***
- Как это нет? - возмущенно и даже угрожающе протягиваю в трубку, не готовый к отказу. По ту сторону виснет тишина на несколько долгих секунд. Кирилл вздыхает. - Ну не могу, я уже договорился. Сорян, чел. Сердитое и громкое сопение не трогает Шмакова. Уверившись в этом, жалостливо тяну: - Третьим возьмете? - Нет, - отрезает Кирилл, и на этот раз раздражаюсь уже всерьез: - Знаешь, кого это ответ? Пидора. Пидора и кидалы. Вот ты кто. Парень хмыкает саркастически: - От тебя понабрался, о сенсей. Фыркаю. Ковыряю ногтем поверхность стола. Угрюмо добавляю: - Променял друга на какую-то Настюху. - Не начинай, - стонет по ту сторону друг, но я, игнорируя его стенания, тяжело задышал и прохрипел маньячным голосом: - Я тебе это еще припомню. И отрежу тебе уши. Или что-нибудь поинтереснее ушей. - Попробуй, - Шмаков, судя по звуку, зевнул. - Силенок не хватит. - Посмотрим, - сухо кидаю и, начиная сопеть менее враждебно, на прощание бросаю: - Что б вы перед мамкой спалились. - Чтоб тебе Дед Мороз присунул, - фыркнул, на секунду оглушая, Кирилл. Я гаденько захихикал. Парень, поняв, что ляпнул нечто сомнительное, рявкнул: - Упоров! Но я уже не слушал, скинув вызов и, несмотря на отказ, довольно давил лыбу. Шмаков придурок. Сначала ляпнет, потом думает. Как, впрочем, и я. Но мне можно. Крутанувшись на офисном стуле, я со скучающим видом уставился в окно. Уже немного стемнело, снова валил снег. Немного косой снеговик, состряпанный Вальком и мной, стоял на прежнем месте. Кто-то воткнул ему по обе стороны ветки. Позалипав на совместное детище, я с коротким вздохом отвернулся. Уставившись в монитор компьютера, где на паузе был поставлен очередной фильм, который я давно хотел посмотреть, краем уха услышал возню за дверями комнаты. Мама уже вовсю накрывала на стол, хотя до прихода гостей было еще, по крайней мере, часа три-четыре. Сама она привела себя в порядок еще раньше. Я же только полчаса назад принял душ и вообще никакого праздничного настроения не испытывал. И со Шмаковым не то чтобы был шанс приобрести его, но с ним хотя бы веселее умирать со скуки. И теперь, когда Настюха его у меня мягко отбила, я особо не надеялся, что до следующего года все же доживу. Встречать Новый Год в компании друзей родителей не прельщало ни разу. Они как-то в одно мгновение умели убить весь настрой, только заикнувшись о моих планах на будущее и о толпах девчонок. Второе было кошмарней всего. Особенно искреннее удивление, как это у меня нет девушки, когда я такой умный и красивый. Умный и красивый. Это уже звучало как полная лажа. Короче, поднимать тему будущего и будущих девушек мне не хотелось, как и повторять все свои заученные реплики по этому поводу. Скуксившись, я даже подумал присоединиться к одноклассникам, которые все-таки решили собраться у кого-то во дворе. Всяко лучше, чем тухнуть дома, пожирая очередную порцию оливье и заедая его мандаринами.***
Идея уйти к гуляющим одноклассникам, которые, явно навеселе, засоряли общий диалог какой-то только им понятной чушью, с каждой минутой становилась все привлекательнее. И я даже минут десять назад, воодушевившись, принялся напяливать на себя теплую одежду и уже готов был отписаться, что тоже приду, как в комнату вошла маман. Удивленно посмотрев на меня, она, видимо, сразу поняла, что я куда-то намылился, и потому, нахмурившись, заявила: - Ничего не знаю, празднуешь с нами. Я попытался возразить, но хитрая мать прибегла к помощи бати, который, поколебавшись и бросив на меня виноватый взгляд, с сомнением протянул: - Да, может, ты последний раз в кругу семьи отмечаешь. Короче говоря, уже минут пятнадцать я, скрестив руки, со скучающим видом пялился в телек поверх праздничного стола и завидовал тем, кому удалось выбраться на улицу. Нет, не то чтобы я был против отмечать праздник в кругу семьи. Очень даже "за". Вот только друзья родителей, которые уже успели подъехать и теперь курили и гоготали на кухне, эту семейность заметно разбавляли. Вздохнув, я с тоской пощелкал по каналам. Сверился со временем. До полуночи сорок три минуты