След раскаленного солнца

      Любопытный человек мог отыскать в Киркволле много мест, скрытых от посторонних глаз. Фенрис, бывший раб тевинтерского магистра, частенько отмечал, что Клоака прямо-таки изъедена потаенными ходами и лазейками, способными скрыть преступников — или ненавистных ему магов — и вывести их за пределы города. Хоук только улыбалась, слушая ворчание друга — уж она-то знала, что и в пределах Верхнего Города можно найти места, не предназначенные для глаз непосвященных.       В свой первый год в Городе Цепей Хоук училась опознавать тайные знаки: маленькие, неприметные линии, складывающиеся в простой символ, царапины, оставленные крепким ножом на податливой, жилистой поверхности дерева, цветные тряпицы, повязанные на ограду — каждая отметка, ничего не значащая для обывателя, а потому и незримая ему, могла рассказать Мэриел больше, чем выпивоха в таверне, которому добрый эль развязал язык. Искать тех, кто не жаждет выставлять свое присутствие в городе напоказ, следовало не в тавернах и подворотнях, полных слухами разной степени достоверности, а по этим самым знакам, разбросанным по Киркволлу, будто хлебные крошки. «Ищи и обрящешь», — про себя усмехнулась Хоук, пересекая квартал красных фонарей. Ее бывшие наниматели умели прятаться под самым носом городской стражи, будто в насмешку над хранителями киркволльского спокойствия.       Кажется, что весь Киркволл, начиная с контрабандистов и заканчивая магами-отступниками, играет в прятки.       Мэриел осмотрелась, выискивая, нет ли поблизости стражников, и свернула в узкий проулок за «Цветущей розой». Маленькая, тесная улочка на первый взгляд казалась тупиковым ответвлением, куда сливали грязную воду и отходы. Запах стоял соответствующий, и магесса прижала ладонь к носу, подумав, что такая защита от посягательств не отобьет охоту только у очень нуждающихся, все же прочие решат обойти зловонное местечко стороной.       Стараясь выбирать самые чистые участки дороги, вымощенной мелким — не в пример центральным площадям — камнем, обтесанным кое-как и разномастным, а оттого превращающим землю под ногами идущего в пестрый ковер, Хоук добралась до конца проулка и осмотрела выросшую перед ней стену. Магесса прильнула к ней, ощупывая рельеф каменной кладки. В прежние дни ей нечасто доводилось пользоваться этим ходом, однако женщина уповала на то, что память не подведет, а Атенриль не надумала сменить механизм.       Семь лет — долгий срок, и многое могло измениться за это время.       Хоук редко позволяла прежним временам бередить душу воспоминаниями. Семь долгих, полных событиями лет назад четверо ферелденцев, бежавших от Мора, ступили на каменную мостовую Киркволла, ища спасение и приют. Им предложили желаемое — за умеренную плату. «Хочешь здесь выжить, девочка, не бойся запачкаться», — приговаривала Атенриль, наставляя новую помощницу, которой предстояло отработать пропуск в город: за себя, за брата, за мать и за Авелин. Сегодня в городе их осталось двое: она сама, из беженки превратившаяся в Защитницу, и Авелин, возглавившая стражу.       С жизнью помощницы контрабандистки было покончено давно, но Хоук крепко придерживалась мнения: никогда не знаешь, какие друзья могут подсобить в момент нужды.       Гладкий, стесанный камень под рукой Хоук поддался и сдвинулся, приводя в движение скрытые механизмы. Подвижная панель, хитро замаскированная под глухую стену, отодвинулась в сторону, являя узкий, неудобный проем. Мэриел выдохнула, опасаясь, что протиснуться здесь сумеют только подростки, не вскормленные щедрой рукой, сняла закрепленный за спиной посох и боком двинулась в проход. Грубая порода цеплялась за боевую мантию, едва ли не вдавливая металлические заклепки и звенья кольчуги в тело женщины.       Тиски разжались неожиданно, и Мэриел, потеряв равновесие, чуть не упала в расширившийся ход. Спина, только что стиснутая каменной кладкой, лишилась опоры; Хоук протянула руку в темноту, сложила пальцы в особый жест, и в следующий миг перчатку объяли язычки холодного, не способного причинить вред магессе пламени. Выколдованного огня было недостаточно, чтобы озарить большое пространство, но вполне хватало, чтобы Мэриел могла глядеть под ноги. Идея споткнуться и неуклюже встретиться носом с грязным песком, сменившим подобие каменного настила, не вызывала у Хоук энтузиазма.       Коридор вильнул в сторону и оборвался, явив перед магессой все буйство закулисной жизни города. Хоук поискала взглядом Атенриль, но вместо этого наблюдала сомнительного вида разношерстный сброд, не внушающий доверия. Точнее, не внушивший бы, если бы Мэриел не довелось когда-то трудиться бок о бок с этим самым сбродом.       — Хоук! — окликнул ее низкий, зычный голос. — Да тебе, никак, прискучил титул и наговы порядки мередитовых подстилок?       Мэриел обернулась. Говоривший семенил к ней на причудливо коротких ногах. Те, кто видел невысокую, кряжистую фигуру в толпе, обычно принимали бородача за гнома. Хоук была осведомлена лучше. Карлик, узнавший старую знакомую, криво ухмыльнулся, демонстрируя выбитый верхний зуб.       «Вот уж кого бы точно не пригласили на торжественный прием в крепости», — подумала Мэриел. Впрочем, в этом, по ее мнению, маленькому человеку скорее повезло.       — Есть и такое, — уклончиво отозвалась женщина. — Мне нужна Атенриль.       Карлик махнул рукой в сторону, указывая собеседнице дорогу.       — Найдешь ее в схроне, — карлик поскреб неопрятную бороду и гоготнул. — Она как раз ведет деловые переговоры.

