Маньяк

- Есть хочешь? - участливо спросил Кристоф, поднимая с пола свою куртку. Еще пять минут назад он даже не думал о еде, но сейчас, когда все улеглось, и опасность миновала, голод дал о себе знать. Особенно после того, как они затратили столько сил, передвигаясь по заснеженному поселку. Да и нервное напряжение не прошло даром - Шнайдер чувствовал себя почти опустошенным, но, несмотря на это, он был доволен, что нашел Пауля. - Было бы неплохо, - улыбнулся спасатель, глядя, как Кристоф достает из большого кармана куртки пакетик с четырьмя бутербродами. - А вода есть? Я уже сутки, наверное, не пил. - Есть, но немного, - Шнайдер полез в другой карман и извлек оттуда маленькую плоскую бутылку из прозрачного пластика. - Держи. - Спасибо, - Ландерс отвинтил крышку и сделал несколько глотков. - Рихард, возьми бутерброд, - Кристоф протянул мужчине раскрытый пакетик. - Надо было с сырокопченой колбасой сделать. - А что же ты не сделал? - поинтересовался Круспе, выуживая из пакета хлеб с сыром. - Так, у меня ее нет. - Ясно. Что-то ты уже не такой борзый, - с усмешкой заметил Рихард, поглядывая на притихшего Пауля. Теперь, когда все, вроде бы, устаканилось, Круспе опять почувствовал злобу и желание как-нибудь задеть Ландерса. Может быть даже ударить. У него просто руки чесались сломать нос своему насильнику, но тоненький голосок разума, пробивающийся через захлестывающие эмоции и воспоминания, твердил, что это не самая лучшая мысль, и так делать нельзя. Не то чтобы в Рихарде взыграл всепрощающий гуманизм, просто он всерьез опасался того, что спасатель не оставит нападение на свою драгоценную персону безнаказанным, и найдет способ как-нибудь ему напакостить в самое ближайшее время, а разбираться с лишними проблемами очень не хотелось. - Рихард, что мне надо сделать, чтобы ты перестал на меня злиться? - прямо спросил Ландерс, впрочем, понимая, что вопрос звучит довольно глупо и по-детски. - Ты уже все сделал. Ты... Стоп. А нам не опасно здесь оставаться? - внезапно спохватился Круспе, вспоминая, где именно они находятся, и что произошло буквально несколько минут назад. - Там холодильники сами собой открываются. - Нет. До нас они не доберутся, - уверенно произнес спасатель. - Холодильники? - не подумав, ляпнул Кристоф, чем вызвал приступ нервного смеха у Рихарда, который при этом подавился хлебом и закашлялся. - Нет, - улыбнулся Ландерс. - Там обитает очень неприятная сущность. Что-то вроде злого призрака, но за пределы того помещения оно не выходит. - Пауль, что здесь происходит? - уже серьезно спросил Шнайдер, прекращая всеобщее веселье. - Ничего, - удивленно произнес спасатель, доедая маленький бутерброд. - Все как обычно. - Зачем ты сюда приехал? - пояснил свой вопрос Кристоф. - А, вот ты о чем... Пауль замолчал и посмотрел на свои руки. Он не знал, стоит ли говорить мужчинам о таких личных и сокровенных вещах, но потом решился. В конце концов, он любил этих людей и хотел, чтобы они стали его семьей, а какие после этого могут быть секреты. Ландерс часто мечтал о том, как будет разговаривать со своими любимыми, что-то рассказывать, что-то обсуждать, но на деле все оказалось гораздо сложнее. Поведать кому-то свою трагедию было непросто, и не привыкший к таким разговорам спасатель даже не знал, с чего ему начать. - Ты жил тут, да? - нетерпеливо спросил Рихард. - Да, я родился в этом поселке, - немного подумав, начал Пауль, - а потом уехал в Берлин, где сначала учился, а потом работал. Когда произошла авария, я приехал сюда в составе одной из первых групп, но не успел спасти своих родителей. Как и многие другие жители, они не осознавали грозящей опасности в полной мере и просто закрыли окна, продолжая завтракать, в то время как надо было садиться в машину и уезжать из поселка. Некоторые, услышав сирену, пошли на станцию, чтобы на время уехать, но поезда так и не дождались. Вы, наверное, видели тела у перрона. - А повешенные солдаты вдоль улицы? - вспомнил Круспе жуткий участок дороги. - Это еще со времен войны. Я сам перепугался, когда первый раз их увидел. - Так ты приехал к родителям? - осторожно спросил Шнайдер, понимая, как, наверное, нелегко приходится Паулю. - Да. Когда я забежал в дом, они уже были мертвы, - медленно произнес Ландерс. - Они сидели за столом, как будто пили чай, но их уже не было. И эта картина осталась со мной навсегда. После того как мы собрали по поселку трупы, я еще раз зашел домой и увидел их там. Вернее, их образы, фантомы... не знаю, как назвать правильно. Я не смог их отпустить и начал периодически приезжать сюда, чтобы хоть немного побыть с семьей, но они менялись, как и любые мертвые тела. И каждый раз я смотрел на то, как все сильнее искажаются смертью знакомые любимые черты. - Они тебе отвечают? - тихо