Призрак (я буду всегда за твоей спиной)

Свет бил даже через закрытые глаза: яркий, всепоглощающий. Больше не было боли, пронзающей каждую клетку - только спокойствие. Открываю глаза и вижу небо: будто электрическое мерцающее. Наверное, не настоящее. Такого в городе не увидишь... Сажусь. Вокруг меня холмы, покрытые ковром из цветов и высоких трав, куда не глянь. Ветер гнал по траве волны из стороны в сторону, и я чувствовал, будто сижу посреди огромного зеленого моря. Где я? Ложусь обратно на мягкую траву и утыкаюсь взглядом в небо, пытаясь вспомнить, как я здесь оказался. В памяти почти сразу всплывает больничная палата и сидящий перед моим телом Джерард. Ох, черт... Из горла вырывается болезненный стон. Перекатываюсь на спину и закрываю голову руками. Джер... Я-то лежу здесь, и мне хорошо, а он мучит себя там. Чувствую себя зверем, я не стою того... - Странно, какие вещи иногда заставляет делать любовь, правда? - послышался голос где-то слева. Рядом со мной кто-то лег. - Кто ты? - даже не поднимаю головы, чтобы посмотреть, кто говорит. В горле стал ком. Значит, я больше никогда его не увижу... Незнакомец проигнорировал мой вопрос, продолжая говорить: - Ты умер, но все равно винишь себя. Почему? Не хочу говорить, но слова сами срывается с языка: - Сейчас мне хорошо, - мой голос сипит, будто после слез. - А он там мучится, плачет. Идиот… Ему плохо. - Но ты ведь вытерпел больше. Разве его слезы - не мелочь? - чувствую улыбку в голосе говорившего. Гнев сдавливает горло, но почти тут же проходит. Устало поворачиваю голову, тут же встречаясь взглядом с голубоглазым парнем лет двадцати. - Я бы вытерпел это ещё тысячу раз, лишь бы с ним все было в порядке, ясно тебе? Со мной… или без меня. - Думаешь, стоит того? – он опять улыбается, а я не знаю, чего хочу больше: содрать эту улыбку с его безупречно красивого лица или ухмыльнуться в ответ. - А разве нет? - Тебе решать. Отворачиваюсь от него, снова упираясь взглядом в так полюбившееся мне небо. Он всегда любил смотреть вверх, будто замечая что-то, обычным людям недоступное. Теперь я, наверное, понимаю его... - Не думаю, что могу решать, - отвечаю этому странному парню, который даже не представился. Слышу его смешок, но не подаю виду. - Почему это? - спрашивает он. - Ну, я же... умер? - Фактически - да, - по странному тепло улыбается он. - Но вспомни, как именно ты умер? После этих слов я задумался. И знаете, что? По телевизору крутят полную чушь. Если фильмах рассказывают о том, что человек должен отчетливо помнить последние минуты своей жизни, то черта с два это так: ничего я не помню. - А, да, это же позже... Ты пока не помнишь... Черт, - вдруг произнес парень после довольно длинной паузы. Хорошо, что он все-таки заговорил. За несколько минут молчания я успел сосредоточится на внутренних ощущениях, и тихо ужаснулся. Тоска в груди словно разъедала, и я не знал, что с этим делать. А так этот странный субъект хоть немного, но отвлекал от подбирающейся со всех сторон апатии. - Если я умер, то почему так плохо? - решаю задать интересующий вопрос, пока словесный поток парня снова не набрал обороты. - На Земле по тебе скорбят, - просто ответил он. - А сильно плохо? - Так ничего, а если прислушаться на себе - будто медленно выворачивают наизнанку... Незнакомец лишь хмыкнул, и на пару секунд прикрыл глаза. - А ведь он ещё спит. Боюсь, как бы ты и тут не скончался, когда он проснется и расскажет обо всем твоим родным. - Но почему? - все ещё не понимаю я. - Ты, как и любой умерший, чувствуешь, когда дорогие тебе люди вспоминают о тебе. Все элементарно: чем сильнее человек на Земле