***
Стопка бумаг с характерным шелестом выпала из рук Рангику, разлетаясь по всему кабинету. Женщина, не веря своим глазам, уставилась на проход и на того, кто в нем стоял. Только после двадцатисекундной паузы, она попыталась выдавить из себя уверенным голосом хоть что-нибудь. - Разве так принято встречать своего капитана, Мацумото? - сухо сказал Хицугая, но вот его взгляд на этот раз были простодушным и мягким. Рангику вздрогнула, моргнула, уже начиная думать, что ее мучают галлюцинации от чрезмерного употребление алкоголя, или же от нудной работы. Но Тоширо остался стоять на месте. Тогда она собрала всю свою волю в кулак. - Нельзя же так пугать, тайчо! - возмутилась она, и на лице снова появилась ее добрая улыбка. - Неужели ты уже не ожидала меня увидеть? - Что вы, - хмыкнула Мацумото, наклоняясь к разбросанным по полу отчетам. Собирая их в аккуратную стопку, она не могла поверить в происходящее. Но то, что больше всего заставляло трепетать в груди сердце, так это вопросы, которые явно последуют не сейчас, так потом. Тоширо присел на корточки, помогая своему лейтенанту. - Как вы себя чувствуете, тайчо? Я не ожидала увидеть вас так скоро. - Значит почти три месяца для тебя "так скоро"? - на вдохе произнес Хицугая, взяв очередной отчет в руки. И почему-то взгляд зацепился за даты, которые раньше не бросались в глаза. 5 декабря. Появление пустых на окраине Руконгая.***
11 декабря. Вторжение Витиакаров в Готей-13. Объявлена общая боевая готовность.***
17 декабря. В ходе битвы было разрушено шестьдесят процентов построений. Погибло двадцать восемь процентов офицеров. Он нахмурился, еще раз пересмотрел отчеты. Пролистал несколько бумаг. А потом еще раз и еще... - Мацумото, расскажи мне все, что случилось здесь во время моего отсутствия, - собрав последние бумаги, Хицугая пристально уставился на свою подчиненную, явно не желавшую поднимать головы. Она почувствовала, что начинает тушеваться под требующим, приказывающим взглядом капитана, но выбора у нее не было. Рангику поднялась, уложила бумаги на край стола, туда, где они и должны лежать, повернулась к нему лицом и, посмотрев ему прямо в глаза, тяжело вздохнула. Flashback - Времени все меньше и меньше, - пробубнила Ассаи, наваливаясь руками на стол. - Мы стараемся, как можем, тайчо, - Хисаги попытался утешить ее, но заметив, как недовольно нахмурилась Ассаи, понял, что затея не из лучших. - Недостаточно стараетесь. Если бы я... тогда... Так глупо получилось, - та провела рукой по волосам, всматриваясь на происходящее за окном. - Мы справимся. Мы все сделаем. Все идет по плану, - уверенно отчеканил Шухей. Калипсо печально усмехнулась. - Тогда в этот раз без меня.***
Ичиго стоял у бараков своего отряда. Строение смотрело на него выбитыми окнами, простирало руки искалеченных стен, заключая в объятия новых и старых офицеров. Ичиго было тяжело. Он чувствовал себя так же, как и это здание: разрушенным, измотанным, опустошенным. Жизнь едва вошла в привычное русло, и Куросаки все никак не мог ужиться с мыслью, что все, что должно было быть позади, что можно было просто жить, не оглядываясь, не прислушиваясь, не присматриваясь к каждой мелочи… все это миновало и война снова пришла в Готей-13. Юдзу стояла позади и водила глазами по завалам, каждый раз поджимая губы, видя под камнями чью-то придавленную руку. Ичиго запыхтел, присел на корточки, разгребая осколки стекла и камня. Юдзу заинтересованно обернулась - в пыли что-то блеснуло. - Что там у тебя? — она подошла ближе и увидела на грязной ладони брата позолоченную