Нимфадора Тонкс и Орден Феникса

Тонкс аппарировала на площадь Гриммо, когда часы пробили полночь. Она зашла в дом, стряхивая снег со своих фиолетовых волос. Ее матери никогда не нравились ее пристрастия к ярким цветам, когда Тонкс была еще ребенком, она всегда настаивала на естественных оттенках, отец же наоборот, весело смеялся, когда маленькая Дора выделывала что-то новое со своей прической. В доме было тихо, обитатели картин мирно посапывали в своих рамах, а из-за занавесок слышался тихий храп миссис Блэк. Прошептав Люмос, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, она как обычно сразу прошла на кухню. Кикимер тенью проскользнул мимо нее на лестницу, ведущую наверх, и скрылся в темноте. За столом уже сидели Люпин и Грозный Глаз. — Всем привет, — с порога поздоровалась она и подсела к ним. — Почему так поздно? — сразу заворчал на нее Грюм. — Раньше не смогла, — Тонкс зевнула, прикрыв рот рукой, — я прямиком со службы. — Хорошо, садись и перейдем сразу к делу, — он отодвинул для нее стул, — нам нужно решить, как доставим Поттера в школу. — А почему нельзя как обычно на поезде? — спросила Тонкс. — Это не безопасно. Дамблдор считает… — начал он, затем нахмурился, его магический глаз вертелся по кругу, затем резко замер на одном месте, глядя куда-то сквозь его голову. Без предупреждения он выхватил свою палочку, развернулся и взмахнул ею. Дверь на кухню распахнулась с громким хлопком, и Кикимер ввалился в кухню. Потеряв равновесие, он с глухим ударом рухнул на пол, размахивая в разные стороны своими тонкими, скрюченными руками. Тонкс от неожиданности подпрыгнула на месте, опрокинула стул и задела рукой чашку кофе перед Люпином. Все ее содержимое вылилось ему на брюки. Кикимер явно не ожидал, что его заметят. Его залитые кровью глаза метались по кухне. — Пошел вон, — рявкнул на него Грюм, — и чтобы больше не смел подслушивать! Он вскарабкался на ноги, что-то гневно бормоча себе под нос, и исчез за дверью. — Вот паршивец, под дверьми подслушивает, думал, я его не замечу, — проворчал Грюм. — Не мог предупредить, Грозный Глаз! — гневно воскликнула Тонкс, — у меня чуть сердце не остановилось! — Дамблдор считает, — продолжил он, не обращая на нее внимание, — что Волан-де-Морт мог заметить присутствие Поттера во время нападение на Артура, поэтому сейчас он находится в еще большей опасности, чем раньше. Нам нужно доставить его в школу быстро, и не привлекая к нему излишнего внимания. С поездом слишком долго, и там на него смогут напасть в любой момент. Люпин же тем временем привычным жестом, совершенно непринужденно чистил свои заляпанные брюки, затем, не спеша, убрал палочку в карман своей мантии. — Если поезд исключается, то вариантов у нас не много, — сказал он, как ни в чем не бывало, — либо летим на метлах, но это долго и опасно, либо «Ночной рыцарь». — Ооо, — застонала Тонкс, — ненавижу этот ящик на колесах. — Зато быстро будете на месте, — строго сказал Грюм, — и пожиратели точно не станут искать Гарри там. Они быстро обговорили все детали завтрашней поездки, и Грюм, попрощавшись, тут же ушел. А Тонкс осталась на кухне с Люпином. Они впервые были наедине после того вечера, когда она поцеловала его под омелой. Они сидели в полумраке кухни, слушали, как трещат поленья в камине. Тонкс не хотелось уходить от него, поэтому, когда он предложил выпить чаю она тут же согласилась. — Только не вылей его опять на меня, — сказал он с улыбкой, ставя перед ней чашку. Они не чувствовали ни малейшей скованности друг с другом, хотя Тонкс в последний раз явно позволила себе большего, чем обычно. Но Люпин свел их поцелуй к шутке, не