С тобой и без тебя

Молоко пришлось выпить. Давясь. Маленькими глотками, под пристальным взглядом заботливого товарища… - А пенка так вообще самое вкусное, - сообщил мне Ромик, с умилением наблюдая, как я с трудом пропихивал в себя эту гадость. - Угу, - без энтузиазма согласился я, а парень, забрав у меня кружку, подоткнул одеяло и зачем-то запечатлел мокрый поцелуй у меня на лбу. - Контрольный в голову? – пошутил я, с трудом открывая глаза, почему-то спать захотелось неимоверно. - Балда, - голос у Ромки был ласковый, но доносился как через вату. – Я проверил, нет ли у тебя температуры. - Странный способ, - еще успел пробормотать я, прежде чем провалиться в сон. Ответа, если он и был, я не услышал. Мне снилось что-то светлое, как будто я еще маленький и мама на кухне печет пирожки, мурлыча себе под нос песенку с немудреным мотивчиком. Мне чудились ее шаги, шуршание платья, когда она проходила мимо. Но пирожки… М-м-м! Рот сам собой наполнился слюной, и я проснулся, но не спешил открывать глаза – так хотелось продлить еще немного ощущения того всепоглощающего счастья, которое возможно только в детстве. Даже проснувшись, я все еще ощущал отголоски аромата сдобной выпечки. Потребовалось время, чтобы понять: вкусный запах на самом деле щекочет мне ноздри, а на кухне слышно подозрительное шебуршание. Теряясь в догадках, отправился на разведку. - Ром, ты чего делаешь? – сказать, что я удивился, это ничего не сказать, увидев парня в переднике и с прихваткой в руке. Услышав мой голос, он вздрогнул от неожиданности и замявшись, сказал: - Я тут пока ты спал в магазин сбегал, вот пиццу замороженную разогреваю. - Спасибо, - пробормотал я, не зная вообще как реагировать. - Как ты себя чувствуешь? – спохватился он. - Горло не болит? - Нет, все прошло, - помотал я головой и чувствуя как рот наполняется слюной. – А долго еще ей готовиться? - Да нет, я как раз вытаскивать собрался. Ты вовремя вышел, - Ромка открыл дверцу духовки и наклонился. Твою мать! Вот зачем провоцировать?! - Я сейчас приду, умоюсь, зубы почищу и приду, - ретировался я в ванную от греха подальше. - Поторопись, а то остынет, - догнал меня в коридоре Ромкин голос. - Спокойствие, только спокойствие, - сказал я своему отражению, погладив левой рукой отросшую щетину на щеках. Вот почему в отсутствие Яна я перестаю вообще обращать внимание на то, что делается у меня на лице. Достал новый бритвенный станок, вылил в ладонь немного жидкого мыла и, размазав по жестким волоскам, стал тщательно бриться. Не люблю я это дело, но с бородой тоже ходить не вариант, за ней ухода гораздо больше. - Яр, ну ты где? Стынет же все, - Ромка постучал в дверь. - Иду, я уже все, - ответил, вытирая лицо махровым полотенцем. Завтракать в компании беспрестанно трещавшего Ромашки было здорово. Не успевая прожевать очередной кусок пиццы, он взахлеб живописал свои приключения на ниве сельского хозяйства, смешно, в лицах показывал бабушку, которая требовала неукоснительных соблюдений неписанных правил по уходу за скотиной и как забавно она противилась помощи внука ей лично. Было настолько хорошо и комфортно, что я нарочно старался не вспоминать, не думать о том, что это мнимое счастье не вечно. Ведь можно просто представить, что у нас с этим милым мальчиком отношения, что у нас есть будущее… Не несколько суток или в лучшем случае неделя, а много, много дней и ночей… Я был до безобразия сытым и довольным. Парень споласкивал под краном наши тарелки, а я сидел и курил, мечтательно жмурясь: хор-рошо! - Чем займемся? – вывел меня из состояния нирваны Ромашка. - Мне поработать надо, - ответил я, спущенный одной единственной фразой с небес на землю. - А мне? – спросил Ромка, вытирая мокрые руки полотенцем. - А тебе не надо, - улыбнулся я, туша бычок в пепельнице. - Ну да, - согласился он со мной. – Вот если бы у тебя был еще один компьютер… Я неделю провел в деревне, там даже сотовой связи нет, не то что интернета… - Хорошо, ссужу я тебя ноутом, - поднялся я из-за стола. В конце концов это слишком малая плата за то, что он для меня делает. В комнате я вручил парню аппарат, посадил за стол, а сам взял свой рабочий ноутбук и углубился в дебри чужих программ. Некоторое время было тихо, и я и Ромашка бодро стучали по клавишам, поглощенные каждый своим делом. У меня только начало кое-что вырисовываться, как это мелкое чудовище вогнало меня в ступор вопросом: - А это кто? Я поднял голову от монитора и несколько секунд пытался сообразить про что это он. - Где? – не дождавшись реакции на свой вопросительный взгляд, вынужден был уточнить я. - Вот, - Ромка развернул ноут ко мне. Блять, мелкая любопытная дрянь! Как я мог забыть, что здесь хранится фотоархив?! Теперь это чудовище сердито смотрело на меня, и указывало на фотки. - Где ты это нашел? – сурово вопросил я, соображая, что делать и как быть: и врать не хотелось, но и правду выкладывать я тоже был не готов. Да, я трус и страус в придачу, чем и горжусь. - Здесь, - буркнул Ромик. – Папка «Франция 2007». - А скажи мне, Роман Алексеевич, каким боком тебя это касается? Тебе