Я медленно прохожу туда-сюда по сцене, делаю знак Теро, стоящему у кулис. Прожекторы приглушают свет, Эмппу перебирает струны. Все волнуются, все наблюдают за мной…. Конечно, пафос, торжественность, море слез и литры успокоительного. Без пафоса группа не была бы группой, а мы не были бы собой. Мне все равно, что завтра все журналы будет украшать моя физиономия, все будут меня жалеть и рыдать по ночам, мне есть еще, чем шокировать публику. Я улыбаюсь Мери и прохожу к микрофону. В нагрудном кармане спрятан мой последний секрет, в руке зажата зажигалка.
Мои руки обагрены кровью…. Кровью Йоханы и кровью нашего нерожденного сына. Я уже месяц не могу спать, изводя себя и Мери, но сейчас я на сцене, я спаситель душ для кого-то, они ждут шоу, и им плевать на чужую боль. Они получат желаемое.
- Итак, как все вы прекрасно помните, я клялся-божился никогда больше не петь, и я никогда больше и не спою, - про залу прокатился смешок.
- Мне надоело играть роль несчастного поэта, я слишком много всякого натворил, и из положительного во мне только резус-фактор, но…. У меня есть, что сказать. Я вернусь на эти четыре минуты в прошлое, - светлое от любви и серое от слез, стихи, которые я положил на музыку, я нашел в дневнике самого дорого мне человека, память о котором навсегда останется со мной. Ведь, знаете, как говорят: «Когда человек уходит из твоего сердца, там все равно остается его пустой стул», - зал замер, захихикал, зашептал. Я прочистил горло.
- А теперь шутки в сторону и попрошу полной тишины. Встречайте «Remember Me».
Remember, I will still be here
As long as you hold me, in your memory
Remember, when your dreams have ended
Time can be transcended
Just remember me
Эмппу тихо тренькает на гитаре, я не спеша произношу слова, а в голове роятся мысли, мысли о том, что я во всем виноват и нет мне прощения. Почему я не догадался навестить родителей Йоханы? Почему не почувствовал, что она все это время была рядом? Зачем я повез ее в Эмираты? Она была бы жива, мы воспитывали бы сына…. Жизнь не терпит сослагательного наклонения. Я ненавижу себя! Как мне смотреть в глаза Мери? Сколько будут тянуться путы моей депрессии?
Мери изводит себя. Она считает, что все произошло из-за нее, что я зря вожусь с ней, что ей не следовало убегать из дома, и что…. В конечном итоге, в нашей ситуации нет виноватых и правых, просто так сложилось. Это надо понять и принять, и это тяжело.
I am the one star that keeps burning, so brightly,
It is the last light, to fade into the rising sun
I'm with you
Whenever you tell, my story
For I am all I've done
Remember, I will still be here
As long as you hold me, in your memory
Remember me
Я иду по следам Йоханы в последний раз, ласкаю ее в своей памяти, смотрю в глаза…. Она всегда была так близко и так далеко одновременно, благословляла меня любовью и проклинала разлукой, мучилась, глядя на меня, о, если бы я только знал! Но все прошло и надо жить дальше, надо признать, что это конец….
Музыка захватывает меня, я смотрю в зал, где зажглись зажигалки и мобильные телефоны, моя любимая звездочка тоже смотрит сверху сейчас….
I am the one voice in the cold wind, that whispers
And if you listen, you'll hear me call across the sky
As long as I still can reach out, and touch you
Then I will never die
Remember, I'll never leave you
If you will only
Remember me
Я достаю из кармана свой секрет и щелкаю зажигалкой. Методично вырываю листок за листком и наблюдаю, как в огне сгорает все: и боль, и страдания, и разлука, и любовь. В моих руках догорает прошлое…. Дневник с мыслями Йоханы сделал свое дело, и теперь лишь пепел разлетается с ветром, летит высоко-высоко ввысь с последними словами песни, последними слезами и последним: «Прости меня, Одуванчик».
Remember me...
Remember, I will still be here
As long as you hold me
In your memory
Remember, when your dreams have ended
Time can be transcended
I live forever
Remember me
Remember me
Remember... me...
