Пикап мастер

- Эй, - мягкий тычок в спину прервал чуткий сон. - Слав, просыпайся. Проспишь.       Вяло зашевелившись, я кое-как разлепил глаза. Причмокивая губами, закутался в одеяло поплотнее, сквозь еще слабый сон пробормотав: - Мне ко второму. - Вчера же говорил, что к первому, - слишком укоризненный и слишком бодрый голос в этой утренней тишине совсем не вписывался.       Я поморщился, решив оставить мамины замечания без ответа, но после повторного тычка, уже не такого мягкого, недовольно заворочался. - Забыл. Ну мам. Дай поспать.       "По-братски", хотелось еще добавить, но, даже не особо соображая спросонья, я понимал, что отклик в мамином сердце подобные выходки не найдут. Мама же тем временем, помолчав, безумно терпеливым, но не предвещающим ничего хорошего голосом протянула как бы невзначай: - Я забыла, когда там у вас родительское собрание, не напомнишь?       Резко распахнув зеньки, я перевернулся на спину. Посмотрел в мамины бесстыжие глаза долгим и пытливым взглядом. Та, уперев руки в бока, проделала то же самое. Спустя короткое время я сдался, жалобно застонав и снова пытаясь утонуть в одеяле. Глухо пробурчал: - Ладно-ладно. Встаю. - Умочка, - хмыкнув, не без тени сарказма протянула эта коварная женщина и, уже выходя из комнаты, добавила: - И давай поживее там, а то опоздаешь. - Никакого покоя от вас нет, - едва слышно пробулькал я себе под нос, но все же нехотя поднялся с кровати.       Кряхтя и шаркая, совсем как старик, я хмуро добрел до туалета, по пути бросив обиженный взгляд в сторону мамы. Та сделала вид, что не заметила. Я продолжил ворчать.       Терпеть не могу, когда мамина рабочая смена совпадает так, что она собирается на работу в то же время, что и я - в школу. Не проспать - сразу этот контролер встревает. Тьфу. А ведь сегодня намечался такой хороший день: хотел не пойти на урок к Александру Александровичу, мысленно уже послав его на все части человеческого тела и приготовившись поспать лишние полчаса. Отмучился прошлую неделю: он, зараза, нам такой марафон всяческих проверочных устроил, что я теперь даже при маразме тригонометрию всю расскажу. А может, и не расскажу. Но этого урода кудрявого точно вспомню.       Успокоиться и смириться удалось лишь после завтрака. На сытый желудок ненависть как-то поутихла. Подгоняемый матерью, я все равно медлил, нарочито громко вздыхая и показывая, что на это не подписывался. И, видимо, этим я слегка поднадоел маме, потому что она нахмурилась. - Ну давай, квашня, шевелись. Как экзамены сдавать будешь?       Закатив глаза так, что едва не увидел свой мозг, я еще раз вздохнул. На этот раз искренне. Темы про экзамены успели так надоесть, что одно только их упоминание вызывало приступ неконтролируемого раздражения.       Минут через десять я все же вывалился из дома. На улице стоял терпкий морозец. Задубев уже через несколько метров, я решил все же прибавить газу и не плестись, как тефтеля. Ну его, лучше в школе включить режим черепахи, а не морозить шары снаружи. Зима как-никак.       Уже в школе режим черепахи, скрещенной с улиткой, был успешно активирован. Но, замечая толпу пищащих малявок из начальной школы, которые всегда приходили вовремя и даже раньше, я с грустью подумал, что не опоздал. Из груди вырвался вздох.       Понимаешь, что взрослеешь, когда огорчаешься не тому, что опоздал на урок, а тому, что не опоздал. Так бы, может, этот хрен кудрявый не пустил меня. И то хорошо бы было.       Сморщившись недовольно, я побрел до своего класса. Голова тем временем, до конца не желая мириться с действительностью, судорожно соображала, как бы миновать урок алгебры. Может, снова в медпункт наведаться? По-моему, в это время он еще закрыт.       Черт возьми.       Ладно, хрен с ним. Как-нибудь потом поиграю в маленького бунтаря. Сегодня, видимо, не судьба.       