Сердце из прошлого.

– Тобиас! Я просыпаюсь от шлепка по щеке. Надо мной стоит Кристина и яро бьет меня по лицу, будто бы находясь в симуляции. – Ты что творишь? – мои щеки горят, я открываю оба глаза и пристально смотрю на Кристину. – Пытаюсь тебя разбудить. – Можно было бы просто толкнуть, а не избивать, – выплевываю я. – Я долго спал? – По правде говоря, несколько лет. Я сразу же вспоминаю, что все это время мы находились в машине времени, и плохое настроение сменяется смехом. – Похоже, нашим ученым все-таки удалось затащить тебя в анабиозную камеру, ты выглядишь очень молодо. – У меня нет ни малейшего желания взглянуть на себя в зеркало. – Неудивительно, до сих пор борешься с тщеславием? – Так же, как и ты с желанием говорить все, что в голову взбредет. Зачем ты меня разбудила? – Мы прибыли. Мэтью сказал, что нас может куда-нибудь занести, и он был прав. Я вскакиваю с сидения и тут же сажусь обратно, поскольку ремни безопасности далеко меня не отпустили. Мои глаза расширяются, когда я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы оказались от Бюро дальше, чем планировали. Вдалеке видны яркие и маленькие огоньки корпусов Бюро, а позади устрашающая пустота. – Что делать будем? – спрашивает Кристина, немного пошатываясь от обещанной тряски в машине времени. Она больше не улыбается. Я не отвечаю, но лихорадочно ищу варианты, ищу выход. Я понимаю, что уже вечер, а без оружия на трассе в позднее время суток делать нечего. Тут живут бывшие бесфракционники, нападая на любого, кто сунется в их необузданные владения. Пока я раздумываю над тем, что делать, Кристина вдалеке ищет палки, пытаясь найти самую острую для самообороны. Ей самой прекрасно известно, что происходит на трассах ночью, об этом постоянно пишут в газетах, об этом постоянно говорят. Но ничего нельзя сделать, ведь бесфракционники скрываются в глубине поля, коим окружена трасса, при малейшем вмешательстве властей. По привычке я засовываю руки в карманы и с радостью понимаю, что все это время со мной находился металлический друг – телефон, к которому я так и не привык. Вот и выход. Я достаю его и окликаю Кристину, она подбегает ко мне. Я ищу номер Калеба и набираю, пытаясь сориентироваться, на каком расстоянии от Бюро мы находимся. – Тобиас? – у Калеба хриплый и уставший голос. – Как ты угадал? Поразительно. Мы уже в нашем времени, но чуть-чуть дальше, чем планировалось. – Что? Где вы?! – Спокойно, мы примерно в двух километрах от Бюро. На трассе, – последнее слово скользит, как лезвие по невидимым телефонным проводам. Я напрягаюсь. – Я немедленно вышлю за вами Амара, идите навстречу, он вас подхватит по дороге. А ты, Тобиас, поддерживай связь. Калеб бросает трубку, поэтому я даже не успеваю ему ответить. Кристина отдает мне палку с острым наконечником, и мы идем молча дальше по трассе. Ноги еле плетутся, но пройдена уже половина пути, созданного для нас Калебом. А что ждет дальше – мы и сами не знаем. Проходит около пятнадцати минут прежде, чем мы слышим странный шорох позади нас. Я оглядываюсь, но в темноте не вижу ничего, даже Кристину, идущую рядом. Мы идем дальше, прислушиваясь и не разговаривая по дороге. С каждым шагом я все крепче сжимаю свое оружие. За нами следят. Это уже понятно. Тело напрягается. Снова шорох. Раздается стук чьих-то ног по асфальту. Сначала он глухо проносится по пространству где-то вдалеке, затем становится все ближе и отчетливее. Как по команде мы с Кристиной поворачиваемся. Перед нами оказываются кричащие, словно звери, люди, и трассу застилают темные фигуры с блестящими лезвиями в руках. Бесфракционники. Что ж, пора вспомнить тренировки в Бесстрашие. Они бегут на нас, выставляя ножи вперед на поражение. Я сталкиваюсь с одним из нападающих, скручивая в темноте, чувствую, что это еще подросток. Его тонкая и хилая рука ломается под натиском моей силы, и воздух раздирает вопль. Отчаянный полудетский крик. Отбираю у парня нож и ударяю лицом об асфальт. Убивать – больше не в моем стиле, но с ножом это будет сложнее. Следующий бесфракционник. Я ударяю прежде, чем он успевает пырнуть в меня ножом, но лезвие задевает мою руку. Я складываю губы в ниточку, сдерживая легкий крик, и с размаху ударяю бесфракционнику по челюсти. Тот падает, словно мешок, а я отворачиваюсь и слышу только биение пульса в ушах. Еще один нож у меня. Я разглядываю в темноте фигуру Кристины и бегу к ней. Бесфракционник прижал ее к земле, и отчаянные вопли раздаются из-под его массивной фигуры. Я ударяю локтем по его позвоночнику и слышу хруст, смешанный с яростным криком. Бесфракционник наваливается на Кристину тяжелым телом, но она успевает выскользнуть, ударив его кулаком по лицу. Мы стоим спина к спине, пытаясь понять, сколько тут еще людей, желающих лишить нас жизни, как тут лезвие проходит по моей ноге, разрезая ткань штанов. Удар оказался сильным, он сбил меня с ног. Резкая боль превращается в тупую, и я нащупываю глубокую рану на своей ноге. Сзади слышу топот ног, это новые бесфракционники. Один хватает меня за горло, царапая кожу мозолями на ладонях, другой скручивает руки Кристины. У меня подгибаются колени. Бесфракционник тащит за воротник, а ткань душит. Я задыхаюсь. Тело дрожит. Изо рта Кристины вырывается сдавленный крик, в нее вонзили нож. Бесфракционники рывком ставят нас на колени друг с другом. Я нервно дышу, а Кристина выплевывает кровь рядом со мной. К нам подходят двое бесфракционников. В моем заднем кармане нож, я сжимаю пальцы на его рукоятке. Они подходят все ближе, и один наклоняется ко мне, чтобы что-то сказать. Но мне плевать на его болтовню, я бросаюсь вперед, мгновенно вытаскивая руку из кармана. Делаю резкий удар вверх, затем поворачиваюсь ко второму и с размаху перерезаю горло. Это последние. Понимаю, что смерть сегодня была. Я убил. Убил снова. Убил беспощадно. Кристина лежит на асфальте, откашливая сгустки крови, в ее боку торчит нож. Моментально бросаюсь к ней, медленно вытаскивая рукоятку ножа из ее бока. Рана глубокая, кровь хлещет с неимоверной силой. Слышу ее слабые стоны, от которых сжимается сердце. Я снимаю куртку и прикрываю рану. Она не смотрит на меня и лишь изредка открывает глаза, пытаясь бороться со слабостью и потерей крови. Она жива. Пока… Моя рука пропитана кровью Кристины, я понимаю, что должен что-то сделать, но как действовать, если я посреди безлюдной трассы, а вокруг меня лишь трупы? Я закрываю глаза и наклоняюсь над Кристиной. Я не хочу ее потерять. Она должна жить. Должна. Вдруг, темноту пронзает свет, раздаются выстрелы. Я не готов сражаться. Видно, я погибну. Свет приближается, и я понимаю, что это машина. Она останавливается рядом с нами. Из машины выбегают двое, они хватают Кристину и тащат в кузов. Я ничего не успеваю понять, кроме того, что это были Амар и Калеб. Они здесь. Мы спасены.