След раскаленного солнца

      Дома найти себе место тоже не удалось. Хоук поймала себя на том, что ни одно занятие не помогает ей отвлечься, а мысли возвращаются к злополучному пороху, заставляя магессу выдумывать и предполагать. Авелин, безусловно, права: проще спросить у самого Андерса, но Хоук не чувствовала, что созрела для подобного разговора. Оставалось только бродить по поместью, между делом поправлять покосившийся герб, отрешенно почесывать голову мабари, следующего за ней по пятам, и пялиться в распахнутое окно, наблюдая чужую жизнь, не такую щедрую на события, как ее собственная.       В конце концов, она не выдержала. Осененная внезапной идеей, Мэриел бросилась в скромную библиотеку. Где-то здесь, среди ряда книг, полученных в дар либо купленных за долгие годы жизни в Киркволле, прятались несколько рукописей из Тевинтера — Мэриел нашла их давным-давно, вместе с Фенрисом разбирая оставленные вещи Данариуса. К кожаным обложкам книг, возможно, содержащим магические секреты и таинства, бывший раб прикасаться не пожелал, и Хоук забрала их себе. Заняться изучением искусства Империи ей, впрочем, так и не удалось: Защитницу отвлекали иные дела, и книги, благополучно позабытые, в результате затерялись среди рядов себе подобных. Мэриел испытывала совершенно глупую, бессмысленную дрожь в руках. Магесса понимала, что нет никаких гарантий найти в нескольких трудах, случайно оказавшихся в доме, именно ту информацию, которая ей так нужна — мало ли тем и мыслей найдется у магистров, чтобы излить их чернильной вязью на бумагу? Хоук сомневалась даже в том, что сумеет сейчас найти книги — с нее-то станется убрать с глаз подальше, ежели в них нет ежедневной необходимости. Мэриел смеялась над собой: до чего сильно надо желать не быть обманутой, чтобы цепляться за хлипкую, ненадежную и призрачную соломинку?       Бодан нашел ее сидящей на коленях у шкафа и остервенело перебирающей литературу. Вокруг Мэриел скопилось бесчисленное множество книг: полки шкафа, выпотрошенные в безжалостном порыве, едва ли не пустовали — нетронутыми остались тонкие брошюры, в большинстве своем принесенные Изабелой, и странички андерсовых манифестов, умудряющиеся возникать на прежних местах даже после того, как Хоук тайком отправит горы изведенной бумаги на растопку камина.       — Принесли письмо, монна.       Хоук отложила в сторону еще одну книгу, оказавшуюся «не той». Торопливым жестом пригладив растрепанные кудри, Мэриел протянула руку за конвертом. Никаких опознавательных знаков ей найти не удалось: ни имени, ни адреса отправителя, ни печати на сургуче, позволяющей судить о написавшем. Хоук уже находила подобные конверты в своем столе, и ничего хорошего они не сулили.       — Кто принес? — поинтересовалась она, вскрывая конверт.       — Молодой человек, светлый, голубоглазый. Храмовник, судя по доспеху. У вас какие-то дела с орденом?       — Нет... — Мэриел вытянула скомканный клочок бумаги. Маленький, видавший виды лист — одно только это говорило о том, что послание, попавшее к ней в руки, неофициально, да и автора не особенно заботило, на чем писать, как будто он спешил — или вовсе не имел под рукой необходимых письменных принадлежностей. В любом случае, это заставило насторожиться.       Когда Хоук, вглядевшись в неровные, скачущие строчки, разобрала написанное, то подскочила на ноги, не заботясь о ворохе мгновенно позабытых книг. Бодан остался растерянно стоять, не зная, побеспокоиться ли ему о брошенных трудах или же последовать за Мэриел, ожидая распоряжений. Помявшись с минуту, гном подобрал несколько книг и, прижимая их к груди, вышел в холл.       — Монна Хоук...       — Сейчас, — Защитница отложила перо, сдернула со стола только что исписанный лист и свернула его трубочкой, не обращая внимания на еще не высохшие чернила. Хоук присела рядом с мабари, смирно ожидающим ее действий, и закрепила послание на ремешок ошейника. — Отнеси Изабеле и Варрику.       Пес тявкнул и затрусил из особняка, а Мэриел тяжело поднялась. В боку отдавало тупой болью, и Хоук в который раз пожалела, что не нашла времени покончить с недавней раной. Теперь же отвлекаться на вновь появившийся во рту привкус лириумного зелья было недосуг. Заверив Бодана, что ничего необычного не произошло — действительно, иронично думала Хоук, послания с требованиями и угрозами больше похожи на что-то обычное, — Мэриел поднялась в комнату за снаряжением. Времени, чтобы медлить, у нее не было.       Сжимая в руке клочок бумаги, Хоук торопилась покинуть поместье. Толкнуть дверь ей не довелось — та распахнулась сама, и Мэриел едва не налетела на возникшего на пороге Андерса. Целитель выглядел так, как подобает выглядеть магу, посвятившему прошедшие сутки хворям нуждающихся в помощи людей.       — Уходишь?       Хоук кивнула.       — Появилось кое-какое дело. Я вернусь... скоро.       — И ты не хочешь взять меня с собой?       — У тебя усталый вид, — Хоук неловко улыбнулась, приподнялась на цыпочках и коснулась колючей щеки губами. — Я справлюсь, не беспокойся.       Она выскользнула за дверь прежде, чем Андерс сумел ее обнять, и отступнику оставалось только смотреть, как Защитница бодрым шагом спешила прочь.

***

      Холодный, безжизненный песок, устилающий извилистые тропы Рваного Берега, замедлял шаг, и без того недостаточно скорый. Хоук спешила вниз, к песчаной отмели, врезающейся в водную гладь, и друзья, идущие за ней, торопились следом, не высказывая ни слова упрека. Хоук всегда торопится, если кому-то необходимо ее присутствие, и за долгие годы дружбы, скрепленной не одним приключением, спутники ни разу не подводили ее.       Разве что, Изабела. Но Хоук уже давно ее простила.       — Итак, ты, я, Варрик и Фенрис, — подала голос пиратка, лихо перескакивая с камня на камень. Раскидистые папоротники, заселившие обрывистые края тропы, щекотали ее сапоги длинными пожелтевшими стеблями. — Чего-то определенно не хватает.       — Знаешь, Ривейни, а ты права, — подхватил Варрик. — Я определенно не слышу пространных монологов о тяжелой судьбе магов.       — И эльфу некому грозить вырванным сердцем, — Изабела хохотнула, а Хоук, идущей впереди, оставалось только догадываться, как изменилось выражение лица Фенриса после этих слов. Зная эльфа, можно было предположить, что он прожигает пиратку яростным, пылающим взором, но молчит, покрепче стискивая зубы. — Серьезно, Хоук! Оставила своего отступника тоскливо ожидать тебя у окна?       Хоук хмыкнула и ненадолго замедлила шаг. Магесса ступила на валун, нависший над обрывом, гладкий, будто отполированный ветром и песком, и вытянулась, высматривая хоть какие-нибудь следы. Рядом с ней возвышались остатки стены, отсыревшей от морского бриза и поросшей мхом и лишайником. Хоук коснулась ее рукой, помогая себе держать равновесие: камни под ее ладонью зашатались, обнаруживая слабину кладки, но не поддались.       — У Андерса найдется чем себя занять в мое отсутствие, — откликнулась Мэриел, разглядывая белое полотно берега, разбавленное серо-бурыми пятнами камней и скудной растительности. Темно-серое, свинцовое в это время года море нехотя вылизывало берег, валами набегало на сушу и откатывалось обратно, разбиваясь о торчащие каменные пальцы утесов.       От песчаной отмели, окруженной негромко рокочущей стихией, поднимался столб черного дыма. «Костер», — догадалась Мэриел, делая шаг назад и возвращаясь на тропу.       — Печально, — Изабела поравнялась с магессой. — Только представь: свежий воздух, приятный пейзаж, романтическая прогулка...       — ...