осталось. Как я ни старался юлить и не попадаться лишний раз на глаза все эти сорок три минуты, избежать тех самых разговоров не удалось. Дядя Вова, папин друг с работы, хлопнул себя по коленям и, вперив в мою тушку цепкий насмешливый взгляд, зычно поинтересовался: - Ну что, парень, чем похвастаешься? Медленно обернувшись, я перехватил взгляд мужика. Все, кто находился в комнате, затихли и заинтересованно уставились на нас. Не разрывая зрительного контакта, я замотал рукав кофты, - единственной приличной кофты, "чтоб перед гостями не позориться", - и, ткнув пальцем в кривой заживший, но заметный рубец на предплечье, с гордостью подал голос: - Во. - Боевые раны, - прищурившись, одобрительно кивнул дядя Вова и добавил: - Где получил? - От пса недавно отбивался, - нацепив на себя важную физиономию, ответил я, закатывая обратно рукав и садясь рядом за стол. - Здоровый такой. Думал, сожрет. И вовсе никому не обязательно знать, что не совсем отбивался. Вернее, убегал. От терьера. Но это неважно. Тетя Наташа, на сей раз уже мамина подруга, худая женщина со впалыми щеками и бледной кожей, спустя несколько минут перебила дядю Вову: - Слав, а у тебя девушка есть? Нет, ну ей-богу, спросить больше нечего, что ли. Будто свет клином на этих девушках сошелся. Засунув в рот побольше картохи, я подавил в себе желание нахмуриться и сдержанно ответил: - Не-а. - Что ж тебе так не везет-то, - сочувственно вздохнула женщина, накладывая в тарелку салат. Я тайком состроил кислую рожу. Мама, заметив это, пришла на выручку и отвлекла свою подругу, которая искренне готова была обсудить со мной все мои проблемы. Учитывая, что мои проблемы я обсуждать ни с кем не хотел, то адресовал матери благодарный взгляд, когда она переключила все внимание на себя. - Ну что, давайте! - перебил всех отец, когда до полуночи осталось всего несколько минут. Засуетились, торопясь наполнить бокалы шампанским, и застыли, с ожидающей улыбкой пялясь в телевизор, который был включен на федеральном канале. Не спеша поднимать свой бокал, я вздрогнул и поперхнулся курицей, когда мама, нахмурившись, толкнула меня локтем в бок, возмутившись: - Хватит жрать! Кашлянув, я под неодобрительный взгляд тети Наташи вытер тыльной стороной ладони рот и тоже взял бокал с шипучим напитком за ножку. Вместе со всеми уставился в телевизор, языком пытаясь вытащить застрявшую между зубов курицу. Еще несколько секунд ожидания, бой курантов, восторженный свист дяди Вовы и звон стукающихся друг о друга бокалов. - Ну, с Новым Годом! Залпом опрокидываю в себя шампанское, облизывая губы. Отставив пустой бокал в сторону, с невольной улыбкой пырюсь на радостные лица взрослых, принимаюсь за оставленную еду. Минут пять спустя сквозь гогот дяди Вовы мы едва услышали настойчивый стук в дверь. Маман, коротко оглянувшись в сторону прихожей, небрежно обращается ко мне: - Слав, иди посмотри, кто там. Кивнув, охотно выбираюсь из-за стола, за эти несколько минут уже успев забить желудок до отказа. В коридоре, запнувшись о туфли тети Наташи, машинально отпускаю матюки, но они все равно тонут в голосах из соседней комнаты. Убедившись, что цензура ни к чему, заинтересованно припадаю к глазку двери, а затем удивленно открываю ее. - С Новым Годом! - с широченной улыбкой бросает Валек мне в лицо прежде, чем я успеваю на него хоть как-то отреагировать. - И тебя, - хмыкаю я, коротко оглядывая соседа. Из-под распахнутой куртки торчит темно-синий свитер с маленькими черными оленями. Из-под свитера - красная в клетку рубашка. На ногах тяжелые зимние ботинки, в руках сжата шапка. - Пойдешь с нами фейерверк пускать? - сделав вид, что не заметил моего оценивающего взгляда, интересуется парень, все так же растягиваясь в улыбке. Заинтересованно выглядываю за плечо Валентина, направив взгляд в квартиру напротив, куда дверь открыта. Там тоже царит оживление, кто-то что-то кому-то орет. Сосед машинально оглядывается, слегка наклоняясь, чтобы получше рассмотреть, что там происходит. Со смешком понимающе спрашиваю: - Что, тоже гостей дохрена? - Не то