***
Надо отдать должное Вальку, он ни разу не поднял разговор о том, что произошло. То ли не хотел давить на больную мозоль, то ли еще что, но я был даже немного благодарен ему за это. Вообще меня волновало даже не то, что Кирилл сказал мне (нам?), а то, что я сказал ему. Я вроде как признался в любви к Вальку, и это не то же самое, что намекать о симпатии. Учитывая, что сказал я это даже не самому Вальку, а Кириллу, пока сосед мялся рядом, - лично меня это смущало. Валька это либо трогало меньше моего, либо волновало даже больше, и поэтому он молчал. В общем, по какой-то причине он даже не заикался о том разговоре, свидетелем которого стал. Ну, до поры до времени. Когда я уже решил, что соседу плевать, и успокоился, он внезапно решил поднять эту тему. Было довольно рано, когда Валек вдруг приперся ко мне сонный и недовольный в застиранных домашних шортах и футболке. На нем не было даже тапочек - парень босиком переминался на холодном бетонном полу, когда я открыл входную дверь, вопросительно посмотрев на него. - Можно? - буркнул он. Родители все равно были на работе, а сам я встал, наверное, всего полчаса назад, так что, посомневавшись долю секунды, я кивнул. - Доброе утро, - пробормотал Валек, заходя в коридор и растирая кулаком помятую морду на ходу. - Чего-то ты рано, - хмыкнул я неуверенно, глядя на вихрь на голове у парня. - Эти придурки меня задолбали, не дают спать с семи часов! - со стоном пожаловался Валек, и я только сейчас заметил в его руках открытую коробку с хлопьями. - У ребенка каникулы, а они как сволочи все, блин, втроем. - Даже Надя? - полюбопытствовал я, проходя следом за парнем, который по-хозяйски прошел на кухню, плюхаясь за стол и ставя на него коробку. - Ее вообще убить хочется с ее музыкой с утра пораньше, - согласился Валек, зевая. - Поэтому я психанул и сказал, что больше не люблю их и пойду спать к тебе. - А они? - неуверенно выгнул я бровь, косясь на соседа. Скрестив руки на груди и став похожим на взъерошенного хмурого воробья, Валек промычал: - Да ничего. Мама хлопья, вон, дала. Сказала, что не пустит обратно, если вы меня выгоните. Не удержавшись, я хохотнул и поставил все еще теплый чайник греться на плиту. Валек, потерев глаза, посмотрел на меня уже более осмысленно и поинтересовался без демонстративного недовольства жизнью: - Ты один? - Ага, - кивнул я. - На работе все. Молока, кстати, нет, - задумчиво заглянул я в холодильник. - Хрен с ним, - отмахнулся сосед и вздохнул. - А мои в деревню собираются. - Ты не с ними? - взглянул я на парня. - Не, - поморщился тот. - Хватит с меня. Пусть теперь мелкая отдувается. Хмыкнув, я вытащил глубокую тарелку и высыпал хлопья туда. Разлив по двум кружкам чай, предложил: - Могу сыра отрезать. Только я хлеб последний доел. - Давай, - согласился Валек. - Давно встал? - Не очень, - пожал я плечами и, отрезав несколько толстых ломтиков сыра, плюхнулся рядом с парнем. Тот, всухомятку жуя хлопья, закусил их сыром и придвинул к себе одну из кружек. Когда я, не удержавшись, быстро клюнул его в уголок губ, Валек поперхнулся чаем и, вытерев рот, неловко пробормотал: - Я даже зубы не чистил еще. Пожав плечами, я принялся завтракать второй раз за последний час. Спустя небольшую паузу Валентин полюбопытствовал: - У тебя когда родители придут? - Ну, мама точно не раньше шести. А что? Валек дернул плечами, усмехнувшись: - Да нет. Они, наверное, охренеют, если увидят, что я с утра пораньше уничтожаю ваши запасы. Да еще в таком виде, - скользнул