- С прошлым покончено, друзья мои, но у меня есть еще один сюрприз для вас. Все это время рядом со мной была женщина, которую я смог по-настоящему оценить лишь сейчас. Она поддерживала меня, терпела все мои выходки, депрессии и кризисы. Давала хорошего пинка, когда я сдавался, и поднимала, когда я падал. Она любила меня, и мне ужасно стыдно, что я принимал ее любовь как должное. Время слез в прошлом, сейчас я очень хочу сделать ее счастливой, - Я обернулся к кулисам, подмигнул довольно улыбающимся ребятам и поманил Мери к себе. Она опустила глаза и подошла ко мне, я продолжил, - Мери Харкинен, согласишься ли ты стать моей женой, терпеть все мои выходки дальше и быть рядом в горе и в радости?
Конечно же, она согласилась, а весь зал услышал мое громкое: «Я тебя люблю» и оглушительное «ура» всех наших. И не говорите мне, что любовь не творит чудеса!
***
Я в последний раз осмотрел опустевшую сцену, улыбнулся своим мыслям и пошел за кулисы. Ребята убирали аппаратуру, уборщица сметала разноцветную фольгу, последние фанаты покидали зал. Концертный тур определенно удался, все восприняли моё маленькое посвящение именно так, как я этого хотел, растрогались и благословили мое решение о предстоящем браке.
Тарья и Марсело укатили в ближайшую гостиницу, завтра им лететь в Аргентину, чтобы через месяц вернуться на нашу с Мери свадьбу. Анетт с семьей пошли гулять по ночному Хельсинки, все остальные сразу же отправились в аэропорт, а я вручил Мери Эво, и заказал по телефону двухместный номер в гостинице. Я кое-что планировал и страшно по этому поводу волновался.
Я еще раз оглядел сцену и провел рукой по волосам. Прямо в центре высилась кучка пепла, рядом валялась моя брошенная зажигалка. Прощай, прошлое, я всегда буду помнить тебя, Одуванчик мой…. Я знал, что она слышит меня сейчас и не осуждает.
***
Я купил букет тюльпанов со смешной бахромой по краям, аккуратно уложил их на заднее сиденье моего внедорожника, и отправился в гостиницу. Как знать, что принесет сегодняшняя ночь? Вдали привычно пролетали огоньки ночной столицы самой прекрасной страны мира. Скоро сюда придет зима, а с ней придут новые чудеса и новые надежды. Впереди нас с Мари ждало только счастье, и я все не мог поверить, что оно реально. Я неслышно следовал за ней, представлял, что она сейчас делает, о чем думает, и улыбался мыслям. Ее имя в переводе с финского означает «море», она и была моим морем: тревожным, любящим, исцеляющим, всепрощающим и божественно-прекрасным. Мое любимое море, моя родная Русалочка….. как же я люблю тебя, как же я перед тобой виноват.
Я заглушил двигатель, провел рукой по приборной панели и несколько раз глубоко вздохнул. Вверху горел свет, вверху нас ждала любовь.
Когда я вошел в номер, Мери сидела в большом кожаном кресле и листала солидный фотоальбом.
- Привет, солнышко!
- Привет, Туоми, - улыбнулась она. Я прошел к ней и примостился на подлокотник кресла.
- Что здесь интересного?
- Да вот, Эво передал фотографии с нашего тура, специально для тебя, между прочим. Смотри!
Я наклонился к фотоальбому и невольно вздрогнул: на всех фото были запечатлены только мои глаза и ничего больше.
- Что это такое? – недоумевающее спроси я. Мери взяла меня за руку, пару секунд помолчала.
- Смотри, какие они разные, твои глаза…. Они – это единственное живое, что в тебе осталось, и оставалось все эти долгие годы.
- А как же мое сердце?
- Оно давно уже умерло, завяло….
- Неужели его никак нельзя оживить?
Мери встала, сбросила с себя халат и взялась за пряжку моего ремня.
- Знаешь, есть одно средство и именно этим мы сейчас и займемся….
***
Я курил на балконе, Мери спала в глубине спальни. Она обнимала во сне подушку и улыбалась. В эту ночь она стала моей, я сделал для нее все, что мог, но она сделала для меня еще больше. Она научила меня жить тогда, когда я сам уже был не в состоянии двигаться дальше.
Я сбросил пепел с сигареты и прошептал в ночь: «Спасибо, Мери, спасибо за мою переоценку ценностей».
