С тобой и без тебя

Я сидел и смолил сигарету за сигаретой. Горечь, казалось, пропитала все мое существо, скапливаясь на языке и вызывая спазмы в горле. Как же я был противен сам себе, словами не передать. Что же я наделал? Пальцы наткнулись на пустоту в картонной коробочке с надписью «Курение убивает», и смяли пачку. Кончились. С трудом заставляю себя подняться, надо собрать осколки, да прибраться. Хочешь – не хочешь, а надо. «Курение убивает», нет, убивает нас не курение, а ложь и равнодушие. Хотя любовь, наверное, тоже может. Обнаруживаю себя стоящим с веником в руке посреди комнаты. На полу тускло поблескивает стеклянная крошка, так и моя жизнь сейчас в осколках. Символично… Простой физический труд позволяет отвлечься, боль, притаившаяся до этого в груди, растеклась по телу, притупившись и оставляя после себя в сердце холод и ноющую пустоту. Так, с этой комнатой можно особо не заморачиваться, надо привести в порядок вторую. Комната Яна встретила меня полумраком из-за плотно задернутых тяжелых штор. В полутьме не хочется искать пульт управления, хоть он и большой, поэтому негромко командую: - Свет! – умная автоматика включает неяркую подсветку по периметру комнаты, пульт ожидаемо находится возле кровати, правда прикрыт журналом "Бухгалтерский учет и налоги". Повинуясь нажатию кнопки, шторы разъезжаются в стороны, открывая светлый прямоугольник окна. - Свет, - и лампочки медленно гаснут, теперь в них нет необходимости, дневное светило протянуло свои лучи сквозь прозрачное стекло. Комната, оборудованная по последнему слову техники… Все работает от единого пульта, кроме освещения, оно реагирует на голос. Попытки привязать к голосовым командам климат-контроль, телевизор и музыкальный центр провалились. Все же технология хоть и передовая, но не доработанная, да и лишние излучения никому здоровья еще не добавляли. К тому же мне не хотелось быть завязанным на специалистов со стороны, лучше, когда я сам все могу посмотреть и исправить. Это и быстрее, и проще, да и дешевле, в конце концов. Так, пыль вытер, полы помыть, да постельное белье перестелить. Начал все ж таки с белья, чтобы потом по чистому не топтать. Вот смотрю я на мрачный черный комплект, который скидываю на пол, чтобы затем унести и засунуть в стиральную машину. Может быть, надо покупать более жизнеутверждающие расцветки? Только вот к закупкам теперь меня Ян не подпускает, после того как я приобрел на ближайшем рынке очень милый комплектик с подсолнухами. Меняю один гладко-черный пододеяльник на почти такой-же, но с небольшими геометрическими рисунками – и то радость – наволочки в тон пододеяльнику, тоже с ромбиками, а вот простыня просто как сажа. Расправил гладкую ткань, не шелк конечно, но хороший сатин. Положил подушки, прикрыл все одеялом, окинул взглядом комнату: мрачненько, готичненько, хорошо хоть удалось отговорить от черного ламината на полу, беленый дуб хоть не делает комнату окончательно склепом. Обои-то у нас тоже… мрачненькие, хорошо хоть без черепов и костей, а просто густо серые с едва заметным тонким рисунком. Помню первую реакцию нашей доброй феи на этот интерьер. - Боже мой, Ян, зачем же вы такие обои и шторы выбрали? - А чтоб привыкать, Мария Саввишна, чтобы привыкать… Шутник блин, нас с ней тогда чуть инфаркт не хватил. Пока занимался хлопотами по хозяйству, не заметил, как пролетело время, оказалось, что уже за полночь. Пора бы и спать ложиться, на душе было все так же мерзко, совесть, попрощавшаяся со здравым смыслом, вернулась и начала меня грызть. Чувствовать себя виноватым по отношению сразу к двум людям было, скажем так, совсем не уютно. Я никак не мог понять, перед кем мне стыдно больше. И любые доводы разума типа: «Он сам пришел» были бесполезны. Ночь прошла фиговатенько: несмотря на предусмотрительно допитое вино, нормально выспаться не удалось. Утром встал с головной болью, злой и с синяками под глазами. Трёхдневная щетина придавала моему светлому облику вид помятый и бомжеватый. В таком