Хочешь, чтобы я забыл, как мы целовались?

Гарт позвонил и рассказал о возможном деле. Вроде как появилась работенка по типу "посолить и сжечь" в трех часах езды от Питтсбурга. - Я бы сам взялся, но у меня тут в Чикаго кое-что похлеще, - объяснил он свой звонок. Сэм размышлял об этом весь день. И за ужином тоже вел себя отстраненно, так, что Дин заметил его состояние. - Что такое, Сэмми? Сэм изучал его какое-то время, потом решился. - Дин, послушай… Он отложил вилку и терпеливо подождал, пока Дин прекратит подкармливать Дейзи кусочками своей курицы и обратит на него внимание. - В трех часах езды отсюда какой-то призрак убивает старушек. Сэм рассказывал, а глаза Дина становились все шире и шире. - И я подумал, что мы могли бы поехать и разобраться с этим. Сэм нервно ожидал ответа. Было время, еще до всего этого, когда Дин любил охоту. В этом они были не похожи - Сэм с детства все это ненавидел, Дину же охота нравилась. Он любил все эти физические упражнения, охотничьи навыки, саму идею спасения людей. Но он никогда больше не возвращался к этой своей любви, даже теперь, когда они осели, и их сраные жизни превратились в нечто более-менее терпимое. Естественно, они все еще охотились, когда того требовалось - Дин по-прежнему считал, что у них нет выбора. "Люди умрут, Сэм, ты что, этого хочешь?" Точь-в-точь слова отца. Как будто они были единственными, кто мог делать эту работу, однако больше он никогда не испытывал удовлетворенной радости по поводу охоты, как бывало раньше. Сейчас Дин смотрел на Сэма широко раскрытыми и сияющими глазами. - Черт, да, Сэмми! Давай сделаем это! Покажи, что нужно делать. Могу поспорить – я быстро учусь, да? Так ведь? Он улыбнулся, и от этой улыбки у Сэма грудь сдавило. - Да, Дин, учишься ты быстро, - беспомощно улыбнулся в ответ младший. – Ты больше не психуешь по поводу нашего подвала? – поддразнил он брата. - Эй, иди ты нахер, я не психовал! – немного смутился Дин. – Я просто… удивился. И чертовски рад, что ты не оказался каким-нибудь серийным убийцей. Сэм решил никак не реагировать на такое замечание. После того, как тарелки были убраны и вымыты, Сэм открыл свой лэптоп и повернул его к Дину. - Ладно, теперь посмотрим. Вот газетные статьи о двух женщинах, найденных мертвыми у себя в саду. Понимаешь, почему Гарт решил, что это что-то сверхъестественное? - Какой еще, к чертям, Гарт? – Дин удивленно посмотрел на брата. - Один охотник. Сэму захотелось дать себе пинка – он не подумал о том, что Дин будет задавать вопросы о людях, которых они когда-то вместе знали. - Это он позвонил мне и рассказал об этом деле. - То есть, существуют и другие охотники? – Дин начал закидывать его вопросами. – А мы кого-нибудь знаем? А их много? Могу поклясться, что мы-то лучшие, а, Сэмми? Такая самоуверенность была присуща Дину. Сэм улыбнулся, видя энтузиазм старшего брата. - Конечно, мы раньше встречались с другими охотниками, – коротко ответил он. Пока Сэм не готов был рассказать Дину о многих друзьях, что погибли, или о тех жутких годах, когда они потеряли всех, кого любили. Может, эта охота что-то зацепит в памяти Дина, он сам вспомнит все, и Сэму не придется ничего рассказывать. - А мы дружим… - Нет, - прервал вопрос Сэм. – Не совсем. - О, - Дин сник. – Ладно, Сэмми. Сэм закрыл глаза, глубоко вздохнул, открыл глаза и улыбнулся. - Однажды я расскажу тебе обо всех наших друзьях, но не сегодня. Сегодня давай лучше покончим с призраком. Минуту Дин неуверенно всматривался в лицо Сэма и, наконец, улыбнулся. Это была та самая улыбка, от которой щемило сердце и захватывало дыхание. Улыбка, по которой он так давно скучал, но которая только в последние годы стала проявляться. И теперь Дин, раз за разом, с ее помощью разрушал шаткое равновесие выдержки Сэма. - Просто покажи мне. И они поехали в пригород Питтсбурга на арендованном "куске дерьма" Сэма, как