Сын-яойщик vs Родители-гомофобы

POV Артём Когда этот клоун ушёл, я повалил Колю и по нормальному в ПОСТЕЛИ занялся с ним сексом. Утром мы встали неожиданно рано. Мама загадочно переглянулась с Колей. Блондин не сдержал улыбки, кинув на меня быстрый взгляд. Не понял! - Что? - О чём ты, солнышко? – улыбнулась мама, ставя перед нами завтрак. - Ничего мам, - глубоко вздохнул я, многообещающе покосившись на любимого. Он не заметил моего взгляда. Тем лучше, эффект неожиданности приправит ситуацию. Вскоре мама ушла. Мы завтракали. Коля уже доел и мыл свою тарелку. Я подошёл к нему и обнял, опуская руку ниже талии. - Блин, ну, хоть посуду дай домыть… - Ты мой-мой. - Тёма? – удивился Коля моему ласковому голосу. Я сжал его член через мягкую ткань пижамных штанов. Он едва не заскулил, извернувшись. - Так, что за переглядки с моей мамой с утра пораньше? - Блин, отпусти дурак… то что я снизу, не значит что он мне не нужен… Я ослабил хватку, но руки не убрал. - Бака, - прошипел блондин, явно наслушавшись Жеки. – Ну, мне ночью не спалось, и я пошёл выпить чая. На кухне сидела твоя мама. Мы мешали ей заснуть и… Я тихо выругался. Коля продолжил мыть посуду. - Мы разговорились, вот и всё. - О чем же таком вы говорили? - Да, мелочи, - фыркнул он, но стоило мне чуть сжать руку, как он затараторил: - Дурак! Я спросил её про то, каким был в детстве, мы мягко перешли на то, что с тобой сильно дружили. А потом и о кулонах заговорили. Я глянул на покачивающийся на тонкой леске камень. А и правда, откуда он там? Не помню. Знаю только, что снимать его ни в коем случае нельзя. - Расскажешь мне? - Если оставишь в покое мой член! - Оу, да ты возбуждаться начал, - усмехнулся я. Он отвернулся к окну, но я всё равно заметил на его щеках румянец. Поцеловал за ушком, захватил губами мочку. Тарелка выпала из его ослабевших пальцев. Он дрожащими руками вцепился в край раковины, что бы устоять на ногах. Я успел забраться рукой за резинку его брюк, под которыми ничего не оказалось. Тем временем язык мягко переместился на шею парня, выводя не замысловатые узоры. Его кожа, такая нежная и сладкая, манила меня. Я ласково касался её губами, слыша его тяжелое дыхание, и улыбался. Моя рука скользила по его плоти, большой палец поглаживал сочившуюся смазкой головку. Пара умелых движений, и Коля кончает, издав блаженный стон. Я крепче прижал к себе парня. Он откинул голову мне на плечо и посмотрел с такой любовью, что я не сдержал улыбки. Такой красивый, милый и сексуальный одновременно. Он поцеловал меня, нежно, почти невесомо. - Люблю тебя, - проговорил он. – Хах… а ты таки сдержал обещание. - Какое? – недоумённо моргнул я. - Тогда в детстве, - проговорил он. *** Два мальчика бегали по парку, от одного аттракциона к другому, не пропадая из поля зрения родителей. Они смеялись, веселились. - Мама, мама, - подёргав женщину за длинную юбку, проговорил темноволосый. – Мама, мы хотим мороженое! - Солнышко, я почти всю денежку на билеты потратила, - виновато улыбнулась ему мать. - Я куплю Маш, - улыбнулся мужчина, сидящий рядом с молодой мамой. - Эдик, не стоит, - смущённо проговорила Мария. - Стоит, - настоял Эдуард. – Идём, Артёмка, какое вы хотите? Светловолосый стоял у прилавка с мороженым. - Ко-оль, ты какое будешь? – задумчиво спросил его друг. - Шоколадное, - решил мальчик. - А я клубничное, - кивнул для себя Артём. Дядя Коли купил мальчикам мороженое и вернулся к маме Тёмы. Старшая сестра Артёма, что гуляла со своими подругами, завидев как её брат лопает морожено, надулась и подошла к маме. Но не успела девочка что-то сказать, как взгляд её мамы приковали действия малышей. - Ты испачкался, - проговорил Артём. – Ешь аккуратнее. Подойдя к другу, он языком слизал морожено с его щеки. - Вкусно, - улыбнулся он. – Ты такой сладкий! - А мне можно? – поморгал Коля. Артем уверенно протянул ему мороженое. Но мальчик не взял его, проведя клубничным десертом по щеке Артёма. Тот вначале ничего не понял, но весело засмеялся, когда блондин слизал его. Маша не отводила от мальчиков умилённого взгляда. Даже маленькая Ира позабыла про обиду на братика и с улыбкой глядела на мальчишек. Один Эдуард продолжал что-то рассказывать, не замечая детских проказ.