С тобой и без тебя

Правду говорят, что дуракам и пьяным везет. Меня подобрал водитель то ли фуры, то ли просто грузовика. Лезть было высоко, а массогабаритные показатели транспорта меня не интересовали. Попытался было объяснить доброму человеку, что денег у меня с собой немного, но он только отмахнулся. Я так понял, что ему было просто скучно, вот он меня и подобрал, для компании так сказать. Правда, в разговорах толку от меня было немного, но зато я в каких-то местах мычал, что расценивалось моим спасителем как полноценное участие в беседе. В результате, я узнал о себе много нового: в том числе, что меня бросила жена, и я с горя бухал с мужиками в гаражах, а потом сел не в тот автобус, вот и попал почти на край географии… Дальше я уже не слушал, загружать отравленные мозги еще и лишней информацией не стоило. Зато обнаружился интересный эффект, случайно махнув рукой, ударился обо что-то. Видел удар, слышал стук, но вот боли не почувствовал. Заинтересовавшись, стал проводить и другие опыты, щипая себя за разные места. - Эй, ты чего? – окликнул меня водила. - Да вот, так странно получается, не чувствую ничего, - ответил я. - Да это у тебя алкогольная анестезия! – заржал он. – Сколько ж ты выжрал-то?! А закусывал чем? Увидев по моим глазам, что с закусью были проблемы, он порылся за сиденьем и выудил пакет с бутербродами и от щедрот душевных выделил мне пару. Желудок обрадовался и благодарно заурчал, а меня в тепле и теперь уже сытости совсем развезло. - Эй, паря, мне здесь сворачивать, дойдешь? Недалеко вроде, - растолкал меня водитель. - Ага, спасибо, - пробормотал я, вываливаясь из кабины наружу. Ноги слушались плохо, тротуар прыгал и вертелся под ними, мешая идти ровно. До дома оставалась всего пара остановок. А если меня ждут? Я остановился и задумался. Нет, вряд ли. Откуда они знают, что я сбежал? Правильно, ниоткуда, значит, не знают. Так, рассуждаем дальше логически. В логике что главное? Причинно-следственные связи, значит, если я приду домой и завалюсь спать, что является сейчас просто суровой необходимостью, то нас тепленьких возьмут прямо в постельках. Значит, домой нельзя, но дома Ян, за которым все равно придут. Сделать вид, что никого нет дома, тоже не получится, не думаю, что нет у наших противников средств и методов проникновения в чужое жилье. В общем, вывод один – валить надо, брать Яна в охапку и валить… Я сел на торчавшую из сугроба спинку лавочки и закурил. Сделал несколько затяжек и выбросил бычок, зябко передернув плечами: в голове созрел гениальный план! Покружив вокруг дома, и не заметив ничего подозрительного, я прокрался в подъезд и поднялся в квартиру. - Я дома! – крикнул я с порога и метнулся в ванную, не раздеваясь, чтобы ушлая докторша не заметила, в каком состоянии я заявился домой. - Хорошо, тогда я ушла, - отозвалась Саввишна, стараясь перекричать шум воды, которую я предусмотрительно открыл, да и умыться не помешает. Выждав для верности еще минут пять, я покинул спасительное помещение. - Яр, - раздраженно позвал меня Ян. – Какого черта ты телефон не взял? Он трезвонил весь день, в конце концов мне пришлось отвечать, что ты на работе! Вот так они и узнали, где я. Все просто, а потом просто подождали, когда выйду. - Я-ан, - протянул я самым беспечным тоном, на который был способен. – Я выйду на пять минут, я зажигалку посеял возле подъезда. - Телефон возьми, - донеслось из комнаты. Ага, чтобы ты сразу догадался о моем состоянии, не-ет. - Ну его, потом, я же на пять минут, разуваться не хочу. - Иди уж, растеряша. Нашарил в ящике под зеркалом ключи и документы от машины. Тихонько взял и тенью выскользнул из квартиры. Машина у нас была. Старенький микроавтобус-мерседес, переделанный специально для перевозки Яна. Только вот воспользовались мы им всего лишь пару-тройку раз, оказалось, что ему лучше ездить в сопровождении медиков, а выезды на природу, о которых думалось когда-то, оказались несбыточной мечтой. В нашей стране быть инвалидом - это приговор. Микроавтобус стоял там, где и всегда, в «ракушке» рядом с домом. Машинка завелась с третьего раза, заставив меня изрядно понервничать, ведь запасного плана не было, но мотор урчал ровно, без перерывов и я успокоился. Прогревать не стал, а подъехал сразу к подъезду, почему-то хотелось сделать все как можно