Поцелуи со вкусом рвоты
30 апреля 2016 г. в 20:12
— И…? — многозначительно глянув на собеседника, Ханджи подвинула ему чашку чая, которую принёс официант. — Надеюсь, ты пришёл объясниться, — она села напротив, беря себе вторую порцию. — У меня как раз обеденный перерыв, так что я с удовольствием тебя выслушаю, — оглянув приятное на вид уютное кафе, добавила Зоэ. Через день после ужина в ресторане Леви сам позвонил ей и попросил о встрече.
— Я встретил Эрвина, — сразу начал танцор, даже не притрагиваясь к чаю, а просто смотря на коричневый кружок воды. — Там, в ресторане, когда ходил в уборную.
— Так вот в чём дело… — сразу поняла всё Ханджи, тоже проигнорировав чай с пирожным.
— Нет. Дело не в этом, — мотнул головой Леви. — Дело не во встрече с Эрвином. Он сказал, что у него умерла жена, а сам он каждый день винил себя за то, что бросил меня, — всё же сделав глоток, уже спокойнее произнёс танцор. — Сказал, что снова хочет, чтобы мы были вместе.
— И как ты отреагировал?
— Никак. Послал его подальше, — пожал плечами Леви.
— И правильно, — ухмыльнулась Ханджи, разрезая пирожное. — Пусть мучается теперь за то, что сделал.
— Но дело всё равно не в этом, — голос Леви стал тише, а сам он оглянулся по сторонам. В кафе кроме них сидело ещё две пары, но они были на расстоянии. — Он силой принудил меня к поцелую, и я… Понимаешь, я почувствовал то, что чувствовал во время сеансов, когда лечился. В затылок словно кол вонзили, потом меня резко замутило, и я едва смог добежать до туалета. Но это ещё не самое страшное. Я думал, что подобная реакция у меня будет только на Эрвина, потому что я презираю его и мысленно отторгаю, но… Потом я попытался сделать это с Эреном (ты ведь знаешь, он мне симпатичен, и я до сих пор расцениваю его как потенциального любовника). И с ним произошло то же самое: стоило мне только подумать о сексе между нами, только прикоснуться к нему, через меня опять будто ток пропустили и вызвали рвотный позыв. Ханджи, ты понимаешь, что это значит? — он с ожиданием взглянул на подругу, пытаясь найти в её глазах спасение. Но там был лишь приговор.
— Ты испортил себя, Леви, — посерьёзнела она. — Я же говорила, что-то лечение принесёт только вред, а не пользу. Теперь ты не можешь быть не только с женщинами, но и с мужчинами, — она покачала головой и с жалостью посмотрела на своё разделанное пирожное. — Теперь застрял посередине, — она провела линию ложкой между половинками десерта. — И не там, и не здесь.
— И ты думаешь, что я не смогу избавиться от этого? — напряжённо спросил Леви, тоже посмотрев на пирожное.
— А разве ты хочешь этого? — удивилась она. — Ну, вперёд ты уже пройти не сможешь, да и вернуться назад тоже станет проблематично, если это вообще возможно. Знаешь, говорят, что люди, которые десятки лет сидели в тюрьме, после освобождения просто не могут жить нормальной жизнью и частенько кончают с собой.
— Ты что, мне это предлагаешь? — саркастически усмехнулся Леви, подняв глаза на подругу.
— Нет, конечно, — Ханджи разделила ещё одну половинку и положила в рот кусочек пирожного. — Просто привожу пример, чтобы ты понял всю суть своего положения.
— Да, я понял. Я в полном дерьме и теперь мне из него не выбраться. Спасибо, что объяснила, — мрачно пришёл к заключению Леви.
— Ты сам обрёк себя на такую судьбу. Хотел ведь прекратить испытывать влечение к мужчинам, вот и получил, — развела руками Ханджи. — Если и кого винить, то только себя.
— Вот именно, что это не прекратилось, — Леви даже налёг на стол, пытаясь быть к ней ближе. — Я до сих пор чувствую влечение, интерес, пристрастие, но когда думаю о чём-то большем, пытаюсь зайти дальше, то начинается это.
— Ты сейчас об Эрене? — уточнила Зоэ.
— Да хоть и о нём, — Леви снова выпрямился и взял в руки чашку.
— Но ведь целый год ты был холоден к нему, как скала. Неужели всё это время ты так хорошо скрывал свои чувства? — поразилась Ханджи. Леви ничего не ответил, лишь приложил чашку ко рту и стал смотреть в окно.
— А он что говорит после случившегося? — понимая молчание, как положительный ответ, Ханджи решила пойти и другим путём.
— Ничего. Словно ничего не было. Мы вчера репетировали, он ни словом не обмолвился. Улыбался, говорил как обычно. Даже больше, чем обычно. Но такой истерики как в тот раз, когда я ему признался, не было.
— Значит, он всё же немного смирился и понял тебя, твои чувства, — радостно заключила Ханджи.
— Даже если и смирился, это не родит в нём желания и не изменит предпочтения, — осадил её Леви.
— Откуда ты знаешь? У него была девушка? Он любил кого-нибудь когда-нибудь?
— Я не знаю, но думаю… вряд ли. Хотя, может, кто-нибудь остался на ферме, — Леви вновь опустил чашку на стол. — Но теперь вряд ли это что-то изменит. Даже если он уступит, я не смогу. Что за замкнутый круг, — степист снова иронично усмехнулся и откинулся на спинку стула.
— Да уж, загнал ты себя в тупик, — со вздохом согласилась Ханджи.
— Ещё этот Эрвин… Вдруг он начнёт меня преследовать? — вспомнив о страстных намерениях бывшего любовника, спросил Леви.
— Тогда скажи ему, что тебя от него тошнит и блевани прямо на него, — тут же предложила подруга.
— А это неплохая идея, Ханджи, — с ухмылкой согласился танцор.
— Ты до сих пор неравнодушен к нему? — смотря на друга поверх очков, догадалась Зоэ.
— Почему ты так решила? Между нами всё кончено. Он предал меня, и я этого не прощу, — невольно отводя глаза в сторону, ответил степист.
— Да, ты можешь не прощать его, но ведь до сих пор что-то чувствуешь. По-моему, это было твоё самое сильное увлечение, — Ханджи разделалась с пирожным и допила чай. — Эрен, хоть и симпатичен тебе, но не сможет заменить мистера Смита, да и ты испытываешь к своему партнёру не такие сильные чувства. Не хочешь дать Эрвину ещё один шанс? Он, вроде, неплохой человек, если нашёл в себе силы признать свою вину и попросить прощения перед тобой.
— Спустя год, — скривил губы Леви. — Я не могу, Ханджи. Не могу снова влиять на его репутацию, да и вообще не могу. Физически. Мы только что об этом говорили.
— Но, возможно, возобновление связи поможет тебе вернуться на тот путь, с которого ты сошёл, — замысловато произнесла она.
— Я больше не хочу идти по этому пути, Ханджи, — процедил танцор, тоже допивая чай.
— Значит, так и будешь мешать поцелуи со вкусом рвоты? — усмехнулась она, закопавшись в сумочке в поисках денег.
— Я просто проверил. Больше такого не повторится. Я заплачу, — видя, что подруга никак не может найти кошелёк, Леви сам выложил на стол несколько монет за чай и пирожное.
— Спасибо, я твоя должница, — улыбнулась хозяйка аптеки.
— Всё нормально. Я ведь тебя пригласил. Спасибо, что выслушала, — Леви поднялся из-за стола и отодвинул стул Ханджи, тоже помогая ей встать.
— Если бы я могла сделать что-то большее, чем это… — вздохнула она и, поцеловав Леви в щёку, умчалась в свою аптеку.
Едва Ханжи заступила на пост, как к ней зашёл посетитель. Он склонил голову в знак приветствия и снял шляпу. Хозяйка аптеки уставилась на него во все глаза, и даже не сразу нашлась со словами от такой неожиданности. Несколько минут назад они с Леви говорили о нём, и вот мистер Смит собственной персоной стоит напротив неё!
— Ты? — в итоге воскликнула Зоэ, когда уже стало невыносимо смотреть в строгие голубые глаза. — Что ты здесь делаешь?
— Пришёл купить лекарств? — улыбнулся Эрвин, подходя к прилавку. Они с Ханджи были неплохо знакомы, ведь посещая выступления Леви, Смиту так или иначе приходилось иметь дело с ней. Да и её компания всегда была очень приятной.
— Ну да, конечно, — ехидно произнесла Зоэ, сложив руки на груди. — Что бы ты сам ходил в аптеку, а не посылал своего камердинера. И какие же лекарства тебе нужны? От подлости у меня нет.
Эрвин снова улыбнулся, совсем не обижаясь на её колкость. Конечно, за Леви она глотку перегрызёт.
— Что-нибудь… — Смит на мгновение задумался, скользя глазами по полкам. — От головной боли, — остановившись на одном из препаратов, договорил он. Ханджи нехотя достала товар и выложила перед ним.
— Ещё что-нибудь?
— Расскажи мне, что произошло с Леви за этот год, — забирая лекарство и оставляя ей деньги, тихо попросил Эрвин, серьёзно взглянув на хозяйку. Та поджала губы, примерно ожидая разговор в этом духе.