он взглядом на свою одежду. - Ну ты со своим, в принципе, пришел, - покосился я на хлопья в тарелке и, поколебавшись, спросил: - А твои не охренеют? Ну, - поймав вопросительный взгляд, добавил я, - в смысле, это странно, что ты, едва проснувшись, пошел ко мне спать? Валек почесал щеку. Допивая чай, он шутливо отозвался: - Пока-то я не сплю. А вообще нет, не думаю. Я раньше часто оставался у Димаса на ночь и с утра к нему ходил. Я бы вообще у него поселился, если бы он напротив меня жил, - хмыкнул парень. - Намекаешь на скорый переезд? - вежливо выгнул я брови, топча в себе смутное чувство ревности. - Намекаю, что мои привыкли, что я предпочитаю жизнь вне нашей квартиры, когда там все. Они знают, что я с утра психованный, - как ни в чем не бывало осведомил меня Валек и закатил следом глаза. - Мамка только будет переживать, что я к вам навязываюсь. - Главное, чтобы ни о чем другом не переживала. - Точно, - взглянув на меня, неловко согласился парень. Минут через десять, оставив на кухне маленький бардак, мы переместились в зал. Я еще не успел сложить диван, но постель была убрана, что, впрочем, не помешало Вальку с блаженным стоном рухнуть на него. Смотря на то, как парень откатился к спинке, я подумал было предложить ему переместиться в мою кровать, которую еще не успел заправить, но, почему-то смутившись этой мысли, только молча лег рядом. - Ты не против, если я еще посплю? - не открывая глаз, приглушенно пробормотал Валек. - Если хочешь, можешь включить телик, мне не мешает. - О, конечно, - слегка растерявшись, согласился я и, еще немного попялившись на затылок парня, повернулся набок спиной к нему, подкладывая под голову согнутую в локте руку и включая телевизор. Прошло, наверное, минут пятнадцать или чуть больше, когда во входную дверь вдруг громко постучали. Нахмурившись, я коротко оглянулся на Валька, который громко сопел во сне, и соскользнул с дивана, топая в коридор. Заглянув в глазок, я открыл дверь. - Привет, Слав, - поздоровалась мама Валька, держа в руках два пакета. - Здравствуйте, - чуть удивился я и, заметив за ее спиной закрывающую входную дверь Надю, кивнул и ей. - Привет. - Привет, - улыбнулась та и отдала матери ключи. Та, забрав их, снова посмотрела на меня. - Можешь Валю позвать? - Он спит, - слегка неловко поделился я. - Не сплю! - крикнул из комнаты чуть хрипло сосед. Женщина наморщила лоб, вздохнув себе под нос: - Вот засранец. Иди сюда! - крикнула она и тише уже у меня спросила: - Ничего, что он к тебе с петухами приперся? Могу домой загнать, если мешает. Только свистни, - подмигнула она. Не успел я мысленно у себя в голове пошутить, что все петухи как раз здесь, как за спиной закряхтел Валек, волосы которого еще больше оказались взъерошены. - Ты меня опять разбудила, - пожаловался он, на что его мама, протянув сыну ключи, закатила глаза в знакомом жесте, с вызовом ответив: - Хороший ты гость, спать к другу приперся. Держи, вот, ключи, мы поехали. Все, давай, больше чтоб не дрались ни с кем, - пригрозила она пальцем, уже отворачиваясь. - Слав, если будет доставать тебя, звони жалуйся. - Не дам я ему твой номер, - буркнул напоследок Валек, выглядя достаточно смущенным. - Пока, мальчуки! - вместо ответа крикнула женщина, уже спускаясь. - До свидания, - пробормотал я, закрывая дверь и поворачиваясь лицом к Вальку. - Так всегда, - прогундел он, оставляя ключи на тумбочке и топая обратно на диван. - Извини. - За что? - весело плюхнулся я рядом, и Валек, подумав, придвинулся