Моя проблема была исчерпана. Зато, как оказалось, проблемы были у тех, кто находился в кабинете. На самом деле, слишком погруженный в себя, я даже не сразу заметил чьи-то повышенные голоса. Только погодя, вскинув глаза, до меня дошло, что что-то не так: небольшая пока что группка одноклассников, - тех, кто не спал и уже пришел, - выглядела слишком взбудоражено. Громче всех вещал Шмаков, углядев которого, я чуть нахмурился. Рядом, затылком ко мне, сидел Валентин в своем излюбленном зеленом свитере.       Слегка заинтересовавшись происходящим, я подошел ближе. Но не успела моя подмерзшая задница опуститься на стул в этой компании, как в лицо мне вдруг уткнулся палец того же уверенного Кирилла. В то же мгновение раздался его громогласный голос: - Вот его!       От неожиданности отшатнувшись, я косо и недоуменно взглянул на друга. Тот, впрочем, меня едва ли замечал, буравя взглядом спокойного, как удав, Валька. Тот, как и остальная немногочисленная часть зрителей этого балагана, оглянулся на меня, кинув короткий оценивающий взгляд, и согласился: - Окей.       Кто-то со свистом выдохнул рядом, словно в самое сердце пораженный. Недовольно посмотрев назад, я увидел Санька, который в кои-то веки притаранил к первому уроку.       Кирилл и сосед сцепили ладони в крепком рукопожатии. Виталик, в мешках под глазами которого можно было спрятаться, разбил их. Весь шум и беспокойство вдруг разом улеглись, словно ничего и не было. Все постепенно начали стекаться из класса, видимо, уходя на алгебру.       Неуютно поежившись от косых и почти что насмешливых взглядов, летящих в мою сторону, я все же сел и, растерянно смотря вслед вышедшему из класса Валентину, напряженно потребовал: - Ну? И что тут происходит? - Тут решается моя судьба, чувак! - разгорячено заговорил Шмаков.       Я сощурился подозрительно, всеми фибрами души чуя неладное. - А поподробнее? - Короче, если этот гад ползучий напишет сейчас контроху на двойбан, то должен будет поцеловать тебя! Так что готовься. - Сейчас контроха? Опять? - обомлел я. - Ага. В прошлый раз урока же не было. - Постой, гад ползучий - это кто? Валек что ли? - не понял я. - Аг... - Постой! - дошло до меня. - Поцеловать?! - А-ага, - заметно сдувшись и подрастеряв пыл, неуверенно протянул Кирилл, глядя в мои добрые, укоризненные, наливающиеся кровью глаза.       Насупившись, я исподлобья молча посмотрел однокласснику в бесстыжие зеньки. Тот, кажется, вспотел. Заметно занервничав, он добавил: - Да ты не кипишуй, Слав, если он на три-четыре-пять напишет, то я тебя поцелую...       Взгляд мой стал еще тяжелее. Друг, задергавшись, едва не превратился в маленькую лужицу. Маленькую говнючую лужицу, у которой даже не промелькнуло секундного раскаяния - лишь опаска за свою задницу. - Пиздюк ты, - сплюнул я в сердцах, поднявшись на ноги и сердито затопав на выход.       Через минуту, когда чутка сконфуженный Шмаков догнал меня, я повернулся к нему снова, чтобы со слабой надеждой спросить: - А победителю что? - Как "что"? - растерялся даже парень. - Ничего.       Я себе едва череп рукой не пробил. Насупившись еще больше, добавил: - Ну и нахрена тогда все это представление? - Доказать, что Валька лох, - тут же выпалил друг, весело шагая рядом, и мне стоило больших усилий сдержаться и не отпинать этого самоуверенного говнюка.       Мне в принципе по барабану, кого там Шмаков недолюбливает. Но становиться наказанием в споре благодаря ему - достижение в дружбе так себе.       Вцепившись в лямку рюкзака, я безрадостно резюмировал: - Точно пиздюк, - и до самого кабинета алгебры мы шли молча.       Мда. Теперь оживленность народа вполне понятна. У воодушевленного, но совершенно не тащившего в алгебре Шмакова шансов против Валентина, который, похоже, в точных науках разбирался неплохо (по крайней мере, лучше, чем Кирилл), было немного. Но всех потешала эта искренняя и слепая вера Кирилла в собственную силу. Ну и, конечно же, то, что проигравшему придется меня поцеловать. Это, похоже, и стало самым ожидаемым зрелищем.       Зашибись, емана. Я бы тоже повеселился, если бы не оказался реквизитом для спектакля. - Ну чувак, ну ты че приуныл-то? - решил достучаться до меня ноющий голос Шмакова, когда мы уже вошли в кабинет. - Ну врежь ты ему после этого хорошенько, и все!       