брошку в виде цветка с лепестками, поблескивающими на свету дешевыми, на первый взгляд, камушками. - Интересно, чья она? - Ичиго рассмотрел украшение на свет. - Надо проверить, нет ли на ней... - брошь тут же изменилась, засверкала зелеными изумрудами слепя своим светом. Придавила их к земле, казалось таким необъятным потоком реацу, что гул стоял в ушах. - Твою мать! - все, что успел сделать Ичиго, это бросить украшение на землю, и, собрав всю свою силу, оттолкнуть сестру подальше от него самого и этой проклятой вещицы, до того, как брошь взорвалась.***
Хидеко направлялась к самому краю обрыва, именованного как "окраина". В воздухе все еще дрожало эхо от взрыва, и рассеивался черный дым. - О, вы пришли посмотреть на вашего спасенного? – громыхнул голос Такеши, вырвав ее из размышлений. Девушка остановилась, будто налетев на стену, и удивленно огляделась. Надо же, она и не заметила, как спустилась по склону. Парень лукаво улыбался, сверкая глазами, похожими на изумруды. - Не твое дело, - отрезала Хидеко. - Жаль, - фальшиво опечалился он. Хидеко захотелось фыркнуть и сказать ему какую-нибудь гадость: такие, как Такеши, всегда вызывали у нее ненависть своей циничностью, и она испытывала искушение преподать им такой урок, чтобы на всю жизнь запомнился. - Я-то думаю, может, рыжий капитанчик хоть запомнит твой след спасения, – бубнил дальше косматый парень. Черные волосы слегка колыхались на ветру. - Я тут совершенно не причем, - оборвала его девушка и, повернувшись, зашагала вверх по склону. - А если бы умер? – крикнул ей вдогонку Такеши и слащаво улыбнулся, когда девушка резко остановившись, обернулась. – Не умер бы, – скептично возразила она. - Вот ты и сама мне все рассказала, - парень любовно взял ее за талию, плавно направляя на край склона. - Я сам-то тоже думал, что все порядком будет. А нет. - Хидеко удивилась, но виду не показала. Странно. В своих талантах скрытности она была уверена. - Нам не нужны пустые жертвы. Ее брат и сестра тут ни при чем. - Ты хоть сама-то в это веришь? Девушка опустила глаза. Голос Такеши на этот раз был даже мягким. - Нет. - Тогда иди. Быстро. Уходи отсюда! Вокруг Хидеко появился фиолетовый сгусток реацу, обретающий форму какого-то животного. Уже через пару секунд пред Такеши стояла сивая кобыла, окруженная все тем же сгустком. Лошадь недовольно мотнула головой и сорвалась с места. Еще до того, как придет время отступать, ответ достигнет главного: Хаджиме взвоет, послание услышат другие и передадут его дальше – это быстрее шинигамских бабочек. Белая вспышка ослепила витиакара, и в нос ударил ужасный запах. Она бежала не разбирая дороги, ей было страшно. Что-то хлесткое ударило по боку, но боли уже не было. Зеленая вспышка в глазах была смертью - она знала это. Сила накрыла ее, но бок все равно опалило, будто красным цветком. Инстинкт приказывал бежать, бежать от двуногого как можно скорее туда, где безопасно. Туда, где было ее спасение. Где была ее главная сила. За лошадью открывались дыры, из которых появлялись пустые и рушили все на своем пути. Все, что осталось.***
