Утро изначально показалось мне более щадящим. Мой организм легко справился с алкогольной интоксикацией, и о вчерашней ночи напоминал лишь стойки перегар, который ещё не выветрился за ночь.
Ветерок рванул в комнату, ударяя ставнями о стены и развевая в порыве карминовые занавески. Помещение сразу наполнилось утренней свежестью, заставляя меня сильнее закутаться в шерстяное одеяло.
Распахнуть глаза оказалось самым тяжёлым: когда я чуть приоткрыла их, яркий свет причинил режущую боль, от которой захотелось вскрикнуть, и сколько раз я не пыталась разомкнуть свои очи, то терпела фиаско. Встав с тёплой кровати, я вслепую на ощупь подошла к окну и трясущимися руками попыталась задвинуть шторы, но не смогла, потому что бог решил даровать мне третий глаз.
На улице, на выложенной камнем дорожке, стояла прекрасная женщина с светло-русыми волосами, красивыми чертами лица и чарующим голосом. Она методично размахивала руками и то и дело обольстительно улыбалась. Пастельно-оранжевые лучики рассвета падали на её чуть розоватую кожу, придавая ей ослепительно мерцающие сияние. Эта чертовка разговаривала с бывшим офицером "Вриххед", а если быть точнее - с Йорветом. Её манера говорить с ним вызывала стадо мурашек на моей спине; чуть хрипловатый, и, в то же время нежный тембр голоса был слишком приторный, слишком сладкий, завлекающий, обманчивый.
На мгновение я даже приоткрыла рот от удивления, но моё прозрение вызвало совсем не это. Я была обеспокоена, что от женщины исходит сильный ментальный поток, и что я могла его осязать зрительно. Лилово-молочная дымка ауры парила над ней, переливаясь золотистым блеском. Рефлекторно мои руки сделали жест, пытаясь взять частицу силы из воздуха, и, чёрт, невероятно, это получилось. В это самое мгновение тёмные пятна заплясали передо мной, я отскочила от дубового подоконника и упала на столик с стеклянными склянками и флаконами, повалив их на пол; зелёно-бурая жидкость растеклась по полу, смешиваясь с фиолетовым и буро-красным цветом. Меня рвало на части, я металась от стены к стены, дико крича, подол ночной шёлковой сорочки окрасился в грязный цвет, делая меня похожую на бруксу. Бледная, с прокусанной губой, почти призрак, я царапала руки и грудь, истерика была на грани безумия. Они были везде, они звали...
Нет! Уходите, оставьте меня! Из меня выбивали воздух, иссиня-чёрные образы, замогильными голосами они шептали и молили об одном... спасении. Убирайтесь! Прочь! Мыслить стало невыносимо, тысяча ледяных игл пронизывали мою голову, я постепенно сходила с ума.
- Ты наша... Ты оставила нас... Приди! Ты должна, должна!
- Нет! Нет!
- Не бойся... Иди... Следуй...
- Нет! Что со мной происходит? - Кричать не получалось: я задыхалась от боли, волосы прилипли к солёному от слёз лицу, мешая глотнуть хоть толику воздуха. Я лишь беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег.
- Ты принадлежишь нам, ты клялась! Клялась! - Шёпот был не человеческим, от него исходил звериный ужас и безысходность. Время шло, казалось, что прошла вечность, в которой была заключена перевёрнутая восьмёрка из боли и страха.
- Уйдите... нет... - Я осознанно простилась с жизнью, мне было донельзя отчаянно обидно и страшно. Неужели, люди испытывают жалость и страх перед смертью? Хуже ничего нет. - Отрекаюсь... отрекаюсь от вас...
Перед смертью пролетает жизнь, не так ли? Я вспомнила ароматные грушевые рощи, которые сажали крестьяне в нашем селе, вспомнила мамины тёплые, чуть грубоватые, руки, так бережно заплетавшие мне косичку, пришло воспоминание о моём двенадцатом дне рождении и первом, по-детски нелепом и невинном, поцелуе, также я вспомнила моего доброго и любимого Геральта, который стал для меня одним из самых близких людей. Картинки сменялись недолго, но последний, самый сильный образ вернул меня в реальность.