назвал эту машину Дин. Все три часа поездки Дин задавал миллион вопросов, а Сэм старался на них ответить. Он рассказывал Дину истории о духах, с которыми им приходилось сталкиваться. Все эти истории были из времен их юности. - Итак, отец тоже был довольно крут, - произнес Дин задумчиво. – Хотел бы я его помнить. "Хотел бы я, чтобы ты помнил меня", - раздраженно думал Сэм. Хотя и догадывался, что Дину никогда и в голову не приходило, что тут есть о чем вспоминать. Вот он Сэм, вот он Дин, желающий вспомнить, и они братья. Все. В Клейсвилле, как выяснилось, проблемы создавал мстительный дух. Им оказалась президент местного садоводческого клуба, которая была жутко расстроена тем, что пожилые леди, которых она убила - садовой лопаткой по горлу, аккуратный такой штрих - позволили своим садам превратиться в заросли. На дворе апрель, но, очевидно, для них это не имело никакого значения. Опавшая еще с осени листва покрывала розы в однажды получившем награду саду бедной миссис Стэнли, а что касается рододендронов миссис Говард, ну, в общем, они выглядели просто ужасно. И Лидия Коллинз не собиралась с этим мирится, даже если она умерла год назад! Дин неплохо справился с этим делом, хотя инстинкты у него немного замедлились. Он не работал с Сэмом в связке, как они делали это раньше, так что в итоге все обернулось так, что сначала Сэма швырнуло на стенку сарая миссис Стэнли, а потом только Дину удалось выстрелить в призрак солью. Когда Сэм врезался в крепкий алюминиевый сайдинг, он вывихнул левое плечо, и, как оказалось, Дин не имел ни малейшего представления, как его вставлять на место. - Ладно тебе, Дин, - сжав зубы от боли, уговаривал его Сэм, когда они вернулись в мотель. – Ты же делал это миллион раз! - Да? – Дин был шокирован. – Чувак, что за жизнь у нас была? Я и думать не думал, что охота на призраков такая… жестокая. - Жизнь у нас была жестокая! – взревел Сэм, и Дин отшатнулся, словно боясь, что тот сейчас ему врежет. А этого очень хотелось – плечо просто адски болело. Он глубоко вдохнул и постарался успокоиться. - Дин, вот, положи свою руку сюда, а другую – сюда. Правильно. Теперь тяни вот этой, а второй толкай. Руки Дина дрожали. Не хватало той уверенности в движениях, которая всегда чувствовалась, когда Дин трогал Сэма. Но сейчас они были все равно теплыми и сильными, а этого на данный момент было достаточно. Он толкал и тянул плечо, так как учил его Сэм, и оказался очень удивлен тем фактом, что его манипуляции помогли. - Не думаю, что когда-нибудь захочу повторить, - смотря на брата дикими глазами, сообщил Дин, заметно побледнев. - Не думаю, что захочу, чтобы ты повторял, - ответил Сэм и почувствовал укол совести, когда увидел, как оскорбился Дин. - Эй, я ведь никогда не делал этого прежде! И, мне кажется, я чертовски хорошо справился! - Дин уселся на свою кровать. Бледность на его лице сменилась краской негодования. Боже, дай мне сил. - Ты делал такое и прежде, Дин, много раз. Сэм не хотел к нему цепляться, но уже не мог остановиться. От окутавшей его боли он не мог справится с раздражением. - Но я-то этого не помню! - Вот уж точно. Мне известно, что ты меня не помнишь, Дин. Поверь, уж это я понял. Сэм со злостью сгибал и разгибал пальцы на левой руке, жалея, что Викодин можно будет принять только перед сном. - Я не говорил, что не помню тебя, Сэм. Я сказал, что не помню, как вправлял твое плечо, - признался озадаченный Дин. - Но ты не помнишь меня. Ты ничего не помнишь обо мне, Дин. Сэм стал рыться в сумке в поисках хотя бы Ибупрофена. - Я помню… - Ты помнишь младенца, Дин, - резко сказал Сэм. – Ты помнишь младенца, которого ты едва мог держать на руках и вытащить из о… Сэм замолчал. Он не желал об этом вспоминать. Вместо этого он нашел две таблетки Адвилса и проглотил их всухую. - Вытащить тебя откуда, Сэмми? - Во время пожара, когда мама… Ты