Нимфадора Тонкс и Орден Феникса

Ночь была невероятно ясная и теплая, словно черная, прозрачная вуаль она укрывала собой город, принося долгожданную прохладу и спокойствие. И земля, утомленная дневной жарой, наконец, могла вздохнуть с облегчением. На небе ярко горели звезды, и луна была такой яркой и огромной, что казалась просто нереальной, словно ее кто-то просто приколол булавкой к небосводу. Тонкс в одной легкой пижаме и с растрепанными розовыми волосами ходила туда-сюда по комнате, не в силах сидеть на месте. Это было их первое с Люпином полнолуние, которое они переживали вместе и первая ночь, которую они проводили врозь с того самого дня, как умер Дамблдор. И хотя их совместные ночи можно было пересчитать по пальцам, Тонкс настолько привыкла к наличию Люпина в своей кровати, что, казалось, без него она уже никогда больше не сможет уснуть. Но сегодня она даже и не пыталась это сделать. Сделав очередной круг по комнате, она остановилась около открытого окна и вновь взглянула на луну. Похоже, теперь она всегда будет видеть в ней соперницу. Она забрала у нее Люпина, пусть всего на одну ночь. К счастью, остальные он проведет с Тонкс. Из открытого окна доносились звуки ночного города: сигналы машин, голоса, музыка, звучащая где-то вдалеке. В Хогсмид с наступлением темноты приходила полнейшая тишина и спокойствие. И все долгие зимние ночи, которые Тонкс проводила одна, пока Люпин был в стае оборотней, она чувствовала себя невероятно одинокой, словно на этой планете больше никого, кроме нее, не осталось. В Лондоне же все было по-другому. Этот город никогда не спал, это как раз и нравилось Тонкс в нем. Вот и сейчас он словно составлял ей компанию, пока она ждала возвращения своего любимого. Они перебрались в Лондон сразу после похорон Дамблдора. Тонкс получила небольшой отпуск, потому что дети разъехались на каникулы и охранять больше было некого. В тот день Люпин был так подавлен похоронами и предстоящим полнолунием, что он даже не стал возражать, когда Тонкс заявила, что жить они будут в ее квартире. Тогда им хватило сил лишь для того, чтобы поесть и выпить чаю, а весь оставшийся день они провели в обнимку на кровати, переговариваясь, строя планы на будущее, обсуждая их предстоящую свадьбу. А около полуночи Люпин крепко обнял ее, поцеловал и исчез за дверью, оставив Тонкс наедине с ночным городом и луной. Она уже успела переделать все, что только можно, чтобы занять руки. Бездействие сводило ее с ума. Убралась в квартире, что потребовало от нее огромных усилий, ведь она так и не овладела хозяйственными заклинаниями, а в квартире она не появлялась с рождества. С горем пополам она удалила пыль со всех поверхностей, сняла паутину, почистила ковер, вымыла посуду. Затем освободила место в шкафу для вещей Люпина. Сейчас, когда Орден окончательно съехал с площади Гриммо, они хранились в Норе. Завтра, когда Люпин вернется, он перевезет их в квартиру Тонкс, которая теперь должна стать их общей квартирой. Вспомнив, как много у него книг, она так же освободила для него одну из книжных полок. Тонкс еще никогда раньше не жила с мужчиной. Она полагала, что ей наверняка потребуется время, чтобы привыкнуть к постоянному наличию другого человека рядом с собой. Но с Люпином все казалось настолько естественным и правильным, что она уже не могла представить своей жизни вдали от него. В ожидании Люпина Тонкс даже приготовила ужин: потушила мясо и овощи. Она никогда не умела готовить, но мысль, что она делает это для любимого мужчины придавала ей небывалую мотивацию. Поэтому она решила действовать по принципу, по которому варила зелья. Достала одну из старых книг с рецептами своей бабушки Мисси, и оказалось, что если строго следовать написанному, то готовить у нее получалось вполне сносно. Это оказалось ненамного сложнее, чем сварить зелье. Главное знать, что за чем класть. Тяжело вздохнув, Тонкс отвернулась от окна и начала вновь мерить шагами комнату. Полнолуние. Раньше ей