воспринял его всерьез, чем он, по сути, и являлся. Всего лишь старый рождественский обычай целоваться под омелой. Но женское чутье, которое внезапно пробудилось в Тонкс, говорило, что она ему не безразлична, хоть он и отчаянно пытается это скрыть. Она уже достаточно изучила его, чтобы понять, что он ни за что не признается в своих чувствах, будет держать все в себе. Он даже не замечал, что она по уши в него влюбилась или не хотел замечать, или просто был не в состоянии, так как не допускал самой мысли, что его может кто-то полюбить. Он хоть и смирился со своим состоянием, и ни от кого не скрывал, что он оборотень, они даже иногда шутили с Сириусом по этому поводу, но она видела, как он презирает себя, как держит дистанцию с другими людьми, ни кому не привязывается, так как считает себя недостойным. — Как провела рождество? — спросил он. — Ничего особенного, — Тонкс пожала плечами, — тихо и спокойно в семейном кругу. А ты? — О, у нас было весело, с Фредом и Джорджем по-другому не бывает, — улыбнулся он. Она рассматривала его поверх своей чашки. Опять он выглядел немного бледным, недавние полнолуние снова оставило на нем свои следы. Это она знала точно, так как следила за фазам луны, в последние месяцы у нее вошло это в привычку. Они просидели так часа полтора болтая о том, о сем. Тонкс рассказывала о своем детстве, о своих родителях, Люпин о проделках Сириуса и Джеймса, а она громко смеялась. — Сдаётся мне, они были совсем как Фред и Джордж, такие же несносные! — воскликнула она, — вот только сейчас по Сириусу это и не скажешь вовсе. — Смерть Джеймса и Азкабан его подкосили, — ответил ей Люпин, и по его лицу скользнула печаль, — да к тому же ты же знаешь, как его угнетает, что он не может покинуть этот дом. Тонкс молча кивнула и отставила кружку. Ей ужасно не хотелось от него уходить, просидеть бы так всю ночь, только она, он и никого больше. Как приятно было, когда на ней сосредоточенно было все его внимание, когда могли вести себя как близкие друзья и он не отделялся от нее высокими каменными стенами. Но было уже поздно, а завтра им предстояло проводить ребят в Хогвартс, и вряд ли Грюм будет доволен, если она будет засыпать на ходу. Пора было вспомнить про свои обязанности. — Думаю, я пойду, — сказала она, наконец, и встала из-за стола, — иначе завтра просплю и опять опоздаю. — Нет, — тихо ответил Люпин, — опаздывать не надо, — и он тоже встал. Тонкс казалось, что он также не хотел ее отпускать, как и ей не хотелось уходить. — Пошли, я тебя провожу. Они поднялись из кухни в темный холл. Люпин держал перед собой зажженную палочку. Проходя мимо ноги тролля, он аккуратно придержал ее за талию, отводя в строну, чтобы она ненароком ее не задела. В дверях они попрощались, Тонкс, не задумываясь, обняла его. Люпин не ожидал этого. Он просто замер, не ответив на ее объятие. Через секунду она отпустила его и вышла. На следующее утро Тонкс пришла без опозданий, и Молли сразу усадила ее за стол завтракать. Сириус был угрюмым и мрачным. К нему вернулось его обычное состояние, в котором он прибывал последние полгода. И Тонкс не могла его винить в этом. Кому понравится сидеть взаперти без дела. Они вполголоса стали обсуждали планы Волон-де-Морта и предстоящие дежурства, когда на кухню спустились Гарри, Рон и Гермиона. По привычке они сразу же замолчали, когда увидели их в дверях. Наскоро поев, дети пошли одевать свои теплые куртки, шапки и шарфы, так как на улице было морозное январское утро. Тонкс поднялась вместе с ними в гостиную. Там, перед зеркалом, она преобразилась в высокую седоволосую даму. Облачилась в твидовое пальто, которое