меня вынес из дома. Он горел. Папа пытался спасти маму, а ты меня вытащил из горящего дома. Сэм смотрел на Дина. Вспоминал рассказы Дина о том, как он вытаскивал младшего братика из огня. И теперь он сам рассказывает Дину эту историю. Это была основа их взаимоотношений на всю последующую жизнь, а Дин нихрена об этом не помнил! - Я тебя вынес? Спас тебя? - Да, Дин, ты спас меня. И спасал меня с тех пор не раз. То был первый раз. Но, черт, совсем, совсем не последний. - Ух, ты! Разве это не девиз года?! Сэм вздохнул и осторожно потер свое поврежденное плечо. - Давай уже двигать. Кости Лидии сами не сгорят. Поврежденное плечо просто взрывалось болью к тому моменту, когда они, наконец, раскопали могилу Лидии и открыли гроб. Такие свежие захоронения Сэм ненавидел всей душой – пахли они всегда отвратительно и горели неохотно. А нынче от этого вообще тошнило, хотя он не помнил, чтобы и раньше это доставляло удовольствие. Он представил себе Ад, воспоминания о котором стер Кас, но обрывки которых все еще всплывали время от времени в мозгу. И он был благодарен за то, что не помнит эти жуткие моменты из своей жизни и смерти. И то, что Дин потерял свою память, теперь Сэму показалось подарком. Милосердным благословением. Сэм полил бензином труп и передал Дину коробок спичек. - Это твоя любимая часть… по крайней мере, была. Дин взял коробок и уставился вниз, на могилу. Затем поджег спички и бросил в яму. Когда пламя разгорелось, в его отблесках Сэм различил довольную улыбку на лице старшего брата. У Сэма живот свело от этой картины. Это словно увидеть домашнего Дина, сидящего у камина, и отблески огня тенями танцуют на его красивом лице. - Я же говорил, что у меня все отлично получится, Сэмми, - самодовольно заявил Дин. - Да, Дин, точно, - согласился с ним младший брат. Сэм простоял под душем, наверное, вечность. Горячие струи били по телу, смывая грязь и пот, успокаивая напряженные и поврежденные мышцы плеча, успокаивая боль, проникающую, казалось, в самые кости. Когда Сэм вышел из ванной, Дин уже обеспокоился ужином. Было слишком поздно, Сэм устал как собака, но когда увидел сэндвичи и картофель фри, расставленные на маленьком столике между их кроватями, он понял, насколько голоден. Сэм вытащил себе чистую пару боксеров и футболку. И пока одевался, а потом закидывал полотенце назад в ванную, чувствовал на себе неотрывный взгляд Дина. Одевшись, наконец, растянулся в кровати. - Спасибо тебе, чувак. Жрать хочу – умираю! – и Сэм потянулся за картофелем. - А все сверхъестественное - это зло? – жуя гамбургер, спросил Дин. – Ну, то есть, добрые призраки существуют? Сэм поразмыслил над ответом и отрицательно мотнул головой. - У нас был друг, - не донеся до рта картофель, произнес он. – Его звали Бобби, – и Сэм принялся жевать. Глубоко в душе Сэм верил, что когда они попадут в рай, там, в баре Харвеллов их будет ждать Бобби вместе с Эллен и Джо, и Эшем, и всеми, кого они любили. Он думал, что Дин верит в то же самое, хоть они никогда об этом и не говорили. Это было то, за что можно было зацепиться, надежда, от которой легче переносилась реальная жизнь. И это была не та тема, которую можно было обсудить с этим Дином, как, впрочем, и со старым тоже. Дин с любопытством ждал продолжения, и Сэм начал. - Я… Бобби любил нас. Он… Когда он умер, он постарался остаться с нами. Хотел помочь нам в одном важном деле, – Сэм нежно улыбнулся. – Но, вообще-то, он просто любил нас и не хотел уходить. Жнецы взяли в привычку сообщать людям, что, как только они делают выбор: уйти или остаться, они, типа, уже не могут передумать. Все это брехня. Они постоянно в движении. Там очередь, как на заводе, и как только один прошел, тут же другой становится на его место. Дин уставился на него с недоверчивым удивлением. - Жнецы? - Хм… Да, прости. Они… знаешь что? Детали тут не важны. Бобби нас