Отвратительные создания - сгустки тьмы в темных одеяниях - приближаются ко мне, и я снова бессильна перед ними. Ужас надвигается на меня, воспоминания накатывают волнами, но я не пытаюсь спрятаться, не пытаюсь забиться в дальний угол, не пытаюсь превратиться, хотя так легче пережить приближение этих созданий. Зачем? Все это я заслужила, и мой ужас, захлестывающий сознание - следствие моих грехов. В двадцатый раз переживая свой личный кошмар, отстранено думаю, что, наверное, могла бы сбежать отсюда. Но кто ждет меня там? Я не закрываю глаз - быстрее бы сойти с ума, забыть, кто я есть и что совершила… Этот голос Юдзу слышала в своих снах так же отчетливо, как и каждый раз слышит голос своей сестры. Это был точно ее голос, голос Карин. Только во снах глаза были другого цвета. Красного. И говорила она это раскаявшимся голосом, будто бы на самом деле совершила такие преступления, которые можно было назвать греховными. По началу Юдзу ничего не понимала, но потом, спустя время, что она провела с Маюри, некоторые детали прояснились. Она наблюдала, как брат создавал себе сильную защитную сферу. Надо же, она и не знала, что он способен на такое мощное заклинание. Только одного Ичиго не учел - сфера была взрывоопасна и могла превратиться хорошего размера бомбу. Но тот, видимо, поняв, что делает, быстро оттолкнул сестру. Упав на землю, девушка откатилась за каменную плиту, закрыв уши руками. От взрыва заложило уши. Ей показалось, или, прежде, чем оглохнуть, она слышала хлопок закрывшейся гарганты? Наверное, показалось. Ее почти не задело - только оглушило и осыпало осколками уже и так разрушенного здания. Она не успела оглядеть всю картину, не успела осознать весь ужас происшедшего, как вокруг появились офицеры шестого отряда. Хорошо работают ребята, оперативно. Вот только как теперь ей доказать, что не она устроила взрыв? Ичиго нашли недалеко от нее. Без сознания, всего в пыли, но живого и лишь оглушенного. На секунду стало легче, но чувство страха не отпускало ее. В этот раз она больше думала о себе и последствиях, а не о родном брате.***
Яркие вспышки света ослепляли Рангику, но она продолжала сражаться, не обращая внимания ни на что вокруг. Катана в ее руках дрожала, и она впервые в жизни хотела отбросить ее и накинуться на своего противника, как разъяренный зверь. Во время сражений Мацумото была слепа – она осязала, слышала, обоняла, но совершенно не видела ничего вокруг себя; когда хищный оскал впечатывался в мышцы лица, и волосы взметались тысячами ядовитых змей, когда она представала перед противником олицетворенной Войной - опустилось Затмение. Темнота сгущалась, царапала лицо, норовила вырвать глазные яблоки, - и серо летели: убивая, калеча, пытая; а черное марево толчками заполняло уши, рот, нос, грозя разодрать остатки разума и оставить тонуть в черной дыре подсознания. Никто бы не понял - не понимала сама Рангику - что ей движет. Она словно инстинктивно убивала пустых. Черноглазый парень улыбался: издеваясь, пытая, калеча, он ни разу не моргнул, смотря на ползущих, извергающих содержимое желудков, распятых жертвах. Они скулили, и слезы, сопли, слюни разрисовывали их лица в маски мучеников - тех, которых жалеют добряки и над которыми глумятся злодеи. Сокрушающая ярость дикой кошки сминала испуганную беспомощность, разрушала безрассудную злость, выпивала до капли глупую жертвенность. Мацумото казалось, что она сходит сума. Наивные офицеры думали, что смогут убить его, но он грелся в жаре их ненависти, мурлыча от счастья. Чистое наслаждение рябило, с тихим плеском натыкаясь на трупы, волна за волной расходясь чувством вражды от выгнувшихся тел. Очередного смельчака сеор размазало, словно масляными красками по холсту, по стене, и вдохновение пело в этом мужчине, и ему вторили крики отчаяния, ложась четко выведенными нотами в междустрочие слуха. Хрип чужих разорванных связок прозвенел колокольчиками удовлетворения, просквозил ветерком счастья под кожей. Впрочем, Рангику не сосредоточила на нем внимание в