Ворон

10 дней до… Мммм… в общем за последние два дня не произошло ничего такого о чем стоило бы упомянуть, хотя… Ну разве что тот момент, где Акира спрятал микрофон Таканори, а тот не мог вспомнить куда его подевал и бесился из-за этого, что по словам Рейты, поднимало его настроение. Уж не знаю чем разгневанный вокалист в своих гневных триадах мог позабавить басиста, но факт на лицо. А в остальном ничего интересного. Все как всегда, проверка оборудования, звука, света, прогон концерта, примерка костюмов и т. д… Вот завтра будет над чем удивляться, завтра у нас всегрупповой поход к стилистам, а там уже и позабавимся. **** 9 дней до… Нет, ну вот, прям, не понимаю, почему всегда так! Акире как обычно достается меньше всех. То подстригут немного, то чуть осветлят, то вообще оставят так как было, а ты тут… Но давайте по порядку. Таканори как всегда первый. Сначала правда будет спорить со всеми до хрипоты, говорить, кричать и шантажировать, но в итоге вернется к тому образу, который ему предложили в начале. И вот, в этот раз изменений в поведении вокалиста тоже не наблюдалось. И пока мы стойко пытались перенести очередной приступ звездной болезни у Руки, прошло как минимум два часа, но успокаиваться он не собирался. Потому я решил вмешаться и успокоить это несносное существо самостоятельно. - Руки. - Что? – прикрикнул он на меня. - По-твоему я заслужил такой тон? - Ой, прости, - замялся он. Видимо и правд не хотел кричать на меня, просто я попался под горячую руку. – Да, Юу, - так-то лучше. - Ты долго еще будешь изводить людей? - Но они хотят сделать из меня черти что, - прохныкал он. - Така, - говорю ласково, - ты никогда не будешь выглядеть плохо, потому что ты просто идеален. И темный цвет волос у тебя уже был. Так что не упрямься, и давай уже начнем. - Так то темный, а тут совсем черный… А ты… что… я… идеален? – и немой вопрос в глазах. Вот знал бы он, как мило выглядит в такие моменты. - Конечно, идеален, - говорю ему так, будто доказываю маленькому ребенку, что он самый прекрасный на свете. Потом подхожу ближе и уже шепчу на ушко, - для меня ты самый лучший с любым цветом волос. Он смущается, заливается краской и наконец, командует армии стилистов начинать работу. - Однако, - красноречиво комментирует Акира, - Широяма, ты обладаешь какими-то нереальными способностями усмирять взбесившихся полуросликов? - Я все слышу, - кричит Така, - и ты заплатишь за свои слова, как только я закончу здесь. - Уже трясусь от страха. - Правильно делаешь. Бойся меня, - и звериный оскал в подарок. - Ох, букашка решила покусаться? - Ах, ты попугай недоделанный, да сейчас я тебя… - он уже хотел было подняться с кресла и отдубасить первым попавшимся под руку предметом нерадивого одногруппника, в принципе как всегда, но тут уже вмешался Кай. - Акира, еще одно слово и ждать будешь на улице, а ты, - он как-то зло посмотрел на Таку, что тот аж присел обратно, - только пискни, и клянусь всеми демонами мира, вылетишь из группы как пробка из бутылки. Я тебе обещаю. Кажется, от такого Кая прифигели все присутствующие, и в комнате стало так тихо, насколько могло быть при всеобщем молчании на похоронах. Даже Уруха, лениво переворачивавший до этого страницы журнала, весь встрепенулся, и отодвинулся по дальше, от сидящего рядом, на диванчике лидера. Меня же это картина позабавила, и я решил предать ей еще большей трагичности. - Ну Юта, - прерываю повисшую тишину полным печали голосом, - ты ведь не сделаешь так, правда? – и бросаю на него траурный взгляд. Он же смотрит на меня секунд десять с полным непониманием, а потом чуть улыбается и начинает подыгрывать. - Если так продолжится, то вообще выгоню обоих, - говорит он с очень серьезным лицом. Акира, кажется, бледнеет, от такой перспективы на будущее. - Развели мне тут детский сад. Балаган на выезде и то тише себя ведет. - Ютааа, зачем ты так