Прежде, чем я упаду.

Мне приснилось небо Лондона. В нем приснился долгий поцелуй. Мы летели вовсе не держась. Кто же из нас первый упадет? Вдребезги на Тауэрский мост... Утром... Я узнаю утром. Ты узнаешь позже. Этих слов дороже Ничего и нет

Тоширо помнил, как глаз пустой превратился в пыль. Помнил, как голубая пыль разрасталась по воздуху. Тоширо помнил, как после взрыва глаза стало сильно разъедать. Помнил, как он прикрывал Карин собой от липкой жидкости, которая облепила его всего, кроме лица, которое он закрыл руками. Куросаки уже была без сознания. В воздухе стоял оглушительный крик, и дым заваливал пространство своей тягучестью. Тоширо закашлялся, по руке стекала голубая жидкость, почти вместе с кожей, обнажая красноватое мясо и кое-где уже кость. Парень закрыл глаза, судорожно вздохнул и открыл - кость была на месте, без мяса и кожи. Кто-то рядом снова закричал. Захотелось заткнуть уши, но руки отказывались повиноваться и висели кулем. Все плыло перед глазами, Тоширо присел рядом с Карин, стараясь не обращать внимания на медленно исчезающее мясо на левой руке и приложил ухо к ее груди. Сердце глухо, с перерывами, но стучало. Хицугая облегченно вздохнул и в следующий миг согнулся от удара в затылок, упав лицом в ту же грудь девушки. Сознание его покинуло в эту же секунду. Это он помнил. Помнил довольно хорошо. Но чего он не помнил, так это как он оказался лежащим на мягкой кровати, и почему было настолько спокойно, тепло и хорошо. Это одновременно и радовало и пугало. Тоширо не открывал глаз, боясь нарушить создавшуюся атмосферу, и просто наслаждался этим странным теплом. Хицугая сосредоточился, прислушиваясь к внутреннему голосу. Виски сдавило, от чего Тоширо зажмурился. - Какого хрена тут происходит?! - Ассаи-тайчо, успокойтесь. - Успокоиться?! Ты хоть сам понимаешь, что это было?! - Дайте мне время. Головная боль прекратилась. Где-то почти рядом послышались голоса, затем шаги, едва слышный скрип и все еще увеличивающиеся в своем звуковом сопровождении голоса. - Я уверен, что вы сможете поставить их на ноги, Унохана-сан, – мужской голос звучал мягко, успокаивающе. – Я могу войти? - Если только захочешь увидеть их искореженные лица, – другой мужской голос был намного громче и уверенней. Послышался скрип, и Тоширо посильнее зажмурил веки от проникшего в полумрак комнаты света. - Как интересно. -А что могло произвести такой эффект? - Мы не знаем, никто не знает, даже Куроцучи-тайчо, – женский голос звучал так же мягко, но с нотками неуверенности. - Случай слишком интересен… - Слишком на столько, что Куроцучи-тайчо этого не оставит? – после послышался кашель. - Укитаке, не перенапрягайся. И все же… - Нам пора Кераку. Унохана-сан, спасибо. - шаги начали отдаляться. Еле слышный скрип, дал понять, что теперь он здесь один… наверно. Тоширо с трудом раскрыл слипшиеся веки, пытаясь рассмотреть очертания комнаты. Перед ним все плыло, но, не смотря на это, он уже знал, что это за место. Стараясь не обращать внимания на противный запах лекарств, Хицугая медленно поднялся с постели, облокачиваясь на холодную стену. Было ощущение, что теперь он мог все. Вот только что именно и ради чего, пока было неизвестно. Тоширо спустил ноги на пол и их коснулся холод. Парень с удивлением взглянул на пол: он был покрыт инеем. Взгляд скользнул по стенам: также в белоснежной изморози. Под ногами иней таял. Было не слишком холодно, но и не так уж и приятно. Юноша встал с постели и чуть пошатнувшись, направился вперед. Он шел по этому заледеневшему полу. Его следы оставляли горячие пятна, от которых шел пар, а потом снова на их местах появлялся иней. Но Тоширо было все равно. Он шел к своей цели. К Куросаки, от которой расползался по стенам и полу этот