***
Диагноз врача прозвучал для меня как гром среди ясного неба: «У Вашей жены хроническая почечная недостаточность, и если пустить все на самотек – последствия могут быть самыми непредсказуемыми». Я ехал домой и понять не мог, как быть дальше, что делать, чем заниматься. Мари перевели в реанимацию, очередной гемодиализ добил ее окончательно. Врачи успокаивали, говорили что-то о дипломированных специалистах из Германии, однако на меня их слова должного эффекта не произвели. Приехав домой, и, бросив хмурый взгляд на домашних, я закрылся в кабинете и включил компьютер. Медицинские сайты засыпали меня ворохом непонятных терминов, пугающими диагнозами, обнадеживающими прогнозами и прочей чушью, которая только раздражала еще больше, вместо того, что успокоить. Я мельком просмотрел цены на донорские почки и ужаснулся – нам такое не по карману, да и очередь на один лишь орган зашкаливала. Невесело, хотя я пойду на любую крайность, лишь бы сохранить Мери жизнь и вернуть здоровье. Анетт мрачной тучей бродила под дверью, несколько раз стучала в нее, но говорить не решалась. Я выключил компьютер, покосился на мобильный телефон, отогнав навязчивую мысль позвонить лечащему врачу Мери в шестой раз за прошедший час, и запустил пальцы в волосы. Вот почему все так, а? И почему меня в данной ситуации не может поддержать никто из друзей? Ладно, выть о несправедливости сейчас не время, я достал из ящика стола большой кожаный блокнот, взял ручку и отпустил поток мыслей на волю. Как знать, может это пригодится в будущем? Быть может….***
Ночь наступила как-то незаметно. Весь вечер я провел, занимаясь тем, что делал вид, будто абсолютно согласен со всеми доводами друзей. Они пока ничего не знали, но моя «развеселая» мина говорила о чем-то непоправимом. Потом я набросал в рюкзак кое-какие вещи, принял душ, почитал Анне сказку и лег спать. Ребята перешептывались на кухне, беззлобно упрекали друг друга и меня за мое упрямство, я подавил желание встать и выложить им все, что решил. Я лежал с открытыми глазами и наблюдал, как ветер колышет деверья за окном. Какие-то мелочи, на первый взгляд совершенно незаметные, вдруг обрели для меня ценность, однако, путь к отступлению был закрыт, а хрупкий мост догорал под ночным небом…. Мне снилось, что мы с Анне стоим на ухоженном кладбище, вокруг нас цветут кустарники и деревья, и я понимаю, что много лет назад по своей вине потерял что-то очень дорогое моему сердцу. Анне берет меня за руку. - Папочка, ее можно было спасти, скажи? - Да, Принцесса…. Прости меня, это я виноват. - Ты не виноват, пап, просто, мне бы так хотелось, чтобы мама была рядом…. Я читаю надпись на надгробье, и понимаю, что мы с дочерью находимся у могилы Мери, которая умерла… сегодняшней ночью! Я проснулся в холодном поту. События сна не сразу отпустили меня в реальность, поэтому я поздно сообразил, что у меня трезвонит мобильный телефон. - Доктор Куннас, что с Мери? – сходу прокричал я в трубку. - К сожалению, хорошего мало, господин Холопайнен, Мери все сложнее переносить процедуру внепочечного очищения крови, и если ее отключить от аппарата, то долго она не протянет. Доноров же мы пока не можем найти. Я несколько раз вздохнул и сказал то, что вертелось в голове с сегодняшнего утра. - Я сейчас приеду, готовьте все необходимое. И, да, у меня первая группа крови, как и у Мери, если Вам необходима такая информация.***
Я крался к входной двери, стараясь не разбудить домашних, и пытался привести в порядок мысли. Я знал, что так было надо, просто чувствовал это каким-то десятым чувством, если оно вообще имело право на существование. Уже у самой машины меня догнала Анне. - Папа! Папочка, подожди! Я подхватил дочь на руки, понес обратно к дому. - Анне, что же ты выбежала на улицу в пижаме? Простудишься еще, крестная ругаться будет. - Папа, а куда ты едешь? - Я…. Я к маме еду, Принцесса…. - А она скоро вернется? - Скоро, малыш, очень скоро…. А теперь, беги в дом, и знай, что я…. Что я очень тебя люблю и всегда буду рядом…. Анне убежала досыпать, не поняв и десятой части моих слов, конечно, а я столкнулся на пороге с Анетт. - И куда это ты собрался среди ночи? - Нетти, звонил доктор Куннас, состояние Мери ухудшилось…. Она долго не протянет. Ей нужна трансплантация. - Нет, Туомас, нет! Не смей! У тебя ребенок, ты о ней подумал? А группа? А жизнь, в конце концов?! - Нетт, не хорони меня раньше времени, все будет хорошо. - Не будет…. Я чувствую что-то нехорошее…. Что будет, если с вами случится непоправимое? Не уезжай, Туо…. - Я должен, ты же знаешь…. - Хочешь, мы все продадим? Найдем донора, как только сможем, мы ее спасем! Только не уезжай…. Я посмотрел в глаза Анетт и прижал ее к себе. - Спасибо за то, что терпела меня все эти годы, Арска…. И вот, - Я запустил ладонь в нагрудный карман и выудил оттуда блокнот, - Отдашь это Анне, когда она вырастет, вдруг я не вернусь…. Позаботьтесь о ней… Обернувшись и взглянув на дом, я увидел, что Анетт все так же стоит на пороге, в легкой ночнушке и вытирает слезы. Что-то защемило внутри, но я не имел права передумать, я уходил, чтобы не вернуться.***
Серые глаза хирурга-трансплантолога уверяли меня в том, что все будет хорошо, противный холод операционного стола навевал не самые приятные мысли, зрение меня подводило – начала действовать анестезия. Я собирал остатки воли, повторял про себя какую-то молитву…. Хотелось верить в присутствие Высших сил…. Душа замерла в предчувствии чего-то прекрасного и давно ушедшего, того, что уже не вернуть. “Someone walked over me grave”, - как говорили британцы…. [англ. «Кто-то прошел по моей могиле» - чувство внезапной внутренней дрожи, «мурашки» без причины. *прим. автора] Обрывками сдающегося сознания я услышал фразу: - Три кубика адреналина, быстро! Сердце отказало.***
В эту ночь пошел первый снег…. