Взгляд с другой стороны: любовь на крови

      Месяц назад. — У вас всё готово? — Да. Мы нашли всех. С кого начнём? — Мальцева. У неё редкая способность крови, без неё в любом случае не обойтись. Сделайте так, чтобы она вернулась в Москву. Посмотрим, к кому она обратится за помощью, и что из этого выйдет.       Две недели назад. — Ты всё нам расскажешь, у тебя выхода нет. — Выход есть всегда, — ответил он. — Не в твоём случае, — усмехнулся Шевцов. — Либо ты говоришь, либо…. — Либо что? — Тюрьма или пуля — выбирай. — Мне всё равно.       Четыре года назад. — И что мне теперь делать? — растерянно спросил он Шевцова. — Жить. Всё позади. — Как жить? — Как все. Твои новые документы, — Шевцов протянул ему паспорт.       Он открыл первую страницу — чёрным по белому — Воронов Андрей Николаевич. — Я хочу уехать из Москвы. — Конечно. Тебя никто не держит. — Спасибо тебе. За всё. — Если что, я могу рассчитывать на твою помощь? Надеюсь, не понадобится, но так, на всякий случай. — Конечно. Я никогда не забуду, что вы сделали для меня.       Пять лет назад. — Они согласились на сделку. У нас есть время, чтобы всё подготовить. Ты должен продолжить, то, что мы не смогли завершить. Они пожалеют, что встали на нашем пути. Я могу не дожить, но ты должен.       Наши дни. — О чём ты хотел со мной поговорить? — спросила Полина, когда Виктор оставил их одних. — Присядь, пожалуйста, — Илья указал ей на диван.       Она села, вопросительно глядя на него. — Я хочу тебе кое-что показать, — он смотрел на неё и думал, что она может отказаться им помочь, после того, что сейчас узнает. И будет права. — Но сначала я должен извиниться перед тобой. Я подозревал тебя в неискренности, но сам не был честен с тобой. Об этом знаем только мы с Павлом, Виктор не в курсе. Тогда, полгода назад, я не мог поступить иначе.       Шевцов подошёл к стоящему на столе компьютеру и вставил в системный блок флешку. Помедлив, щёлкнул клавишей. Через несколько секунд на экране возникло изображение.       Глядя на монитор, Полина почувствовала, что ей трудно дышать. Она встала и коснулась пальцами монитора. — Когда это снимали? — Три дня назад.       Она отступила назад и теперь стояла посреди комнаты, зажав рот рукой, боясь расплакаться и продолжая смотреть. Через минуту запись кончилась. Он вытащил флешку. Полина вернулась на место, выпрямила спину, и сцепила руки в замок, уставившись в пол. — Ничего спросить не хочешь? — Илья оценил её выдержку, думал, что всё будет намного хуже.       Мальцева отрицательно покачала головой. Она уже всё решила. — Полина, нам нужна твоя помощь. Одна встреча, один разговор. — Хорошо. Но у меня есть условие, — Полина подняла на него взгляд, и он увидел, что перед ним другой человек.       Когда она закончила говорить, Шевцов сначала опешил, а потом разозлился. Он уже не помнил, когда в последний раз кричал на женщину, но на неё он именно кричал, срывая голос. — Эй, а потише нельзя? — заглянул в комнату Виктор. — Ребёнка напугаете. — Извини, — буркнул Илья. — Мы ещё не закончили.       Поляков нахмурился, но закрыл дверь. — То, что ты просишь — невозможно. — Ты, кажется, не понял, — Полина усмехнулась, сглотнув ком в горле. — Я у тебя ничего не прошу — я предлагаю тебе сделку. — Неужели ты думаешь, что после всего он… Полина, не будь дурой. У тебя сын, подумай о нём.       Мальцева не ответила, снова устремив взгляд в пол. Они с Павлом за полгода ничего не смогли от него добиться. А вдруг у неё получится? Но придётся соглашаться на её условие… Нужно посоветоваться с Лобановым. — Мы должны подумать. — Скажи, как такое возможно? — она словно не слышала, что он сказал. — НЕ БЫЛО НИКАКОГО САМОУБИЙСТВА, — усмехнулся Илья.       