Утраченная весна

Рекомендую читать под Yasuharu Takanashi "Day and Night"

      За две тысячи лет до этого лесной король был счастлив.       Об этом знали, без преувеличения, все в Эрин Гален*. И дело было даже не в сияющих глазах владыки, не в мечтательной улыбке, трогающей его губы при взгляде на рин, и не в особом благостном расположении духа. Сами владения Трандуила были пронизаны счастьем, дыша свежестью и весной, заставляя сердца подданных петь, а души устремляться ввысь, наполняясь надеждой встретить такое же единение.       Трандуил неспешно шел рядом со своей избранницей, привычно подстраиваясь под ее маленькие шажки. Он уверенно обводил окрестности властным взглядом. Каждое его движение было наполнено сдержанной силой, шаги твердо впечатывались в податливую землю под ногами. Гордо поднятый подбородок усиливал его подавляющую ауру, но обычно строгое лицо выражало довольство, а уголки губ едва заметно вздрагивали, сопротивляясь проступающей улыбке. Сердце отбивало спокойный ритм, разливая негу по телу эльфа.       Эти последние дни были наполнены каким-то особым светом для владыки. Ему казалось, что еще немного счастья – и он просто растворится, пропитывая любовью саму Арду*...       Король был влюблен. Но это не освобождало его от обязанностей. Король был любим. Но это не оправдывало безумного желания забросить дела государства и безудержно наслаждаться прелестями взаимного чувства.       После отгремевшей войны с Мордором* Зеленолесье все еще не оправилось. Слишком дорогой ценой досталась победа всем, кто сражался в армии Последнего Союза. Но только в Эрин Гален вернулась всего лишь треть ушедшего войска. Сейчас как никогда эрингаленцам нужен был король – его забота, его сила, его время.       Поэтому такие вот предрассветные прогулки с любимой были редки, но оттого и особенно дороги им обоим.       Неожиданно глаза синдарца заметили кое-что забавное. Во взгляде мелькнула лукавая улыбка, но эльф не выдал ее в своем уверенном голосе. Не поворачиваясь к рин, король с небольшой ленцой уточнил:       – А что, в Зеленолесье внезапно закончилась вся обувь, арвэн нин*? Не спорю, сейчас непростые времена, но уж на пару сапог королеве, думаю, средства найдутся.       Босоногая супруга растерянно глянула на мужа:       – Как ты узнал?       – Ты оставляешь следы, – шепнул он, внезапно наклоняясь к самому ее уху. Она непроизвольно обернулась, сбитая с толку его заявлением. Глаза синдарца следили за каждым ее движением.       – Эльф не может оставлять следы на траве! – опомнившись, ответила эллет, встречаясь взглядом с мужем. И добавила смущенно: – Особенно босой эльф...       Трандуил улыбнулся, поражаясь ее доверчивости и наигранной обиде. Владыка выпрямился и, продолжая неспешную прогулку, коротко бросил:       – У меня просто начали замерзать ноги...       Королева засмеялась, понимая, что муж разыгрывает ее, списывая все на их тонкую связь и глубокое чувствование друг друга.       – Прости, – лукаво посмотрев на супруга, сказала она, – я всего лишь хотела ощутить силу земли.       Он сдержанно улыбнулся, давая понять, что знал это с самого начала, и отвернулся на несколько мгновений, чтобы скрыть собственную веселость.       Он слишком хорошо ее знал, чтобы принять за обман зрения перепачканную щиколотку, случайно мелькнувшую в задравшихся складках подола. Он слишком хорошо ее чувствовал, чтобы не ощутить скрытые потоки магии, поднимающиеся по ее ногам вверх и вплетающиеся в ее тело. Его фэа* слишком сильно была связана с душой возлюбленной.       