***

      Отыскать Атенриль оказалось несложно. Хоук нутром чуяла, что отыщет контрабандистку в одной из деревянных лачуг, возведенных наспех и абы как. Укрытие, зажатое между стеной Нижнего Города и краем Верхнего, в комфорте и величии не нуждалось. Хоук знала: случись беда, люди Атенриль подожгут крытые соломой покосившиеся хибары; пламя с легкостью поглотит их, а вместе с ними — все следы преступлений. Преступник не должен быть привязан к своему добру, дабы оно не сгубило его в случае облавы.       Когда Хоук отдернула грубый полог, украшенный антиванским шитьем, Атенриль скручивала в кольцо змеящийся хлыст, а на полу перед ней, в дурнопахнущей лужице крови и мочи, распласталось обездвиженное тело. Хоук хватило мига, чтобы предположить, что когда-то мужчина был силен и недурен собой. Сейчас его жилистые руки изрисовали кровоподтеки и полосы, оставленные жгучим краем хлыста, а лицо распухло — видимо, от многочисленных ударов.       — Убери его, — распорядилась эльфийка, и в дальнем углу лачуги сдвинулась тень. Атенриль сплюнула на пол и только тогда увидела, как колыхнулось свечное пламя, потревоженное потоком воздуха. Контрабандистка резко повернулась. — Я же просила — никого не впускать! — прикрикнула она и взмахнула кнутом.       Мэриел ловко поймала змеей вьющееся жало на стальной щиток перчатки, упреждая удар.       — Нагово дерьмо! — выругалась Атенриль, отбрасывая грозное оружие в сторону, и вперила в гостью яростный взгляд. — Хоук! Чтоб тебя демоны драли!       — И я рада тебя видеть, — магесса растянула губы в дружелюбной улыбке. Она искала встречи с контрабандисткой, но оставалась начеку: последний раз, когда они виделись, Хоук позволила себе обвести бывшую нанимательницу вокруг пальца, и, если ее обман вскрылся, Атенриль любезничать не станет. — Мы можем поговорить?       Вопреки смутным опасениям Мэриел, эльфийка не стала на нее набрасываться, кляня за предательство. Магесса была уверена, что уготовить ей судьбу несчастного, оставившего алый след на полу, Атенриль бы не сумела — кишочки надорвет, но поостеречься считала благоразумным. Бывшая нанимательница, между тем, указала Мэриел на грубо сработанный походный стул — наверняка скрипучий и ходящий ходуном, — а сама устроилась на краю такого же топорного, едва обтесанного стола. Она нетерпеливо провела рукой по собранным в хвост каштановым волосам и поторопила:       — Ну? Время — деньги, Хоук. Не заставляй меня тратить его на тебя.       — Что ты знаешь о Крысах, Атенриль?       Отборный поток ругани, полившийся из полных карминовых губ эльфийки, дал Мэриел понять: она не ошиблась в выборе союзника.