холод. К Куросаки, которая лежала на соседней кровати. К Куросаки, чья грудная клетка еле заметно поднималась при вдохе. К Куросаки Карин, надменной выскочке, которая, кажется, действительно стала ему больше чем соперник. Он остановился у ее кровати, прислушиваясь к рваному и тяжелому дыханию. Синие жилки проглядывались сквозь кожу, совершенно не портя лицо той Куросаки, которую он знал до случившегося. Снова, так тепло и хорошо. Тоширо поморщился. До этого тепла он ощущал лишь холод, тянущую боль и страх. Но сейчас все это словно отступило на задний план, позволив погрязнуть в тепле и спокойствии. Мягкость, нежность, заставила его вздохнуть и услышать ответный вздох в ответ. В ушах раздавался стук сердца, теперь оно билось ровно, спокойно. Он пошатнулся назад, хватаясь за голову. Резко возникшее головокружение затуманило разум. Веки начали тяжелеть, ноги, словно налились свинцом и Тоширо незамедлительно встретился головой с покрытым инеем полом. - Не бойся, я тебя держу. - А толку-то? Ты ведь тоже падаешь. *** Внезапно ворвавшийся в комнату свет больно резал глаза. Голова по-прежнему кружилась, и тело отказывалось двигаться. Зажмурился, пытаясь вспомнить, как снова оказался в постели, и сколько времени прошло на этот раз. Краем глаза заметил силуэт. Он был недвижен, освещенный ярким солнечным светом, от которого приходилось щуриться. Калипсо тяжело вздохнула, теребя край хаори. Явная неуверенность отражалась в ее движениях, Тоширо впервые видел ее в таком замешательстве. - Ты как себя чувствуешь? – она старалась вложить в голос, всю уверенность, что у нее есть, но голос предательски дрожал. - Я в порядке, – сказал хриплым голосом, пытаясь хотя бы сесть на кровати. Но он слишком ослаб, максимум, что он мог сделать – это напрячься из-за всех сил, чтобы наполовину приподняться. Ассаи аккуратно засунула подушку Тоширо за спину, затем села на рядом стоящий стул и шумно вздохнула. -Ты выглядишь не очень, - тихо сказала она, когда ее холодные пальцы легко коснулись лба Хицугаи и откинули длинные пряди назад. Его волосы сильно отросли, да и сам он изменился внешне. Уголки ее губ дрогнули вверх. Некогда маленький и хрупкий мальчишка, уверенно державший пост капитана стал…мужчиной? Полуденное солнце, пробивалось сквозь шторы, наполовину закрывающие окна, отбрасывая на пол голубые блики. - Как долго я спал? – спросил Тоширо, искоса посмотрев на светловолосую капитаншу. - Час, - тихо сказала она, поправляя воротник хаори. – Час с твоего последнего падения. С того момента прошло гораздо больший промежуток, - она окинула взглядом комнату, словно не решаясь что-то сказать. – Полтора месяца прошло. Он только кивнул, сжимая белоснежную простынь в руке. С Куросаки , по идее, все хорошо должно быть, она же сильная, поправится, да и в череду ее упрямства она не может вот так просто сдаться. Проиграть ему, как она тогда сказала. Но мысли все равно заполняли голову, долбили изнутри, принося головную боль. От напряжения его веки трепещут, а затем медленно опустились. Мягкое поглаживание руки Ассаи по его волосам успокаивало. Головная боль слегка отступала. Тоширо почти заснул, но безмятежный голос Калипсо, привел в сознанье. - Интересно ведь, да, что с ней стало? – Хицугая только нахмурился, опуская голову на подушку. – Вам несказанно повезло, Широ. Только вот, без последствий не обошлось, - на этот раз слова Ассаи заставили заметно напрячься. – Я все знаю. Поглаживания по волосам прекратились, и Хицугая открыл глаза, встречаясь с прозрачно-серыми глазами Ассаи, слишком обреченно-усталыми. - Можешь говорить, что это не мое дело, ты … - она начала надрывно кашлять, содрогаясь, прикрывая ладонями рот. Тоширо смотрел на нее, совершенно не понимая