Чувствуя, как у меня припекло, я в очередной раз развернулся и, выразительно глядя на озадаченного дружка, с чувством произнес: - Если это будешь ты, я врежу тебе по яйцам. Хорошенько. На всю жизнь запомнишь.       Поняв, что я не шучу, Кирилл отвязался. Я, заметив внимательный взгляд Александра Александровича, который тоже сидел в кабинете и наблюдал эту сцену, смутился и плюхнулся на свое место, стараясь не смотреть в сторону учительского стола. Валек кинул на меня короткий взгляд, на секунду замешкавшись.       Прозвенел звонок. Те, кто пришел, все же вынуждены были, сонно и недовольно позевывая, писать контрольную. Впрочем, контрольной это назвать было сложно, скорее - очередная проверочная. И, надеюсь, последняя.       Я никак не мог сконцентрироваться на работе. Взгляд то и дело норовил скользнуть в лист соседу. Ерзая на месте, незаметно для себя забарабанил пальцами по парте, сильно досаждая тем, кто пытался не завалить. Чихнул. - Упоров, - раздался строгий голос Александровича, - может, выйдешь, развеешься?       Да с радостью. Как два пальца об асфальт. Я вообще приходить не хотел. - Нет. Извините, - пробурчал я себе под нос, утыкаясь в работу.       Валентин покосился на меня. Я так и не понял, что означал его взгляд, поэтому, покусывая колпачок ручки, шепотом огрызнулся: - Что? - Да ничего, - таким же шепотом растерянно отозвался парень. - Сделал все просто.       Наткнувшись на предостерегающий пристальный взгляд учителя, я отвернулся.       Очевидно, проверочная по трудности своей была не на весь урок. Но Александр Александрович, в кои-то веки сделавшись человеком, что было очень странно, разрешил тихо посидеть просто так всем, кто работу выполнил. - Но учтите, лимит моих добрых дел кончился на полгода, - шутливо произнес он, но совершенно все понимали, что так оно и есть.       Из кабинета я вышел слегка напряженным. Во-первых, три задания из пяти, которые я сделал, не предвещали хорошей оценки. Во-вторых, за оценки Шмакова и Валька я тоже переживал. Причины у меня, собственно, были. И об этом, казалось, уже каким-то образом знали все вокруг, с сочувствием или с весельем оглядываясь то на меня, то на спорщиков.       Вздохнув, я прикрыл глаза и мысленно досчитал до трех. Ладно, хрен с ним. Просто игнорируй.       Включить игнорщика, правда, оказалось сложновато - не замечать подначки одноклассников было невозможно. Еще и Алена, когда мы уже были у себя в классе, задумчиво поглядев на меня, философски изрекла: - Поспорили они, а выставили посмешищем тебя. - Да уж, - пробормотал я, внутренне одновременно согласный и не согласный с этими словами.       Валентин, который тусовался тут же, почувствовав укол совести, взлохматил затылок и предположил: - Наверное, он узнал, что я бывший Наськи, вот и задирается.       И, сказав это, парень виновато посмотрел на меня, словно оправдываясь, и легонько пожал плечами. - Наська - это кто? - не поняла Алена. - Девчонка Кирилла. Ходит с ней по школе обжимается. - А, эта, - поморщилась девушка, и тут же брови ее взлетели на лоб, когда она посмотрела на Валька. - Ты с ней встречался? - Типа того, - неохотно признал сосед и, кинув на меня быстрый взгляд, добавил: - Давно дело было.       Я промолчал, Алена - тоже. Все задумались о чем-то своем. Одноклассница вдруг, заправив прядь волос за ухо, с задумчивым выражением лица предложила: - Я тут подумала... - убедившись, что привлекла наше внимание, она продолжила: - А что, если и ты, и Кирилл на хорошую оценку напишете?       Покривив губы, словно пребывая в раздумье, Валек чуть нахмурился и покачал отрицательно головой, с каким-то особым садизмом разрушая мою последнюю надежду. - Не, не покатит. Только если на одинаковую оценку напишем, то тогда да. На три-три, к примеру. - А если на два-два? - хмыкнула Алена.       Снова повисла пауза. Эти двое почему-то устремили свои взгляды на меня и я, телепатически уловив ответ, сердито фыркнул: - Я обоих вас по яйцам напинаю, только суньтесь. - Окей, - криво улыбнулся Валек, а я только недовольно фыркнул, не разделяя веселья.