Такова была любовь эльфов: когда двое влюбленных сплетались телами, будто корнями, их души сливались, как ветви в соседних кронах. Так, что и отделить одно от другого уже было невозможно. Они прорастали друг в друга эмоциями и чувствами, роднясь на тончайших уровнях существования.       У Трандуила и его избранницы эта связь была прочнее и глубже с самого начала. Хрупкие нити, едва пересекшие их пути когда-то, сплелись в прекраснейшее полотно связавшей их навеки судьбы. Юная эллет поделилась с ним своей внутренней силой, спасая ему жизнь. С тех пор жизнь короля всецело принадлежала ей, как и сердце владыки Зеленолесья.       Об этом мелодично журчали родники, пропитывая саму землю Эрин Гален жизнерадостным весельем. Об этом заливисто пели дивные птицы, задорно порхающие с ветки на ветку. Счастье владыки пронизывало его лес, переплетаясь с солнечными лучами днем и мягким сиянием луны ночью. Оно пылало закатами и искрилось чистотой прохладной росы по утрам. Игривый ветер разносил переливчатый смех короля по окрестностям, рассыпая в воздухе тончайшую взвесь искрящейся магии света. Эрингаленцы тепло улыбались, глядя на сияющую молодую супружескую пару и заражаясь их благоденствием. Даже самые древние деревья той весной зацвели.       Одетые в нежную вуаль соцветий, свидетели целых эпох, покинувших эту землю безвозвратно, будто расступались перед королевской четой. Их хмурые обычно лики, видимые эльфу в мудреном рисунке коры на могучих стволах, словно разглаживались и начинали светиться неподдельным ликованием. Древесные души шептали свои благословения, дрожащая листва тянула по гибким ветвям к небу молитвы за них владычице Йаванне*. Зеленый полог плотно смыкался за спинами короля и королевы, оберегая от посторонних тихое счастье двоих.       Они шли очень близко друг к другу, погруженные в ощущение умиротворения, витающее вокруг. Легкий полупрозрачный туман оседал в лесных низинах, нашептывая травам старые легенды. Тропинка под их ногами игриво петляла, настойчиво сужаясь и толкая эльфов ближе. Владыка ощущал, как край ее платья льнет к его мантии, слышал слабый шорох соприкасающихся тканей. Он чувствовал теплоту ее руки так близко у самых пальцев, что, казалось, чуть усилься ветер – они коснутся друг друга. Он вдыхал обволакивающий запах своей возлюбленной: сладостный, нежный, тонкий. Этим запахом пропитались его покои, его дни, его ночи, его лес. И даже он сам пропитался им.       Мягко ступая, они углублялись в предрассветный лес, наблюдая волшебство пробуждения красок и звуков. Лес откликался на первые прозрачно-золотистые лучи солнца, причудливыми узорами пробивающиеся сквозь изумрудную листву высоких густых крон. Утренний свет вступал под тень леса нежно, бережно наполняя теплым сиянием сам воздух. Но владыке казалось, что это королева, зайдя в его лес, привносит с собой тонкий шлейф иной атмосферы, иного покоя, иной магии: мягкой, примиряющей. Казалось, это ее внутреннее тепло и свет разливаются по округе, пронизывая воздух, деревья, воду и землю. А солнце заглядывало сюда, в обитель короля, только желая увидеть ее, прикоснуться к ее нежной коже, заглянуть в необыкновенные глаза.       Лучистые переливы отблесков играли на волосах эльфийки, притягивая взгляд владыки. Это завораживало его, опьяняло, манило прикоснуться...       Взгляд эллет метнулся к нему. Темная зелень глаз растворила в себе весь мир, с его рассветами и закатами. Ее глаза были его миром, его домом, его Валинором*. В них была его жизнь, его любовь, его сумасшествие. В ее глазах рождалось пламя, которое согревало дни владыки и сжигало его ночи.       Она останавливается. Трандуил замирает подле нее, глядя в бездонные сумеречные озера глаз.       – Мелль*, – выдыхает рин, утопая во взгляде лесного короля.       У нее то же чувство растянутости этого момента. Будто само время замирает вокруг, подчиняясь двум бьющимся в унисон сердцам.       Трандуил с гордостью смотрит на свою королеву, впитывая в себя ее нежный образ, хрупкость плеч, тонкость фраз, плавность линий. Она будто соткана из света и тепла. С ее волосами мягко играет ветер, заслоняя несколькими прядями ее прекрасный лик от его ласкового взгляда. Владыка осторожно поднимает руку и убирает локон, перекидывая его за плечо жены. Его ладонь замирает в нескольких сантиметрах от ее лица, пальцы, дрогнув, тянутся к золотистой коже на скуле. Она на миг прикрывает глаза, позволяя себе окунуться в это блаженное чувство, и слегка прижимается к его раскрытой ладони, обдавая запястье теплом своего дыхания. Сердце эльфа сладко замирает. Нежная улыбка трогает его губы. Тепло, прокатываясь волной по телу, оседает в его взгляде, обволакивая его рин.       Королева кладет свою ладонь поверх его и распахивает глаза. Трандуил видит в них искрящуюся радость.       – Я думала, мы идем наслаждаться чарующим видом, – в ее голосе веселые нотки, но владыка чувствует, что она и сама поддалась волшебству момента.       – Я именно это и делаю, – с улыбкой отвечает он, переплетая их пальцы меж собой, – алаэ*!       Румянец трогает щеки жены. Но король знает, что смущение – последнее чувство, которое может быть тому причиной.       – А ты подумала, что я решил соблазнить тебя прямо здесь? – спрашивает он, наигранно удивляясь и чуть вздергивая подбородок.       Он притягивает ее ладонь к своим губам. Не отрывая пристального взгляда от своей любимой, король приникает к ее пальцам, невесомо касаясь самых кончиков. Дрожащая улыбка эллет на миг озаряет ее лицо. А потом она делает то, что пропускает разряды тока под кожей эльфа. Совсем по-человечески рин прикусывает краешек нижней губы, и у Трандуила на секунду темнеет в глазах. Он порывисто склоняется к ней и упоительно целует желанные губы. Пространство между ними лопается, будто сам мир стягивает их друг к другу. Любимые руки оплетают его плечи, скользят по ткани королевской мантии. Дыхание рождается и тает в их поцелуе, сбивчиво смешиваясь с внезапно упавшей на лес тактичной тишиной.       Сплетаются мысли, проникая друг в друга путаными отголосками. Отражения эмоций и чувств лишь усиливают сходство переживаний, добавляя красок и яркости моменту. Королю Зеленолесья ведомы ее тончайшие ощущения, как и ей ведомы его. Легкость слияния душ, ошеломившая их обоих вначале, со временем лишь делалась крепче и глубже.       Мягкость ее губ отвлекала от смутной тревоги, мелькнувшей в чувствах рин. Она всегда беспокоилась, боялась потерять обретенное с таким трудом счастье. Но тяжелые сны давно не посещали королеву, так что волноваться было не из-за чего.       Наконец, оторвавшись от нее, Трандуил перевел дыхание, ловя чуть замутненный взгляд жены и довольно улыбаясь. В ее глазах было неприкрытое, искреннее восхищение.       – Простите, моя госпожа, я не смог сдержаться, – он выпускает ее из рук и отвешивает шутливый полупоклон. А потом, будто между делом, замечает: – Но терзать эти губы могу только я.       – Когда-нибудь по твоей милости, мой господин, случится конфуз, – нимало не уступая ему в тоне, попеняла королева. – Представь, какие поползут обо мне слухи, если кто-нибудь увидит нас, увлеченных страстью в неподобающем месте...       – Почему о тебе? – вскинул бровь Трандуил, наслаждаясь видом возбужденно дышащей супруги. – Мне казалось, для подобных "конфузов" нужны двое.       – Потому, что ты владыка, – пояснила, улыбнувшись эллет, – тебе позволено все.       – Ты тоже, – резонно заметил эльф, с горечью чувствуя ее потаенные сомнения.       Она подняла взгляд к притихшим кронам деревьев над ними:       – Только на словах, – грусть, сквозившая в ее голосе, сжала сердце Трандуила. – Я никогда не смогу быть своей ни в одном эльфийском лесу. Думаешь, зеленолесцы не чувствуют этого?       – Мелль, – он шагнул к ней, не желая оставлять одну в ее тоске. – Мы исцелим тебя. Мы найдем способ...       Она отрицательно покачала головой, прикладывая тонкий палец к его губам:       – Даже если нет, это неважно. Важно, что ты со мной. Ты мой владыка. Этого более чем достаточно, мой король.       Он чувствовал, что в ней почти не осталось надежды. Она давно распрощалась с мечтой стать полноценной, одной из эльдар, но он сам убедил ее, что не все потеряно. Хотя ее фэа опутывало слишком много темноты, заглушая предначальный свет, столь характерный для эльфов, Трандуил не собирался сдаваться.       – Мой лес принял тебя, – продолжал владыка, чуть отклоняясь назад и упрямо глядя на опечаленное лицо жены.       – Твой лес принял твои чувства, мелетрон*. Они буквально пронизывают весь Эрин Гален, – она улыбнулась, раскидывая руки в стороны и плавно кружась на месте. Владычица тихо напевала ликующую мелодию, запрокинув голову назад. Ее темно-золотые волосы тяжелой волной следовали за ней, закручиваясь вихрем вокруг ее тонкой фигурки. Подол платья обнимал ее ноги, облегая натянутой юбкой линии стройных бедер.       – Я счастлива, – останавливаясь и переводя сияющий взгляд на короля, мягко произнесла она. – Трандуил, я счастлива с тобой, – она шагнула к нему, заглядывая в пронзительно-голубые глаза и шепча: – Я счастлива тобой...       Она уткнулась в его грудь лицом, прислушиваясь к учащенному биению сердца возлюбленного.       – Хэбин ант хэн нэд ‘урэн*, - тихие слова владыки упали в ее волосы, замирая в них нежными переливами колокольчиков.       Наступил рассвет.       Этот немного суетный день, казалось, уже никогда не закончится. Несколько срочных дел требовали внимания короля. Повседневные заботы еще могли подождать, но подготовка к сегодняшнему празднику – нет. Выслушивая последние отчеты, он ловил себя на пленительных воспоминаниях обжигающих стонов любимой. Поэтому, когда уставший солнечный диск начал поглощаться горизонтом, Трандуил стремительно покинул рабочий кабинет, направляясь к королевским покоям.       Он нетерпеливо отворил двери, не дождавшись, когда это сделает страж, и, наконец, нашел жаждущим взглядом ее.       – Ты уже готова, – немного недовольно произносит он.       Его рин понимающе улыбается, ощущая поднимающееся из самых глубин желание владыки.       – Тион увайн?* – лукаво спрашивает она.       Он ласкает ее взглядом, вызывая стайки опасных мурашек, бегущих вдоль позвоночника. В ее теле разгорается томительный жар, отражающийся в его потемневших глазах. Стремительное движение – и муж уже стоит возле нее, склоняясь к ее лицу.       – Берет нин элин аммайн*, – нараспев произносит король и, чуть кивая, прикрывает глаза. Он глубоко вдыхает ее аромат, шумно выдыхая приоткрытым ртом. Его взгляд становится обжигающе-темным. Эллет никогда не успевает додумывать эту странную мысль до конца, лишь краем сознания понимая, что серо-голубой цвет глаз не может гореть таким огнем.       – Опоздать на праздник еще полдела, – тая от его близости, еще до первых нежных прикосновений, говорит она. И видит, как владыка немного сощуривает глаза – дальше его уже не остановить. Королева знает, чувствует. Она и сама жаждет его. Слова сами собой вплывают в тот мир, который принадлежит теперь только им двоим: – Но растрепанная рин – просто верх неприличия...       Тонкое темно-зеленое кружево, так подчеркивающее глубину цвета ее глаз, предательски легко скользит к ее ногам. Эльфийка не понимает, когда синдарец успел найти и расстегнуть все застежки. Его откровенно-восхищенный взгляд опаляет обнаженную кожу, требующую его прикосновений, жаждущую его ласк. Горячие руки Трандуила властно ложатся на ее бедра и прижимают любимую к напряженному телу эльфа. Его губы накрывают ее, унося сознание в цветную круговерть взаимных ощущений, терпких поцелуев и упоительных вздохов...       Они приходят на праздник с большим опозданием. Распущенные волосы королевы просто старательно расчесаны, а вместо сложно уложенных кос на голове сияет тонкий митриловый обруч владычицы. Но все взгляды эрингаленцев прикованы к ней.       Когда они встают друг напротив друга в центре поляны, в ветвях деревьев над ними загораются серебристые фонари, заливающие их замершие фигуры мягким светом. Трандуил еле заметно кивает, и лес наполняет хрупкая мелодия.       Нежные переливы свирели кружат обоих эльфов в весеннем танце, уводя сознание в мир грез и мечтаний. Они скользят по кругу, то приближаясь так близко, что их дыхание смешивается, то отдаляясь, чтобы взор мог насладиться друг другом. Их пальцы сплетаются, души утопают в мягком сиянии любимых глаз.       Все вокруг замирают, любуясь ожившей сказкой, ибо на поляне творится древняя магия - магия любви, плетущая заклятия счастья и благоденствия для всего Зеленолесья. Безграничный свет радости в глазах их короля наполняет весь лес живительной силой, обещая времена мира и процветания своему народу. Любовь, переполняющая владыку, струится мягкими волнами вокруг, накладывая тончайшую вуаль оберегающей магии на Эрин Гален.       Но вот музыка рассыпается в воздухе, завершаясь протяжной низкой нотой. Король останавливается, нежно держа супругу за руку, склоняется к ней и едва касается губами ее лба. Вокруг раздаются веселые выкрики и смех, смешивающиеся со следующей веселой мелодией. На поляну выходят другие пары, вино льется по кубкам... Праздник весны начался.       Владыку окружает ликующая толпа. Высокая статная фигура Трандуила возвышается над всеми. Король дарит своей возлюбленной еще один танец, а потом уводит ее в сторону. Им тут же подносят изящные кубки с тончайшим вином, так полюбившимся королю.       – Это то самое, – шепчет ему королева, многозначительно поднимая бровь.       Трандуил потрясенно смотрит на нее несколько долгих секунд. Сердце пропускает удар, наполняясь щемящей нежностью, отражающейся в голубых глазах.       – Оно лучшее из всего, что я пробовал, – медленно говорит он.       Повсюду слышны отголоски эльфийских песен. Яркие всполохи больших костров озаряют темноту за пределами центральной поляны. А редкие фонари придают празднику романтическую окраску. Эльфы празднуют и смеются, приветствуя весну, полновластно вступившую в свои права.       Владыки неспешно отходят дальше. Ветер мягко шумит листвой в вышине. Яркие звезды сияют в ночном небе. Король наклоняется к земле и срывает веточку белого клевера. Рин улыбается, глядя на властительного супруга, собирающего цветы по старой традиции праздника. Сердитая морщинка тонко ложится меж его бровей, когда в руках оказывается не тот стебелек. Он недовольно хмурится и тянется к другому растению. Серебро волос скользит по его плечам, когда он склоняется к очередной находке. Сосредоточенность на его лице вызывает какое-то трогательное чувство в груди. И когда синдарец начинает петь, а его пальцы ловко сплетать стебли соцветий, глаза рин наполняются слезами. Муж обеспокоенно смотрит на нее, но она только отрицательно качает головой и улыбается.       – Аво даро*, – беззвучно просят ее подрагивающие губы. Ни за что на свете она не хотела бы прервать этот пронзительный момент.       На ее волосы осторожно ложится еще один венец. И он для нее дороже, чем все короны этого мира...       Тревожное чувство разрастается в груди, буквально выталкивая его из сна. Трандуил просыпается, беспокойно оглядывая пустую кровать. Ее нет. Предчувствие холодит ему спину, когда и в остальных комнатах он ее не находит. Стражник у входа сообщает, что королева жаловалась на плохой сон и собиралась прогуляться по саду. Но владыка уже не слышит его слов – ее сны вернулись...       Он сбегает по лестнице, врываясь в тишину ночного сада. Сердце его глухо обрывается куда-то вниз. Болезненно сжавшись, она сидит на стылом мраморе, прижимаясь спиной к каменному бортику небольшого фонтана. Безучастный взгляд скользит по узорчатым трещинкам в плитках. В остальном она совершенно недвижима. Только беззвучные слезы стекают по внезапно осунувшемуся лицу.       Черная пустота разверзается в его душе, когда он опускается рядом с ней, осторожно взяв ее за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза. Синдарца пронизывает понимание того, что произошло. Того, почему ему было так необыкновенно легко последнее время, и почему он ощущал растущее беспокойство в ней...       – Ман ананн*? – строго спрашивает он, с ужасом ощущая липкую паутину страха, опутывающую жену.       Она прикрывает глаза:       – Только сегодня, – усталый голос вгрызается в его сознание, доставляя боль. Его рин не должна быть изможденной, не должна чувствовать подобное, не ее хрупкой душе выносить такое...       – Что это было? – он обхватывает ее плечи, легонько встряхивая.       Ресницы ее вздрагивают, распахивая перед ним два озера боли.       – Он снова... - голос ее обрывается и затихает.       Челюсти владыки сжимаются.       – Амман*? - с сожалением шепчет он. – Амман керниг хэн?*       Еле слышный мучительный стон сорвался с ее губ, будто внутри была невыносимая тяжесть. Слезы с новой силой хлынули из широко распахнутых глаз. Но лицо оставалось застывшим.       – Из страха... Я боюсь потерять тебя, – тихий шепот пронзителен в ночи, слова безжалостно бьют его наотмашь.       – Ты никогда меня не потеряешь, мелль, – он порывисто целует ее, чувствуя соль слез на ее губах и горечь отголоска ее мысли: "Я знаю. Я сделаю для этого все..."       Лесной король был счастлив. Когда-то... То, что требовало пояснений и перевода в данной главе: Эрин Гален* (синд. «Eryn Galen» - «Зеленый лес») – огромный лесной массив в Рованионе (области Средиземья) к востоку от Мглистых Гор, изначально населенный лесными эльфами. Лесное королевство называли «Великим Зеленолесьем», «Великой Пущей». Позже, когда на эти земли падёт тень Саурона, в Зеленолесье начнут появляться тёмные твари (тролли, орки, гигантские пауки), а сам лес назовут Лихолесьем (англ. «Mirkwood»), или «Лесом Великого Страха» (синд. «Taur e-Ndaedelos»). Арда* - (квенья «Аrda» - «владение, удел, королевство») – часть Эа («мира сущего», «всего сотворенного», т. е. всей природы, всего воплощенного мира, Вселенной за исключением духов и душ), Земля и вся Солнечная система под властью Манвэ. Здесь – весь мир Средиземья. Война с Мордором* – имеется в виду Война Последнего Союза, когда объединенное войско эльфов, людей