строго? – строю ему обижено-просящую рожицу, от чего он еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. - Даже у ангелов терпение заканчивается. - А давай я тебя успокою, а? – подхожу к нему, присаживаюсь рядом на пол и провожу пальчиком по коленке. - Смотря как, - говорит он и чуть подается в перед как бы за поцелуем. Рейта, кажется, в полном ауте, у Койю челюсть скоро с полом встретится, а мы с Ютакой уже оба еле сдерживаемся от таких шокированных физиономий. Вот никогда не замечал за ним такого прекрасного актерского мастерства. Честное слово, в нем пропадает гениальный актер мелодрам и мыльных опер. Выжидающе смотрим друг другу в глаза, я придвигаюсь ближе, провожу рукой по его щеке, подаюсь еще немного в перед и… смачно с чавкающим звуком целую его в щеку. Юта не сдерживается и начинает так заливисто хохотать, что я просто поддаюсь на эту его провокацию и сам уже держусь за живот от накатившего смеха. Утыкаюсь лбом ему в колени, а он откидывается назад на спинку дивана, и просто таки заливаемся, как два душевнобольных пациента соответствующей клиники. Когда смех, наконец, проходит Акира выдает поистине самый умный вопрос в своей жизни, - так ты нас не выгонишь? И это порождает еще один приступ небывалого смеха. После недолгих объяснений по поводу того, что мы пошутили, все как-то оттаяли и даже похвалили нас за жуткий реализм в исполнении столь сложных ролей. Вот только Таканори, нашу шутку не оценил. Когда я встретился взглядом с его отражением в зеркале, мне стало как-то не по себе. В его глазах была печаль, и явно не от предложения Кая выгнать его, а от того, что я мог… но я ведь мог или нет? Конечно нет. Только говорить этого я ему не стал. Дальше за Таканори, последовала очередь Койю. Он- то принял свой новый образ с полной флегматичностью и пофигизмом. А и правда, чего ему нервничать? Он знает, что ему хорошо в любом образе, и блондина, и брюнета и рыженького солнышка с медовыми прядками. Теперь же после длительного пребывания с шоколадного оттенка волосами он стал белоснежной феей. Почему феей? Наверно потому, что теперь он похож на девчонку, правда, в хорошем смысле этого сравнения. Белый цвет волос подходил ему идеально. А уж новая стрижка так и вовсе заставляла падать ниц и молится на сошедшее с небес божество. Акира. Ну, за него я вроде уже говорил, ничего кардинально нового или оригинального не произошло. Он у нас практически неизменная блондинка. Ему просто чуть привели в порядок отросшие корни и посеченные кончики волос. И больше никаких изменений. С Ютакой дело обстояло интересней, хотя когда-то я такое уже видел. Его каштановые волосы ни на тон не изменили своего цвета, вот только длинна преобразовалась с, так сказать, длинного каре на излюбленную длину Камиджо, прямо таки до пояса. Да и еще они стали волнистыми, что, должен заметить, ему было очень к лицу. А вот на мне как всегда отыгрались. Иногда у меня просто складывается такое впечатление, что весь мир решил надомной посмеяться и дать мне не стилиста, а просто какого-то монстра с красками и ножницами. Вот только вспомнить, на что я был похож раньше: и длинными волосы у меня были, и черными и какими-то ореховыми, и с сиреневой и красной милировкой, и ядовито-розовыми, и облезло-розовыми, а до последнего времени, так я вообще был блондином. Короче говоря - цирк. Придумали делать из меня клоун. Но только чем я такое заслужил, не понятно. Вот и в этот раз не обошлось без привычных раскрасок. Теперь же я был иссиня-черного цвета с новой стрижкой и длинными пасмами волос, выкрашенными в синий цвет. Хотя, должен отметить, это был один из моих лучших образов за все время. Что ж, если подытожить все произошедшее за день, могу сказать, что я остался доволен. Еще один радостный день в моей жизни. Еще один глоток веселья. Это так много для меня. Так много… **** 8 дней до… Яркий свет софитов выжигает