Alas!..

Разумеется, большую часть дня я провожу взаперти у себя в комнатах в окружении стопки с отзывами. Дважды или трижды я сажусь с намерением наконец-то прочитать их по порядку, внимательно, но каждый раз сдаюсь и бегло просматриваю все, потому что неизвестность невыносима. Вдруг там что-то плохое? Вдруг я пропустила критику? Вдруг… Всё, что показалось Ирме заслуживающим внимания, отмечено ярко-оранжевой ручкой с блёстками — полагаю, купленной в магловском магазине. Я смотрю на переливающиеся линии и думаю, что, если зачаровать чернила заклинанием, эффект будет почти такой же или даже лучше. Но почему-то всё равно хочется вот хоть на следующих выходных пойти и купить себе целый набор цветных ручек. Видимо, для того, чтобы положить в ящик стола и вспомнить о них, только когда засохнут. Ирма подчеркнула и похвалу, и критику, поэтому просто по внешнему виду отзыва нельзя определить, чего там больше — хорошего или плохого. И я сдаюсь. Беру из пачки три верхних, остальное откладываю на стол, а сама сажусь в кресло у камина. Следующую порцию отзывов я беру только после того, как внимательно изучила прошлую. Когда мне попадается отзыв Изольды Каннингем, я откладываю его в сторону. Звучит по-дурацки, но вот это изящное «Браво!» — пожалуй, самый лучший, самый чувственный комплимент, который когда-либо делали моей работе. И, наверное, мне. Только прожив два с лишним месяца в одиночестве, я понимаю, что — женщина, и что просить, требовать и чего-то хотеть могут не только мозги и желудок. Я скучаю по теплу чужих рук настолько, что даже ласковое слово на бумаге кажется мне будоражащим. Почему мне не пишет муж? Почему — не пишет Джинни? Наверное, я кажусь ей предательницей. Наверное, ей странно рассказывать мне о том, как проходит беременность. Например, что её больше не тошнит, но она стала чаще бегать в туалет. Я смотрю на собственный живот под тканью старого и немного выцветшего домашнего свитера. От мысли, что я способна вырастить в себе другого человека, а потом раскрыться настолько, чтобы вытолкнуть наружу несколько килограммов живой ткани, я пугаюсь своего тела. Потому что вся моя личность, всё мое сознание сосредоточено лишь в комке нервов внутри черепной коробки. Всё остальное мне неизвестно, и оно гораздо больше меня. * К вечеру пятницы я понимаю, что веду себя как дурочка и трусиха. Собрав волю в кулак, я снова прихожу на ужин пораньше и занимаю место рядом с тем, где обычно сидит Изольда Каннингем. Я должна знать, что она увидела во мне. Что вот эта чопорная, странная дама почувствовала. Что она поняла — да что она могла понять? От Изольды Каннингем пахнет тяжелыми цветочными духами, а её многочисленные юбки мягко шуршат, как опавшая листва, разбухшая от дождя. — Миссис Уизли, — одним кивком головы здоровается Изольда Каннингем, ничем не выдав своего удивления. — Добрый вечер. Простите за навязчивость. Но мне показалось важным поблагодарить вас, что так высоко оценили мой урок. Я очень рада, что вам понравилось. Фраза, конечно, заготовлена заранее, и в моей голове она звучала довольно-таки неплохо, но сейчас, когда я произношу её вслух, мне уже так не кажется. Изольда Каннингем снова кивает. Вот и весь разговор. Я успеваю подумать, что зря в это ввязалась и что крайне невежливо отвлекать человека за едой, нужно было подойти после. — Вечером мне нужно доделать отчеты за сегодняшний день, — вдруг говорит она. — Но завтра выходной, и, если позволит погода, мне хотелось бы пройтись по окрестностям. Не составите мне компанию? — С удовольствием, — соглашаюсь я, удивленно моргнув, и по коленям ползет тошнотная, предобморочная слабость. Остаться наедине с Изольдой? Отвечать на её вопросы? Поддерживать разговор? Как же это всё страшно. И очень глупо. Я — взрослая женщина, чего мне