происходящего. - Ассаи? – Тоширо чуть приподнялся, наблюдая за девушкой. Теперь она тяжело дышала, уже двумя руками обхватив живот. - Не лезь, - со злобой произнесла она, поднимая голову. – Не в свое дело, не лезь, - выпрямляясь и одновременно поправляя ворот хаори, уже спокойным тоном : – Унохана-сан сказала, что в скором времени, ты сможешь покинуть бараки ее отряда и… Ран-тян беспокоится, - Хицугая проклинал Ассаи, как только мог, она, словно специально это сказала, чтобы совесть окончательно разодрала его изнутри, оставить только кровоточащие ошметки. Он виноват, виноват перед всеми, черт побери. - Тайчо? – за дверями показался Шухей. – Вам нужен отдых, Тайчо… - Тебя никто не спрашивал, Шухей. Вали, - процедила она сквозь зубы, но от этого он только тяжело вздохнул и свел брови. - Тайчо, сейчас не самое подходящее время ругаться. И на данный момент, я отвечаю за вас. Поэтому, прошу, пойдемте. – девушка только фыркнула и не удосужилась даже посмотреть на своего лейтенанта. – Тайчо. - Достал! - девушка резко вскочила со стула и, взмахнув хаори, поспешила удалиться из палаты, оставив Хицугаю в полном недоумении. *** -Вы сказали ему? –поинтересовался Хисаги, небрежно закрыв за собой дверь. Взгляд скользнул вниз, на сидящую на полу капинашу. - Не больше, чем нужно, знаешь, - фыркнула она, брезгливо морщась, после вновь поддавшись приступу кашля. - Знаете, тайчо, - Шухей поднял с пола Ассаи и как можно аккуратней, словно боялся что-то повредить, взял на руки уже порядком ослабевшую девушку. – Иногда мне хочется вас прибить, - продолжил он и почти незаметно улыбнулся. - Так что же мешает? – с ее губ сорвался сдавленный смешок, от чего она прокляла себя за то, что сейчас выглядит настолько жалко. - Вы же Ассаи, - усмехнулся он. - Ты не спасешь того, кого нельзя спасти, Хисаги, - ее голос стал другим, уверенным и немного грустным, заставив Шухея стиснуть зубы. *** Он открыл глаза. Все та же палата. Бросив взгляд в окно, с удивлением заметил, что уже вечер. Светило медленно опускалось за горизонт, увлекая за собой ползущие по полу лучи, которые плавно переходили к подоконнику. Вот они затрагивали белую простынь, вместе с ней освещая силуэт человека лежащего на ней. Освещая силуэт Куросаки. Непривычно видеть ее такой. Тихой, неподвижной, словно восковым изваянием. Лицо Куросаки немного заострилось, а кожа стала совсем бледной. Она казалась такой маленькой и хрупкой на этой огромной кровати. Ее тело окутывали несколько проводов, и писк приборов забивал уши, но сейчас нет ничего важнее этого писка. Он ненавидит это чувство. Тоширо устал бороться с ним, и чем больше он прятался от него, чем больше отрицал все произошедшее с ним и Куросаки, тем больше понимал, что все поставить на свои места, будет довольно сложно. Тоширо хотел поскорее уйти отсюда, вернуться к своей повседневной жизни: отчеты, задания, тренировки. Он был готов признать, что провести с охмелевшей Рангику весь день, не повысив на нее голос не так уж и сложно. Лишь бы не видеть никого из Куросаки. Но что можно говорить об уходе, когда он и подняться без последствий не может. Хицугая закашлявшись, схватился рукой за простынь на груди, в которую был укутан. Пришлось приподняться. Он кинул свой взгляд на стул, где недавно сидела Ассаи, но на этот раз, ее рядом не было. Лишь всполохи почти угасшей реацу. Покачнувшись, Тоширо удобней сел на кровати, и уже было закрыл глаза, как что-то мокрое и холодное упало ему на нос и медленно, оставляя неприятное чувство, скатилось вниз. Нехотя открывая глаза, Хицугая свел брови на переносице и, задрав голову вверх, он увидел, как сверху падают снежинки, мягко оседая на его голове и плечах. - Куросаки, - прошептал он и окинул взглядом комнату. На