слово, - снова оборачивается Валек, комкая шапку, дергает плечом и вопросительно смотрит на меня, поджав губы. - Ну так что? Уставившись на слегка красное лицо парня, вспоминаю, что если откажусь, придется всю ночь сидеть в комнате и слушать пьяный смех взрослых. Без промедления соглашаюсь: - Конечно, иду. Ща, погоди только пять минут. Валентин кивает и небрежно нахлабучивает на себя шапку, не отрывая от меня лукавого взгляда. Отвернувшись, даже не прикрываю дверь. Исчезаю на короткое время в комнате, чтобы проинформировать родителей: - Я с Вальком на улицу пошел, слышите? - С Вальком? - оглядывается растерянно мама, все еще посмеиваясь над каким-то папиным комментарием. - Ага. Салют пускать, - добавляю, поколебавшись. На секунду на мамином лице мелькает тень сомнения, но положение спасает отец, который благодушно машет мне рукой: - Иди, развлекайся. - Только не пей,- добавляет мама. - Много, - кивает снисходительно батя. - И до трех чтобы пришел, - продолжает маман. - Ну или хотя бы звони, - предлагает отец альтернативу. С сомнением взглянув на маму и убедившись, что новых требований больше не будет, киваю и возвращаюсь в коридор. Через открытую входную дверь Валька не вижу, но слышу его приглушенный голос из глубины его квартиры. Торопливо облачаюсь в верхнюю одежду, украдкой быстренько смотавшись в обуви до кухни за своим телефоном, пока мама не видит. Захлопываю входную дверь, пару мгновений топчусь на лестничной площадке. Поколебавшись, робко заглядываю в квартиру к Вальку, оглядывая узкий светлый коридор и груду обуви у стенки. Прислонившись щекой к дверному косяку, не сразу замечаю крупную наряженную женщину, выглянувшую откуда-то. Вскинув глаза, мелко вздрагиваю от неожиданности и смущенно отрываю лицо от косяка, выпрямляясь. Женщина, прищурив темно-карие глаза, изогнула красные губы в приветливой улыбке и приятным грудным голосом осведомилась: - Валентина ждешь? - Ага, - неловко кивнул я, признав маму Валька, - здравствуйте. - Здравствуйте, - подмигнула та, поправляя тяжелые черные кудри в прическе и заверила: - Сейчас он придет. Заходи, не топчись там. - Ладно, - отчего-то смутившись еще больше, ввалился я в коридор. Мама соседа исчезла, я услышал ее голос: - Валь, шевели колготками, тебя друг ждет! В ответ ей раздалось невнятное бурчание. Спустя несколько секунд, пока я смятенно топтался в прихожей, потея от духоты, в поле зрения возник раздраженный парень. Сейчас он не улыбался, вместо этого недовольно кривил губы и хмурил лоб. На ходу застегиваясь, он крикнул через плечо: - Короче, я пошел, ждать вас не буду! Сами спуститесь, - буркнул он себе под нос и вскинул глаза. При виде меня сосед смягчился и, на ходу застегиваясь, доверительно сообщил: - Мелкая - клуша, бесит. - Чего она? - хмыкнул я, с облегчением выходя обратно в подъезд, где было не так жарко. - Тормозит, - закатил Валек глаза. - Еще и с подружкой со своей, две калоши. Шагнув вслед за мной, сосед прикрыл за собой дверь и припустился вниз по лестнице. Я пустился следом. Только оказавшись на улице, я осознал, что взволнован. Снег крупными хлопьями падал на лицо, а черное зарево неба озарялось нескончаемыми вспышками салютов, которые гремели со всех сторон. - Ну вот, без нас начали, - с досадой цыкнул Валек откуда-то спереди и, коротко оглянувшись через плечо, вдруг застыл, подозрительно осведомившись: - Ты что делаешь? Спохватившись, я прекратил ловить языком снежинки. Захлопнув рот, поймал странный взгляд парня. Смутился. - Что? - Ты что, - тот недоверчиво улыбнулся, - ты ртом снежинки ловишь? - А что такого? - засопел я, когда Валек вдруг прыснул от смеха. - Да не, - отсмеявшись, парень подошел ближе и, хлопнув меня по плечу, проинформировал: - Сто лет так не делал. А после этого сам задрал голову и высунул длинный язык. Снежинки, попадая на губы, сразу же таяли. А одна даже застряла в его ресницах. Выдохнув облачко пара, я с трудом оторвал взгляд от открытой шеи Валька и, сглотнув, снова высунул язык. В груди что-то слабо шевельнулось. А слабое праздничное настроение крепло.