***

      Как же последующие два дня пыхтел Кирилл, с нетерпением дожидаясь уроков у Александра Александровича. Не успел еще учитель открыть рот, как тут же раздавался громкий и вопросительный голос Шмакова: - А вы проверили нашу самостоялку?       Мне хотелось этого выскочку собственными руками придушить. А потом еще и ногами допинать, чтоб наверняка. И Александр Александрович, похоже, тут разделял мои чувства, потому что, кидая выразительный взгляд поверх очков на ерзающего парня, он недружелюбно хмыкал: - Что за нездоровый интерес в тебе проснулся, Шмаков? Поздно оценки-то уже исправлять. - Так проверили или нет? - после паузы добавлял друг уже менее уверенно, на что получал короткое: - Нет.       И каждый раз я чувствовал, что от сердца снова отлегло, словно давалась отсрочка на еще один день. Хотя я твердо сказал Кириллу, что участвовать во всем этом дерьме не собираюсь. Сказал, как отрезал. Но Шмакова это, судя по каждодневным расспросам, не смутило ни капли.       Сосед же обычно не вмешивался и вообще эту тему старательно избегал, из чего я сделал вывод, что парню тоже весь этот балаган не особо нравится. А что балаган - это без сомнений: уже весь класс в курсе спора был. И большинству пришелся по вкусу. Народу только хлеба и зрелищ подавай. Вместо хлеба можно телефон и выход к интернету, чтобы прямо тут же на месте в ютуб заливать. И все довольны.       Об этом я думал с толикой отрешенности и раздражения в день перед новогодней линейкой и дискотекой, возвращаясь домой из школы. Было холодно и скользко. А еще рядом топал замотанный по уши Валек. Замотан он был длиннющим синим шарфом, а на глаза была натянута не очень зимняя по виду шапка, оставляя лишь небольшую щелочку. Косо поглядывая сверху-вниз на парня, я морщил от мороза краснющий нос и втайне завидовал такой экипировке. - Бу-бу бу бу-бу-бу? - услышал я краем уха и, повернув голову к соседу, непонимающе переспросил: - Что?       Тот, поколебавшись секунду, стянул шарф так, что стала видна верхняя губа, повторил: - Тебе не холодно, говорю? - Холодно, - машинально кивнул я, поглубже пихая голые руки в карман. - Перчатки где-то посеял. - А шарф? - Не ношу, - коротко слетело с моих губ, но, подумав, я мрачновато добавил: - Но надо бы начать.       Уголок губ у соседа приподнялся, но вслух он ничего не сказал. Тогда я после паузы, решив, что раз разговор уже начался, то его следует продолжить, поинтересовался: - У вас все, репетиции кончились? - Вроде как, - приглушенно отозвался Валентин, состроив неуверенную мину. - Сегодня отпустили, по крайней мере. Завтра, может, опять по-быстрому прокрутим, и все. Придешь? - На репетицию? - не понял я. - Нет, на линейку. И на дискач, - хмыкнул парень, отворачиваясь, чтобы посмотреть, нет ли машин на дороге.       С легким безразличием смотря на пустой пешеходный переход, который был от нас метрах в пяти, мы перешли дорогу. Ежась от холода, я задумчиво протянул: - Ну-у... На линейку всех припрут, это точно. На дискотеку, наверное, тоже приду, - пожал я едва заметно плечами. - Все равно делать нечего.       И тут вдруг я почуял тонкий аромат любопытства. Своего любопытства.       Какое-то время я колебался, мучаясь вопросом, вышли ли мы на тот уровень знакомства, когда вовсю можно расспрашивать о личной жизни. Затем с налетом досады понял, что не вышли. Потом все же, решив, что в случае чего настаивать не буду, выпалил: - А вы с Настей до сих пор общаетесь?       Валентин удивленно посмотрел на меня. Ну, я подумал, что посмотрел, потому что из-за натянутой шапки глаз его так и не увидел. Сосед покачал головой и отозвался: - Да нет, не особо. А что? - Ну, - замялся я. - Просто вы выглядели так... не знаю, короче. По вам не скажешь, что вы встречались.       