Передо мной появился высокий, статный мужчина с редкой проседью в каштановых волосах, стальным металлическим блеском в серых глазах и хищной улыбкой. Он сидел на чёрном возвышении, выполненном в готическом стиле, и натачивал свой меч, то и дело поглядывая на меня. Его одежда была полностью чёрной, лишь пряжки на плаще и сапогах были посеребренные, впрочем, ему этот цвет даже очень шёл. Чёрный кот, который до этого сидел на выступе фонтана из чёрного мрамора, лениво спрыгнул, и подошёл к хозяину, злобно сверкая на меня своими янтарными глазами. Мужчина краешком губ улыбнулся на то, как кот пытается потереться своей холёной чёрной шёрсткой об его ногу и произнёс:
- Леокристий, ну сколько можно, лежишь без дела днями, как мешок с картошкой, иди в сад, побегай, птичек полови, - он легонько подтолкнул животное вперёд, на что кот раздражённо замяукал, - и не надо спорить! Надоел уже! - Кот неохотно спустился по ступенькам и чёрной молнией скрылся за аркой, больше не изъявляя желания приходить.
- Представляешь, и это целыми днями, - он взглянул на меня не поднимая головы, продолжая точить свой длинный серебряный меч, - значит, ты наконец-то соизволила ко мне прийти. А я всё думал: не до скончания ли веков ты будешь убегать? Но, как видишь, предназначение игр недолюбливает, поэтому ты сейчас здесь. Со мной.
Он помолчал. Его низкий голос был похож на сладостную пытку: мужчина имел сталь не только в глазах, но и в голосе, и его тембр смягчался лишь хрипотцой, предавая неторопливой речи, которую он произносил с придыханием и паузами, чертовски пошлое звучание. Я немного отошла от первого впечатления, но всё равно не могла ничего ответить и спросить, но мужчина со сталью в глазах, и не требовал этого:
- Помнишь, нашу встречу? Я - да. Правда, ты была немного растеряна и обескуражена моим появлением, - он опять мимолётом обвёл меня взглядом, не отрываясь от своего дела, - ты боишься. Почему? Ах, да, память, память... Тогда, думаю, придётся тебе напомнить кое-что, - он плавно встал и грубо загнал меч в ножны. Мужчина начал приближаться и, когда уже подошёл, элегантно протянул руку, загадочно улыбаясь. Он проявил ко мне терпение, потому что я стояла минут семь, тупо таращясь на него, не понимая, чего от меня хотят, затем ощутив, что от него веет опасностью, рванула к той самой арке, за которой скрылся кот. Не дав этого сделать, мужчина обхватил меня сзади руками и прижал к себе. Первое, что удалось мне почувствовать - это его запах, мускусный, немного терпкий, горячий, огненный и горьковатый, как от перца. Рассудок захмелел. Второе, на что отреагировала тело - это его распалённое дыхание. Он вдыхал аромат моих волос, шумно выдыхая в шею, мгновение, и мурашки предательски побежали по коже. Сердцебиение участилось. Не чувствовать. Третье, что произошло, ввело меня в состояние истерии. Мужчина нежно провёл пальцем по моему плечу, направляясь к ключице, затем он накрутил мой локон на пальце и прикоснулся ко лбу. Вот тогда я и вспомнила, вспомнила всё. Воспоминание нахлынуло на меня жуткой волной. Лес. Ржание коней. Всадник в тумане. Страх. Безысходность. Я, как от кипятка, отскочила от мужчины, но он поймал мою руку:
- Не торопись с выводами...
- Отпусти! Кто ты!? Зачем я тут!?
- Кошечка, не повышай тона. Видишь ли, судьба - интересная штука, поэтому часто добавляет в нашу жизнь много иронии, - он выжидающе посмотрел на меня, - конечно, я сейчас постараюсь всё тебе объяснить, но в более удобном месте, времени у нас предостаточно.
Мужчина лукаво улыбнулся, но его глаза по-прежнему оставались холодными и серьёзными. Дальше он повёл меня по чёрному мраморному дворцу, рассказывая, что же есть на самом деле предопределение. Чую, не спроста все эти философские рассуждения. Невольно вспомнился Геральт, и как мы сидели пьяные в тарелке с зеленью в очередной таверне, усталые, но счастливые. Я улыбнулась.