достаточной степени, чтобы услышать пророчество собственной смерти. Она смотрела, как он, с видом эстета, любовался созданной картиной: изящными мазками крови, фреской из разорванной кожи, выступами кровоточащего мяса. Кусок ноги и рыжий скальп случайными каплями с кисти сорвались на пол. - Тебе должно быть говорили, что к нам подходить так близко не стоит, - за спиной раздался очень знакомый голос. Похотливый, властный. Ноги слегка подкосились, когда чужие руки легки на ее дрожащие и влажные плечи. – Ты никуда отсюда не уйдешь, милейшая… Рангику попыталась вызвать в себе те чувства, что обычно предшествовали приступам ярости, но внутри эхом отозвалась пустота. Ноги ослабели, а голова непомерно тяготила шею, в конце концов, найдя опору на плече темноволосого витиакара. На поляне появилась девушка, а за ней мальчишка, который зло тащил за собой кого-то. - Мы нашли ее. Она намеренно сбила Хидеко со следа! – зло проорал он и швырнул вперед кого-то явно знакомого Рангику, но кого рассмотреть она не могла. Упав на колени, Юдзу начала обшаривать холодные плиты в поисках оружия, отбрасывая мусор, но кроме него ничего не находя. Витиакары смотрели на нее, не видя никакой опасности. Безразлично и немного брезгливо. А вот Кацу не скрывал всех своих эмоций. Схватив ее за волосы, он начал кричать, что было сил: - Из-за тебя, рыжая сука, – сипел мальчишка, а в легких что-то послушно булькало, поддакивая. – Столько лет верой и правдой служить, чтобы остаться в стороне и без силы… Я теперь хуже! Все из-за тебя! Ублюдочная стерва! – сквозь зубы, с завистью произнес он, после хорошенько ударив Юдзу лбом о землю. – Получила? - кричал он. – Гнусная зараза! – набрав полные легкие воздуха, он кричал: - Думаете, останетесь целыми? Мерзкие гнилостные отродья! Я уничтожу вас! Уничтожу, уничтожу, уничтожу! – кричал и топал, как обделенное вниманием дитя. Он кричал: - Молчите? Все! Вы все осыплетесь пеплом! И я на нем спляшу, уж поверьте мне! Кацу кричал, но в голосе все явственнее и явственнее звенело напряжение, подкожное, жилорвущее, мышцесводящее, как тетива лука - слишком тяжелая, чтобы стрела неслась к мишени быстрее молнии, слишком натянутая, чтобы не лопнуть. Зависть душила его. - Кацу, отпусти ее, - скомандовал Хаджиме, сверкнув своими черными, как смола, глазами. – Юдзу, дитя, - его рука аккуратно подняла голову девушки. - Исчадие ада с глазами святого, - прошипел он ей в лицо, сдавливая пальцами щеки. А потом отбросил, как безвольную куклу. - Мы ходим по той же земле, что и вы, - подал голос Такеши. И Мацумото удивилась, что его голос на этот раз был серьезным. - Вы живете на той же земле, что и мы, но считаете, что другим воздухом дышите. - Вещие сны вам тоже невдомек, - процедила Хидеко. - Мы из той же плоти и крови – как вы. Но мы для вас угроза. - Мы сильнее духом, поэтому вы избегаете нас, как чуму? – зло отчеканил Кацу. - Вы такие же дети небес, как и мы. Но вы закрыли перед нами дверь телесной тюрьмы и пытаетесь уничтожить. Это все, на что способны шинигами. Вы не созданы для мира, - Хидеко обернулась. Опасность. Где-то позади них. Совсем рядом. Юдзу вскочила и начала сражаться. Не думая ни о чем и ничего не видя. Она сражалась, используя знания, что успела наскрести за шесть курсов, считая, что их было достаточно для победы над противником, который был опытным бойцом, не желторотым юнцом, каковой являлась сама Юдзу. Девушка сдавала позиции, укрепляясь во мнении, что скоро умрет: сколько бы раз до сегодняшнего дня Куросаки не отзывалась уничижительно о Витиакарах, ей