Теперь эта тема, похоже, стала слишком очевидной, потому что вскоре озадаченность парня сошла на нет. Он даже слегка развеселился. Правда, я так и не понял причины этому. - Да мы почти и не встречались. Так, одно название. - Да? - недоверчиво сощурился я. - И почему? - Не знаю, - уклончиво ответил парень, снова принявшись бурчать в шарф так, что я разбирал только одну третью всего сказанного. - Не умею я за девушками ухаживать. Повезло, что Наська не из стервозных девчонок. Лаяться не стала. Поэтому, наверное, до сих пор и общаемся.       После того, как Валек замолчал, я почувствовал, что должен что-то сказать. Поэтому, спохватившись, ляпнул: - Ну, первая любовь, говорят, всегда неудачная. - Что? - уже в подъезде рассмеялся парень, стянув шарф до подбородка. - Любовь? Не, это не было любовью.       Я растерялся. Взглянув на зад поднимающегося передо мной соседа, даже не нашелся, что сказать. В голове закрутился только один вопрос: что же это тогда было? Впрочем, задавать я его не стал, решив оставить его для себя. Только чуть слышно вздохнул.       Поднявшись до нужного этажа, мы разошлись по своим дверям. Зная, что дома у меня никого нет, я, хлюпая носом, сразу полез за ключами, которые тут же обожгли и так замерзшие пальцы холодом. Сзади раздалась череда громких стуков в дверь. Повозившись с замком несколько секунд и уже приготовившись нырнуть в теплый коридор, я оглянулся, чтобы попрощаться, но вместо этого вопросительно вскинул брови. Валентин, хмурясь, хлопал себя по карманам и даже полез зачем-то в школьную сумку. Заметив мой взгляд, он напряженно пояснил: - Ключи найти не могу.       Не зная что сказать, я принялся переминаться с ноги на ногу. Бросить парня сейчас почему-то было неудобно, поэтому я просто стоял и смотрел на его хаотичные поиски.       Да. Отлично. Неоценимая помощь, Слав. Браво.       Впрочем, вряд ли я чем-то мог помочь. Да и, вдруг выпрямившись, Валентин грустно шмыгнул носом и, посмотрев на меня, вздохнул: - Они у мелкой.       Спрятав свои ключи в карман, я наморщил лоб. - Они у вас одни что ли на всех? - Ну у меня и мелкой - да, - поколебавшись, признал парень и снова вздохнул, с тоской оглянувшись на лестницу и, похоже, припоминая мороз на улице. - Ну нахрен, не пойду обратно.       И, видимо, приготовившись бомжевать, Валек поудобнее натянул ремень сумки и привалился спиной к закрытой двери. Пронаблюдав за ним, я несколько долгих секунд соображал. Затем, напоровшись на вопросительный взгляд, из вежливости предложил: - Ну, может, зайдешь тогда?       Так же из вежливости парень покачал головой и, судя по всему, на автомате выпалил: - Да не, спасибо.       Пожав плечами, я еще раз посмотрел на соседа и отвернулся, заходя в дом. Не успел я закрыть за собой дверь, как до меня долетел отчаянный голос Валька: - Подожди, я иду!       Обернувшись, я грустно пронаблюдал за тем, как одноклассник проходит внутрь и закрывает за собой дверь. К такому повороту событий я готов не был, уже приготовившись весь день вплоть до позднего вечера проторчать наедине с собой, поэтому чувствовалась легкая растерянность и даже какая-то досада. Впрочем, тут же утешил я себя, это же ненадолго. Всего лишь надо подождать до прихода сестры Валька. - Когда она придет-то? - развернулся я к парню, стягивая с себя куртку.       Тот, стянув с себя шарф и шапку и прижав голову к плечу, поднес палец к губам. Поняв, что он звонит, я только кивнул и снова отвернулся, полностью избавляясь от верхней одежды и топая прямиком на кухню.       