ближе, почти касаясь губами моей шеи и вызывая у меня невольную дрожь. - Ей нравится ставить меня в неловкое положение, - фыркнул тот возмущенно. - Мамы не должны так делать. Я только хмыкнул и устроился поудобнее. Какое-то время мы молчали, и я, повернув голову обратно к телевизору, решил уж, что Валек снова будет спать, как вдруг почувствовал на своей шее рот. Вздрогнув от крошечных поцелуев, дорожка которых последовала к мочке, я шумно сглотнул. Жилка под губами Валька забилась чаще, заставив того удовлетворенно замычать. - Ну ты жучара, - прошептал я, одной рукой зарываясь пальцами в светлые волосы. - Ага, - удовлетворенно подтвердил сосед, оставляя влажный след языком. Довольно резко повернув голову, я ощутимо задел ушибленным подбородком висок Валька, пройдясь по рассеченной брови и заставив нас обоих зашипеть от боли. - Извини, - пробормотал я, поморщившись, откатившемуся Вальку, который держался за ударенное место. Тот, уставившись в потолок, выдохнул: - Да ничего, - и, помолчав, он фыркнул: - Здорово нас Шмаков отколошматил. - Да уж, - согласился я, невольно аккуратным жестом проходясь по всем синякам на своем лице. - Тот еще говнюк. Какое-то время мы молча лежали на спине, пялясь перед собой, и только телевизор бодро вещал какую-то рекламу. И вот на этом моменте Валек заставил меня напрячься, когда решил негромко поинтересоваться: - А ты правда, ну, - запнулся он, - правда любишь меня? Ты сказал Кириллу, что... - Знаю, - прервал я его. Повисла пауза. Нервно вдохнув, я провел ладонью по волосам, выдавив из себя: - Не знаю. Нет, ну правда. Да, я ощущал себя влюбленным идиотом, но ведь любовь и влюбленность - это не одно и то же, так ведь? А Шмакову я так сказал, потому что... ну, потому что не дошло бы до него по-другому. Не понимает он намеков. Валек ничего не ответил. Повернув к нему голову, я быстро проверил, не обиделся ли на меня парень, но он только задумчиво пялился перед собой. Совру, если скажу, что не почувствовал облегчения. А еще мельком подумал, что, будь на месте Валька девчонка, она бы точно обиделась. - Знаешь, - вдруг признался парень спустя несколько минут молчания, - я замечал, что нравлюсь тебе. Ну, в гейском смысле, окей? Еще до того, как ты сказал. Я замер, даже задышал тише, внимательно прислушиваясь. Валек, видя, что я не собираюсь ничего говорить, добавил: - Я не думал, что у тебя хватит смелости признаться. - Так, ну все, - выдохнул я протяжно, скатываясь с дивана и ретируясь на кухню. - Ты куда? - подняв голову, удивился Валек, в голосе у него послышались панические нотки. Сосед, поднявшись следом, приперся по мою душу, неуверенно застыв в проеме. - Ты чего? Шумно сопя, я хмуро принялся убирать со стола, не смотря на парня. Он, недоуменно наблюдая за мной, озадаченно поинтересовался: - Ты обиделся, что ли? Опустив кружки в раковину громче, чем следовало бы, я развернулся к соседу, обвиняюще повышая голос: - Да ты знаешь, как я мучался? Ночами спать не мог! Парень насупился, скрестив руки на груди. - А ты то с Соней, то с Димасом, то, блин, с Русиком. Знал он, - огрызнулся я, отворачиваясь и выворачивая рычажки крана. - А что мне надо было делать? - резонно возмутился Валентин. - Бросить все и к тебе сразу бежать? Я даже не знал, ты на меня поэтому таращишься или нет. Это были мои догадки, ладно? Посопев, я вымыл посуду и, остыв, отряхнул руки от воды, вздохнув: - Ладно, - и развернулся лицом к Вальку. - Извини. Тот, не смотря на меня, только кивнул и, расцепив руки, бросил: - Окей. Пойду домой. С сожалением наблюдая, как парень выходит из кухни, я только со вздохом зажмурил на секунду глаза. Опять все испортил.***
