Ночи светлее дней

Новая миссия оказалась ловушкой. Чем они думали, когда соглашались на командировку в Кубу? План изначально казался провальным. Барнс погружался в пучины вязкого отчаянья, с каждой выпущенной пулей. Их осталось восемь. По данным разведки террористическая ячейка насчитывала четырнадцать человек, из которых пятью были женщины. На деле оказалось, что боевиков три дюжины. Семь. На землю упал обвешенный гранатами мужчина в «наморднике». Похожий «намордник» когда-то носил сам Барнс. Шесть. Следующий боевик скатился по стене, оставляя за собой кровавый след, словно кто-то кистью мазанул. Пять. Тощая женщина с поразительно голубыми глазами упала на спину, уставившись в потолок стеклянным взглядом. Откуда-то раздался болезненный вскрик Наташи, резанув по сердцу. Резко обернувшись на звук, Джеймс увидел Романову. Она была окружена, отбиваясь от боевиков в рукопашном бою. Четыре. Три. Две. Одна. Четверо из ее противников слегли, словно мешки, со свинцом в черепных коробках. - Хочешь жить, умей считать, - услышал Барнс откуда-то слева. Обернулся, вскидывая автомат. – Одна. У тебя осталась одна пуля, - Джеймс с ужасом понял, что говорят по-русски. Перед ним стоял высокий мужчина с сединой в русых волосах. Он был одет в знакомую до боли военную форму. Взгляд Барнса скользнул на нагрудный карман говорившего. Красный череп в окружении щупалец заставил кровь застыть в жилах. Доля секунды, чтобы навести прицел на ненавистный символ. Ноль. Нажать на курок было несложно. Звук выстрела показался раскатом грома посреди жаркого дня. Он обещал избавление. Сложно оказалось поверить в то, что пуля не достигла цели. Даже не коснулась. - Пора возвращаться домой, Зимний Солдат, - отчеканил оппонент. – Мы очистим твою память от ненужной информации. - Нет, - выдохнул Барнс, отступая назад. - Агент Романова снова повредила твою программу и понесет наказание за содеянное. В этот раз мы позаботимся о том, чтобы подобное не повторилось, - буднично продолжал мужчина. - Нет! – прорычал Джеймс. – Не смей! Он подался вперед, занося приклад автомата для удара, но его оппонент с легкостью увернулся, словно заранее знал все маневры Барнса. Подсечка так же не удалась. Мужчина с «гидрой» на груди увернулся и нанес тяжелый удар по шейным позвонкам. Подсек и придавил Джеймса к земле. - Ты растерял все свои навыки, солдат, - ядовито прошипел он. – Но ничего. Мы все исправим. Крио-камера ждет тебя. Мужчина ослабил хватку на последних словах, чем Джеймс воспользовался. Вывернулся, намереваясь отбиться ногами, но снова оказался прижат к земле. - Джеймс! – он услышал крик Наташи. Она не смогла отбиться от окруживших ее боевиков. Один держал ее за выкрученные руки, не позволяя кинуться на помощь к Барнсу. В ее красивых глазах застыли страх и ужас, сделав воздух в легких Джеймса горьким. - Ее мы тоже перепрограммируем. Она никогда тебя не вспомнит, - глянув на Романову, произнес мужчина. – Вы видитесь в последний раз. Запомни ее хорошенько, - великодушно предложил он и сухо рассмеялся. Отчаянье заполнило все тело. Оно давило сильнее, чем прием оппонента. Растекалось в жилах вместе с кровью и саднило горло. - Нет, - просипел Барнс. – Не смей! Не забирай ее! Только не снова! - ДЖЕЙМС! – услышал он и... Смог вдохнуть. Еще не открыв глаза, он испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Сон. Это был просто сон. Воздух вырывался из легких со свистом, его потряхивало, но он был счастлив. - Что это было? – взволнованно спросила Наташа, нависнув над ним. В ночном сумраке сложно было разглядеть ее черты, но Джеймс со скрупулезностью восстановил образ Романовой, словно человек из сна действительно мог забрать ее. - Кошмар, - выдохнул Барнс, когда голос вернулся к нему. Не церемонясь, сгреб Наташу в объятия и крепко прижал к себе, вдыхая аромат ее волос. Сердце медленно восстанавливало привычный ритм, и гул в голове стихал. - Ты сломаешь мне пару ребер, если продолжишь так прижимать, - с улыбкой в голосе, предупредила Наташа. – Ребра срастутся, но боюсь, что ты будешь еще долго мучаться чувством вины... - Прости, - Барнс тихо рассмеялся, ослабляя хватку. Романова расположилась на нем и поцеловала колючую щеку. - Все хорошо, милый мой, - тепло произнесла она.