мне глаза. Ничего не вижу. Пытаюсь идти в перед, но выходит плохо. Ноги не хотят двигаться. К тому же грязь, вокруг одна грязь, ее то, я чувствую прекрасно. А еще стекло, много маленьких осколков разбитых надежд, что впиваются в кожу. Делаю шаг, еще шаг и наступает облегчение, но оно очень кратковременно. Просто я упал. Снова упал в мою чертову могилу безнадежности. Хочу выбраться, но не выходит. Она слишком глубокая даже для того чтобы попытаться. Высокие земляные стены безысходности и неотвратимости. Скребу ногтями границы моей тюрьмы, да только тщетно. Он выиграл еще до начала игры. А я проиграл, как всегда. Каждый раз я попадаюсь как глупая муха в сетку паука, и каждый раз я бьюсь о призрачные плиты туманного счастья, но нити держат крепко. Не убежать. Не исчезнуть. Не изменить… Снова этот смех, его смех. Он забавляется, смеется надо мной и моей глупостью. Я бы и сам посмеялся, да только… глупо. Хотя, да, я понял. Наконец-то понял, каким идиотом был раньше. Это то, что он хотел мне показать, то чего добивался. И я внял его словам. Теперь все понятно. Я сам себя убил, похоронил и закопал. И это произошло не тогда, когда мы встретились с ним, а еще раньше, на много раньше, когда я убил все чувства в себе. Зачем? Не знаю. Как? Тоже не могу найти ответ. Да только ясно одно – во всем, что происходит со мной, виноват лишь я один. Сил сражаться больше нет. Надоело. Все равно бесполезно. О, что-то новое. Маленькие белые хлопья начинают кружить надо мной. Снег? Не похоже. Протягиваю руку, и на ладонь опускаются несколько серовато-белых пушинок. Пепел. Становится смешно. Ведь это пепел от моих сгоревших в пламени чувств. Пушинок становится все больше и больше, моя яма наполняется ими. Начинаю задыхаться. Такое ощущение, что горит воздух, и я вдыхаю адский огонь. Кашляю. Больно. Хочу умереть. Просто упасть и наконец, покончить со всем. Но как же… ведь еще не время. Просыпаюсь от настырной трели будильника. В голове не одной внятной мысли. Все какое-то разрозненное, тягучее и липкое. Не понятно. Встаю с постели, дохожу до двери и не знаю, что делать дальше. Никак не могу собраться. Потом все же плетусь до ванной и по ходу дела начинаю вспоминать, для чего нужны все находящиеся там предметы. Дальше кухня. Варю кофе и выливаю его в раковину. Зачем спрашивается, тогда варил? Хожу по квартире туда-сюда и не знаю что делать. Кажется, надо куда-то идти, вот только не помню куда. Останавливаюсь напротив книжной полки, где стоит фотография, на которой изображены, пять человек. Первая мысль, что приходит в голову это - какие-то они странные, а уже вторая подсказывает, что я знаю этих людей и один из них я. Стою и пялюсь на фото. Сколько так стою не знаю, просто я пытаюсь вспомнить. Потом что-то снова начинает звонить. Кажется, телефон. Отвечаю на звонок и снова возвращаюсь к фотографии. - Широяма, блин, - кричит чей-то голос в трубке, - тебя долго еще ждать? - Ждать? – не знаю, кто это меня ждет. - Ты что там спишь? Напился вчера? - Я не пил, - кажется. - Бляяя, давай быстрей уже, или ты вообще не собираешься приезжать? - Куда? – переспрашиваю, хотя чувствую, что должен и сам знать ответ. - Что значит куда? Ты мозг пропил? Судорожно соображаю и прикидываю, кому мог бы принадлежать говорящий со мною голос. Вроде кому-то из тех, кто на снимке. И раз, как я уже понял, там есть я, значит, остается еще четыре варианта. Вот только бы вспомнить имена… - Ты меня слушаешь или нет? Где ты там пропал? Широяма? – вищит кто-то так что, кажется, перепонки сейчас полопаются. - Руки? - Нет блин, Мори Риё.