она предусмотрительно захватила с собой, и спустилась на кухню. Люпин, мистер и миссис Уизли стали оценивающе ее осматривать и смеяться над зеленой бабушкиной шляпкой, которую она нацепила на голову. — Сними ее, — сказала Молли, смеясь, — она похожа на лягушку у тебя на голове. — Маглы такие носят, — пожала плечами Тонкс, но шляпку все же сняла. А Сириус сидел все такой же мрачный и погруженный в свои мысли, не обращая ни на кого внимания. Когда дети спустились, и все пошли к парадной двери, попрощавшись, миссис Уизли и Сириус вытолкали всех наружу. Тонкс сбежала со ступенек бодрой походкой, совсем не свойственной дамам почтенного возраста, чье обличье она приняла. И стала поторапливать детей. — Пошли, чем скорее мы сядем в автобус, тем лучше, — сказала она, напряженно оглядывая площадь. Люпин вскинул правую руку и «БАХ!» — фиолетовый трехэтажный автобус возник перед ними, чуть не врезался в уличный фонарь, но тот своевременно отпрыгнул в сторону. Стэн Шанпайк, все такой же худой, прыщавый и лопоухий, спрыгнул на землю и начал декламировать свою обычную речь. — Добро пожа… — Да, да, знаем уже, — нетерпеливо перебила его Тонкс и затолкала ребят в автобус. — А-а-а…да это же Гарри Поттер! — восторженно воскликнул он, заметив Гарри. — Еще раз выкрикнешь его имя, я тебя так заколдую, что видеть и слышать разучишься, — угрожающе прошипела ему Тонкс. Они тут прилагают все усилия, чтобы быстро и не привлекая внимания доставить Гарри в школу, а этот идиот оповестил о нем весь автобус. Стэн, по-видимому, принял ее угрозу всерьез, потому что тут же закрыл рот, хотя все еще не сводил с Гарри своих любопытных глаз. Тонкс оглядела автобус в поиске свободных мест. — Похоже, что нам придется разделиться, — сказала она, — Фред, Джордж и Джинни, сядьте там сзади … Ремус с вами. Сама же она поднялась вместе с Гарри, Роном и Гермионой на самый верхний этаж, где были два свободных места сзади и два спереди. Гарри и Рон сразу пошли назад, Стэн с энтузиазмом последовал за ними. Тонкс и Гермиона сели впереди. Автобус пришел в движение, помчался по площади Гриммо не разбирая дороги, потом «БАХ!» и их всех откинуло назад. Гермионе и Тонкс уже приходилось ездить на этом автобусе, они тут же крепко схватились за поручни, с другого конца автобуса послышался грохот и, с громким писком прилетел Сычик, сова Рона, и сел на плечо Гермионы, которая закрыла глаза ладонями. Тонкс выглянула в окно, они мчались по автостраде, опасно виляя и обгоняя поток машин, она посмотрела назад, Стэн все еще стоял около Гарри и что-то ему увлеченно рассказывал, не сводя с него любопытных глаз. «Не кричит на весь автобус, и на том спасибо», — подумала она, и снова посмотрела в окно. С громким хлопком они вновь переместились на тихую проселочную дорогу. Живые изгороди дружно отскакивали в сторону, когда автобус заносило на очередном повороте. Стэн, наконец-то, вспомнил про свои обязанности, и стал пробираться к ним по проходу, раскачиваясь из стороны в сторону. Они отсчитали ему деньги за билеты. — Высади нас вне очереди, — сказала она тоном, не терпящим противоречий. А ее почтенная внешность делала ее еще более убедительной. — Не могу, — неуверенно возразил Стэн, казалось, он весь съежился под ее строгим взглядом, — это не по правилам. Тонкс сунула руку в карман, достала два золотых галеона и сунула их ему, у Стэна тут же загорелись глаза. — Сейчас все будет, — с готовностью ответил он, — только для начала высадим мадам Марш, — тихо добавил он, — а то ей малость нехорошо…, — он кивнул в направлении нижних этажей, от куда доносились отвратительные рвотные звуки. Стэн тут же