быстрее. Оставив машину с включенным двигателем, помчался за Яном. Господи, помоги мне! - Ян, - я встал у входа в комнату, прислонившись к косяку. – Как ты смотришь на то, чтобы съездить в гости? - Я не хочу никуда ехать, – друг настороженно посмотрел на меня. - А надо! – заявил я, нетвердой походкой подходя к кровати. - Ты же в дупель пьян! – пораженно воскликнул Ян. - Не-а! – я рассмеялся, почему-то испуг друга показался мне забавным. – Я пьян вдрабадан. - Прекрати немедленно, ложись спать, - шипел Ян на меня, пока я закреплял боковины у кровати и разблокировал колеса, при этом меня не покидала мысль, что я что-то забыл. На глаза попался мой телефон. Точно! Я взял его, и старательно фокусируя взгляд, стал по памяти набирать номер. - Ну, здравствуй, - сказал я, дождавшись ответа. – Кто-то помощь предлагал, так вот, жди, еду. Только нажав на сброс, понял, что не спросил самое главное. Пришлось перенабирать. - Адрес давай! - Яр, что случилось? – расширенные зрачки Яна мне не понравились. - Пока ничего, и чтобы и дальше это «ничего» продолжалось, мы сейчас едем в гости. - Это они, да? - Да, - согласился я, а что еще оставалось делать. – Так что давай, прекращай волноваться по пустякам. Здесь недалеко, доедем. Я сгреб все лекарства с тумбочки в один пакет, сунул ингалятор Яну в руку, оглянулся – на глаза попались памперсы, кинул и их на кровать. Подумал и накрыл друга вторым одеялом с дивана, все же на улице не май месяц. - Поехали, - сказал я, стараясь осторожно катить кровать к двери. Очень радовало наличие удобной спинки, по крайней мере держаться за нее было хорошо и я не падал, но вот с координацией дела обстояли хуже… Как я пропихивал кровать через двери, втискивал в лифт, это отдельная песня, из подъезда было выйти несложно, дом я в свое время выбирал специально и он был оборудован пандусом, а вот погрузиться в машину… С меня семь потов сошло, пока я смог затащить по опущенным сходням громоздкую кровать, пару раз Ян скатывался вниз и все приходилось начинать сначала. Я старался не смотреть в лицо друга, это по моей вине приходилось его так мучить сейчас, но выхода другого я не видел. Только бежать. Он молчал, только крепко сжимал руками низкие бортики чудо-кровати. Она стоила всех потраченных на нее денег. Чуток передохнул, зафиксировал кровать в кузове и закинул сходни внутрь. Все, можно ехать. Ян молчал всю дорогу, думать о том, как он там себя чувствует и следить за дорогой не было никакой возможности. Перед глазами все двоилось и расплывалось, светофоры казались разноцветными линиями, и самым сильным желанием было лечь, закрыть глаза и… спа-ать. Но приходилось до боли в костяшках вцепляться руль, старательно таращить глаза и трясти головой, отгоняя сон. Как бы то ни было, но меньше чем через час мы были уже возле нужного дома. Ярославу Сергеевичу крупно повезло, собачка, которая выгуливала немолодую супружескую чету, заинтересовалась тем, что происходит и новым полем деятельности и подбежала поближе, знакомиться. Хозяева подошли поближе и, увидев мои мучения, любезно предложили помощь. Так что спустя несколько минут я уже нажимал на звонок квартиры номер два на первом этаже старой пятиэтажки. Дверь распахнулась и на пороге показался всклокоченный Ромашка в спортивном костюме. Немая сцена затянулась, эти двое не сводили друг с друга глаз, но никто не решался первым нарушить молчание. - Ром, не стой столбом, помоги, - я толкнул кровать прямо на парня, тому ничего другого не оставалось делать, как попятиться и впустить гостей в дом. Посмотрел на Яна, кажется, приступа не будет, на лице, конечно потрясение и неверие, Ромка, кстати, как зеркальное отражение, тоже потрясен. Ага, кто бы знал про мое состояние. - Мальчики, не ссорьтесь, я скоро буду, - произнес я, не дожидаясь, пока эти двое отомрут. - Куда! – воскликнул Ян. – Не пускай его, разобьется же нафиг! - Надо машину отогнать, а то нехорошо она под окнами стоит, глаза мозолит, кому надо сразу догадается и документы забрать, я забыл, - с этими словами я выскочил на лестничную клетку, пользуясь тем, что нас разделял Ян и его ложе. – Его нельзя оставлять одного, - крикнул я, уже из-за двери. - Яр, подожди, - выбежал вслед за мной Ромка, но я уже был в кабине и заблокировал дверь. - Ром, - я говорил через опущенное стекло. – Иди к