приходилось только наблюдать за Люпином со стороны, как он менялся перед этой одной ночью в месяце, а потом несколько дней приходил в себя. Она настолько хорошо его изучила, что теперь ей даже не нужен был календарь, ей было достаточно просто взглянуть на него, чтобы понять, сколько дней осталось до полнолуния. Вот и сейчас она сразу заметила его болезненную бледность и синяки под глазами, которые с каждым днем становились все глубже и чернее. И сердце Тонкс сжималось от волнения. Она знала, как он будет мучиться этой ночью. Но в следующем месяце она сможет сварить для него Аконитовое зелье, оно уменьшит его страдания. Эта мысль придавала Тонкс сил. После знакомства с Люпином она стала ненавидеть полнолуние. В эти ночи она никогда не могла сомкнуть глаз, волновалась и гадала, где сейчас он. Эта ночь стала исключением лишь в том, что теперь она знала, куда Люпин отправился, чтобы обратиться в волка и переждать полнолуние, но волноваться от этого она меньше не стала. Тонкс попыталась выкинуть из головы все тревожные и печальные мысли, все свои жуткие фантазии, что может приключиться с ним, пока он бродит один по лесу. Она села на диван, откинулась на спинку и решила лучше думать о том, чем они могут заняться, когда он вернется к ней. Первым пунктом в ее планах была свадьба. Их с Люпином свадьба. Они решили пожениться при первой же возможности, быстро и без лишнего шума. Люпин не хотел привлекать внимание к их браку, боялся, что это может плохо сказаться на ней. Тонкс с улыбкой взглянула на кольцо на своем безымянном пальце. Она, наверное, никогда не устанет любоваться им. Пусть на первый взгляд в нем и не было ничего особенного, но для Тонкс оно стало самым дорогим. Люпин подарил ей его. Это случилось в Хогсмид, на утро после того, как они в первый раз занимались любовью, и Люпин попросил ее стать его женой. Она мысленно перенеслась в то утро.

***

Яркое солнце пробивались сквозь задернутые выцветшие шторы. С наступлением лета Тонкс вообще не закрывала окна, поэтому было свежо, прохладный утренний ветерок гулял по комнате. Она потянулась, щурясь от солнечных лучей, падающих ей на лицо, и огляделась по сторонам. Кроме нее в комнате больше никого не было. Подушка Люпина была примята и все еще хранила его запах. Тонкс перекатилась на нее и с наслаждением вдохнула. Его запах просто сводил ее с ума. Еще вчера она сходила с ума от волнения, когда вернулась со службы, а Люпина все еще не было, а сейчас ее наполняло странное спокойствие. Она была уверенна, что он вернется к ней – возможно, через час или два, а возможно, и вовсе вечером. Во сколько — было не важно, главное, что теперь, когда он закончит все свои дела, он всегда будет возвращаться к ней. Но все же ей было немного обидно, что он просто так молча ушел, не сказав куда и зачем. Если не хотел будить, мог бы оставить записку. Тонкс вылезла из-под простыни, которая была единственным, что на ней было надето, и еще раз потянулась. Она чувствовала себя удивительно живой и наполненной силой. Энергия переполняла ее от пальцев ног до кончиков волос. Она словно струилась по ее телу. Даже не глядя в зеркало, Тонкс чувствовала, что ее способности метаморфа вновь к ней вернулись. Ее волосы словно наконец обрели жизнь, как ее тело и душа. Не спеша она подошла к зеркалу. Ее волосы приобрели насыщенный каштановый оттенок, они блестели и переливались на солнце, когда она поворачивала голову из стороны в сторону, чтобы получше рассмотреть себя. И у них изменился не только цвет, но и форма. Они больше не висели вялыми и безжизненными прядями, а крупными пышными локонами падали ей на плечи. Она с наслаждением встряхнула ими и глянула на часы. Еще не было и восьми. «И куда Люпин мог уйти так рано?» - вновь подумала она, задумчиво открыла шкаф, достала полотенце, обмотала его вокруг тела и, держа его концы у себя на груди, чтобы ненароком не потерять его, что, учитывая ее неуклюжесть, с ней вполне могло случиться, направилась в