засеменил к водителю, чтобы договориться о небольшой перестановке. Гермиона внимательно слушала их разговор, она бросила на Тонкс благодарный взгляд, но затем снова закрыла глаза руками, когда автобус с громким хлопком влетел на оживленную улицу какого-то городка. Через минуту, снова показался Стэн, мотаясь из стороны в сторону по проходу, он тут же поспешил к Гарри, от которого был просто не в состоянии держаться на расстоянии. Через некоторое время «Ночной рыцарь» остановился около небольшого бара, и было слышно, как Стэн помогает спуститься бедной мадам Марш. Автобус рванул с места, набрал скорость и … БАХ! Они уже катятся по заснеженному Хогсмиду. В переулке мелькнула «Кабанья голова», затем «Сладкое королевство», и через несколько мгновений они были перед воротами Хогвартса. Люпин и Тонкс помогли Гарри, Гермионе и остальным Уизли вынести вещи, Люпин пожал ребятам руки, Тонкс обняла девочек. Они махали им вслед, глядя как они пошли к замку, таща за собой чемоданы по заснеженной дороге. — Обратно я на этом не поеду, — сказала Тонкс, кивнув в строну «Рыцаря». — Трогай! — крикнул Люпин, махнув Стэну рукой, — обратно мы сами. Автобус тут же рванул с места и с громким хлопком исчез из виду. Люпин посмотрел на Тонкс, она улыбнулась ему широкой, довольной улыбкой. — Аппарируем на верхнюю ступеньку штаб-квартиры, — строго сказал он, когда ребята скрылись за дверями школы, и протянул ей руку. Но Тонкс не спешила брать ее, она смотрела на него и продолжала улыбаться. — А давай останемся тут ненадолго. — Нет, нам нужно вернуться, — отрезал он. — Ну пожа-а-а-луйста, — протянула Тонкс, умоляюще смотря на него, — разве ты не скучаешь по этим местам? Я не была тут уже целую вечность, с тех пор как закончила школу! — Тонкс раскинула руки и закружилась на месте. — Каждый, кто хоть раз побывал в Хогвартсе будет скучать по нему, — уклончиво ответил ей Люпин, — но нам все-таки нужно вернуться, и доложить в штаб-квартире, что дети в Хогвартсе и все хорошо. — Но это не проблема! — улыбнулась Тонкс, взмахнула палочкой, и серебристый заяц поскакал по воздуху и исчез. — Что ты сделала? — строго спросил он. — А ты как думаешь? — Тонкс приподняла брови, - то, чему ты меня научил, сообщила Молли, что с детьми все хорошо, а теперь пошли! — Куда пошли? Тонкс, так нельзя! Нам нужно вернуться! — воскликнул Люпин. Но она схватила его за руку и потащила по дороге в Хогсмид. — Это безответственно, Тонкс! — Не унимался Люпин, — нас ждут в штаб-квартире! — Ооо, не будь занудой! — кинула ему Тонкс через плечо и потащила дальше. — Ты только посмотри, какие места! Я так по ним скучала! Тут даже воздух особенный! — воскликнула она, вдохнув полной грудью. — Такой свежий! — она начала болтать без передышки, не давая Люпину вставить ни слова, в конце концов, он смирился и, пошел за ней, не сопротивляясь. Когда они оставили замок далеко позади себя, Тонкс остановилась и огляделась по сторонам, вокруг никого не было. Она напряглась, и прямо на глазах у Люпина приняла свой обычный вид, и ее седые волосы стали ярко-розовыми. — Очень мило, — кисло улыбнулся он и коснулся палочкой ее пальто, в котором она утонула, приняв свой обычный вид. Оно начало съеживаться, пока не стало как раз по ее тоненькой фигуре. — Так-то лучше, — сказал он. — Спасибо, — ответила Тонкс, взяла его за руку и снова потащила по дороге в Хогсмид. Ей все время хотелось его касаться, поэтому она не отпускала его руки всю дорогу до деревни, и Люпин, похоже, ничего не имел против этого. Когда они, наконец, пришли, кислое выражение на его лице исчезло, и его настроение заметно улучшилось. Он отпустил