- Вот черт, - шепчу сбивчиво, торопливо пытаясь избавиться от штанов на худых ногах передо мной. Зацепившись и стянув их только наполовину, на секунду застываю, фыркая: - Трусы с Халком? Серьезно? Раскинувшийся подо мной Валек, щеки которого чуть порозовели, а дыхание сбилось, пожал плечами. - Я же обещал, - пробормотал он, криво улыбнувшись. - Тебе что, двенадцать? - не желая признаваться, что я будь здоров нервничаю, откидываю стянутые штаны рядом и снова вплотную приникаю к парню, ощущая своим бедром его эрекцию сквозь топорщащиеся трусы. - По шкале от одного до десяти - да, - шепчет парень, ловя мои губы, и если бы я не был так занят тем, что силился стянуть с себя футболку, то обязательно фыркнул бы. Вместо этого, оставив заявление Валька висеть в воздухе без ответа, все-таки остаюсь в одних боксерах и, в очередной раз прилипнув к соседу, захватываю его губы в жадный торопливый поцелуй. На парне все еще футболка, но чувствовать голой разгоряченной кожей его руки чертовски приятно. Негромко промычав сквозь поцелуй, Валек перекатывается, отчего я оказываюсь на спине, запуская ладони под его футболку. Чувствую пальцы в своих волосах, сам не удерживаюсь от постыдного стона, невольно подаваясь бедрами вперед и проезжаясь своим членом по члену Валька. Ощущается это довольно странно, но с другой стороны мы уже не раз обжимались со стояками. Впрочем, сегодня первый раз, когда обжимания, судя по нашему запалу и исчезающей одежде, грозят зайти немного дальше. - Ты, - горячо шепчет Валек куда-то мне в висок, и я чувствую, как его пальцы нерешительно оттягивают резинку моих боксеров, - ты не против? Секунду или две я, тяжело дыша, смотрю в потолок перед собой, чувствуя скручивающееся возбуждение в паху. Валек дразняще гладит пальцами по резинке трусов и бесконечно тычется губами куда-то в висок, сильно отвлекая. В голове у меня нелепая мысль, что, похоже, сейчас я увижу - почувствую - чужой член, и вся моя жизнь поделится на до и после. - Нет, - облизнув и без того влажные губы, кидаю хрипловато. - Давай. Валька не надо просить два раза, и его пальцы радостно ныряют за резинку, находя мой стояк. Чужие пальцы, крепко обхватившие мое хозяйство, ощущаются, несмотря на поглощающее волнение, очень правильно. Лицо Валентина где-то в изгибе моей шеи, и он слабо покусывает кожу на ней, пока его рука осторожно двигается в моих трусах. Сам он без конца елозит на мне, пытаясь облегчить собственное напряжение, и я одной рукой несмело сжимаю его задницу. Парень удивленно выдыхает, но в следующий момент снова лезет к губам и дарит такой многообещающий поцелуй, словно давая свое благословение на более смелые лапанья. Задница у Валька маленькая, и я чувствую, как сокращаются мышцы, когда он подается вперед бедрами. Рука моя скользит под ткань чужих трусов, и мы с парнем мычим, наверное, в унисон. Он вдруг прижимается еще теснее, на короткое время прекращая свои божественные махинации в моих трусах, и больно давит своими выпирающими тазобедренными косточками. - Господи, - шиплю, дергаясь под соседом, - тебя срочно откормить надо. Валек не понимает, что сделал не так, поэтому даже не извиняется, только чуть хмурится, глядя в мое лицо. Нетерпеливо притянув его за затылок обратно, чувствую, как у меня грохочет сердце, когда накрываю своей рукой член парня сквозь