постели девушки виднелась корка льда, спускавшаяся на пол и после, с тихим треском, расползающаяся по стенам. – Куросаки?... – Хицугая вздрогнул. – Что за… - тело Карин покрывалось тонким слоем инея, температура в комнате постепенно снижалась. – Куросаки! - Почему все так, Хицуга-а-а-я?... – знакомый голос, теперь он знает точно, кому он принадлежит. - Куросаки, сопротивляйся, черт возьми! - Хицуга-а-а-ая, ты не спас нас, ты не спас… Тоширо с немым ужасом наблюдал за ней, пошевелиться не смог, все почти так же, как и в тот раз. А тело Куросаки вспыхнуло фиолетовым пламенем, с каждой секундой заглатывая девушку все больше и больше, пока не оставило после себя только черный пепел на все такой же белоснежной простыне и такие же черные снежинки. - Ку-ро-са-ки, - прохрипел Тоширо. На постели виднелся след сгоревшего тела и ее подвеска в куче пепла. Хицугая медленно двинулся к ней, прихрамывая на левую ногу. Как только он дошел до постели, то провел пальцами по следу и нащупав пальцами медальон, услышал до боли знакомый голос: - А теперь твоя очередь сгореть заживо... *** Хицугая распахнул глаза и, подскочив на кровати, сразу же повернулся в сторону Карин. Всего лишь дурной сон, ничего такого, только дурной сон. Только тонкая корка льда: на полу, стенах, даже немного задевшая шторы, была не плодом его сознания. Ткань штор чуть колыхалась от свежего утреннего ветерка. Слабый весенний бриз обдувал его лицо, пальцы путались в длинных светлых прядях. Он провел тут не так много, но сил у него достаточно. Нужно поскорее уходить отсюда. *** Рангику, сидевшая за столом своего капитана, сосредоточенно пересматривала бумаги, изредка выводя какие-то иероглифы. Она время от времени запускала в светлые волосы руку, проводя по ним, чтобы потом опустить и вновь сделать пометку или взять новый отчет. Ее серо-голубые глаза внимательно бегали по строчкам, требовательно выхватывая нужные слова, которые она немо повторяла. Нельзя сказать, что Мацумото вдруг решительно взялась за работу. Она старалась найти хоть одну зацепку, объяснение этим существам, ибо тогда, слова того парня «Мы умрем вместе с ней» Да и сидя взаперти после недавнего сражения, в это мрачном кабинете, страдать депрессией было невероятно скучно. Конечно, сидеть в пустом кабинете и обеспокоенно поглядывать на часы, было тоже не занятно, но куда лучше. Она уже в сотый раз переложила все бумаги, настойчиво ища нужные ей четыре отчета. Четыре отчета, четыре рёку, недели две назад вновь напавшие на Готей. И с одним из них Рангику посчастливилось побеседовать и явно не душа в душу. Мацумото вздохнула, и устало потерла виски. Наверняка, эти безумные рёку нападут еще раз и, вероятно, тогда и раскроется их личность. Следовательно, она зря торчит здесь все утро, встав пораньше и даже не выпив кофе. Мысленно, еще раз попеняв на свое безрассудство, женщина небрежно мотнула головой, убирая пряди волос назад. Рангику осмотрела кабинет, все отчеты были расфасованы и убраны. Женщина усмехнулась: - Образовавшегося пространства вполне могло бы хватить на огромную тотальную сценическую войну. – она удовлетворительно осмотрела стопку отчетов и еще раз вздохнув, бросила взгляд на часы. Когда секундная стрелка медленно подползла к двенадцати, раздался приглушенный звон. Женщина в очередной раз вздохнув, обела взглядом пустующий кабинет. - Видимо, не судьба. Поднявшись из-за стола, Рангику взяла маленькую стопку нужных ей отчетов и двинулась к выходу. Седзи тихо распахнулось, и в образовавшемся пространстве появилась лохматая голова. *** Седзи в лабораторию ученого Готей-13 распахнулись. Девушка переступила порог и тихо закрыла их за собой, стараясь не отвлекать ученого от явно волнующей его работы. Затем, поправив