любил, и, даже став духом, он старался поступать правильно. Внезапно Сэм ощутил, как сильно скучает по Бобби. Он бы многое отдал за то, чтобы старик сейчас оказался рядом. Тогда Сэм был бы не единственным, кто помнит их жизнь. Грустно вздохнув, он снова принялся есть. - Так что, нет. Не все сверхъестественное – зло. Хотя в большинстве случаев, да. Закончили они есть уже в полной тишине. Потом Дин схватил пульт и принялся скакать по каналам, а Сэм окунулся в едва различимый усталым мозгом гул рекламы и всяческих шоу. Он был вымотан до конца, у него все болело, и дело было не только в мышцах. Сэм разглядывал Дина, как по его лицу пробегают тенями картинки с телеэкрана. На лице читался интерес и восхищение от того, что он узнавал что-то новое для себя. Наверное, так и было, грустно думал Сэм. - Эй, Сэмми, а я помню это шоу! Чарли Шин крутой! – Дин радостно оглянулся на брата, на что тот закатил глаза. Ну, конечно, Дин помнит "Два с половиной человека"! Как раз его уровень непристойности. Сэм почувствовал сильнейший прилив любви к брату, а от болезненного желания, пронзившего его тело, у него сперло дыхание. Вот же Дин, рядом, но в то же время так далеко! Он закутался в одеяло, отвернулся спиной к брату и пробормотал: - Спокойной ночи, Дин. - Спокойной ночи, Сэмми, - ответил старший. И Сэм заснул под тихий смех Дина над этим дурацким шоу. - Мне сон приснился, Сэмми. Сэм вдруг ощутил укол надежды. - О чем? - Там был парень, высокий, но не такой высокий, как ты, – он хихикнул. – Ну, вообще-то, не многие люди выше тебя. Да, так вот, у него темные волосы и синие глаза. И он был в окровавленном плаще. Это реальное воспоминание? Чувствую, что так и есть. Сэм кивнул. - Это Кастиэль. Он был… Он был нашим другом. - А почему он был весь в крови? "В каком из случаев?" - захотелось спросить Сэму. - Кастиэль почти все время на Земле был в крови, - слабо улыбнувшись, ответил Сэм. - Ну-ка, повтори. Фигня какая-то, Сэм, - хмуро смотрел на него старший брат. - Кастиэль – ангел, Дин. - Что? - Ангел. На небесах война была… - Сэм оборвал сам себя. – А знаешь, хорошо, что ты его вспомнил. Он был важным для тебя. Для нас обоих. Но думаю, лучше остальное ты сам вспоминай. - Так все плохо, да, Сэмми? - Я… - Все нормально. Я уже понял, что наша жизнь не малина. И в его глазах промелькнула тень, там самая, что жила в Дине до аварии. По такому взгляду Сэм вообще ни разу не скучал. Он часто думал о брате раньше, и он думал о нем теперь. Бремя вины больше не давило на Дина, и хорошо бы он никогда ничего не вспомнил, ведь это означает, что Дин дальше будет жить без тяжкого груза боли. Сэм понесет его за двоих. - Сэм? Сэм вышел из ванной и увидел Дина, сидящего на их кровати. Он почувствовал острую боль, ставшую уже обычной, когда видел его там, где тот должен был находится всегда. - Привет, - просто сказал он. - Это что такое? - Дин поднял снимок, сделанный Бобби, тот, где они стоят у Импалы. Это что, блядь, Дин рылся в комоде? - Просто фотография, - сказал Сэм и попытался отобрать ее у Дина. Тот отдернул руку, не отдавая снимок. - Не понимаю. Эта фотка… На ней мы как будто… и я нашел ее в таких вещах, что теперь мне кажется, я жил в этой комнате… или типа того. А Сэм застыл. Он чувствовал, как тело онемело, и мозг почти отключился. Он был чертовски напуган. Ему очень хотелось, чтобы Дин вспомнил, кто они были друг другу, но если старший сам не вспоминал, то младший ни в коем случае не желал ему об этом рассказывать. Дин все еще иногда вел себя как четырехлетний пацан, которым он себя отлично помнил, и Сэм даже представить себе не мог, как он отреагирует на новость о том, что они регулярно трахались. - Почему я здесь спал? Я спал с тобой? Разве это не твоя комната? Я не понимаю, Сэмми. Дин смотрел на него озадаченно. У Сэма все в желудке перевернулось, когда он увидел появившуюся между