* - Кто? - Аой, ты решил меня достать? Так не выйдет. Вот только появись я…, дай мне трубку, - слышу другой голос, - Юу, ты меня слышишь? – спрашивает этот другой, по голосу более спокойный и уравновешенный человек. - Да. - У тебя все в порядке? – и нотки волнения. - Не знаю. Я не помню. Молчание. Наверное, кому-то мои слова не понравились. - Я сейчас приеду, - заявление, не терпящее обсуждений. - Хорошо, только… Кай? - Да? - Ты ведь Кай? Правильно? - Да, Юу, - тихий и даже печальный голос, - будь дома, я скоро буду. - Хорошо. Кай, хммм… кажется я вспомнил. Рассматриваю фото. А он красивый, и улыбка такая добрая и теплая, прям как солнце. Он сейчас приедет. Кажется, он замечательный человек. Интересно, только от куда я его знаю. Начинаю что-то вспоминать, какие-то картинки крутятся в голове, обрывки фраз, голоса. Я уже знаю, как зовут остальных людей с фото. И еще, кажется… да нет, точно – мы группа! А тот, что звонил – наш вокалист. А я вроде как гитарист… Ну да, это логично, почему тогда у меня столько гитар дома? Или две это не много? Без разницы. Надо вспоминать дальше. Иду в коридор, сажусь на пол прям перед входной дверью, закрываю глаза и пытаюсь напрячь память. - Юу, - кто-то трясет меня за плечо. Открываю глаза, кажется, я уснул. Передо мной встревоженное лицо лидера. - Юта, - и радуюсь как дурак. - Узнаешь? – спрашивает он мягко, помогая мне подняться с пола. - Да. - Ты меня так напугал, - говорит он и ласково обнимает меня. - Прости, не знаю, что это такое было, - обнимаю в ответ. - А раньше такое случалось? - Нет, вроде… не знаю, я пока еще не все вспомнил. - Ладно, сейчас- то все хорошо? - Кажется да. - Вот и славно. Пойдем в комнату, тебе надо полежать немного. И почему ты сидишь в коридоре? - Понятия не имею, - и глупо улыбаюсь. И тут вспоминаю, где это меня все ждали с утра. - Ой, Юта, прости, пожалуйста. - За что? - Репетиция, я все сорвал… то-то Таканори так кричал на меня, а я забыл. - Ничего страшного. Я все уладил. - И все же я оплошал. Просто, даже не знаю, как это объяснить… понимаешь, я проснулся и ничего не смог вспомнить. Ничего, абсолютно. Я даже имени своего вспомнить не смог по началу. Это кошмар какой-то. Да что такое? Этот крылатый демон решил угробить меня беспамятством, чтобы я забыл, для чего нужны вещи и утопился в унитазе? Так что ли? - Но, ведь уже прошло? – спрашивает взволнованный Юта. - Да, только странно все это. Прости, что так вышло. - Я же сказал – все нормально, не волнуйся об этом. Может, поспишь? - Нет, выспался уже. Хватит с меня кошмаров. - Кошмаров? Проговорился. - Сон дурной приснился, не бери в голову. - Ладно, раз так, то давай я тебя покормлю, - и снова эта милая улыбка. - Кстати, а как ты вошел? Я что забыл закрыть дверь? - Ты ведь сам мне ключ дал. - Правда? Не помню. - Еще в прошлом году, на случай непредвиденных ситуаций. Вот же, ничерта вспомнить не могу. Ну и ладно. Все же хорошо, что Кай здесь, а остальное уж как-то да будет. Но не успели мы и до кухни добраться, как в дверь забарабанило стадо разъяренных слонов, ну может и не слонов, но по звукам были именно они. Ютака пошел открывать, а я хотел было спрятаться куда подальше, но взглядом снова зацепился за снимок и я не смог больше сдвинутся с места. Почему-то он стал для меня неописуемо важен, и по телу прошла небольшая дрожь, как бы подтверждая мою мысль. Сердце забилось сильнее, пальцы похолодели, и на душе стало как-то неспокойно. Я смотрел на снимок и не мог понять, что такого важного я пропустил. Предательская память молчала, и по телу разливался страх. Страх от того что можно забыть что-то важное, кого-то важного. Что так же как я сейчас они смогут забыть и меня. Ведь забудут же когда-то. О мертвецах ведь только хорошо или никак. А что во мне хорошего? Что я сделал такого, чтобы остаться в памяти? Не знаю, на ум ничего не приходит. И от того становится страшно вдвойне. Ворон снова преподносит мне урок. Снова насмехается и указывает на мою ничтожность. Да я уже понял, понял, незачем меня тыкать каждый раз носом в мои грехи, как маленького щенка в песок. Я осознал свою сущность. - Юу, - тихий голос вырывает меня из глубин сознания, - ты