нему, пожалуйста. Ян тебе все объяснит. Поверь, у меня нет другого выхода. Я поднял стекло, завел мотор и медленно двинулся к выезду из двора. На меня навалилась усталость, управлять не то что автомобилем, а и собой становилось все сложней. Не знаю, как я второй раз проехал почти через весь город и не напоролся ни на одного гаишника. Тем более непонятно как я никуда сам не въехал. Все же дуракам и пьяным и правда везет. Возле родного подъезда я загнал микроавтобус наискосок между деревьев – сил отправить его опять в ракушку не было, а парковаться среди других машин я не рискнул. На полном автопилоте я шел по тротуару к подъезду, как вдруг знакомый голос, полный ненависти закричал. - Вот он, сучара! – и на меня обрушился град ударов. Я упал, меня продолжали бить ногами, приговаривая: - Ах, ты, сука, выбрался, думал сбежать! - Вадим, - кричал другой голос. – Прекрати, он нам пока живым нужен. - Ты что не понимаешь, что он своего инвалида куда-то увез, как на него теперь надавить?! – продолжал разоряться первый. - Прекрати, не здесь же! Давай его в машину. Меня поволокли, подхватив под руки. Ноги идти не хотели и просто волочились по асфальту, мне вдруг стало смешно: Вадик так старался, так пинал ногами, а мне не было больно, совсем. И я заржал. Меня запихивали на заднее сиденье все того же черного «Ягуара», а мне было весело. В голове крутилась детская присказка: «А мне не больно, курица довольна!». Неимоверно глупая, но так часто повторяемая в детском доме. Кажется, кто-то лупил меня по щекам, пытаясь прекратить истерику, но я все повторял и повторял как заведенный: «А мне не больно…». - Зачем ты в него столько водки влил, - спросил у меня над ухом голос Марлена Энгельсовича. - Хотел, чтобы не рыпался до утра, да и в таком состоянии, даже если бы он к кому-то за помощью обратился, кто б его всерьез воспринял, - хмуро отозвался с переднего сидения водитель. - Ты просчитался, он же теперь вообще ничего не чувствует. Разговаривать с ним бесполезно. Придется везти к Игорю, а с утра уже будем разбираться как воздействовать на такого шустрого парня, - интонации сидящего рядом мужчины не понравились моему почти отключившемуся мозгу и я встрепенулся. Мы ехали с приличной скоростью по набережной Яузы, слева был тротуар, чуть дальше чугунный парапет. «Мне нельзя ехать с ними к Игорю», - пришла в голову светлая мысль. Там была неизвестность, но ничего хорошего меня все равно не ожидало. Кажется, меня уже списали со счетов. Рановато! Я сидел, оказывается, прямо за водителем. Посмотрев еще раз в окно, сообразил, что это Костомаровская набережная и впереди нас ждет довольно крутой поворот, на котором если не сбросить скорость, то запросто можно улететь. Что ж, кажется, это мой единственный шанс. Я затаился и весь внутренне подобрался. Марлен Энгельсович не обращал на меня никакого внимания, видимо решив, что я уже в отключке. За секунду до поворота я через спинку сидения потянулся и закрыл ладонями глаза водителя. Он забился, пытаясь освободиться, выпустил руль, но я не собирался уступать, машина вильнула, теряя управление и, пробив ограждение, боком упала на середину реки. Дуракам и пьяным везет, сегодня я доказал это на все сто процентов. Я пошевелился, вроде бы конечности все на месте, лежу на чем-то мягком и неподвижном, пощупал, оказалось, я придавил своим телом главного мафиози и он то ли без сознания, то ли помер уже. Разбираться в этом не мое дело. Насколько я понял, машина лежит на правом боку, но речка-то у нас тут мелкая, поэтому, хоть салон и наполняется водой, но вторая сторона «Ягуара» на поверхности, поэтому, дернув за ручку, открыл дверцу и выбрался наружу, усевшись по-турецки на стекле. На набережной собиралась толпа, небольшая, но люди были, значит, спасут. Те двое внутри не подавали признаков жизни, может, и надо было проверить пульс и что в таких случаях делают, но… как-то не хотелось. Со злорадным удовольствием я подумал, что если они и захлебнутся грязной Яузской водой, то уж я-то точно по ним не заплачу. Народ на набережной суетился, махал руками, кто-то говорил по телефону, а у меня глаза закрывались сами собой, и в теле такая легкость образовалась, что дунь на меня и улечу. Сделав последнее усилие, я лег, положил руку под голову и сказав себе: «Я только на минуточку»,- провалился в сон.