ее, засунув свои руки в карманы своей заношенной мантии, и медленно пошел вперед. Тонкс пристроилась рядом. Они гуляли по знакомым улочкам, заглядывали в витрины магазинов и вспоминали школьные годы. Тонкс звонко смеялась, рассказывая про свои детские проделки, и в ее ярких волосах путались белые снежинки. Они вышли на небольшую возвышенность, которая располагалась на расстоянии от домов. Откуда была видна и Воющая хижина. Тонкс остановилась, внимательно глядя на нее. — Знаешь, — сказала она, помолчав, — а мы и вправду верили, что там есть привидения. Мы с друзьями даже пытались проникнуть туда несколько раз, но нам это так и не удалось, на ней лежат мощные заклинания, которые не пускают никого внутрь. — Я знаю, — печально рассмеялся Люпин, — Дамблдор лично наложил их, чтобы никто не смог проникнуть туда во время полнолуния. Он с тоской смотрел на нее, казалось, что он затерялся где-то в своих воспоминаниях. Тонкс огляделась, снег мягким ковром покрывал все вокруг. Она упала навзничь и стала водить руками ногами. Люпин тут же очнулся из своих размышлений и удивленно на нее посмотрел. — Что ты творишь? — спросил он с тихим смехом. — Делаю снежного ангела. — Ангела? — он удивленно вскинул брови. — Готово, — улыбнулась она, Люпин протянул ей руку, чтобы помочь ей встать, но Тонкс дернула его на себя, и он упал прямо сверху на нее. — Тонкс! — возмущенно воскликнул он и стал с трудом подниматься на ноги, но Тонкс толкнула его на спину и стала закидывать снегом. — Ну же, Ремус, когда ты в последний раз делал что-то безумное? — воскликнула она, хватая пригоршню снега. — Сегодня, — усмехнулся он, защищаясь от нее руками, — когда согласился пойти с тобой в Хогсмид. В ответ на его замечание Тонкс только рассмеялась, запрокинув голову назад. И Люпин воспользовался моментом, схватил ее в охапку и повалил на спину. Быстрыми движениями, он начал засовывать снег ей за пазуху. Тонкс отбивалась, смеялась и вскрикивала всякий раз, когда холодный снег касался ее разгорячённой кожи. — Не надо, Ремус, не надо, — замахала она руками, — я сдаюсь! Люпин со смехом откатился в сторону, Тонкс села и начала отряхиваться. Ее волосы розовыми сосулькам висели вокруг лица, щеки раскраснелись от мороза, она была вся мокрая от снега, но все равно невероятно счастлива, улыбка не сходила с ее губ. Она посмотрела на Люпина, он лежал на спине, раскинув в сторону руки, легкие хлопья падали и тут же таяли на его раскрасневшемся лице. Как же она его все-таки любила, у нее сжималось сердце, от чувств, переполняющих ее. Еще с минуту Тонкс просто сидела и наблюдала за ним, его лицо было расслабленным, а на губах — легкая улыбка. — Нам надо согреться, — сказал он, поворачивая голову в ее сторону, — ты вся мокрая, так и заболеть не долго. Грозный Глаз не простит мне, если я заморожу его любимую ученицу, — добавил он со смехом. Они встали на ноги и, смеясь, пошли в «Три метлы», стряхивая с себя остатки снега. В воздухе бара витали всевозможные головокружительные ароматы, они навевали воспоминания о детстве и школе. Выбрав столик около камина, в котором весело трещали поленья, они пили сливочное пиво, болтали и шутили. Тонкс иногда казалось, что у них самое настоящее свидание. И хотя они не говорили это вслух и держались между собой как хорошие друзья, стараясь не переступать ту тонкую грань, которая отделала из них влюбленных, для Тонкс это было самое лучшее свидание в ее жизни. — Все, выходной закончен, пора возвращаться, — сказал Люпин примерно через час, когда они полностью обсохли и согрелись. Выйдя на улицу, они взялись за руки и аппарировали на ступеньки штаб-квартиры.