И кучка магов крови, спевшаяся с храмовниками, — закончила Хоук, бросив косой взгляд на подругу. — Ну уж нет. Гулять под ручку я предпочитаю с Андерсом, а не со Справедливостью.       Дорога была знакома Хоук. На хорошо укрытой отмели не раз находили убежище разбойники и беглецы; первые докучали городу, вторых кто-нибудь да разыскивал. Место Хоук не нравилось — несмотря на то, что любой укрывшийся оказывался зажатым со всех сторон, оборонять отмель удобно: к убежищу вела низкая намывная полоса косы, и узкий подступ легко контролировался. К тому же, Защитница помнила о ловушках, которые так любят скрывать под податливой толщей песка.       Шли, не таясь. Мэриел знала, что ее ждут.       Костер действительно был. Мэриел хватило беглого взгляда, чтобы разглядеть спокойное, ровное потрескивание поленьев в самом сердце невысоко пляшущего пламени, скромные, потертые лежаки, расстеленные прямо на голой земле — и лежащую у огня фигуру, облаченную в серебристо-синие доспехи Серого Стража. Темные волосы, упрямая линия челюсти и скул... Младший брат опять пострадал из-за нее. Сердце у Хоук болезненно сжалось, но она сдержала порыв.       — Видимо, глупо было ожидать, что вы сюда не доберетесь. Хотя я не понимаю, почему вы теперь сражаетесь за Мередит. Вы же сами показали мне, что мы можем бороться с ней на равных.       Хоук обернулась на голос и сжала кулаки. К ней шел сэр Траск — храмовник, которому она когда-то помогла уберечь горстку отступников от плахи — и Грейс, одна из тех самых спасенных. Мэриел поджала губы.       — Неожиданная встреча, — сухо заметила она.       — Прошу вас, Защитница! — рыжий храмовник молитвенно сложил руки, и Хоук инстинктивно отшатнулась прочь. В прежнюю встречу Траск казался ей хорошим человеком, но нынешний день заставил ее доверие улетучиться подобно клубам дыма, слишком далеко поднимающимся от язычков огня. — Я не испытываю к вам никакой вражды, только уважение. Нам нужно избавиться от Мередит.       Хоук повторила последнее предложение — про себя, так, чтобы ни одна мысль не отразилась на ее лице. Рыцарь-Командор, в понимании Мэриел, приятным человеком могла считаться только с очень большой натяжкой. Некоторые из храмовников, поговаривали, едва ли не боготворят ее, да и в городе найдутся люди, считающие, что только Мередит обеспечивает городу стабильность и порядок. В «Висельнике» то и дело разгорались жаркие споры, и Хоук, заглядывающая к Варрику пропустить стаканчик-другой и обсудить события прошедших недель, то и дело прислушивалась к чужим словам. Она украдкой глянула на Фенриса — белоголовый эльф стоял неподвижно, похожий на непреодолимую стену. Мэриел не нужны никакие магические фокусы, чтобы ощутить его несогласие; впрочем, сейчас она знала, что лириумный призрак без колебаний вытащит из ножен тяжелый двуручный клинок и кинется за нее в бой, ежели возникнет такая необходимость.       Что до нее самой... Хоук — маг. Это ее естество, ее сущность, неотъемлемая составляющая, определяющая ее природу. Ее отец был магом. Ее сестра была магом. И Андерс — тоже маг, неспособный мириться с униженным и несвободным положением себе подобных. Если бы не высокое звание Защитницы, Мередит уже давно добралась бы до них обоих и заперла в Круге — или, что вероятнее, уничтожила бы.       — Я не питаю большой любви к Мередит, - признала она. - Но и методов ваших одобрять не стану.       — Понимаю, — храмовник кивнул. Выглядел он виноватым и смущенным, чего нельзя было сказать о его спутнице. — Мне следовало догадаться, что вы не разделяете взглядов Мередит и понимаете, насколько она опасна. Прошу прощения за любой ущерб, причиненный вам и вашим друзьям, — Траск обернулся к группе людей, стоящей позади. — Отпустите заложника!       — Нет! — возглас Грейс заставил Мэриел вздрогнуть и потянуться к посоху. Ненависть в ее взгляде обожгла Защитницу, заставляя подняться волну дурноты, и Хоук внезапно осознала: ничего не закончится миром. Предчувствие сковало противной усталостью и обреченным пониманием, что ее попытки примирить всех и обойтись без кровопролития опять ни к чему не приведут.       На кончике языка ей чудился слабый, металлический привкус лириумного зелья.       — Мальчишка умрет! — объявила магесса, кивком указав на лежащего без сознания Карвера. — И Защитница — вместе с ним.       Справа от Хоук зашептало вынимаемое из ножен лезвие длинного кинжала.       — Напомни мне, Хоук, — сказала Изабела, вытягивая опасно блестящее в свете костра оружие. — Не та ли это магесса, которую мы когда-то спасли?       В ответ Мэриел кивнула — не до слов. Пожалуй, в следующий раз вчерашнего врага она не пощадит — сбережет время, нервы, а заодно и своих близких. Но к такой благодарности Хоук не привыкать — устоит и ответит.       — Одумайся, Грейс! — Траск доверительно взял магессу за плечи, но та сбросила его руки. — Если мы будем убивать невинных, чем мы будем отличаться от Мередит?       — Да какое мне дело до Мередит? Мне нужна Защитница! — Грейс гневно указала на Мэриел, и та вновь ощутила эту обжигающую волну — с такой не заговорить, не образумить. Ненависть Грейс была не просто чувством: выпестованная, вынашиваемая долгое время, как младенец, она обрела сокрушительную силу. — Ты убила лучшего человека, которого я знала в жизни, — яростная маска, в которую превратилось лицо малефикарши, обратилась к Хоук. — И теперь ответишь за это. Ален! — юноша, стоящий рядом с ней, дернулся. — Убей заложника.       Мальчик замялся. Хоук чувствовала его смятение так же отчетливо, как неприкрытую ненависть Грейс. Та, не дождавшись подчинения, размахнулась и отвесила юноше оплеуху.       — Тряпка! — женщина выплюнула оскорбление, будто яд. — Сделаю все сама, — магесса смерила взглядом Траска, загородившего Карвера, и нахмурилась. — В чем дело, храмовник?       — Никто не умрет здесь сегодня, — отчетливо произнес Траск, скрестив руки на груди.       Губы Грейс раздвинулись в страшной улыбке, и клокочущий смех, безумный и злой, вырвался из ее груди.       — Ошибаешься, — сказала она. Эти слова пронеслись по убежищу холодом, пробирающим до костей, веющим из тех пределов, куда живому человеку во плоти нет дороги. Хоук смотрела, не находя в себе сил сдвинуться с места, как заостренное навершие посоха Грейс вонзается под ее ребра, и кровавая завесь поднимается вверх, а затем стрелой ударяет в грудь сэра Траска — стрелой, от которой не спасет крепкий стальной панцирь с выгравированным мечом храмовников на нагрудной пластине. Невидимая сила оторвала мужчину от земли, смяла в мощном, безжалостном кулаке и безвольной куклой швырнула о каменный столб, обрывая нить жизни. Облако пыли, поднявшееся в воздух, заставило Мэриел сделать глубокий вдох...       И пальцы сомкнулись на древке посоха.       Фенрис бросился вперед, оттесняя к краю убежища сразу двоих. Мэриел только увидела вспышку — полыхнули серебристым огнем лириумные татуировки — и тут же была атакована. Фигуры, мелькающие в поле зрения, закружились в пляске со смертью, и для кого-то этот танец станет последним.       Грейс колдовала совсем не так, как привыкла Мэриел. В сравнении с чарами, воздушными, хитроумно сплетенными, ее собственная магия казалась грубым, необтесанным камнем, лежащим рядом с произведением ювелирного мастерства. Ослепленная и одержимая желанием мести Грейс наступала, поддерживаемая магией крови и демонами, призванными на помощь, и каждый новый удар придавал ей сил. Хоук едва успела заслонить себя от «Каменного кулака» — удар сокрушительной силы пришелся на выставленное вперед древко посоха, и Защитницу отбросило назад. Она протянула руку, готовая выпустить из пальцев расцветающий всполох магического огня...       