душ. Через пятнадцать минут, когда она стояла в полотенце перед зеркалом и расчесывала свои мокрые волосы, дверь открылась и вошел Люпин. - Ты уже встала, - с улыбкой сказал он, - а я хотел сделать тебе сюрприз. В руках он держал бумажный пакет, от которого исходил восхитительный аромат свежеиспечённых булочек, и фрукты. - И ты его сделал! - с улыбкой воскликнула она, отбросила расческу в сторону и обхватила его руками за шею. От радости она забыла держать полотенце, и оно упала к их ногам. - Думаю, нам все же стоит сначала позавтракать, - с улыбкой сказал он, поднял полотенце и вновь обмотал им Тонкс. Пока она приводила себя в порядок и одевалась, Люпин накрывал на стол. Он приготовил чай, достал булочки из пакета и, так как у Тонкс совсем не было посуды в комнате, наколдовал тарелки. Они впервые завтракали вместе и это было волшебно. Еще никогда Тонкс не чувствовала себя настолько счастливой, как в последние два дня. Они разговаривали о планах Ордена и министерства. Люпин рассказывал, о чем говорил на собрании, которое она пропустила, потому что должна была охранять большой зал Хогвартса. Она внимательно рассматривала его, пока он говорил, подмечая каждый шрам, каждую морщинку, даже те, что появлялись в уголках его глаз и губ, когда он улыбался или смеялся. Тонкс доводилось видеть их не часто. Люпин тоже не отводил от нее глаз, его изучающий взгляд бродил по ее лицу, волосам, рукам. - Сделай волосы розовыми, это же твой любимый цвет, - вдруг сказал он, и, когда заметил ее удивленный взгляд и вздернутые брови, смущенно добавил: - Ты всегда мне снишься с розовыми волосами. Тонкс с улыбкой зажмурилась, и ее волосы тут же стали конфетно-розовыми. Даже не глядя в зеркало она знала, что у нее получилось. И в этот момент Люпин вдруг поднялся со стула, подошел к ней и опустился перед ней на одно колено. Сердце в груди Тонкс забилось чаще. - У меня для тебя кое-что есть, - сказал он и достал из кармана своей мантии маленькую простенькую коробочку, она была далеко не новой. На всей ее поверхности виднелись царапины и потертости. Он протянул ее Тонкс. Та взяла ее и, немного повертев в руках, открыла и восхищенно ахнула. Внутри блестело кольцо, Тонкс пригляделась к нему поближе. Оно показалось ей простым и в тоже время невероятно красивым. На изящном ободке кольца переливался в солнечных лучах небольшой круглый камень. - Вчера, помнится, ты обещала выйти за меня, - с улыбкой сказал он. Тонкс молча кивнула, отчаянно пытаясь сдержать подступившие слезы счастья. - Это кольцо принадлежало моей матери, - сказал Люпин, одевая ей его на палец, - я хранил его, хотя никогда и не надеялся, что мне когда-нибудь удастся жениться. Но ты воплощаешь все мои мечты как тайные, так и явные. Поэтому я хочу, чтобы оно стало твоим. Я люблю тебя. Он надел ей кольцо на палец и поцеловал. И Тонкс ответила на поцелуй, стараясь вложить в него всю силу своей любви. Она зарылась пальцами в его мягкие волосы и притянула его к себе. Он, все еще стоя на коленях, обхватил ее руками за талию. - Если мы продолжим, то ты не попадешь сегодня на работу, - прошептал он, когда они прервались, чтобы перевести дыхание. - Мне нельзя опаздывать, - прошептала Тонкс, тяжело дыша. - Тогда тебе лучше поторопиться, - ответил Люпин, вставая на ноги. – Кстати, как мне тебя называть, после того, как мы поженимся? Тонкс я больше тебя звать не смогу, Нимфадорой тебя называть нельзя, тогда может мне называть тебя миссис Люпин? – спросил он, широко улыбаясь. - Миссис Люпин мне нравится, - Тонкс ответила ему не менее широкой улыбкой, - но ты можешь называть меня просто Дорой. - Дорой? – переспросил Люпин, - как мило. Почему бы всем не называть тебя Дорой? - Потому что это мило, - скривилась Тонкс, - а я хочу быть опасным и непобедимым аврором, но для тебя я делаю исключение, - улыбнулась она своей самой милой улыбкой, на которую была способна. - Я люблю тебя, Дора, - сказал Люпин и нежно поцеловал ее в лоб. - И я тебя, Ремус.