и гномов выступило против Тёмного Властелина Саурона, вознамерившегося при помощи Единого Кольца захватить власть над Средиземьем. Началась в 3429 году Второй Эпохи, когда Саурон пошёл в наступление на Гондор. В 3430 году Высшим военным советом народов Средиземья было решено создать объединенное войско и отразить угрозу Мордора. Спустя четыре года армия Последнего Союза, тесня врага всё дальше на восток, перешла Мглистые Горы и в Битве при Дагорладе (синд. «Равнина битвы») разгромила войска Саурона, разрушив Черные Врата и взяв крепость Саурона Барад-Дур в осаду. Осада длилась семь лет и закончилась в 3441 году поражением Саурона в Битве Последнего Союза у врат Мордора, когда Исильдур обломком меча Нарсиля сумел отрубить Саурону палец, на который было надето Кольцо Всевластия, лишив Тёмного Властелина физического обличья и большей части силы. Война Последнего Союза унесла жизни короля эльфов-нолдор Гиль-Галада, королей эльфов Зеленолесья и Лориена Орофера (отца Трандуила) и Амдира (отца Амрота), владык королевств Арнора и Гондора – Элендила и Анариона (отца и брата Исильдура) и бессчетного количества эльфов и людей. Окончание Войны Последнего Союза ознаменовало окончание Второй Эпохи Средиземья. Арвэн нин* (синд. «arwen nîn») – моя леди («arwen» - владычица, леди, буквально «благородная дева») Фэа* - дух, живущий в хроа (физическом теле) одного из воплощенных и принадлежащий только ему, т. е. душа. Йаванна* (в переводе с квенья - «Дающая плоды») - одна из Валар. Валар («Valar», ед. ч. «Vala», на квенья означает «Силы», «Стихии», более точно – «Власти») – часть Айнур (квенья «Священные», высшие духи, первые создания Эру Илуватара – «Единого», «Отца Всего»), сошедшие из Чертогов Безвременья в сотворённый мир (Эа) и ставшие его частью. Всего их семеро Владык («Валар») и семеро Владычиц («Валиэр»). Йаванна (синд. «Ivann», «Ivon») , называемая также «Кементари» (квенья - «Владычица земли») – создательница всех живых существ в Арде: растений, зверей и птиц. В могуществе уступает лишь Варде. Воплощением ее думы, вложенной в Айнулиндалэ («Песнь Айнур», звучанием которой была создана Арда), явились Пастыри Дерев - раса энтов. Валинор* - страна Валар на континенте Аман, Заокраинном Западе, находящемся за Гранью Мира. Смертным туда дороги нет. Это благословенные земли, которых искажение Мелькора коснулось в наименьшей степени, место обитания Валар и Майар (тоже Айнур, но обладающие меньшей силой, чем Валар, и являющиеся их помощниками, «младшие духи»). Земля Обетованная для всех эльфов Средиземья. Митрил* (синд. «mithril» - эльфийское название редкого и ценного металла в Средиземье, «морийского» (добываемого в Мории), или «истинного», серебра. Другое его название – «серебряная сталь». Лёгкий, податливый в обработке и при этом необычайно прочный металл, красота которого не тускнела со временем. Название происходит от синдаринского «mith» (серый) и «ril» (сияние, блеск). Мелль* (синд. «mell») – любимый, любимая Алаэ* (синд. «Аlae!») – Вот! Смотри! Мелетрон* (синд. «melethron») – возлюбленный (ударение на второе «е») Хэбин ант хэн нэд ‘урэн* (синд. «Hebin ant hen nedh ‘úren») – Я храню этот дар в своём сердце. Тион увайн?* (синд. «Thion úvain?») – Я выгляжу некрасиво? (букв. «Я кажусь некрасивой?») Берет нин элин аммайн* (синд. «Bereth nîn elin ammain») – Моя королева прекраснее звезд. Аво даро* (синд. «avo dharo») – Не останавливайся. Ман ананн?* (синд. «Man anann?») – Как долго? Амман?* (синд. «Amman?») – Зачем? Почему? (букв. «an» + «man» - «для чего?») Амман керниг хэн?* (синд. «Amman cernig hen?») – Зачем ты сделала это?