Казалось, уже прошла вечность, пока мы с незнакомцем проходили сотые по счёту галереи нескончаемого дворца, но я осмелилась озвучить вопрос, который мучил меня:
- Извини, я не знаю твоего имени, но я... Я умирала... Ты - моё воображение, так ведь? - Я шёпотом произнесла всё это на одном дыхании, искренне веря в свои слова.
Мужчина остановился спиной ко мне, опустил голову и молча повёл меня дальше. Его тёплая рука крепко сжимала мою, и возникало ощущение, что пока он будет её держать, мне ничего не будет грозить. Я вздрогнула, испугавшись своим мыслям. Мужчина толкнул железную дверь и мы вошли в сад. Маска удивления и отвращения застыла на лице. Сад некогда был ольховым, но сейчас от него остались лишь чёрные высохшие деревья, сгнившие листья и тёмное хмурое небо. Да что же это за замок-то такой! Здесь что, царство принцессы-несмеяны? Холодный ветер подул на моё лицо и унёс с собой маску неприязни, всё своё внимание я обратила на мужчину, задумчиво осматривающего чёрных воронов, сидящих на железных кованых оградках. Меня передёрнуло внутри, наконец-то, я поняла, что напоминает это скорбное место. Кладбище. Меня потянули вдоль аллеи, намекая, что задерживаться здесь не стоит.
- Значит, - мужчина посмотрел на меня в упор, - ты совершенно ничего не знаешь.
- Чего именно? Вы ответите на мои вопросы?
- Конечно, только... перейдём на "ты", кошечка, - он хищно улыбнулся, - Задавай вопросы, только потом ты ответишь на мои. - я опять же успела про себя отметить, какой он дерзкий.
- Мой вопрос остаётся прежним, Вы... Хм... Ты моё воображение? Я умерла!? Это ад?
- Насчёт последнего не знаю, что и ответить тебе, котёнок, для кого как, - он мерно шёл по каменной кладке, вдыхая влажный после дождя воздух. Было видно, что мужчина наслаждается прогулкой, - Я не твоё воображение, также я и не могу утверждать, что живой... Не совсем...
- Вс...Всмысле?
- Также могу сказать, что ты точно живая и находишься в моей резиденции... Хм... Называй это место, как тебе угодно. Попробую вкратце доходчиво объяснить: как только ты смогла опять пользоваться магией, мои всадники сразу же нашли тебя. Конечно, очень не корректно было с их стороны пугать тебя, но ты сопротивлялась перемещению, поэтому, золотце, я принял радикальные меры. - Опять эта улыбка. Она меня выводит. - Я искал тебя очень долго, ведь после гибели моего отца, ты нужна была мне в первую очередь. - Мужчина отвлёкся. - Пфф... Нет, ты посмотри! Валета! Подойди сюда!
Молодая девушка, с длинными белокурыми волосами, до этого сидевшая около единственного цветущего куста красных роз, уверенно подошла к нам. Мой незнакомец долго смотрел в её карие глаза, затем более мягко спросил:
- Почему ты не со всеми?
- Господин...
- Не нужно.
- На границе они нас опять пересекли и... Гарнель сильно ранен. - Девушка до побеления сжала губы.
- Мать вашу! Почему не доложили! - Мужчина осёкся, глядя на меня. - Хорошо, Валета, отправляйся сейчас к себе, потом зайду. - Девушка кивнула и исчезла. В воздухе. Перед глазами.
Я рванула свою руку на себя и побежала изо всех сил из этого проклятого места. Мимо меня проносились мраморные статуи, изображающие муки людей: вот одна женщина с разодранным плечом кричит в пустоту, а вот и ребёнок с распоротым животом мечется в агонии. Кошмар! Бежать! Бежать! Я твердила себе это словно мантру. Следующая галерея изваяний была посвящена любителю камасутры: прекрасные женщины и мужчины сливались в страстных поцелуях и откровенных позах. Позже я увидела ноги девушки сидящей на столе и мужчину на коленях перед ней, а затем чёрную землю. Я перевернулась на спину, пред моим лицом предстал незнакомец. Он был не то, чтобы зол, сколько озадачен и игрив. Видимо, не только судьба любит позабавиться. А котиком здесь не я оказалась. Я пыталась вырваться из-под цепкой хватки мужчины, но мне не дали этого сделать.