Если честно, гостей я никогда не принимал. Исключение составляет Кирилл, но его обслуживать и не приходилось: чипсы и газировка были слишком неформальной едой. В остальных же случаях, если ко мне кто-то и приходил, то всем этим показом гостеприимства и тому подобным занималась мама, а я просто шарахался рядом. И вот теперь я весьма смутно себе представлял, стоит ли предложить Вальку жратву и, собственно, о чем с ним вообще говорить. И пока он колупался в прихожей, я метался по кухне в тихой и ненавязчивой панике. - Алло, - раздался тем временем вдруг сильно огрубевший голос Валентина из прихожей. - Ты где?.. Ключи мне сразу не судьба отдать было?.. Бегом домой, я тебя жду. Все. Чтоб через пять минут здесь была, окей?.. Давай, вали.       Выйдя из кухни, я наткнулся взглядом на Валька. Тот, снимая обувь, хмыкнул: - Сейчас прибежит, - и, выпрямившись, он окинул коротким взглядом пустующую квартиру и добавил: - Опять никого? - Ага, - кивнул я. - Мне бы так. Только бы еще ключи с собой. - Точно, - поддакнул я, и мы оба замялись; Валентин засунул руки в карманы брюк и в ожидании уставился на меня.       Я спохватился и неуклюже дернул рукой в приглашающем жесте. Почесал репу, пробормотав: - Ну так что? Будешь че-нить жрать?       Валентин ответил не сразу. Вернее, он вообще не произнес ни звука: за него все сказал его громко забурчавший живот. Парень уж было хотел смутиться, но вдруг к этому бурчанию прибавилось еще одно. На этот раз исходившее от меня.       Захлопнув рот, сосед перевел слегка озадаченный взгляд на мой живот. Спустя короткой неловкой паузы он, заметно расслабившись, криво улыбнулся: - С утра ничего не хавал. - Та же тема, - кивнул я понимающе, и мы оба отправились на кухню.       Коротко обговорив меню, я включил телек, чтобы тупо не молчать, и повернулся к холодильнику. Пока доставал кастрюлю с макаронами, краем глаза то и дело посматривал на одноклассника, который усердно пялился в телевизор на холодильнике. Несмотря на то, что один раз он уже бывал у меня, все равно странно было видеть его здесь. Даже Соню-мачо-мэна, с которой мы никогда особо не общались, увидеть у себя в гостях было бы менее необычно, чем соседа-одноклассника, с которым мы были знакомы всего ничего.       Вспомнив о девушке, я вскинул брови и спросил: - Кстати, что там с Соней? Еще преследовать не начала? - Нет вроде, - засмотревшись в телевизор, рассеянно отозвался парень, не понял, что это шутка. - По крайней мере не замечал. А что? - Да нет, - нахмурился я, поджигая газ. - Просто ты ей реально приглянулся. А она еще та прилипала.       И, чтобы удостовериться, что это правда, я оглянулся на Валентина. И осекся, натолкнувшись на его лукавый взгляд. Парень, подперев щеку рукой и приподняв брови, все же согласился: - Ага. Даже вконтакте нашла меня, - несколько помрачнев, хмыкнул он. - Каждый день теперь пишет. То домашку ей написать, то расписание скинуть. А ведь это я вообще-то новенький.       Почти не заметив этих возмущенных ноток, я задумчиво промычал. В принципе, у нас была создана беседа в той же социальной сети, где были собраны все наши и куда кидалось расписание и прочая домашка. Поэтому Соня наверняка была в курсе всех этих вещей.       Долгим взглядом уставившись в глаза Вальку, я все же рассказал о вышеуказанном и после паузы поделился идеей: - Надо тебя тоже в общий диалог добавить. Может, писать прекратит. - Или придумает чего похлеще, - недоверчиво хмыкнул парень, но улыбнулся. - Хотя давай. Может, реально поможет. Не нравится мне ее приставучесть. - Игнорируй, - предложил я неуверенно, на что сосед поморщился: - Не. Я ж не девчонка.       И, пожав плечами, я выключил газ.       Что ж. Нет так нет.