По сло-гам

«Небо» — это твои глаза, которые показывают мне бесконечность. Я накручиваю твои волосы себе на пальцы, потому что мне нравится, как они вьются у концов. Ты блаженно вздыхаешь, наслаждаясь моими действиями. На лице появляется улыбка, и я понимаю, что ты здесь. Совсем рядом, словно так будет всегда. В телевизоре мелькают разные картинки, но они не интересны мне, как и все то, что не относится к тебе. — Смотри, в телевизоре сказали «Луис», — ты звонко смеешься, говоря мне это. Я лишь улыбаюсь и целую тебя в макушку. Наши руки соединены внизу; сплетены так крепко, как это возможно. И я не хочу отпускать тебя, потому что знаю — ты уйдешь. И это худшее, что может появиться в моей голове. Я стараюсь прижимать тебя к себе как можно крепче, ведь ты любишь это. Тебе нравится чувствовать тепло моего тела и сердцебиение, когда ты прижимаешься щекой к моей груди. Это нравится нам обоим. «Вместе» — явление, которое я никогда не испытаю с тобой. Часть меня ужасно хочет встать с кровати, потому что ты отлежала мою руку, а правая нога уже давно затекла, но я буду лежать. Буду делать это до тех пор, пока ты сама не встанешь или не попросишь встать меня. Мы делаем вид, будто нас привлекают разные телевизионные шоу, что обычно показывают вечером. Ты продолжаешь листать каналы, пока не натыкаешься на что-то связанное с модельным бизнесом. Тебе всегда это нравилось, и я не был против. В любом случае, я всегда смотрел только на тебя, и все в округе мне было не интересно. Вдруг все электричество пропадает, и мы погружаемся во тьму. Я прижимаю тебя еще сильнее и держу настолько крепко за кисти, насколько это возможно. — Все хорошо, Луи, — говоришь ты, целуя меня в висок, и я успокаиваюсь. Твой голос всегда успокаивал меня, даже тогда, когда не могла помочь валерьянка или любое другое успокоительное. И это то, что должно радовать тебя. Ведь никто и никогда не будет успокаивать меня, как ты. По-прежнему темно. Я еще раз целую твои влажные губы и ухожу. Мне стоит найти электрический щит и проверить его. Надеваю легкий свитер поверх футболки и кроссовки, чтобы не сильно заморачиваться. Несколько поворотов ключа и я уже стою в коридоре дома. Там холодно и нет тебя. Меня это напрягает, но я не останавливаюсь, и поднимаюсь по лестнице вверх. «Вверх» — слишком далеко от тебя. Я прячу руки в карманы, потому что они начинают мерзнуть. Но это, конечно, не помогает, потому что свитер как был легким, так и остался таким. Я жалею о том, что не взял тебя с собой, ведь так было бы спокойнее. Проходит минут пять, когда я, наконец, нахожу щит и пытаюсь в нем разобраться. «Слишком много проводков», — думаю я и не хочу ничего трогать. Все это время держу небольшой фонарик в зубах, который абсолютно мне не помогает. Понимаю, что ничего не смогу сделать с этим и решаю уйти. Вернуться обратно в квартиру. Девяносто восемь. Девяносто семь. Девяносто шесть. Девяносто пять. Девяносто четыре. Считаю лесенки, словно это должно меня как-то успокоить. Я смотрю на наручные часы и понимаю, что пробыл у щита чуть больше, чем следовало бы. Мое сердце начинает биться быстрее, когда я вижу свет от нашей двери. Она открыта. Я ускоряю шаги и уже практически бегу к квартире. Залетаю в гостиную, — тебя нет. Мне хочется кричать и плакать оттого, что сейчас я не вижу тебя. Постель небрежно прикрыта покрывалом, а кружка чая так и осталась не выпитой. Ты ее оставила. На комоде лежит листок, и лишь ручка придерживает его, не давая упасть. Я медленно подхожу к кровати и сажусь на ее край, словно у меня еще есть шанс встать и встретить тебя на пороге. Я покрываюсь мурашками и, когда оборачиваюсь, вижу открытое тобой окно. Все так же медленно перевожу взгляд с одного предмета в комнате на другой. Листок. Я быстро беру его и раскрываю. Читаю сквозь слезы, но ничего не выходит. Вытираю их и дочитываю твои строки до конца: «Меня срочно вызвали на работу. Прости... Люблю тебя, Лу. Хх» Я закрываю глаза, пытаясь представить твой образ, но ничего не выходит. Мысли делают свое дело, напоминая о том, что ты ушла. Ты ушла, оставляя мне взамен лишь самого себя и оди-но-че-ство.