виде дорогому показываться категорически не рекомендовалось во избежание мозговыносящих лекций на тему охраны труда и здоровья. Следовало срочно побриться, может быть, даже положить компресс на лицо, хотя эта мысль и не внушала энтузиазма, но привести себя в товарный вид следовало незамедлительно, а то Ян может свалиться на голову самым неожиданным образом. Я решил проблему более простым способом – принял ванну. Физиономия утратила следы бурно проведенной ночи, я даже посвежел и выглядел вполне отдохнувшим и даже довольным жизнью. Это я умел. Выглядеть. Две таблетки цитрамона и чашка крепкого кофе примирили меня с жизнью окончательно, и я стал ждать прибытия любимого, периодически выглядывая в окно кухни. Поэтому сигнал домофона застал меня врасплох. - Слушаю вас, - произнес я в трубку, к сожалению, у нас был обычный, а не видеодомофон, иначе я сделал бы вид, что никого нет дома. - Ярослав, - знакомый вкрадчивый голос, - откройте пожалуйста. «Твою ж мать», - подумал я, нажимая на кнопку и впуская в подъезд тех, кто мне совсем не товарищи. Мысли в голове лихорадочно заметались, меня медленно начала накрывать паника. Никакой путной отмазы из-за своей бурной личной жизни я придумать не успел. - Ярослав, - так и оставшийся мне неизвестным мужчина, лучился благодушной улыбкой. – Мы пришли забрать… Он не стал уточнять что именно, и так было понятно, за спиной переминался с ноги на ногу в моей скромной прихожей водитель. - Э-э-э, - протянул я, пытаясь выиграть немного времени, в надежде, что меня осенит гениальная идея. – Не знаю вашего имени-отчества… - Марлен Энгельсович, - отрекомендовался он, схватив мою руку и энергично ее встряхивая. – Да-с, понимаю, но родитель мой был убежденнейший коммунист, в зрелом возрасте сменил имя, дабы соответствовать высоким идеалам классовой борьбы… Он что-то еще говорил, но фраза из бородатого анекдота «А я не получился», вызвала у меня совершенно неуместный смешок, а поименованный сразу в честь всех классиков марксизма-ленинизма дядечка запнулся посреди слова. - Простите, - повинился я. - Что вы, что вы, юноша, я понимаю… - Хорош цирк устраивать, диски неси, - хмуро перебил нас Вадим, угрюмо глядя на меня из-за спины. - Вадюша, ну что ты, - запротестовал Марлен, но напоровшись на суровый взгляд, слегка притух. Я быстро сходил в комнату и вернулся, на ходу запихивая в пакет требуемое. - Когда статья выйдет? – поинтересовался водитель, тщательно проверяя каждую из упаковок на наличие в ней содержимого. - Все здесь, - хмуро бросил я, оставить хоть один диск себе я бы не решился, а от копирования они были надежно защищены, моих умений не хватило, увы. – Не от меня зависит, когда редактор поставит, - попытался выбить себе еще немного времени. - Не свисти, - криво улыбнулся Вадим. – Там все схвачено. Так что не позднее вторника сдаешь, ну а если нет, - он заметил, как я дернулся, - то твой ревнивый любовничек узнает кое-что о том, как преданно ты его ждешь. Держи на память. Я взял онемевшими пальцами протянутый конверт и заглянул внутрь. Я и Ромка. Ромка и я… Бля-ять. С трудом сглотнув, я поднял глаза на улыбавшихся мафиози. Чего уж тут, пора называть вещи своими именами, представители внушающей уважение организации миндальничать не будут. - Ну, и во избежание всяких глупостей, которые могут прийти вам в голову, советую подумать о здоровье вашего друга. – Марлен Энгельсович вдруг как-то перестал быть добрым дядюшкой. - Мы расстались, - едва шевеля губами, произнес я. - Мы в курсе, - усмехнулся Вадим. – Но вот вашего второго друга, которого еще пока нет дома, но он скоро вернется, мы можем пригласить в гости… Как в тумане я видел, как вышли из квартиры эти два крайне неприятных типа, на автопилоте запер дверь и медленно сел на пол прямо посреди прихожей, обхватив руками колени и уткнувшись в них головой. Да, я понял, в чем заключалась афера, только вот разницы между тем, чтобы написать статью и подписать ее своим именем и совсем ее не писать не было. Для