бояться старой грымзы, которая к тому же благосклонно ко мне отнеслась? Подумаешь, юбка длиннее — это на две недели, а не на всю жизнь. Внутри неприятно дергает. С этого начинаются все жизненные катастрофы. Сначала ты соглашаешься потерпеть мерзкие уроки сольфеджио ради спокойствия родителей. Потом — сжав зубы, зубришь ненавистные дисциплины в школе, которые просто нужно сдать, чтобы поступить туда, куда хочешь. Потом — потерпеть туфли на каблуках. Или цепкое раздражающее кружево нижнего белья. Или то, что муж вперился взглядом в газету и не замечает, что в третий раз пропустил свою очередь убрать со стола. Подумаешь, юбка длиннее на две недели. И вот кто-то рядом уже всерьёз спорит, можно ли тебе открывать рот при мужчинах и прилично ли нормальной женщине испытывать оргазм во время секса. Я, кажется, ненавижу бессмысленные компромиссы. Кажется, это было ясно ещё со времён Прорицаний и Трелони. Со времён домовых эльфов и Крама. Я сижу рядом с Изольдой Каннингем, смотрю в тарелку и впервые в жизни задаю себе вопрос, который нужно было задать себе лет десять назад. О самом важном компромиссе в моей жизни. Почему — Рон? И не: «Как меня угораздило втрескаться в этого идиота?» И не «Да что я в нём только нашла?», нет. Настоящее, суровое такое, монолитное «Почему?». Когда вопрос задан серьёзно. Когда ответ нужен не чтобы задавить внутреннее беспокойство, а чтобы вспороть себе брюхо честностью. Чем он мне понравился настолько, чтобы ждать несколько лет, пока до него дойдёт. Что в нём было привлекательного, красивого, завораживающего, интересного. Как так вышло, что мне было с ним хорошо. И какое место в этой тягучей мешанине заняла она — Джинни. Айна догоняет меня в холле перед лестницей, ведущей в восточное крыло. — Миссис Уизли! — зовет она, и её маленькие каблучки четко и решительно стучат по паркету. Я оборачиваюсь. — Извините, я не рискнула подойти к вам за ужином, — улыбается она. Разумеется, Грызольда. Я понимающе киваю в ответ. — Здесь пять книг по магической работе со сновидениями. — Айна протягивает мне небольшой, сложенный вдвое пергамент. — Две из них я подчеркнула — они есть в нашей библиотеке. Остальные можно поискать в городском книжном или заказать. Автор одной из двух книг, которые точно есть в пансионате, — Реа Минго, признанный исследователь по данной теме. Я бы посоветовала начать именно с неё. Если понравится, обратите внимание и на другие её работы. Наверное, достать их будет не слишком просто… Но в Сент-Никласе есть целый магазинчик со старыми трактатами, монографиями и манускриптами. Там могут помочь, если понадобится. — Мисс Веллиос, спасибо вам огромное. Я крепко сжимаю пергамент в руке. — Айна, — снова улыбнувшись, отвечает она. — Хорошо. — Я киваю, показывая на себя: — Гермиона. Спасибо ещё раз. — Обращайтесь, если будут вопросы. Айна уходит, поднимаясь по лестнице с таким изяществом, которого я не смогу выработать в себе за годы изнурительных тренировок. Она одновременно и покачивает бедрами, и держится прямо и уверенно. И то, что я сейчас смотрю на её бедра, говорит совсем не в мою пользу. От библиотеки меня отделяет только необходимость переодеться. До завтрашней прогулки с Изольдой юбка в пол мне не понадобится. Жизнь — всё же странная штука. Вот тебе было совсем нечем заняться, а спустя пару часов это «нечем» порастает планами и делами, будто хлеб — плесенью. И при этом ничего не меняется внутри. Я снимаю юбку, не зажигая свеч, в полутьме, бросаю её на кровать, и достаю из ящика тёмно-синие джинсы. Разумеется, без дырок — до дырок я планировала осмелеть к весне. Главное не располнеть за зиму на местной выпечке. Если я продолжу есть сладкое такими же темпами, то юбки в пол вскоре станут частью моего гардероба и без вмешательства Изольды. Говорят, сладким