***

Тонкс тяжело вздохнула и вновь взглянула на часы: почти четыре утра, до рассвета оставалось совсем немного. Она сглотнула навернувшиеся слезы, встала и вновь подошла к окну. Луна все также ярко горела на небосводе, затмевая собой все на свете, даже яркие огни ночного города. Было невыносимо просто сидеть и ждать, зная, как Люпин сейчас мучается, волноваться за него, но не знать, чем помочь. От бесцельной ходьбы туда-сюда у Тонкс уже давно гудели ноги. Повернувшись спиной к луне, она вновь опустилась на диван и свернулась калачиком. Время было подобно вязкому сиропу, оно тянулось бесконечно медленно. Каждые пару минут Тонкс вновь смотрела на часы, и иногда ей даже казалось, что они не работают, потому, что стрелки не двигались с места, но потом все же оказывалось, что это не так. Постепенно в голову Тонкс стали вновь возвращаться тревожные мысли, а вместе с ними вновь подступали слезы. А вдруг с Люпином что-то случится? Вдруг ему на пути попадутся пожиратели? И тогда, чтобы хоть немного отвлечься, она начала считать. Просто отсчитывать секунды, чтобы занять свой беспокойный мозг. Раз, два, три… минутная стрелка передвинулась на пару делений… восемь, девять, десять… за окном начинали петь первые птицы… семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… Она отвлекалась, сбивалась и начинала по новой. Постепенно за окном стали появляться первые солнечные лучи, они окрашивали линию горизонта в светло-желтый цвет. Тонкс продолжала ждать, отсчитывая про себя секунды. Птицы начинали петь все громче и громче, постепенно солнце поднималось еще выше, окрашивая небо в яркие тона. С улицы доносились сигналы первых машин и шелест шин по асфальту. Тонкс снова бросила взгляд на часы: почти пять. И тут она услышала тяжелые шаги на лестнице. Сердце екнуло у нее в груди, и по телу прокатилась волна облегчения. Забыв про усталость, она вскочила с дивана, распахнула дверь и выскочила на лестничную клетку. Люпин медленно поднимался ей на встречу, с трудом передвигая ноги. Он выглядел просто ужасно. В таком состоянии ей его еще видеть не приходилось: как никогда бледный, растрепанный и уставший. На полпути он тяжело привалился к стене, чтобы перевести дух. Казалось, что эти несколько ступенек дались ему с невероятным трудом. Тут он заметил Тонкс, и по его лицу проскользнула слабая улыбка. Она тут же сбежала к нему вниз и крепко обняла. В нос ей ударил запах хвои, земли и ветра. - Ремус, пойдем скорее, - сказала она, тяня его на себя и буквально затащила его по ступенькам в квартиру, где он упал на диван и устало закрыл глаза. - Ох, Ремус, - сказала Тонкс, садясь с ним рядом, - ложись сразу в кровать, тебе надо поспать. Люпин устало приоткрыл веки и взглянул на нее. Белки его глаз были красными, а бледность его лица еще больше подчеркивала черноту под глазами. - Я весь грязный, Дора, - устало ответил он, - я ведь был в лесу. - Это неважно, - Тонкс покачала головой. – Пойдем, - она вновь потянула его на себя. С ее помощью Люпин добрался до кровати и сел на ее край. Тонкс устроилась рядом. - Я так люблю тебя, - вдруг устало произнес он, и в этот момент в его глазах заблестели слезы. – Впервые за много лет в моей жизни появился смысл, и мне есть к кому возвращаться. Он обхватил ее лицо руками и поцеловал так, словно она была его последним глотком воздуха. - Я всегда буду ждать тебя, - ответила Тонкс, когда он отстранился. Вместе они забрались на кровать, и, крепко обнявшись, тут же провалились в глубокий сон.