- А ведь по-хорошему поговорить хотелось, кошечка, - хищный оскал.
- Тогда... В лесу... Это ты был... Я чувствовала твоё приближение... Кожей. - Я задыхалась от быстрого бега. Этот мерзавец был непозволительно близко, что заставляло сердце чуть ли не выпрыгивать из груди.
Он нагнулся и быстро выдохнул почти над губами:
- Когда твой дружок убил отца, то он запустил необратимую цепочку событий. Ты, Ева, потеряла силу, я - приобрёл власть, но знаешь, она мне не очень нужна, когда одна женщина мне снится пару сотен лет подряд, и я только и жил тем, чтобы её увидеть хотя бы раз. Когда ведьмак убил Дикую Охоту, я оказался на месте убийства отца, естественно, в незримом для всех вас обличье... Я увидел тебя... Ты - моё наваждение, мучившее меня столько времени... Я узнал, что ты существуешь и начал охоту за тобой... И нашёл... Ха-ха, знала бы ты, когда я в последний раз нормально высыпался! Еви, не бойся...
- Ты... Я знаю, ты - призрак... - Я прикрикнула на него. В голове ничего не вязалось, от страха судорогой свело тело.
- Только в вашем мире, котёнок... И могу являться в этом обличье, пожалуй, только во время Дикого Гона. Я из плоти и крови. - Мужчина взял мою ладонь и положил к себе на щёку. Подушечки пальцев кольнуло. Незнакомец уткнулся мне в шею; от сырой холодной земли, на которой мы лежали, я не чувствовала спины и конечностей ног.
Мраморное изваяние девушки, открывшей рот в блаженстве, любовно смотрело на двух сумасшедших.
***
- Значит, я предназначена тебе?
Мы с мужчиной сидели в огромном зале с обеденным столом и поедали фрукты. Был уже вечер. Канделябры на стенах бросали на его красивое лицо тёмные блики.
- Угу... Помнишь своё предначертание? Цитирую: "Ты Свет и Тьма, ard rhena a'deard ruadhri, когда пробудится в тебе белое пламя, aedd ginvael твоей души оттает, ибо сбудется твое предназначение", - он беззвучно засмеялся. Всё это время он не сводил с меня глаз. Приятно. Я вспомнила Йорвета, который постоянно держал меня на ножах: любил меня он только вечером, и то в переносном смысле. Что же он сейчас делает? С кем проводит вечер? Я даже догадываюсь, что с той обворожительной женщиной. Сердце защемило по несносному грубияну. К чертям! Жить прошлым нельзя!
- Интересно, верховная королева красных всадников... Чем бы судьба не тешилась, действительно. Только вот ты не красный всадник, а чёрный, а я никакая не королева. Не стыковочка получается. Слушай, а в том мире мою пропажу заметили?
- Нет.
- Мм, ясно. То есть, когда вернусь всё будет таким же как и было, только без призраков?
- Да.
- Красивый дворец, правда, очень мрачный... Говорят, что интерьер характеризует хозяина и его душу...
- Ты хочешь уйти...
- Ну не могу же я здесь остаться!
- Почему?
- Ну... Как же... Это... Это не мой мир. Тут все чужие.
- Ты не сможешь убежать от предназначения, - мужчина повторил сейчас то, о чём я так старательно думала битый час, - останься, прошу... Со мной ты будешь бессмертна...
- Да я даже тебя не знаю! Мы знакомы всего лишь несколько часов, о чём ты вообще говоришь!? Какое бессмертие! - У меня выступила слеза от возмущения и страха перед незнакомцем. - Я даже имени твоего не знаю! - Я и так еле-еле смогла переварить сегодняшнюю информацию, а он ещё смеет мне такие предложения делать.
Напряжение витало в воздухе. Сильно захотелось домой.
Я встала и обошла стулья, направляясь к выходу, но сильный эмпатический импульс заставил меня упасть на колени. Упала чаша с виноградом, зелёные бусинки рассыпались по полу, разбрызгивая свой сок на мрамор. Одна виноградинка подкатилась ко мне и оставалось лишь наблюдать за трещинками в тонкой упругой кожуре. Сзади послышались шаги. Сильная мужская рука обхватила меня за талию и подняла на ноги. Сдвинуться не получалось. Я закрыла глаза и начала молиться. Он - ненормальный. Псих. Садист. Мужчина повернул меня к себе и взял за подбородок:
- Не надо так. Не нужно так обо мне думать.