Лютая, нестерпимая боль ворвалась в ее тело, разрывая плохо залеченную плоть. Хоук тяжело осела на колени и прижала ладонь к боку, почувствовав, как теплая, липкая кровь вновь заструилась по животу. Металлический привкус лириумного зелья наполнил рот.       Она не услышала шагов — боль иглами впивалась в рассудок, сужая мир до точки и обращая все сущее в неясную, туманную пелену. Хоук глухо застонала, когда безжалостная ладонь вцепилась в ее волосы и заставила поднять голову: перед ее едва видящим, расплывающимся взором возникло лицо Грейс.       — Вот и все, Защитница, — улыбаясь, объявила малефикарша. — Это конец.       Она успела поднять руку в довершающем начатое пассе — Мэриел разглядела тонкую красную нить пореза, обвивающую запястье, и с тупым безразличием осознала, что поддалась магии крови. Губы Грейс двинулись, нашептывая последние слова заклинания — и мгновение спустя распахнулись в беззвучном крике. Магесса покачнулась и повалилась оземь, увлекая Хоук за собой. Перед Защитницей мелькнуло пятно, которое она не сумела разглядеть, потом у самого уха раздался влажный, омерзительный хруст.       Хоук внезапно поняла, что все закончилось. Все еще ныла рана, не получившая должного лечения, но боль больше не разрывала сознание, заставляя ползать на коленях перед отступницей. Не поднимаясь с песка, Мэриел открыла глаза: Грейс лежала тут же, и верный мабари стоял у нее на груди, облизывая окровавленную морду. На разодранное горло и неестественно повернутую голову Мэриел смотреть не хотела.       — Ты цела?       Друзья возникли из ниоткуда. Фенрис, весь в крови — чужой, надо полагать, — протянул ей руку, помогая подняться. Мэриел кивнула, прислушиваясь к каждому своему движению — не отдастся ли эхом, заставив ее снова рухнуть на колени? Торопливо осмотревшись, Хоук обнаружила, что короткий бой был закончен, а сдавшиеся бунтовщики жмутся к стене.       — Карвер! — выдохнула Мэриел, вырываясь из поддерживающих ее рук эльфа, и, позволяя нетвердым ногам спотыкаться, бросилась к неподвижному телу брата.       Его не тронули — это она поняла сразу. Погруженный в магический сон, молодой мужчина остался незамеченным для поглощенных жаркой битвой мятежников — или же, предположила Хоук, его оградили от кровожадных собратьев те, кто отличается не столь радикальными взглядами. Защитница опустилась на землю и устроила голову Карвера на коленях.       — После Децимуса я пытался держаться от нее подальше, — юноша, которого Грейс назвала Аленом, покинул укрытие и приблизился к Хоук. Она чуть не отправила в грудь мальчишки разряд молнии, опасаясь, что смуглый черноволосый юнец навредит Карверу, но успокоила себя: если бы Ален этого хотел, то сделал бы уже давно. — Но в здешнем Круге все куда хуже, чем в Старкхэвене. Похоже, для нее это был единственный выход, — молодой маг вздохнул, покачал головой и присел рядом. Задрав рукав мантии, он вынул маленький ритуальный кинжал из ножен, покоящихся на поясе, и поднес лезвие к запястью. Хмурый взгляд Хоук смутил его. Покраснев, Ален принялся торопливо объяснять: — Прошу прощения. Чтобы удержать его, Грейс применила магию крови, и иного способа привести его в чувство нет.       Небольшой, аккуратный надрез — тонкая, змеящаяся струйка крови. Ален определенно знал, что делал. Кашель Карвера, пришедшего в себя, не позволил Хоук завороженно наблюдать за падением рубиновых капель в песок. Серый Страж, едва обретя сознание, подскочил, готовый схватиться за оружие и поквитаться с обидчиками.       — А ну, руки прочь от... Что?.. Где?..       — С возвращением, Младший, — добродушно ухмыльнулся Варрик. — Твоей сестре, похоже, никак не надоест вытаскивать тебя из передряг.