чего? - А что? – наконец отрываю приклеившийся взгляд от снимка, и натыкаюсь на четыре пары перепуганных глаз. - Ничего, просто ты уже двадцать минут молча, рассматриваешь фото, - доносит до меня Кай, - и я… мы подумали… - Нет, все хорошо, - на сколько, может что-то быть у меня хорошо. – А от куда вы все здесь взялись? - Пришли двадцать минут назад, - с полным непониманием говорит Акира. - Правда? - Ну, да. - Ммм… а я и не заметил, - хотя, да, кто-то же вроде стучал в дверь. - Ты прикалываешься? – не сдерживается вокалист. - Таканори успокойся, - лидер-сан, снова защищает меня. - Да спокоен я! Только, вы двое что-то скрываете, и я хочу знать что!? Конечно, хочешь, только вот, скорее всего не узнаешь. - Я жду. Кто начнет объясняться первым? И не надо меня заговаривать разным бредом типа устал, заболел и другой ерундой, я на такое не поведусь. - Маленькая принцесса снова надела корону? – да, да я вспомнил, каким он может быть иногда. - Что? Да как ты… - Ой, не нужно, - прерываю это озлобленное чудо, - может, и не смею, но ты становишься таким милым, когда злишься, - и улыбка в довершение. - Я не милый! Широяма, ты, что совсем обалдел? – может и так, а может, и нет. Просто надо же как-то отвлечь его от расспросов по поводу наших тайн с Каем. - Я что не могу сделать тебе комплимент? – с наигранно обиженным видом спрашиваю его. - Какой еще комплимент? - Вот такой, - подхожу к нему ближе, беру его руку и подношу к губам. - И все же ты очень мило выглядишь, когда злишься,- и целую один пальчик, - но, - и целую другой, - ты куда более соблазнителен, - еще поцелуй, - когда смущаешься, - и поцелуй в раскрытую ладошку. Така заливается краской, и все остальные тоже. Странная ситуация, но приятная. - Юу, ты что…, - севшим голосом вокалист начинает что-то лепетать, но перестает когда получает еще несколько поцелуев. Я люблю смотреть на него, наблюдать за ним, слушать, как он поет, или играет на гитаре, я просто люблю его, и здесь уже ничего не поделаешь. Провожу языком по внутренней стороне его ладони и снова целую каждый пальчик. Они такие тонкие, такие длинные и нежные. - Ты такой красивый, - говорю ему еле слышным шепотом, и он поддается моим словам, манипуляциям, прикосновениям. От бушевавшей злости не остается и следа и ответов он больше не требует, обманный маневр удался, но вот только каких сил он стоил,… чтобы не сорваться, не проговорится, не зайти дальше… я хочу жить, и не хочу умирать, все время, думая об этом, проливаю слезы я хочу жить, и нет ничего, чтобы я смог для тебя сделать. такое ощущение, что некоторое время я тихо спал теперь для меня есть только твой слабый запах я чувствовал, что- то не легкое, страх поселился внутри меня…** *Мори Риё - японская модель, королева красоты, победительница конкурсов Мисс Япония и Мисс Вселенная 2007. ** The Gazette - Zakurogata No Yuuutsu. **** 6 дней до… Позавчера все обошлось. Мы с Ютой смогли обмануть всех и убедить в том, что мне нездоровилось. Хотя в чем тут, собственно, обман? Мне и правда было не очень-то хорошо, если можно так выразится. Должен заметить, что было очень приятно и даже радостно от того, что ребята пришли меня навестить. Хотя Акира с Руки, появились лишь для того чтобы вставить мне по первое число, но это не меняет сути. Все волновались за меня, по своему, и это греет душу. В тот день Ютака устроил целый пир, наготовив еды на всю компанию, и даже больше, так сказать с запасом. Уруха поделился с нами своим секретом, о том, что он влюблен и ему отвечают взаимностью. Акира по этому поводу даже не съязвил ни разу, и поздравил друга с таким знаменательным событием. Я же был растроган. Казалось, еще чуть-чуть и точно расплачусь. Хотя я никогда и не был излишне сентиментальным, но сейчас, знать, что у друзей все хорошо и хотя бы у кого-то из них есть человек, который поддержит в трудную минуту, для меня было