— А что же сам у него не спросишь?
— Он не хочет со мной говорить. И это вполне понятно, — печально ответил Эрвин, уже смотря куда-то в сторону. Ханджи глубоко вздохнула и поправила очки.
— Хорошо, хотя бы это признаёшь, — оценивая поведение Эрвина, отметила она. Зоэ всегда считала этого человека порядочным и благородным, хотя год назад он основательно подпортил себе репутацию в её глазах, однако всё равно оставался каким-то… одухотворённым.
— Да, я виноват перед ним, я совершил ошибку, — более порывисто произнёс Эрвин, сжимая шляпу в руке. — Но я хотел бы это исправить, хотя бы каким-нибудь способом.
— Вряд ли теперь это получится, но… — Ханджи повернулась к нему боком, опираясь на прилавок. — После того, как ты его бросил, Леви ещё держался. Он мало говорил о тебе, но я видела, что не забывал. Вскоре и мне пришлось покинуть его из-за этого наследства, — она окинула взглядом свою аптеку. — Он был вынужден искать нового партнёра для танцев. Я ему подсказала одного парня и… он понравился Леви. В этом самом смысле, — Ханджи послала Смиту многозначительный взгляд.
— Он тоже бросил его? — сдержанно спросил Эрвин.
— Нет. Когда Леви рассказал ему, какой он есть на самом деле, парень очень остро отреагировал и сбежал. Похоже, он сильно ранил Леви, наверняка наговорил ему гадостей и грозился заявить в полицию, хотя тот ничего не сделал… После этого Леви сорвался. Пришёл ко мне, сказал, что не может больше жить такой жизнью, хотел изменить себя. Я уже тогда почувствовала что-то неладное, но не остановила его, а зря. Несколько недель мы не виделись друг с другом. По вечерам он уходил, а возвращался поздно ночью, ничего не говорил. А потом, на одном из концертов, рухнул прямо посреди выступления. Тогда-то мы и узнали, что он проходил процедуры, которые якобы должны были вылечить его от этих… «склонностей», — Ханджи прижала ладонь ко лбу, обречённо качая головой. — Он успел пройти больше половины сеансов, и они повлияли на него. Леви тогда был в ужасном состоянии: истощён и обессилен, но хотел продолжить, уничтожить себя окончательно. Нам едва удалось уговорить его остановиться. Потом он лихорадил с неделю и вроде бы пришёл в норму. Целый год всё было нормально, а встреча с тобой снова напомнила о том, что произошло. И. последствия после лечения остались. Тогда он проходил электрошоковую терапию, ему вкалывали рвотные препараты, так что теперь он реагирует на мужчин таким образом, — мрачно подвела итог она.
— И это никак не исправить? — Смит во время рассказа не шелохнулся, однако тоже побледнел.
— Я не знаю, Эрвин, — тяжело вздохнула хозяйка аптеки. — Эта область ещё досконально не исследована. Мы не знаем — физиологическая это болезнь, или психическая, и вообще — болезнь ли. Но пока эти воспоминания, что внушают страх, остаются в его голове, всё так и будет продолжаться.
— А тот парень, в которого он влюбился, где он сейчас? И что из себя представляет?
— Они вместе танцуют. Эрен хороший парень. Вырос в деревне, очень трудолюбивый и честный малый. Открыто выражает свои эмоции, порой может вспылить, но Леви хорошо его уравновешивает. Год назад, после лечения, Леви прекратил проявлять к нему интерес, и они неплохо сдружились, стали хорошими партнёрами. Но он нравится Леви, — подчеркнула Ханджи, видя по глазам Смита, что в его голове зреет план. — Ты хочешь вернуть его?
— Вряд ли у меня это получится. Я хочу, чтобы хотя бы мысли о прошлом перестали его мучить, — покачал головой Эрвин и надел шляпу, готовясь уйти.
— Мне кажется… — Ханджи одёрнула его перед самой дверью. — Кажется, если он на какое-то время забудет о том, что случилось, то появится шанс вернуть его к нормальному состоянию.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Эрвин. Ханджи неоднозначно пожала плечами, будто говоря «сам догадайся».
— Всего доброго. Спасибо, что рассказала, — Эрвин снова кивнул и вышел из аптеки. Перед ним стояла сложная задача: может ли он вообще претендовать на какое-то внимание Леви? Говорить с ним, ходить на его выступления, просить о чём-то… Да, не может, но если всё оставит как есть, будет бездействовать, парень лишь сильнее возненавидит его. Нужно попытаться сделать хоть что-то, хоть как-то уменьшить вину перед ним за содеянное. Пусть прошёл целый год, но лучше поздно, чем никогда.