спросил Шнайдер. - Нет. Это не духи и не призраки, это просто образы, которые я никак не могу отпустить. Постепенно я привык к тому, что они мне не отвечают, а просто сидят за столом, безучастные ко всему. Но я мог с ними разговаривать, держать за руку, представляя, что они меня слышат. Рассказывая об этом, Пауль как будто переживал заново все то, что происходило с ним на протяжении долгих безрадостных лет. В какой-то степени становилось легче, но все равно мужчина чувствовал себя очень неуютно, делясь столь личными переживаниями с людьми, с которыми его почти ничего не связывает. Ландерс не ждал, что его поймут и посочувствуют, но в то же время просто не мог не ответить тем, кого хотел считать своей семьей. - И все это время ты спокойно смотрел, как они разлагаются? - с некоторой долей брезгливости спросил Рихард. - Спокойно? - горько усмехнулся спасатель. - Да я каждый раз чуть с ума не сходил, замечая новые изменения в их лицах. - Я просто не представляю, как ты мог приезжать сюда, - покачал головой Шнайдер. Кристоф представил себя на месте Пауля, и из его глаз чуть не полились слезы. Он никогда не был сентиментальным человеком, но представлять, как трупы родителей разлагаются у тебя на глазах, оказалось невероятно тяжело. Конечно, одиночество часто толкает людей на странные, а подчас и безумные поступки, однако то, что делал Ландерс, даже напугало Шнайдера, который опять усомнился в адекватности спасателя, хотя длились эти сомнения недолго, и мужчина пришел к выводу, что не стоит делать поспешных заключений. - Понимаешь, иногда очень трудно отпустить прошлое просто потому, что будущее очень туманно и невзрачно, а в настоящем абсолютно не за что зацепиться. А кроме того, я все еще чувствую себя виноватым в их смерти - Как ты можешь быть виноват в аварии? - не понял Кристоф. - Дело не в этом, - грустно улыбнулся мужчина. - Когда я стал видеть другой мир, я рассказал об этом матери, и она мне поверила. Сразу поверила и сказала, что мой дар принесет мне счастье, но дело сейчас даже не в этом. Мама почему-то была уверена в том, что если случится что-нибудь плохое, я обязательно это предвижу и смогу их предупредить. И, наверное, именно поэтому она так беспечно отнеслась к сирене. - Ты не виноват. Просто так получилось Пауль молчал, глядя в серую, тонущую в полутьме стену, и Шнайдер, наконец, решился сделать то, что хотел уже давно. Придвинувшись к спасателю, он неуклюже обнял его за шею, прижимая к себе. Обнимать мужчину было странно, но в то же время, очень приятно. А спустя несколько секунд Кристоф склонил голову и легко поцеловал Ландерса в губы, а потом еще. Рихарда он совершенно не стеснялся и теперь просто наслаждался близостью и теплом другого человека. Кроме того, Шнайдеру очень хотелось утешить мужчину, дать понять, что он не один, и этот молчаливый способ казался ему самым лучшим. - Это все, конечно очень мило, но нам пора на станцию. Не хотелось бы задерживаться тут дольше, чем надо, - прервал их Круспе, натягивая шапку. - Но почему ты собирался в такой спешке? Даже продукты в холодильник не разложил, - спросил Кристоф и, встав с кушетки, надел куртку. - Я про них забыл, - мужчина тоже начал одеваться. - Вчера утром закупился, завез пакеты домой и поехал на работу, кое-какие вещи забрать. Думал, вернусь, все разложу и приготовлю рыбу... Блять! Она же протухла! - Да-а, - ехидно протянул Рихард. - Весь дом провонял. Проветривать надо будет долго. - Кошмар... - скривился спасатель, представив, как возвращается в родное вонючее жилище. - Так вот... Думал, скоро вернусь, а потом прямо с работы поехал сюда. Тяжело было, хотелось с кем-нибудь поговорить. Вы просто не представляете, как я хочу семью. Теперь говорить об этом стало легче. После неожиданного и ласкового поцелуя Шнайдера, Пауль почувствовал, что он больше не одинок. По крайней мере, у него появился реальный шанс начать отношения с понравившемся человеком, и это обстоятельство очень много значило для уставшего мужчины, который привык всегда быть один. Еще три дня назад Ландерс никогда бы не поверил в ответные чувства со стороны Кристофа, но сейчас уже не сомневался в его искренности. Оказалось, мужчина тоже был одинок и, отбросив все свои сомнения, смог простить маньяка за то, что в его жизнь ворвался другой мир, в существование которого он никогда не верил. - Тяжело ему. А нам знаешь, каково было? Пошли уже! До того как они нашли Пауля, Круспе был полон решимости сломать спасателю нос, а заодно и пару ребер, но постепенно злость улеглась, а потом и вовсе уступила место испугу, который довольно быстро сменился чем-то вроде жалости к поверженному врагу, когда он увидел спасателя, держащего за руку свою мертвую мать. Нельзя сказать, что Рихард простил этого