заедают какие-то проблемы или стресс. Может быть, я даже согласна. Но сейчас это потрясающее знание способно помочь мне увесистым таким ничем. А вот книжка по магической работе со сновидениями — другое дело. Я беру с собой несколько чистых пергаментов, закутываюсь в тонкую шаль, очередную находку из местного магазинчика, и выхожу из комнаты навстречу своему беспокойству. Если бы меня попросили описать библиотеку пансионата, я бы сказала, что она похожа на отдельный дом внутри замка и немного напоминает библиотеку Малфой-мэнора — мне довелось побывать там всего однажды, но с тех самых пор я знаю, какой должна быть идеальная библиотека — двухэтажной, с прозрачным потолком, который всегда наполовину закрыт тяжелым бархатным занавесом, и витой лестницей, напоминающей ствол огромного дерева. Здесь много волшебных книг, но они в отличие от хогвартских ведут себя прилично — не летают под потолком, не вырываются из рук и не начинают истошно вопить и плеваться чернилами, если им вдруг кажется, что ты перевернул страницу без должного почтения. Читального зала нет, только вдоль окон расставлены маленькие одноместные читальные столики. Их по семь с каждой стороны, ещё несколько стоят группой в центре зала, но заняты только три. Ещё бы, пятница. За самым дальним столиком слева, подобрав ноги под себя, сидит Мика. Перед ним раскрыта ближе к концу толстенная книженция размером с «Историю Хогвартса», не меньше. Мика — и в библиотеке, вот уж новости. С другой стороны, я сама здесь нечастый гость… Увидев меня, Мика приветственно кивает, а потом сразу же отворачивается. Наверное, ему до сих пор стыдно за своё поведение на уроке. Буквально на секунду меня охватывает нехорошее предчувствие, но оно тут же сходит на нет. Мика выглядит вполне себе обычно, длинные перламутрово-розовые волосы, собранные в высокий хвост, абсолютно мальчишеская фигура, грудь на размер больше моей. Книга Реи Минго по магической работе со сновидениями выглядит разочаровывающе — тонкая, будто из сшитых вручную листов пергамента, и в невзрачной коричневой обложке, на которой выцветшими серебряными чернилами выбито захватывающее и оригинальное название: «Магическая работа со сновидениями». Первые три страницы — пустые. На четвертой в середине листа написано «Часть I». Потом — еще два пустых разворота. Я нервно оглядываю книгу — в ней максимум сотня страниц, и если автор продолжит так разбазаривать свободное место, этой сотни хватит только на пару глав. Вспомнив кое-что о себе, будто эхо из прошлой жизни, я снова открываю пустые страницы и применяю к ним все проявляющие чары, какие только знаю, от «Апарекиума» до сложных формул. Ничего. Я перелистываю «Магическую работу со сновидениями» обратно до того места, где остановилась, и наконец вижу что-то полезное. Заголовок гласит: «Напиток Осознанности ОДИН». В составе всего-то девятнадцать ингредиентов, и там такая каша, что я с трудом могу представить возможный эффект от этого напитка, не говоря уже о побочных. Кстати, о каше — третьим номером в списке идут поджаренные тыквенные семечки. Вкусно, но как это должно помочь мне с осознанностью — ума не приложу. Схема приготовления очень похожа на схему к зелью забывчивости, а вот состав наполовину дублирует зелье Мопсуса, если я правильно помню имя. Очень сложное зелье, которое по идее должно на время пробудить в выпившем провидческие способности и еще способность к телекинезу. Ключевое здесь слово — «по идее». Последний, девятнадцатый ингредиент звучит так: «Это зелье не работает». Кажется, с «полезным» я поторопилась. Еще через два пустых разворота меня встречает «Техника Просмотра ОДИН»: 1. На протяжении трех недель каждое утро, сразу после пробуждения, не вставая с кровати, записывать свои сны в мельчайших подробностях. 