страдает, тем хуже тебе становится. - Значит Джерард... - Оплакивает тебя даже во сне. Я повернулся к нему спиной, подобрав под себя колени. Как такое вообще возможно? Даже под толстой пеленой лекарственного сна он помнит обо мне… Почему-то ожидаемая "жизнь после смерти" не приносила радости. Лишь бегущую по венам концентрированную грусть, и не было вариантов прекратить это. А парень тем временем вскочил, начав беспорядочно ходить туда-сюда, видимо стараясь придумать что-то. Его ноги то и дело путались в траве, но он просто не обращал на это внимания, продолжая хаотически двигаться. - А почему я не помню? Такое обычно не забывается, - спрашиваю у него, надеясь, что он умерит пыл и не навернется. - Ну, понимаешь... - голубоглазый все же перестает топтать растительность и снова садится, только теперь напротив меня. - Когда человек умирает, он забывает причину смерти. Потом мы в деталях показываем ему эту причину, объясняя, за какой именно поступок в прошлом или в будущем он оказался здесь. После этого человек меняется... - Только смысла в этом уже нет. - Ну, это как посмотреть. После осознания ошибок человек вновь рождается на Земле. Но если он опять выбирает неправильный путь, его снова забирают, только теперь уже навсегда. - И за что вы хотели забрать Джерарда? - спрашиваю, словно между прочим, стараясь не показать, какой резонанс в моей и так убитой душе вызвал этот вопрос. Я безумно хотел услышать ответ, но в то же время до судорог боялся его. - Тебе не нужно об этом знать, - грустно улыбается парень, будто зная, что творится у меня внутри. - Больше он точно не ступит на эту дорогу. Он внезапно делает взмах рукой, и перед нами из ниоткуда появляется большой экран. Я завороженно смотрел на происходящее перед собой и не мог поверить тому, что вижу. Вот мы идем с Джи, весело что-то обсуждая. Взгляд притягивают наши влюбленные улыбки, светящиеся счастьем глаза и переплетенные пальцы. Мы подходим к не очень оживленной дороге. Джер вдруг будто замечает что-то и начинает бежать вперед, крикнув, чтобы я догонял. Бегу следом. А дальше все как в замедленной съемке: он выбегает на пустынную дорогу как раз в тот момент, когда из-за поворота вылетел несущийся на всех парах автомобиль. Ещё можно было отбежать, ещё было время, но Джерард останавливается. Сейчас я вижу на его лице страх и даже какую-то пугающую обреченность, а тогда я не обращал на это внимания, молясь, чтобы хватило времени успеть. И хватило. Я успел. Было странно наблюдать, как тот, другой Фрэнк на экране, не сбавляя скорости, врезался в замершего парня, выбивая того из-под колес автомобиля под жуткий скрежет шин об асфальт. Несмотря на то, что водитель нажал на тормоз, сделал он это слишком поздно. Словно в кино, мое тело тряпичной куклой подбросило над землей, кинув сначала на крышу машины, а потом и на смертоносно твердый асфальт. Тот Фрэнк упал прямо головой вниз и пролетел от места падения ещё пару метров, до мяса счесав об асфальт все, что только возможно. Я смотрел на истекающего кровью себя и удивлялся, как вообще смог до больницы дожить. Но это было не все. На экране Джерард словно зомби подходил к не подающему признаков жизни телу, на ходу вызывая скорую и пустым голосом описывая дежурным ситуацию. А потом упал на колени перед моим телом и зарыдал, не решаясь даже дотронуться до изломанного меня. Дальше смотреть не было сил. Я быстро закрыл лицо руками, чувствуя, как глаза обожгли слезы. - Значит я... - Кинулся на дорогу и вытолкнул Джерарда Уэя из-под машины, тем самым отдав свою жизнь в обмен на его. Ты сделал то, чего не должно было случиться, - парень вдруг