- Ч... Что? - О чём он говорит? Он что, умеет читать мысли? Вдруг мужчина кивком головы подтвердил мои догадки.
- Ой... - Моему негодованию не было предела.
- Ой... - Незнакомец повторил за мной и... Прикоснулся к моим губам. Бросило в жар, а потом в холод. Его губы - тёплые, мягкие, нежные, целовали невесомо и невинно. Но ангельский поцелуй не совпадал с действиями хозяина. Меня понемногу оттесняли к стенке, и вскоре мужчина прижал меня лопатками к холодному камню. Вот тебе и ой... Я начала отталкивать его и, к удивлению, он поддался.
- Позволь... Позволь ещё раз... Прошу... - незнакомец со стальными глазами буквально задыхался. - Твои волосы пахнут персиком, теперь это мой любимый аромат... Ева, - он впервые назвал моё имя, не исковеркав его, - Я верну тебя домой, только... - договорить он не успел, потому что я вцепилась своими ногтями в его бархатный чёрный кафтан и с вызовом посмотрела в глаза. Пепел и сталь.
Он со вздохом притянул меня к себе ближе и наклонился надо мной. Мой горячий язык соприкоснулся с его и мир запылал огнём. Мужчина теперь страстно, напористо, властно требовал желаемого. Я укусила и оттянула его губу в сторону, а затем прильнула опять. Не покидало чувство дежавю. Где-то это уже было... Да, точно... С Йорветом. Прошла доля секунды и внутри всё оборвалось, рухнуло вниз.
***
Я оказалась в комнате с карминовыми занавесками. Было почти утро. Рассвет уже затронул верхушки снежных гор, обливая своими оранжево-розоватыми лучами прохладный утренний Верген. Свежий воздух передавал запах свежеиспечённых пирожков и лаванды. Я шумно вздохнула и осмотрелась. Оказалось, я лежала около стенки, прижатая к ней спиной, свернувшись калачиком, вся в красно-бурой жидкости с руками по-локоть в крови и расцарапанной грудью. Шик и блеск. Комната была в ужасном беспорядке, как после набега отряда "белок". На трудно разогнутых ногах я подошла к подоконнику. Йорвет всё-также беседовал с прекрасной женщиной. С ней он улыбался, держа её за руку. Эльф мимоходом осматривал местный пейзаж и его взгляд наткнулся на окно, в котором было моё кипельно-белое лицо. Мы встретились глазами. Его равнодушие и презрение, и моя печальная улыбка. Да, всё на своих местах.
Я оттолкнулась от деревянного выступа и тихо осела над окном, зажав рот двумя руками, в беззвучном плаче. Всё было сном. Всего лишь сном. Нужно успокоиться, досчитать до десяти, выпить отвар из пустырника и разумно поразмыслить, ведь очевидно, что погром я устроила в пьяном состоянии. Тише. Тише. Выдох. Вдох. Сердце пропустило удар и замерло. На моей одежде остался запах незнакомца...
А где-то за тысячу измерений отсюда мужчина со сталью в глазах не мог заснуть. Он думал о ней. Сверчки пели свою песню, видимо, о прекрасной любви, раздражая слух чёрного всадника. Он перевернулся на бок. Шёлковые простыни казались теперь не такими мягкими, а серебряная луна, бледный свет которой попадал через балкон в комнату, заставляла выть волком. На улице подул ветер и сквозняк ворвался в помещение, охлаждая разум мужчины, снимая наваждение. Полегчало. Он встал с кровати и подошёл к резному столу за кубком вина. Кислое. Вечно после Эквинокция в погребах остаётся одна параша. Он посмотрел на балкон, на аллею мраморных статуй, на девушек и мужчин, застывших в белом камне навечно. Когда-то они были живыми... до того момента пока не встретились с ним. Печальная полуулыбка. Каждому дьяволу положен свой ангел. Она предназначена ему. Мужчина зарылся руками в каштановых волосах и замер. Его руки источали чудесный аромат персика...
***