трусы. Тот, оборвав поцелуй, слегка отстраняется, заглядывая мне в глаза. Внутри у меня все глупо сжимается от восторга, потому что я впервые ловлю затянутый поволокой от возбуждения взгляд Валька. Чуть прикрыв глаза, он прижимается своим лбом к моему, и я шумно сглатываю, на пробу сжимая пальцы и поглаживая очертания члена сквозь ткань. Дрочить другому парню - для меня неизведанные территории, но следом я думаю, что это вряд ли сильно отличается от того, что я делаю с собой сам. Поэтому, окончательно расхрабрившись, все же неуклюже ныряю под трусы, чувствуя, как горячая головка утыкается в ладонь. Валек порывисто выдыхает и совсем закрывает глаза на неловкую ласку. Я вижу, как дрожат светлые ресницы, и чувствую каждый выдох на своем лице. - Странно, - определяю свои ощущения, но не сразу понимаю, что озвучиваю их вслух. Валек, тут же открыв глаза, вдруг усмехается. - Сейчас будет еще страннее, - обещает он и вдруг вытаскивает свою руку из моих боксеров, вызывая у меня разочарованный вздох. Но в следующую секунду он сдергивает с себя трусы, которые, впрочем, все равно остаются на парне, а следом проделывает то же самое со мной. Из меня, наверное, вырывается жалкое хныканье, когда Валек снова приникает вплотную и дергается, отчего его член проезжается по моему, даря чудесные ощущения. Тереться друг о друга вот так - немного стыдно, но уже в следующее мгновение я сам толкаюсь бедрами, чтобы почувствовать все острее, и цепляюсь за спину Валька. Тот, выдохнув, просовывает руку между нашими телами, сжимая оба наших члена, и я понимаю, что долго мы не продержимся. Так и происходит. Валек кончает раньше меня, но затем на волне удовольствия уносит и меня. Это не лучший оргазм, что я испытал, но он определенно - определенно - не плох. И получен интересно. Несколько секунд Валек все еще лежит на мне, а потом, сбито дыша, перекатывается на спину рядом. Рука у него запачкана в сперме и, посмотрев на нее, он вдруг вытирает ее о мой живот, который и без того весь в белесых каплях. - Фу, - кривлюсь я, вяло толкая соседа и сам с задумчивой брезгливостью зачерпываю пальцем остывающую сперму, гадая, кому она принадлежит. Некоторое время мы лежим молча, даже не натянув обратно трусы и просто стараясь отдышаться, а потом я признаюсь: - Это была самая гейская вещь в моей жизни. Валек, не удержавшись, фыркает от смеха. Повернув ко мне голову, он все-таки натягивает обратно трусы и, шмыгнув носом, говорит: - А моя самая гейская вещь - это отсос парню. Молча поворачиваю лицо к Вальку, замечая, что зрачки его все еще расширены. Парень улыбается, а я интересуюсь: - Только отсос? В смысле... ничего больше? Сначала Валек хмурится недоуменно, а потом, поняв, о чем я, фыркает, снова отворачиваясь, отчего я остаюсь глазеть на его профиль. - Если ты про долбежку в задницу - то нет. Проникновения... не было. Не нахожу, что сказать, поэтому тоже молча отворачиваюсь. Вставать не хочется, но есть желание вытереться и одеться, несмотря на почти тридцатиградусную жару. Вставая с кровати, поправляю боксеры и оборачиваюсь к Вальку с веселой улыбкой. - И надолго твои родители в деревне? Валек, закинув руки за голову, лукаво растягивает губы в стороны, чуть щуря глаза: - А что, хочешь повторить? Хочу, отвечаю мысленно, а вслух саркастично протягиваю, закатывая глаза: - Теперь моя жизнь поделилась на до и после, - и кидаю в засмеявшегося Валька скомканной футболкой, чувствуя, как у самого меня против воли растягивается по лицу улыбка.