стал необычайно серьезен, но в его глазах я по-прежнему видел усмешку. - И что теперь? - спрашиваю у него, даже не представляя, каким будет ответ. Но ответа не последовало. Вместо этого незнакомец лишь устроился поудобней и снова заговорил: - Понимаешь, Фрэнк, во всех мирах есть только одна сила, способная победить Смерть. Это Любовь. И чувство огромной любви к Джерарду толкнуло тебя под машину. Такая жертва не может быть отдана напрасно. Люди, умеющие любить так искренне, не заслуживают той участи, которая теперь предстоит вам с Джерардом. И я буду чувствовать себя последним уродом, если не дам хоть какого-то шанса исправить все это. - А ты можешь? – не веря, смотрю на него, стараясь не уронить челюсть. Этот парень манерой речи походил на Альбуса Дамблдора. - Я как бы Бог, я все могу, - ухмыляется тот, видя, как мои брови пытаются покинуть лоб. - Стоп! То есть, ты хочешь сказать, что все иконы на Земле - полная чушь и Бог на самом деле - слегка пьяный парень лет двадцати?! - У каждого свой Бог, - ухмыляется тот, - Твой - это я. А у первого, кто смог вернуться из-за Грани на Землю, Бог был примерно таким, каким изображаете его вы. Бог — он всемогущ и всевидящ. Это самое важное, а не оболочка, в которой мы видим его. - Ты хотел сказать "я всемогущ и всевидящ", да? - подсказываю ему. - Ну, вроде того, - смеется «Бог». - Так вот, - продолжает он, - Пока я здесь рулю, у тебя есть право выбора: остаться здесь или отправится на Землю бесплотным духом. Выбор за тобой, - грустно улыбается светловолосый и встает с травы. Поднимаюсь за ним, стараясь даже не вдумываться в смысл сказанных "типа Богом" слов. Вернуться на Землю неизвестно кем и неизвестно как там существовать, или навсегда остаться здесь. Без Джерарда... Без его голоса, смеха, неуклюжести и умения влипать в неприятности. Без его светящихся глаз и всегда искривлённых в легкой ухмылке губ. Вообще без него. Лишь с глухой болью воспоминаний в сердце, которая, я уверен, не увянет, даже когда он забудет меня. Что лучше: мучиться здесь от незнания, что с ним, или все-таки от знания, но находясь рядом? Может, я ему все ещё нужен... - Ты решил? - спрашивает у меня этот чудо-субъект. - Почти, - уклончиво отвечаю ему, - А тоска на Земле из-за вспоминающих меня будет такой же сильной? - Она приобретет немного другую форму. Ты будешь видеть все, о чем вспоминает привязанный к тебе человек. Сначала будет сложно, но потом ты научишься контролировать эти приступы, а некоторые даже блокировать. Зависит от твоей силы воли. Боль в груди начинает понемногу усиливаться. Стараюсь не обращать на это внимания. Я мужик, у меня есть эта сила воли, есть. Я не буду скулить, не буду. Я железный. Железный Фрэнки. Я могу. Ох черт... - Ты черта не поминай, ещё накличешь, мы с ним только пили недавно... Эй, Фрэнк, ты чего такой бледный? Фрэнк? - в глазах все плывет и кружится. Будто издалека я слышу щелчок пальцами, а потом сдавленные маты “Господа”. - Гавриил! - крик того знакомого незнакомца, какие-то хлопки, разговоры - все это слышалось словно через здоровый слой ваты. Все, что я мог — чувствовать боль. Будто я снова умираю. Тело пронзали ледяные иглы, меня трясло, голову переполнял шум. Время словно остановилось. Но даже мучаясь, я помнил о Джерарде. Мне хотелось увидеть его, теперь, казалось, точно в последний раз. По крупицам собрав все оставшиеся силы, стараюсь прошептать, даже не понимая, получилось ли: - Пусти… к нему... Силы, наверное, действительно были всем, что осталось: меня накрыла спасительная темнота, надежно спрятав в своих объятьях. *** - Эй. Чувствую слабые хлопки по щекам. Просыпаться