***

      Авелин плана действий не одобрила.       Когда Хоук рассказала о союзе с Атенриль, рыжая капитанша посмотрела на нее, не скрывая неодобрения. Не в первый раз планы Хоук пошли вразрез с принципами Авелин, и не в последний стражнице придется закрыть глаза на похождения подруги, пересекающие черту закона. Придется — потому что иного пути у нее нет, как бы ни хотела капитан Валлен разрешить проблему собственными силами.       Совсем как в те времена, когда Гамлен объявил: чтобы попасть в город, необходимо оплатить проход, и есть только два человека, способные в этом помочь. Убийца и контрабандистка, оба одинаково омерзительные для женщины. Чуднее просто не придумать. Загнанные в угол беженцы выбирали меньшее из зол. Скрепя сердце, Авелин согласилась на условия сделки — и при первой же возможности заступила в должность рыцаря стражи. Хоук иногда казалось, что рьяным служением городу и его обитателям Авелин пыталась смыть со своим рук следы той самой работы, о которой она предпочитала не вспоминать — и никто бы ей не напомнил.       Нет, Авелин не одобрила плана Хоук и Атенриль. Но этого от нее и не ждали.       О проделках Крыс городская стража знала: когда Хоук обратилась к подруге за помощью, капитан Валлен только покачала головой и указала на пачку отчетов, поступивших к ней за последний месяц. Город страдал, а патрули никак не могли ухватить лиходеев за руку и представить их к суду: организованные и удачливые Крысы исчезали в катакомбах и путали следы. Стража натыкалась на временно арендованные склады порта, послужившие преступникам один раз. Никаких следов, позволивших выйти на логово, Крысы не оставляли.       Гвардия бессильно разводила руками.       Авелин не могла не понимать, что предложение Хоук — едва ли не единственный способ покончить с бандой раз и навсегда. Магесса подготовила мышеловку: достаточно лишь приманить тварь лакомым кусочком, а когда выбежит — захлопнуть клетку. Захлопывать, легко догадаться, придется Защитнице и страже во главе со своим капитаном, и в этом Авелин не видела никакой проблемы. Беспокоила ее приманка, которой отводилась решающая роль.       Именно об этом Хоук договаривалась с Атенриль, и именно поэтому у Авелин не было никакой уверенности в успешном исходе плана.       — Этот парень, которого эльфийка предложила тебе в помощь... Есть основания ему доверять?       — Никаких, — Хоук не стала юлить. — Но, по крайней мере, в городе он неизвестен. Будет очень странно, если Защитница Киркволла в моем лице заинтересуется незаконной торговлей.       — И еще более странно будет, если этим заинтересуюсь я, — Авелин покачала головой и коснулась кожаного ремешка, стягивающего высокий лоб. — Но нет никаких гарантий, что твоя подсадная утка тебя не предаст. А если Атенриль знает, что ты сделала три года назад?       Хоук небрежно пожала плечами. Если бы Атенриль знала — она давно бы ответила на обиду. Контрабандистка не тот человек, который подает жгучее блюдо мести холодным.       — Ты позволила мальчику забрать ее груз и исчезнуть. Мстят и за меньшее.       — Я буду осторожна. У нас нет выбора, Авелин.       Хоук сует голову в петлю, подумала капитан Валлен. И ей это не нравилось.       Вслух же она сказала:       — Будь осторожна. И не ходи за курьером одна.