Пять лет назад. — Вадим, подожди, давай договоримся… — Не такая уж вы и всемогущая, фрау Раубер, или как вас там — Клавдия Сафронова? Конец связи.       Он аккуратно положил трубку на рычаг. «Я проиграл. Умирать не страшно».       Вадим поднёс пистолет к голове и нажал на курок. Но секундой раньше кто-то перехватил его руку, отведя ствол в сторону, и пуля вспорола стену. Его самого швырнули на пол. Он ударился головой о массивную ножку стола и потерял сознание.       Когда Поляков и Лобанов вошли в его комнату, там уже был Раевский. — Застрелился, сволочь, — майор кивнул на труп Уварова. Рядом с его головой была лужа крови, неподалёку лежал пистолет. — Испугался, что отвечать придётся за всё, что сделал. Нужно похоронить Анну и Воронцова, да и этого тоже. Не оставлять же его здесь, — Раевский взял с кровати покрывало и накрыл тело.       Наши дни.       Воронов сидел возле её кровати, ожидая, когда Вика проснётся. Врач разрешил ему зайти, но предупредил, что она ещё спит. Андрей смотрел на неё, спящую, и думал, что если с ней что-нибудь случится, он себе этого никогда не простит. Достаточно того, что она приняла его прошлое, хотя ей это было нелегко сделать. Он снял очки, хоть они и были с простыми стёклами, но глаза всё равно уставали. Глядя на Вику, он мысленно вернулся на пять лет назад… … После выстрела Вадима он не умер — пуля пробила лёгкое, чудом не задев сердце. Лежал на холодной земле, чувствуя, как постепенно уходит из него жизнь, боясь пошевелиться, потому что знал — если Вадим заметит, что он ещё жив, то добьёт, не пощадит. Слышал их разговор с Полиной, потом — выстрел. Антон чувствовал, что его брат всё еще рядом, и понимал, что надежда выжить тает с каждой секундой.       Очнулся он в госпитале. Рядом был незнакомый парень. Позже Антон узнал, что его зовут Илья Шевцов, и работает он на Князева Бориса Константиновича. Узнал, что люди Князя, как называл его Шевцов, перехватили фургон, который шёл со стороны «Логоса», а в нём нашли человека без сознания, подключённого к медицинской аппаратуре и врача из лаборатории. Его отправили в военный госпиталь, где у Князя был знакомый хирург.       Вышел Антон из госпиталя через год. За это время Шевцов несколько раз навещал его. Он рассказал Илье всё, что знал об «INGRID» и о том, что случилось с ним и Полиной Мальцевой. Он не знал, что она выжила.       Воронов Андрей Николаевич уехал в Ростов-на Дону. Не мог оставаться в Москве. Там он получил второе высшее образование по специальности «психология» и устроился преподавателем в университет. Параллельно работал на Шевцова, консультируя его сотрудников в тех случаях, когда это было необходимо.       Год назад Воронов познакомился с Викторией Кузнецовой, которая училась в университете, где он читал лекции. Когда она его увидела, то первым её желанием было вызвать полицию. Андрей с трудом убедил её, что он — не Вадим Уваров.       Он сидел в загородном доме, принадлежавшем его семье, и смотрел на огонь в камине. Говорят, что месть — это блюдо, которое подаётся холодным. В таком случае, его порция уже покрылась льдом.       Теодора Раубер, даже находясь в тюрьме, продолжала руководить корпорацией. Вернее, тем, что от неё осталось. Жаль, она не дожила до этого дня. Но сделала всё, чтобы он смог выжить и всё вернуть. Даже заключила сделку с этими несчастными, которые так и не поняли, что согласившись на этот договор, они лишь отсрочили свою гибель. Он никого из них не оставит в живых, они все умрут. Даже та, которую он когда-то любил. Потому что все они слабые, а слабый должен умереть.