бровей недоуменную морщинку. Он просто стоял и смотрел на своего любимого старшего брата. Все, что было сейчас написано на лице Сэма, отлично показывало его мысли, так что и слов никаких не требовалось. Сердце так громко бухало в ушах, что он едва расслышал слова Дина. - Ты, наверное, смеешься. Это же… мы не настоящие братья, да, Сэмми? Так? У нас, типа, отношения? От того, как он произнес слово "отношения" – словно это наихудшее, что может быть на свете – Сэма чуть не стошнило. Настала пора открыться. Он мог рассказать Дину, что они на самом деле не братья вовсе, а пара. Это, возможно, вывело бы Дина из себя, но, наверное, не настолько, как если бы он понял, что они вообще-то братья и вот так по-гейски, серьезно увлечены друг другом. И не было никакого нормального способа объяснить Дину все так, чтобы он понял. Как это случилось и почему. От какой жизни они упали друг другу в объятия. Он не считал, что Дин достаточно ему доверяет, чтобы поверить. Ни одна социологическая книжка в мире не сможет помочь объяснить этого. Даже Патологической психологии будет мало. Но отказ от того, что Дин его брат - это самая важная часть. Некоторые вещи просто нельзя разъединять, нельзя, и все. И не важно, что по этому поводу думает старший брат. К тому же, Дин помнит его, пусть даже и младенцем. Сэм просто не может отказаться от единственных воспоминаний Дина о нем. А тот все это время шокировано смотрел в лицо Сэму. - Ты, блядь, издеваешься надо мной? Что ты… мы… и я согласился на это? Голос Дина стих, а взгляд потух. И это для Сэма было хуже всей боли в аду. Люцифер заставлял Сэма пытать своего старшего брата, но Сатана никогда не мог заставить Дина отвернуться от него. Ничто, что Сэм вытворял в жизни или смерти, не могло этого сделать. Но вот сейчас Дин отвернулся. Ушел с отвращением и злостью на лице, оставив Сэма стоять одного на пороге их спальни. - Не могу понять, Сэм, отчего тебе не достаточно просто быть братьями? - Достаточно, - ответил Сэм и понял, насколько красноречива его ложь. - Херня, - злился Дин. – Ты хочешь, чтобы вернулся другой брат. Тот, кто тебя помнит и трахает! - Тот, кого я люблю, - в этих словах Сэма не было ни капли лжи. - Я буду твоим братом, но для секса тебе придется поискать кого-то другого! - Не говори так! Это не был просто секс. Я люблю тебя, и ты любишь меня! – Сэм отвернулся, не в силах вновь увидеть отвращение на лице Дина. – Любил, - шепотом добавил он. - Я, блядь, просто не могу этого сделать! Они ужинали в молчании. Сэм приготовил картофельное пюре с курицей и зеленым горошком и еще яблочный пирог на десерт. Он вовсе не планировал такой ужин, и, тем более, таким образом он не старался заслужить одобрение Дина, нет. Просто так получилось. Дин поковырял курицу, нарисовал вилкой узор на картошке, скормил по одному горошек сидящей у его колена Дейзи. Пирог он категорически не замечал. - Я не пытаюсь к тебе подлизаться с этим ужином, придурок, - пробормотал Сэм в свою тарелку, когда Дин встал, отталкивая стул подальше от себя. – Ты можешь съесть этот долбанный пирог. - Я не голоден, - холодно ответил Дин, подходя к задней двери. – Дейзи, пошли гулять! Как только они с Дейзи вернулись, Дин тут же исчез у себя наверху. Собака заглянула в гостиную и умостила свою башку на колене Сэма, подняв на него грустный и немного укоризненный взгляд. - Прости, моя девочка. Я не знаю, что мне делать. Он уснул там же, на диване, и, проснувшись утром, страдал от ломоты во всем теле. Их дни превратились в некое подобие одного из кошмаров Сэма. Они не молчали, нет. Немного, но все же разговаривали. То есть Дин говорил фразы вроде: "Передай соль" или "Хочешь еще кофе?" и иногда: "Мне сегодня машина нужна". Этого было уже достаточно, чтобы Сэм пожелал отрезать себе нахрен язык, только чтобы ему никогда не пришлось отвечать на те проклятые вопросы. И