пришлось признать, что они серьезные противники. Жаль только, глаза открылись слишком поздно. Солнце приближалось к горизонту, и ей было наплевать на то, что творилось внизу. Вселенная была тут, у нее и Рангику под носом. С трудом переставлявшая ноги, с израненой спиной, Юдзу была отличной мишенью, практически точной копией тех, что выставляли для первогодок в академии: такая же вялая, медленная, топчущаяся на месте. Он не догадывалась о своем сходстве с плоской куклой, в которую не попал бы слепой, однако насмешка в глазах витиакара все ей растолковала. Горло обожгло, в глазах уже мутнело. Но очень скоро раздался знакомый голос, который обещал, что все будет хорошо: - Юдзу, ты только не умирай. Иначе твой брат свернет мне шею, - девушка улыбнулась. Это был Ренджи. End of Flashback.***
- Это все, что я могу вам сказать, тайчо. Ладони Тоширо вспотели. Он знал и помнил, он догадывался. Но как и что все же они из себя представляют? - Хорошо, можешь идти. Но... - Капитан Хицугая? В дверях появился офицер. Он серьезно оглядел Хицугаю и Рангику, нахмурил брови и, наконец, решительно произнес: - Главнокомандующий созывает собрание. Срочно. Капитаны и лейтенанты, через четыре минуты в главном зале.***
– Прошу вас, капитан Хицугая, задержитесь на пару минут. После совещания порядком утомленные капитаны и лейтенанты спешили покинуть душный зал. Не издавая ни звука, толпа подходила к двери, чтобы поскорее убраться восвояси и, наконец, отправиться на обед, так как отчет Куроцучи растянулся на сорок минут вместо положенных пятнадцати. - Да, конечно, - Тоширо подошел к Ямаджи. - Надолго я вас не задержу, - старик посмотрел на дверь, за которой скрылся последний его непосредственный подчиненный. – Дело в том, что ко мне поступили еще два сигнала, связанные с вашим подразделением. - Жалобы? - спокойно поинтересовался юноша. Такое случалось не один раз. - Нет, никаких жалоб. Все не так просто. Эти сигналы касаются бывших арранкаров и их… хм… неправедных деяний. - Не может быть. Я думал, что все выжившие уже зарегистрированы. У нас на это ушло почти три года. Не может быть, чтобы мы кого-то пропустили… - Ну, пропустить немудрено. Откуда тогда по вашему мнению появились эти существа? Хицугая замялся, не подавая вида. - Вы подозреваете меня? – Тоширо сердито нахмурился. - Вы слушали капитана Куроцучи? Эти существа управляют пустыми. Они выглядят, как арранкары, хоть по силе и превосходят их. И все, что случается, касается семьи Куросаки. Ваша подчиненная... - Куросаки не моя подчиненная, - холодно отрезал он. - Она подчиненная Кенпачи. - Но она находится, вернее, находилась под вашим надзором. И у нас есть все основания подозревать Куросаки. - Куросаки, как вайзард, пусть и оправданный, не имеет прямого отношения к этому делу. - совершенно спокойно парировал Хицугая, ничуть не изменившись в лице. - Он чист. - А вот тут вы ошибаетесь,- таинственно пророкотал старик. - Ошибаюсь? - Не исключено, что и его сестры имеют подобную силу. Я доверяю вам, капитан Хицугая. Вы многое сделали для Готей-13 и... - Вы хотите, чтобы я следил за ними? - юноша приподнял бровь, Ямаджи лишь кивнул. - Но... Главнокомандующий поднялся. Это означало, что разговор окончен. Спорить с ним было бесполезно. - Я могу идти? - очередной кивок дал Тоширо понять, что он может выметаться из этого проклятого зала ко всем чертям. Безумно, нереально сильно хотелось биться головой. Но Хицугая лишь прислонился лбом к стене, как только за ним закрылись двери и вздохнул. Он все еще чувствовал себя виноватым.