меня, по крайней мере. Оба варианта были равносильны самоубийству. Идея этих господ, товарищами даже с иронией их называть не хотелось, была проста, а исполнение гениально. Богата наша страна самородками, ох, богата. С виду обычная программа, которая создана для внедрения в различные организации, сначала появляется статья в уважаемом журнале, написанная проверенным, авторитетным человеком. Затем еще пара статей на тему, какие молодцы, создали конкурентоспособную продукцию, поддержим отечественного производителя и так далее. Нет, далеко не все кинутся покупать новое ПО, большинству и со старым неплохо живется, но вот те, кто клюнет… А если еще госорганизации обяжут перейти на эти разработки, а у нас могут… Вот тогда и выяснится интересный факт, что пирожок-то с начинкой. Таким образом можно элементарно очистить счет неосмотрительно купивший софт конторы, собрать любую информацию, парализовать работу, да все что угодно! Понятное дело, что фирма-производитель липовая. Когда вскроется эта афера, то виноватого найдут сразу. Надо ли говорить, кто оказывается крайним в этом случае? Выхода из создавшегося положения я не видел. Что делать? Бежать? Куда и как? Не думаю, что им составит много труда вычислить маршрут нашего передвижения, номер и марку нашего древнего средства передвижения они наверняка знали. Да и бежать без подготовки глупо, тем более всю жизнь прятаться не будешь. Сигнал домофона заставил подняться на противно дрожащие ноги, снял трубку и чужим голосом сказал: - Да? - Хозяин, клиент прибыл, открывай, - веселый мужской голос никак не вязался с моим похоронно-погребальным настроением. - Заходите, - ответил я, нажимая на кнопку. Отстраненно отметил, что приезд Яна и уход мафиози отстоят друг от друга минут на пятнадцать. Разминулись. Слава Богу. Я стоял у распахнутой двери и смотрел как открываются двери лифта и пара крепких ребят в синей униформе, ловко управляясь носилками-каталкой вывезли из кабины моего Яна. - Добрый день, - тот же веселый голос, что говорил со мной через домофон. – Куда его? - Добрый, - автоматически ответил я и, прошел вперед, показывая, куда надо везти клиента. Один из медбратьев ловко сдвинул одеяло на край кровати, а затем они ловко и практически незаметно переложили тело своего подопечного с каталки на подготовленное место. Мне оставалось только подойти и укрыть его. - Спасибо, - сказал я, и пошел провожать их в прихожую. Парни попрощались, сказали дежурное: «Обращайтесь», и отбыли по своим делам, а мне не оставалось ничего другого как вернуться в комнату. - Ты зачем пульт убрал, - недовольно встретил меня Ян. - Убирался, - сказал я, подавая искомый предмет. Ян первым делом закрыл шторы, затем путем нехитрых манипуляций все с того же устройства привел спинку своего ложа в удобное положение. Теперь он смотрел на меня почти сидя. - Наконец-то дома, - сказал он. - Плохо? Таблеток принести? - Да нет, нормально, устал только. Суетно. У тебя поесть что-нибудь есть? Или ты как всегда одним «Ролтоном» питался? – друг не мог обойтись без подколки. - Обижаешь! У меня есть кое-что гораздо лучше - макароны! - С сыром? – о, какая заинтересованность во взгляде. - С сыром, - отвечаю и не могу не улыбнуться в ответ. - Неси, заодно и расскажешь, во что ты опять вляпался, - я вздрогнул, черт бы побрал его проницательность. - Я тебя как облупленного знаю, - продолжил он, усмехаясь. – У тебя вид как у побитой собаки. Сознайся, гулял без меня? - Да, - соглашаюсь я, - Пил, по бабам ходил, беспорядки нарушал. - У-у! Морда твоя бесстыжая! По бабам! – Ян рассмеялся, а я тихо выскользнул на кухню греть обещанные макароны. Друг меня не дождался. Когда я вернулся назад с подносом, он уже спал, вымотанный до предела, верхний свет не горел, только светильник в изголовье. Я привел кровать в горизонтальное положение, оставив приглушенный свет, посмотрел на еще горячую еду и, вспомнив, что сегодня так и не ел, отправился обратно на кухню. Завтракать. И плевать, что семь вечера!