее руку в своей. И так они лежали, молча, рука в руке, в полной темноте. Через некоторое время Люпин встал. — Мне надо вернуться в штаб-квартиру и рассказать поподробнее, о том, что случилось — сказал он.