рукава, прошла через половину лаборатории и остановилась в пяти метрах от капитана. - Докладывай, - разрешил ей Маюри, чуть скосившись на нее, а затем снова что-то высматривая на экране. - Хицугая-тайчо пришел в себя. К обследованию готов. Информация полностью собрана и оформлена, нужна только ваша подпись, капитан. - Проблемы? - Никаких. - Это хорошо. Сейчас они нам не нужны, - Куроцучи сел в кресло и по обыденному улыбнулся, почти сумасшедше. – Правда, ведь? - Да, капитан, - безразлично ответила она. – Унохана-сан все еще против выдачи Куросаки Карин на обследование, капитан Исшин в нейтральном положении. Остальные продолжают оставаться в неведении. - Прекрасно. Что же Ассаи-тайчо? - Ассаи-сан все еще употребляет ваш медикамент. Благодаря ему, боль и кашель возвращаются к ней медленнее, но эффект не продолжителен. Я старательно делаю его сильнее, но каждый раз это становится все сложнее… - Дальше. - Хисаги-сан просит сменить замыкающего, хотя бы на время. - Раз уж у нас есть один замыкающий, второй нам не нужен. Если что-то пойдет не так, вот тогда ..но на сегодняшнюю Куросаки хватит и Ассаи-тайчо. Что-то еще? - Больше нет информации. Куроцучи-сама … - Маюри задумчиво посмотрел на нее. – Вы что-нибудь узнали об объекте “В”? – девушка сглотнула, понимая, что этот вопрос явно лишний. - По-моему, вашей главной задачей, офицер Куросаки, не является задавание вопросов. -Вы правы, капитан, - Юдзу с удивлением посмотрела на своего капитана, зашедшегося в истерическом смехе. - Какая забавная девочка, - Куроцучи всегда нравилось это говорить. Юдзу имела нездоровый интерес к этим существам и, Маюри, с упоением выкладывал ей всю информацию, наблюдая за ее серьезным понимающим взглядом. – Наши “знакомые” так и не появлялись поле того случая. Еще что-то? – Куроцучи осмотрел девушку хитрым взглядом, после остановив его на левой руке, спрятанной под белой перчаткой. - Это все. Мне пора, капитан, - Юдзу спокойно двинулась к выходу, игнорируя взгляд направленный на нее. - Юдзу, - окликнул ее капитан, когда Куросаки почти дошла до двери. Она медленно повернулась. - Да, капитан? - Ты изменилась, - словно в упрек произнес Куроцучи. - В лживом мире легко стать кем-то другим, - хмыкнула Куросаки, офицер двенадцатого отряда, а так же входящая в ряды исследовательской лаборатории и закрыла дверь с другой стороны. - В лживом мире каждый может быть, кем угодно, - вздохнул Маюри и улыбнулся. *** Юдзу сидела на кухне и яростно сжимала правой рукой ручку безупречно-белоснежной чашки, в которой при малейшей мысли девушки плескалось кофе, угрожая облить ее безупречно белую накидку. Утро начиналось почти хорошо – переломы заросли, запястье не ныло. Даже затяжные головные мигрени прошли. Вот только реальность также одним махом вылечить было нельзя. Юдзу всегда знала — за все хорошее надо платить. Эти слова чуть было не татуировкой в ее мозгу выбил ей собственный занпакто. - Как дела, Юдзу? – Ичиго сидел рядом на стуле, немного сутулясь. Он рассматривал девушку с каким-то сочувствием, что ее сильно напрягало. Куросаки повернулась к нему, высматривая шрамы на его лице. Вот еще один, совсем свежий около виска. - Хорошо, - улыбнулась она, поворачивая голову в сторону окна. - А рука? - Я же уже говорила, не болит, все в порядке. Это было мое решение, Ичи, тебе не нужно беспокоиться, - так же ласково и спокойно, совершено обыденным тоном. Ичиго нахмурился, Юдзу слишком сильно изменилась за пару месяцев, это его пугало. - Но… - Никаких НО, Ичи, я же сказала. И прости, мне нужно идти, - поставив чашку с так и не тронутым кофе, девушка двинулась к выходу. «Карин и я очень тесно связаны» - Да кто же вы? – шепотом проговорила она, проходя по темному коридору лаборатории.