"Я - кто?! Сенсей?": Четыре - несчастливое число (Вбоквел)

В мотеле братьев уже дожидался низкий плешивый старикан с рукой в гипсе. Он был искренне рад Винчестерам, словно далекий родственник, который повстречался с племянниками через много лет. Мне же этот Трэвис не понравился. Особенно тем, что не снял себе отдельного номера, а завалился в снятый Винчестерами и вылакал половину бара. Я-то не пью, но осадочек, как говорится, остался. А еще кроватей тут было всего три, мне не нравилось любопытство Трэвиса и то как эта шайка с ним шушукалась за моей спиной. Лугару или ругару, мне показались не интересными: сильные, как и большинство монстров, страшные — та же фигня и неуязвимые для всего, кроме огня. Если же вдаваться в подробности, то ругару разновидность оборотня, только перевоплощается он иначе — тело не трансформируется, а как бы выворачивается наизнанку. В интернете я нашел легенды о том, что ругару проклят и проклятие можно снять, если суметь его поранить. — А что насчет проклятия и проливания крови? — Выдумка, — отмахнулся старик, — тот, кто в последний раз пытался проверить правдивость этой легенды, был моим напарником. Пока охотники занимались оружием, Сэм бегал в интернет кафе. Нет чтобы попросить у меня ноут и полазить в сети. Боялся что ли историю поиска засветить? Или на деньги попасть? Сунув нос в рунет, порадовался, что упырь настроил автоплатеж. И чуть не влепил себе затрещину со всей дури. Я же карточки у упыря забрал! А на них приличные суммы! И никто выяснять не будет, кто ими сейчас пользуется, потому что заявлять о пропаже некому. Так как моя кровать стояла около бара, вернувшийся Сэм прямо с порога хватанул пиво и вкопался там. Мне не жалко, пусть смотрит, все равно ничего не поймет. Увлекшись срачиком в комментариях какого-то русофобского форума, не сразу расслышал, что ко мне обращаются. — Что? — Ты говорил, что умеешь лечить. Вылечи его перелом. — мастеря огнемет, заявил Дин. — А что мне за это будет? — Рожу тебе не набьем, — хохотнул Дин, словно считал это отличной шуткой. Разочарованно выдохнув по-русски «Дин-кретин», плюхнулся на кровать, под недоуменный взгляд старого охотника. Дин отодвинул свой баллон и вполне серьезно возмутился: — Эй! Он меня обозвал? — и уже ко мне. — Это на каком языке было? — На языке идеологического противника! — дал о себе знать мой виртуальный срач с жителями Брайтон-Бич. — Ко-ого? — затянули все трое. При помощи хенге я смонстрячил балалайку, шапку-ушанку и жутко фальшиво затянул: — Калинка, малинка, калинка моя, в саду ягода малинка, малинка моя! Люблю треск шаблонов по утрам, он приятнее чем треск французской булки. В неожиданной тишине прозвучало: — Он колдун? — спросил Трэвис Сэма. — Где вы его нарыли? — Теперь еще и колдун… — вздохнул я. Сэм проводил взглядом облачко от развоплотившейся балалайки: — Так вылечишь ему руку? — Сто долларов. Деньги вперед. Стопроцентная предоплата. — Я думал, мы друзья! — уперся руками в стол старший Винчестер, встав с места. — Обойдусь без таких друзей. Не хочу получить нож в спину. — Мы не бьем друзьям в спину! — возмутился Сэм. — Да, за каждого из вас это выполняет брат. Очень удобно. Один заключает договоренности, а другой как бы не при делах и ничего не нарушает. Так что бабки вперед. И вообще не вам, американским варварам, заикаться про бесплатные услуги. Если сомневаетесь, то зря. Вылечу с гарантией, дешевле и намного быстрее, чем в больнице, — сказал я, требовательно протягивая руку. Деньги мне все-таки дали и старик радовался целым костям… но недолго. С ругару получилось как в оригинале, только уезжала жена Джека уже с мертвым ребенком внутри. Я столкнулся с ней у машины, когда Винчестеры махались с монстром. Быстрое сканирование показало, что от пережитого матерью стресса крошечное сердце ребенка остановилось. Женщина даже не попыталась найти помощь в моем лице, она с криком меня оттолкнула, запрыгнула в машину и дала по газам. А ведь я к дому не приближался, хоть и был под чужой личиной. Кое-как скрыв свои следы, охотники направились к лучшей ясновидящей штата Теннесси. Скрыли — это ограбили (не пропадать же добру) и сожгли дом вместе с Джеком-ругару и Трэвисом. — Как по мне, — тяжко вздохнул я, рассматривая мелькающую темень за окном импалы, — так лучше умереть не родившись, чем в сознательном возрасте пройти все то, что выпало на долю Джека. — Ему можно было помочь? — внезапно спросил Сэм. — Уверен, что его состояние можно было бы обратить вспять. Или