не хочется. - Фрэнки, пора вставать. У тебя сегодня много дел! - в глаза резко ударил свет. Пытаюсь отвернуться от него, но не получается. - Ладно, все, сейчас встану! - свет пропал. Облегченно вздыхаю, но открываю глаза, во избежание новой пытки яркими лучами. Я лежал на большой кровати посреди довольно милой комнаты. Все вокруг было оформлено в глубоких синих тонах, из-за чего я невольно почувствовал себя посреди грозового неба. В комнате не было окон, но откуда-то беспрерывно дул ветер, так что, может, так оно и было. Рядом со мной на стуле сидел тот же светловолосый парень и взволновано поглядывал на меня. - Слушай, а как мне тебя называть? - спрашиваю у него, невинно улыбаясь. - Как-то не уютно называть тебя Всевышним. - Понимаю, - хохотнул он. - Мне иногда неуютно чувствовать себя им. Зови меня Джо. - Хорошо... Что произошло? - Ну, ты, наверное, и сам понял. Джерард проснулся, увидел больничные стены и вспомнил, почему там оказался. Обычно в таких случаях Гавриил успокаивает парой прикосновений, истончая связь с земным миром, но такого мы ещё не видели. Пришлось усыпить тебя, чтобы твоя душа не умерла окончательно. - А такое возможно? - удивляюсь я. Неужели умереть один раз — не достаточно? - В мире все возможно, особенно, если поверить в это, - просто пожал плечами Джо. На пару минут воцарилось молчание. Что теперь будет со мной? Как Джер? Как теперь быть? - Он заснул, да? - Мать подсыпала ему снотворного в кашу, пока он не видел, и насильно заставила съесть. Он не спал и не ел больше трех суток, изредка глотая воду по просьбе матери или брата. - Стой, но брат же в лагере почти на другом конце страны? - Вернулся.. Страх за брата сильнее, чем потерянный отдых. У меня просто не было слов. Джерард... Я никогда не понимал, за что такого, как я, вообще можно любить. А тем более так убиваться после моей смерти... Зачем? - При жизни, да и после смерти мы часто многого не понимаем. Более того, многое из происходящего сразу и невозможно понять. - Ты залез в мою голову? - Ой. *** - Так ты отправишь меня к нему? Мы шли по тропинке среди макового поля и любовались закатом. Я в который раз убедился, что на Земле такой красоты не увидишь, поэтому во всю наслаждался видами. Мало ли, что впереди. После моей смерти прошло уже восемь дней. Это мне сообщил Джо, ведь большую часть этого времени я проспал. Как дела у Джи, мне благополучно не рассказывали, но я и сам знал, что не очень. - А ты ещё хочешь? - парень повернулся и пристально посмотрел мне в глаза. - Хочу. - Уверен, что выдержишь? - Уверен. Я не знал, на что соглашаюсь. Не знал, что со мной будет. Но желание увидеть Джерарда было настолько сильным, что я был готов вытерпеть что угодно. Все эти мысли, видимо, Джо прочитал в моей голове, поэтому, подумав ещё немного, сказал: - Будь готов завтра вечером. Я исполню твое желание. *** Все время до вечера девятого дня я опять проспал. Гавриил, который, кстати, был славным малым, сказал, что душе нужен отдых. Вот я и отдыхал. А под вечер ко мне вошла девушка, которую я раньше не видел здесь, и сказала простое: - Пора. Меня привели в богато украшенный зал. Я удивился и одновременно обрадовался, увидев стоящего в центре Джо. В белых одеждах и с легким свечением над головой - теперь он точно был похож на Бога. - Фрэнк Энтони Томас Айеро! - от громкого голоса, казалось, содрогнулись стены, не говоря уже о моей тушке. - Я, Создатель всего сущего на Небе и на Земле, даю тебе шанс вернуться туда, где ты нужен, и выполнить то, что ты должен. Да будет так! Внезапно мир вокруг меня закрутился мерцающим водоворотом. - Удачи, Фрэнки... ***