2. А смысл? «Техника Просмотра ДВА» работает лучше. Вообще у меня редко возникает чувство, что я трачу время на книгу впустую, и обычно это роман, а не практическое пособие… Между «Техникой Просмотра ОДИН» и «ДВА» пустых разворотов аж пять. «Техника Просмотра ДВА» 1. Выпить перед сном шестую часть стакана концентрированного эликсира для укрепления памяти. (После приготовления выпарить воду до густой пасты, пасту разбавить чем-нибудь еще.) 2. Выбрать аромат — не приторный, но настойчивый, с которым не связано сильных или памятных воспоминаний (например: фиалка, дыня, сосновая смола, что-нибудь еще). Нанести на подушку на ночь. 3. Утром, вызвав в памяти аромат (не пытаться вспомнить сон), перенести воспоминания в Омут памяти. 4. Повторить несколько раз, пока в Омуте не будет достаточно воспоминаний. При просмотре В ОМУТ НЕ ПОГРУЖАТЬСЯ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!!! При появлении головной боли/вкусовых, звуковых или иных галлюцинаций/провалов в памяти ПРЕКРАТИТЬ. Между пунктами два и три должен быть еще один — подробная инструкция, где достать работающий Омут памяти. Нет, это, конечно, не непосильная для меня задача… Но я бы не сказала, что у каждого второго волшебника под кроватью вместо ночного горшка лежит по Омуту, на всякий случай. Вдруг пригодится. «Напиток Осознанности ДВА» В общем, если смешать самое простое Усыпляющее зелье и зелье Пробуждения в пропорции два к одному, эффект занятный. В зелье Пробуждения жал веретеницы сыпать в два раза меньше. Порошок из лепестков асфоделя заменить на донник. Или пажитник. Или на что-нибудь еще. Это уже про Усыпляющее, наверное. Никакого асфоделя в зелье Пробуждения нет. На свой страх и риск. С зельем памяти не сочетать (?). Увидев знак вопроса в скобках, я невольно улыбаюсь. Как там сказала Айна? Автор — признанный исследователь данной темы? «Эффект занятный»? Вот уж точно… Исследователь. Если выражаться языком книги, я так и не поняла толком, что как пить и что с чем смешивать. И зачем заменять что-то на что-то ещё ради какого-то другого эффекта. Все оставшиеся страницы склеены чарами, обойти их с наскока не получается. Я оглядываюсь на Мику — тот еще в библиотеке, увлеченно рисует что-то на листе пергамента, поглядывая в разворот своей то ли энциклопедии, то ли справочника. Я закрываю «Магическую работу со сновидениями» и откладываю в сторону. Очень странно, что Айна посоветовала мне начать именно с этой книги. Может, плюнуть и взять следующую? Нет, что-то в тоне автора подсказывает мне, что из этого может выйти толк. Текст немного похож на заметки Снейпа из учебника по Зельеварению, который когда-то достался Гарри на шестом курсе, — резкие, без оглядки на читателя, сделанные будто бы с неохотой. Будто бы автор записал это для себя, чтобы не забыть, потому что знает слишком много. К тому же Усыпляющее и зелье Пробуждения — это даже не уровень СОВ, чего их варить-то. Правда, я ни разу не слышала, чтобы их смешивали. Зелье памяти сложнее, но в рамках учебника по расширенному курсу. Омут… Нужно спросить у Ирмы, вдруг в пансионате есть. Ради одной практики, которая ещё не факт, что работает, как-то неохота приобретать свой. Недешёвая штука. И пока найдёшь… Попробовать можно. Риска в этой затее куда меньше, чем когда я с месяц варила Оборотное в неработающем женском туалете. В тринадцать лет. Из украденных ингредиентов. Это ж надо было настолько мозгов не иметь… И это я не про зелье, хотя и про него тоже, а о том, что мы с Роном и Гарри тогда всерьёз допускали мысль, что Драко Малфой — наследник Слизерина. Если постараться, все три зелья можно сделать за выходные. А, нет… Я так воодушевилась, что у меня совсем вылетело из головы — на завтра у меня назначена прогулка с Изольдой Каннингем. Вот куда меня опять потянуло, а… Вот зачем.