Дейзи явно не была в восторге от их поведения. Она ничего не ела до тех пор, пока Дин не усаживался рядом с ней на пол и не упрашивал ее съесть чуток корма или еще каких объедков. Сэм ощущал себя бестелесным призраком - пролетал мимо незамеченный или же, по крайней мере, незнакомый. По утрам он обычно работал по несколько часов, а потом возился в доме, занимаясь всякими домашними делами. Затем, после обеда, возвращался к компьютеру. Редактировал статьи для журналов, создавал аннотации к книгам, которые никогда не читал. Еще он готовил ужин. Всегда ставил перед вернувшимся с работы Дином горячее блюдо, как какая-то долбанная домохозяйка из пятидесятых. Дин же все съедал, благодарил и уходил с Дейзи на вечернюю прогулку. Его чуть ли не трясло от усилия, с которым он заставлял себя оставаться в одной комнате с Сэмом ровно столько времени, чтобы поесть. От этого Сэм ощущал себя самым презираемым на свете существом. Когда Дин возвращался с прогулки, обычно уже в темноте, то сразу же поднимался к себе, оставляя Дейзи внизу. Сэм в это время бездумно пялился в телевизор в гостиной, пока не проваливался в неспокойный сон. Это было хуже, чем Ад. Сэм отчаянно старался не смотреть на себя, даже когда брился. Кожа у него стала бледно-землистого цвета, а под глазами залегли темные круги. Волосы истончились и потеряли блеск, и если бы Сэм не знал причину, то подумал бы, что у него случилась какая-то страшная смертельная болезнь, как в кино. И он почти не смущался того, что хотел бы этого. Если бы он заболел, если бы умирал, Дин заговорил бы с ним. Ему стало бы плохо, он бы тогда пожалел, что издевался над Сэмом за то, в чем младший брат и виноват-то не был! Он бы очень сожалел, когда Сэм бы умер. Боже мой! Сэм уронил голову и несколько раз стукнулся лбом в зеркало, пока разум к нему не вернулся. Это были самые слезливые, самые жалостливые мысли, какие когда-либо приходили ему в голову. Эта сентиментальная эскапада переплюнула даже его желание, когда ему было тринадцать, пострадать на охоте, ради того, чтобы отец пожалел. Он тогда сидел на заднем сидении Импалы, кипя от негодования, почти не слушая Джона и Дина, сидящих впереди. Его отец рассуждал о чем-то, отдавал команды и приказывал, Дин с рвением все принимал, соглашался, подчинялся, извинялся и боготворил его. Сэм же в голове прокручивал сценарий охоты, во время которой что-то идет не так, и его, Сэма, рвет оборотень, или же скидывает с лестницы полтергейст. Отец тогда подбежит к нему, безутешный от мысли, что ему придется убить Сэма, пока тот не превратился в оборотня. Или же проорет Дину, чтоб помог унести Сэма в машину, и они повезут его искалеченное тело в больницу. Когда Сэм был особенно зол, он мечтал, чтобы из-за какой-нибудь ошибки отца он сам сильно пострадал. Или о том, чтобы, в то время как его отец со старшим братом где-то там играют в героев, к нему заявился какой-нибудь монстр. Сэм, конечно же, всегда в своих мечтах монстра убивал, но в процессе был так сильно, почти смертельно ранен, что после этого раскаяние Джона просто не знало границ. И Сэм всегда прощал его, до того, как умрет, или до момента, как Джон выстрелит ему в сердце серебряной пулей. А Дин в это время безудержно рыдал бы, умоляя поменяться с братом местами. Такой способ немного примирял его со скукой во время их долгих поездок. К тому же, это, наверное, сыграло немалую роль в том, что Сэм мог вести себя хоть капельку любезней в разговорах с отцом. И теперь ему стало стыдно, что он такое же проделывает с Дином. "Он бы пожалел, если б я умер" превратилось в "Он бы почувствовал себя настоящим козлом, если бы у меня был рак или что-то типа того". Но Сэм все-таки был не настолько мудаком, чтобы радоваться тому, что Дин будет страдать от его смерти. Они оба столько раз это уже испытывали! Так что его мозг просто отринул эту глупую мысль.