практически счастьем. Так, на радостях я даже затискал Койю в объятиях, чего никогда обычно не делал. Иногда я игрался с длинными локонами Юты, и он всегда немного смущался, когда это замечал. Так же мне удалось насмеяться на всю оставшуюся, недолгую, жизнь вперед от анекдотов Рейты. Вот интересно, как он только запоминает их в таком количестве? Потом мы играли в видеоигры и болтали обо всем на свете. Никто не спешил уходить, и все остались у меня практически до полуночи. Было здорово. Казалось, так хреново начавшийся день, должен был так и закончится, но получилось иначе. И даже допущенные мною некоторые оплошности не портили общей картины. А в свои промахи я записал те моменты, когда зарывался пальцами в смолянистые пряди Таканори, касался его шеи или спины, разумеется, только тогда внимание остальных было сконцентрировано не на нас, все время находившихся на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Чудесный был день, жаль, что больше таких не будет. А вчерашний день прошел напряженно. Мы репетировали почти до потери чувств, прерываясь лишь на обед и в моменты, когда кто-то уже вымаливал у лидера сделать пятиминутный перерыв. Но, несмотря на такой трудный день и меняющееся по несколько раз настроения всех одногруппников, атмосфера на площадке была чудесной. Все были в предвкушении очередного маленького чуда, очередного концерта. Сегодня же должен сказать мало чем отличалось от вчера. Снова репетиции, разговоры с организаторами, персоналом, менеджером. Это может, так всем кажется со стороны, что ничего здесь сложного нет. Ну вышли на сцену, ну спели и сыграли. Молодцы. А вот для того что бы спеть и сыграть нужно приложить уйму усилий и просчитать каждую мелочь. Ведь если что-то упустить, то и результат будет дырявым. Но я рад, что трачу свои силы на это, ведь создавать – это прекрасно. Делать шоу собственными руками и мозгами, радовать себя, друзей и фанатов, заставлять окружающих восторгаться нашей работой, и показывать миру наше искусство, что может быть лучше? А еще я был очень рад тому, что из-за сильной загруженности в последние дни Таканори так и не смог найти времени, чтобы наконец-то разъяснить наши с ним отношения. **** 5 дней до… Как бесхребетные черви тянулись раньше мои дни, и не было смысла ни в одном из них. Теперь же смыслом наполнено каждое движение, каждый вздох и прикосновение. Да только слишком поздно заявлять свои права на время. Жизнь уходит, и безумные тени демонов уже пляшут за моей спиной. Кровавая бездна взывает и языки пламени лижут сознание. Вывороченная душа наизнанку скрипит проржавелыми чувствами, и свет обретает оттенки алого. Оцепенение эмоций на минуту повергает в ужас, заставляет глаза стекленеть и разрываться при каждом шорохе доносящимся из-за стен. Миг отрешения, и я снова возвращаюсь к незаконченным делам. Сегодняшним моим необходимым делом был поход в ювелирный магазин. И плевать было на усталость, навалившуюся после длительного дня, я просто должен был. Нахожу лучший в городе ювелирный, захожу внутрь за десять минут до закрытия, девушка за прилавком меня узнает и разрешает выбирать столько времени сколько потребуется. Благодарно улыбаюсь в ответ и ищу то, что задумал. Несколько минут и он попадается мне на глаза. Такой же как я и представлял в мыслях. Кулон в виде ангела на тонкой изящной цепочке из белого золота. Он усыпан мелкими бриллиантами что сверкают и переливаются под лампами дневного света в помещении. Такой же искристый, нежный и безумно красивый, как и тот, для кого он предназначен. Ему понравится. Расплачиваюсь и еду домой, я доволен собой. По дороге замечаю цветочный магазин, тот в котором я когда-то покупал цветы для Ютаки. Хорошие воспоминания. Улыбаюсь. Останавливаюсь. Выхожу из машины и делаю заказ. Продавщица как-то странно на меня смотрит, но заказ принимает. Я же в полном восторге от своей