никто не говорил, что в чужих вещах копаться нехорошо? У Ромки заалели уши и он заерзал на стуле. - Значит, не скажешь, да? Вот просто слов нет! Вот уж правда говорят – любопытство не порок, любопытство это хобби. - Ром, - сердито начал я, но физиономия у парня была донельзя расстроенной, и не поймешь чем, то ли тем, что увидел, то ли тем, что я не даю никаких пояснений. - Это соревнования по скалолазанию, там много моих друзей. Тебе всех перечислить? - Ты занимаешься скалолазанием? – парень от удивления даже рот открыл. - Занимался, - сухо уточнил я. – Если не заметил, то это последняя по дате папка. - Почему бросил? – не отставал Ромик, вот же репей! - Мой друг был сильно против, - ответил я сквозь зубы. Парень попытался еще что-то сказать, но все же прикусил язык, увидев мою злобную физиономию. - Прости, я не подумал, что у тебя и до меня была какая-то личная жизнь, - покаянным тоном произнес он, затем озорно улыбнулся и сел ко мне на колени. – Прости, прости, - горячо зашептал он прямо в ухо. - Ром, я не железный, - предупредил я, а руки, действуя в обход сигналов мозга, уже забрались под толстовку и гладили спину и бока тяжело дышащего парня. – Нам надо поговорить. - Потом, - он снимает с меня очки и тянется за поцелуем. Потом, так потом. Кто я такой, чтобы идти против его желаний, которые абсолютно совпадают с моими и пролегают в одной горизонтальной плоскости? Диван принял нас в свои скрипучие объятия. В этот раз было и проще и легче. Мальчишка не зажимался, позволял ласкать себя и растягивать и даже пытался что-то такое изобразить в ответ, но я удачно отвлек его от попыток сделать минет, мне этот орган еще пригодится. - Ромка, Ромка, - твержу я, вбиваясь в его податливое тело и выцеловывая дорожки на шее, он выгибался в ответ, получая явное удовольствие. Парень цеплялся за меня обеими руками, обнимая и притягивая к себе. Понятно, о себе он не позаботится. Просовываю руку между нашими мокрыми от пота телами и обхватываю его член рукой. Несколько уверенных движений вверх-вниз и Ромкин член наливается силой, а сам он начинает дышать чаще, распахивая незряче глаза. - Сейчас, сейчас, - шепчу я, наблюдая, как розовеют его щеки, потом шея и грудь. Мы кончили почти одновременно, содрогаясь в сладких судорогах оргазма. Умереть и не встать, мальчик далеко пойдет. Лежу не в силах пошевелиться, ни дать, ни взять амеба. В теле такая легкость образовалась, что казалось в нем не осталось ни одной косточки. Ромка лежит рядом и тоже тяжело дышит. - Живой? - спрашиваю. - Не знаю, - отвечает. – А это всегда так бывает? Что сказать? Не знаю, честно не знаю, что ты имеешь ввиду, поэтому просто пожимаю плечами. Универсальный ответ. Понимай, как хочешь. Нахожу пачку сигарет, закуриваю. - Ром, я вот чего спросить хотел, - понимаю, может разговор не ко времени, только когда оно будет, правильное время-то. – Вот другие люди, когда осознают тягу не к противоположному полу, а к своему, они к этому долго привыкают, мечутся, чуть не в истериках бьются. Я вот себя тоже не в раз принял таким, какой я есть. А ты… - А я не другие, - хихикнул Ромка, не дав закончить мысль. – Меня мама одна воспитывала. Сколько себя помню, всегда только и разговоров было, как я вырасту, девушку хорошую встречу, женюсь, внучат ей подарю. Вот я и старался соответствовать. Про геев я, конечно, знал, но с собой не соотносил. Я здесь, они где-то там… Материна установка работала. Я знакомился с девушками, ну или они со мной, встречались какое-то время, даже сексом занимались, не сказать, что совсем плохо, но как-то блекло. Скажем особой разницы от того, что помогал себе сам и использованием для этих целей девушек я не видел. В общем, с девушками на самом деле не очень складывалось. Мне бы задуматься, почему мне только плохие девушки попадаются и что здесь не так, но мама… Мама все время убежденно твердила, что вот-вот и я встречу свою принцессу и будет у нас все просто замечательно… Так вот когда ты меня поцеловал все как будто встало на свои места, стало правильно. Как будто сложилась мозаика или мир встал с головы на ноги. Ну и хорошо, что это под выходные было, я к этой мысли привык и успокоился. - Удивительный ты человек, - сказал я, затушив окурок. – Целеустремленный. Чего ж ты тогда сбежал после первого раза, даже не попрощавшись? - Больно было, обидно, ну и стыдно, когда мужик какой-то заявился. Показалось, что смотрит с презрением, осуждает. Это потом я по сайтам полазил и понял, что ты очень аккуратно меня невинности лишил на самом деле. Ну и понятное дело, что я был идиотом, что надеялся, что мне хорошо будет с первого раза. - Ром, если бы ты сильно не зажимался, то и больно тебе было бы совсем не так, - мой менторский тон его покоробил. - Да понял я, понял. Чего уж теперь. Давай тему сменим, - недовольно сказал Ромка. - Давай, - легко согласился я. – Мне еще поработать сегодня надо. - А мне до дома дойти, - потёрся носом о мое плечо Ромик. – Завтра приду, ты не против? - Нет, - ответил я, внутренне удивляясь тому, что моим мнением все же поинтересовались. – Буду ждать.