человека, но с другой стороны... если подумать и разобраться в ситуации, Ландерс и особо плохого им ничего не сделал. Да, он принуждал их сексуальному контакту, ограничил на пару дней свободу их передвижения и набил ключи от другого мира, однако он ни разу не позволил себе ударить или как-то сознательно унизить и оскорбить своих пленников. И будучи взрослым человеком, Круспе это прекрасно понимал. Сначала мужчина под натиском эмоций не осознавал данный факт, но немного позже пришел к выводу, что спасатель обращался с ними максимально хорошо. - Почему ты уволился? - спросил Кристоф, когда они вышли из здания. - Боялся, что вы меня искать начнете, - пожал плечами Ландерс. - Лишние проблемы ведь никому не нужны. Я же не мог не подумать о том, что вы можете меня вспомнить. - Ты действительно заснял нас на видео? - спохватился Круспе, серьезно посмотрев на Пауля. - Нет. Мне, конечно, очень хотелось, но я бы никогда с вами так не поступил. К всеобщему неудовольствию на улице началась метель, и мужчины молча пошли за Паулем, который прекрасно ориентировался в родном поселке даже в темноте наступившего зимнего вечера. Закрываясь от ветра воротом куртки, Кристоф шагал последним и радовался тому, что у него есть возможность идти по следам первопроходцев. Сначала он хотел пристроиться прямо за Ландерсом, но его шустро опередил Круспе, и, как показалось Шнайдеру, только для того, чтобы находиться посередине маленького отряда и чувствовать себя в относительной безопасности с защищенным тылом. Спустя какое-то время мужчины начали различать между домов темные вытянутые силуэты повешенных, которые, казалось, парили в воздухе и выглядели еще более зловеще, чем при свете дня. Рихард хотел отвернуться от них и смотреть только вперед, но, как и в прошлый раз, не мог отвести взгляд от висевших трупов надолго, боясь упустить их из вида, если вдруг те захотят напасть. Когда аллея повешенных закончилась, по безлюдному поселку разнесся протяжный гудок локомотива, и мужчины заторопились еще больше. Увязая по колено в снег и периодически теряя равновесие, они пробирались к станции почти вслепую, а Рихард и Кристоф и вовсе ориентировались в пространстве только благодаря маячившей впереди спине Пауля, который держал в руке маленький тусклый фонарь, чтобы ребята его не потеряли и не отстали. На платформу они поднялись уже по другой лестнице, но и с этого ракурса тела на снегу были хорошо видны, выделяясь на белом фоне сплошной широкой полосой. Через пару минут к заброшенной станции подошел поезд, и уставшие люди с радостью зашли в облезлый вагон, чтобы поскорее укрыться от снегопада и холодного пронизывающего ветра. Единственным, кому погода не доставляла никакого неудобства, был Техас, который резво бежал за мужчинами по глубокому снегу как по асфальтовой дорожке, но и он, казалось, забрался на коричневое сидение с нескрываемым облегчением. - Пауль, а что ты делал в морге? - спросил Кристоф, отряхиваясь от снега. - Почему ты был именно там? - Просто там можно включить печь и согреть помещение. В домах-то отопления нет. Я бы там замерз, - ответил спасатель, присаживаюсь рядом с собакой. - Как вы меня нашли? - Мы... - Подожди! - резко прервал его Круспе и ткнул пальцем в Техаса.- Пауль, скажи мне, наконец, откуда взялась эта псина? - Ты его не узнаешь? - неуверенно поинтересовался Ландерс, как будто сомневался в своих догадках. - Нет! Я его вообще как мумию вижу! - Он татуировку начал сводить, вот и огреб, - ехидно вставил Шнайдер, чем заслужил полный гнева взгляд Рихарда. - Я ведь предупреждал, что не надо этого делать, - вздохнул спасатель и погладил пса по голове. - Давай начнем с того, что не надо было их набивать, тем более без нашего согласия, - процедил Круспе, опять чувствуя злость. - Пауль, так что ему сейчас делать-то? - Я могу предложить только один вариант, - задумчиво произнес Ландерс. - Поехать сейчас ко мне и поправить татуировку, чтобы восстановить равновесие. - Ладно, поехали, - тут же согласился Рихард, решив не устраивать разборок в поезде-призраке. Круспе хотел было спросить, нельзя ли просто свести обе татуировки, но не стал этого делать. Несмотря на весь тот негатив, который буквально обрушился на него в последние несколько дней, мужчина подумал о том, что, пожалуй, не готов навсегда отказаться от сомнительного подарка Ландерса, пусть даже его жизнь станет немного сложнее. Все-таки в том, чтобы видеть потусторонний мир и ощущать себя особенным, не таким как другие люди, была некая прелесть. - Так почему я должен его узнать? - снова спросил Рихард, возвращаясь к делам насущным. - У меня есть предположение, но я в нем не уверен и пока не буду его озвучивать. Чуть позже, - улыбнулся спасатель, радуясь тому, что они все опять вместе.