хотя бы частично. — Так почему ты этого не сделал?! — вскинулся Сэм. Из-за истории с демонической кровью младшенький стал симпатизировать сверхъестественными тварям. Что, почему-то, на отношении ко мне не сильно отразилось. — Потому что я не Цунаде и не Орочимару. Это такие лучшие медики и ученые моего мира. Я так не умею. Да и не буду. А вот почему никто из вас, Охотников, даже не пытался помочь таким как он — вот это вопрос. Это же вы здесь защищаете людей, паладины Света и Добра, — обозначил я пальцами в воздухе кавычки. — И пока Трэвис не заявил, что хочет убить жену Джека, тот и не думал превращаться. Да-да, старик сам виноват в своей смерти. Отвернувшись, братья скривились, но промолчали. Только позже Сэм все же решил что-то разведать. — Этот Орочимару в комиксе, он же злодей? Эксперименты на людях ставит? — Ага, — зевнул я. — А Цунаде добрая. Но эксперименты тоже ставит. — А почему тогда добрая?! — Потому что Хокаге. — отрезал я. Дальше ехали молча. А если останавливались перекусить, то я в разговорах братьев не участвовал, предпочитая им рунет. Памела не была удивлена визиту и легко отпихнув братьев подошла ко мне, взяв за руку. — Здравствуй, предвестник. Или, если тебе удобнее, попаданец. Так ведь называют таких, как ты? Духи ведь не соврали? — Давно я этого слова не слышал. — не удержался от кривой улыбки. — Даже немного жутко. — А что за существа такие, эти попаданцы-предвестники? — проявил любопытство Лось. — Люди, запертые в чужих судьбах. Предвестники изменений, герольды своих властителей, глашатаи чуждой воли. Тут я помотал головой, не соглашаясь со словами ясновидящей. — Разве можно назвать заточением жизнь, в которой у меня появились дорогие мне люди? Такие, ради которых я готов не только рискнуть здоровьем, но и умереть за них? Барнс горько усмехнулась, заметив, что «из песни слов не выкинешь» и как бы я сам к этому не относился, меня ведь не спрашивая забросили в другой мир. Вынужденно покивав, попытался выяснить, чей же я герольд, но женщина замотала головой и чересчур резко ответила: — Нет. Я уже один раз обожглась. Памела без лишних вопросов согласилась на осмотр, словно только этого и ждала. Так как у местных людей не было чакры, не было и естественного ей сопротивления. Сканирование оказалось таким легким, что я просканировал и все тело ясновидящей и залечил начинающуюся язву и еще по мелочи всякого. Правда за эту легкость приходилось платить при лечении. У шиноби их собственная энергия делала часть работы медика, а здесь мне самому приходилось отыгрывать и лекаря и чакру пациента. Пока братья во все глаза смотрели на светящуюся зеленым Памелу, я выяснил, что поражены только глазные яблоки, а нервы, что удивительно, полностью целы. — Памела, у меня хорошая новость и вопрос. — Я уже знаю. Не важно какого цвета они будут. Согласна и на разные. — Ты ему веришь?! — У него доброе и верное сердце. Если бы оно не было занято, — на миг она страстно прикусила губу, — я бы за тобой приударила, Игнат. — Будь я свободен, я бы рассмотрел такой вариант. — вернул я любезность.  — За мной долг, — с серьезным видом сказала провидица. — Почему ты лечишь ее в долг, а Тревиса — только за деньги? — вылез заревновавший Дин. — Потому что он гнилой плешивый старикан, бесполезный садист и долг никогда бы не вернул. Перевоплощаться в работников федерального бюро расследований в каком-то переулке около первого в списке морга мне пришлось вместе с Винчестерами. Переодеться надо было потому, что хенге на видео давало странный эффект мерцания. Оно не становилось прозрачным, нет, но приковывало внимание и могло вызвать ненужные вопросы у охраны. С фальшивыми ксивами дело шло быстро, да не слишком. Нужный материал нашелся лишь в шестом по счету морге, у погибших в автокатастрофе брата и сестры от разных отцов. — Только подумать, еще час назад они оба были живы. — сокрушался Сэм. — Чаще монстров, людей убивают другие люди. — заметил я. Операция прошла гладко, несмотря на мельтешаших Винчестеров. То они выясняли где мои инструменты, то боялись что я занесу какую-нибудь заразу если так буду колупать, то что глаза выпадут, ведь они принадлежали старшеклассникам и должны быть слишком маленькими для взрослого. — Заткнитесь. Я же не глаза младенца ей пересаживаю! Подойдут. Не мешайте операции и покиньте помещение. Сразу после пересадки, я разрешил Памеле недолго полюбоваться на свои новые черный и янтарно-карий глаза. — Как родные, — плакала от счастья Барнс. — как родные!