идеи. Подъезжаю к подъезду своего дома, насвистывая какую-то глупую песенку, поднимаюсь в лифте. Захожу в квартиру. Принимаю душ. Ложусь в теплую постель и засыпаю с приятными мыслями в голове. **** 4 дня до… - Это тебе, - протягиваю ему черную коробочку с золотым теснением. - Что это? – такое удивление в глазах. - Открой и посмотри, - мягко улыбаюсь ему. - Я не понимаю. - Открой и поймешь. Он берет коробочку в руки, с умилительно детским интересом трясет ее, и наконец, открывает. А потом… Только ради такого счастливого, восторженного и безгранично милого выражения на его лице, я готов скупить все ювелирные магазины мира. - Юу…, - это все, что слышу от него. - Спасибо Ютака, - говорю ему нежно, пытаясь вложить в эти два слова максимум эмоций, что чувствую по отношению к нему. - Что? За что? – не понимает он. - За все, что ты для меня сделал. За твою любовь, за поддержку, за помощь, за каждую улыбку для меня и каждую пролитую тобой слезинку. Спасибо, за то, что всегда был рядом и помогал мне переживать тягостные моменты. Спасибо, за то, что хранишь мою тайну, и не спрашиваешь ни о чем. Спасибо за воспоминания, что ты подарил мне, и за слова, которые всегда в моем сердце. Спасибо, что светишь для меня ярче солнца на небе и согреваешь своим теплом. Спасибо тебе… Пока говорю, его глаза наполняются слезами, а к концу моей речи на щеках уже образуются две соленые дорожки. Хочу стереть их, и попросить не плакать, но он опускает голову мне на грудь и заходится истерическим плачем. Глажу его по волосам и говорю, что он похож на маленькую хнычущую девочку. Юта отвечает что-то неразборчивое. Пеняю, что он теперь похож на старого шамкающего и беззубого деда, речь которого мне не понятна, и он заливается смехом. Так то лучше. Люблю, когда он смеется. Успокаиваю расплакавшегося лидера и застегиваю на его шее цепочку с кулоном. Прекрасно, ангел для ангела, лучше не придумать. Стираю последние слезы с заплаканного лица и в этот момент в гримерку врывается Уруха с Таканори, смеющиеся и убегающие от крикливого басиста. Вот же дети, честное слово. Одни шалости на уме. - О, а что это у вас тут происходит? Хммм… дежавю. - Ничего, - отвечает лидер и отворачивается от всех, чтобы скрыть красные глаза. - Юта, ты что плачешь? – хорошее настроение Койю как ветром сдуло. - Нет. - Я же вижу. - Аой? Что происходит? – подхватывает Рейта. - Ничего Акира, ничего страшного. - Да что такое, в самом деле? Вы никогда ничего нам не говорите! Сколько можно? – Таканори в своем репертуаре. Угораздило же меня, влюбится в такую истеричку. - Не ваше дело, раз не говорим, - бросает Кай. - Ну, знаете, это уже переходит все границы. То вы шепчитесь у нас за спиной, то пропадаете вместе где-то, то у Широямы какие-то проблемы и наш лидер отменят репетицию, чтобы помчатся к ненаглядному на помощь, а теперь еще и это! Вы что встречаетесь да? А меня просто за нос водите? Так? – Руки начал заводится не на шутку. – Так! Я все вижу, все! Как вы бросаете, друг на друга влюбленные взгляды, как улыбаетесь между собой, как прикасаетесь друг к другу. Я вижу, как Широяма все время теперь забавляется с твоими кудрями, - кричал он на Юту. А…, - тут его взгляд останавливается на шее Кая, где висит кулон, и его лицо перекашивается от злости. – Ах вот значит как! Ну, теперь мне все понятно! – и он собирается уйти, но останавливается на пол пути, разворачивается, и смерив меня презрительным взглядом спрашивает, - тогда зачем? - Ты все неверно понял, - говорю ему спокойно. - Все я понял правильно, - кричит он мне. – Только зачем… зачем ты… Я же верил… я же думал… А ты… ненавижу тебя. - Таканори, между нами ничего нет, - жестко говорит наш лидер,- и перестань истерить каждый раз, когда у тебя просыпаются подобные мысли. - Как же, нет у них ничего, - злобно шипит вокалист. - Это правда? Вы встречаетесь? – Уруха неверяще переводит взгляд то на меня, то на Кая. - Нет, - отвечаем в унисон. - Тогда что все это значит? - Это не то, что должно вас волновать, - говорю, обводя всех взглядом, - но между нами с Ютой ничего нет. Попрошу принять вас этот факт к сведению, и запомнить как не подвергающеюся сомнениям истину. - И все же Руки дело говорит, - начинает Акира, - мы все заметили, что… вы последнее время очень сблизились. И это тоже факт, и он настораживает. - О, Ками-сама, да что вы за люди такие? – уже даже лидер не выдерживает этого непонимания со стороны друзей. – Говорят же вам, нет между нами ничего. Мы не встречаемся и трахаемся, мы вообще ничего такого не делаем. Мы просто общаемся! Мы заботимся друг о друге как и должны делать хорошие друзья, в тяжелые моменты жизни другого, дорого им человека. Как вы не можете понять? У вас что, у всех только один секс на уме? - А то, что у тебя на шее сейчас весит, это тоже проявление ДРУЖЕСКИХ отношений? – не унимался Така, хотя яда в голосе стало значительно меньше. - Именно, - говорю ему. - Так может, у тебя для всех подарки припасены? - Как раз работаю над этим. Вот вам и раз. Снова я всех удивил. - А по какому поводу? – интересуется басист. И как ответить? Хочу оставить прощальный подарок. Так что-ли? Кай смотрит на меня с ожиданием и толикой опаски. Но когда понимает, что не смогу ответить, ласково обнимает меня за плечи и тихо шепчет, - не надо. Да, не надо говорить, не надо грустить, не надо снова вспоминать, что осталось уже совсем не много. - Достаточно уже вопросов, - мой верный ангел, как всегда на моей стороне. - Как всегда, защищаешь меня, - сквозь улыбку, говорю ему. - Как всегда, - и он отвечает мне тем же. - А что я такого спросил? - Ничего, Аки. Просто подожди еще немножко и все узнаешь. - Немножко? Это сколько? - Четыре дня Акира. Всего четыре дня,- кажется, в моем голосе сквозит обреченностью. - Что? – Ютака, аж бледнеет. – Как четыре, Юу, - немой вопрос и снова слезы в глазах. Что же я делаю? - Прости Юта. Прости меня, пожалуйста. Не надо, не плач. Прошу тебя… оно того не стоит, Юта, - пытаюсь его успокоить, но тщетно. Все попытки бесполезны. Обнимаю его. Прижимаю к себе, что есть сил, снова прошу не плакать. Никто не говорит ни слова, никто даже отдаленно не понимает всей трагичности ситуации. И такое ощущение, что мы на сцене в театре, а за нами затаив дыхание наблюдают люди, пришедшие развлечься. - Юта, солнышко мое, ну что ты, перестань. Посмотри на меня, - пытаюсь взять его лицо в ладони, но прячет его. – Ну не нужно, я же не плачу. Посмотри. Все хорошо, - пытаюсь улыбнуться, а на душе так паршиво, что и слов не найти для описания. - Юу… Юу…, - за рыданиями больше ничего не слышно. - Пожалуйста, Ютака, ты хочешь, чтобы и я расплакался тоже? – пускаю в ход шантаж, но и это не приносит результатов. Что-то слишком много слез в последнее время. - Лидер - сан, нам нужно работать, а не затапливать помещение водой. Вы хотите, чтобы нас залило? – снова никакой реакции. - Умоляю тебя, Ютака, не плачь. Я больше не могу смотреть на твои слезы, - сил уже и правда нет никаких. – Ты заставляешь меня чувствовать себя чудовищем. - Ты не… ты не… Юу, - и мокрые, красные глаза смотрят на меня, - ты не чудовище, и не говори так. - А ты не плачь. - Просто, я не… - Знаю. Я знаю. - Да что такое? – уже хнычущий Койю, сотрясает воздух своими всхлипами. – Что происходит? Я ничего не понимаю. - Ко, иди сюда, - зову его к нам, он подходит, и мы уже обнимаемся втроем. Дальше подманиваю Акиру, а за ним и Таканори. Вся семья в сборе. Приятное чувство. - И давайте больше не поднимать эту тему. Уже не найти бога, которому молимся, Стоим мы здесь и сейчас, Чувствуя, что поделать ничего не можем. Нет того, что я должен ненавидеть, Нет того, кого я должен ненавидеть, Понимаю, Впереди видна дорога, по которой нужно пройти… Без страха.* * Matenrou opera – Helios.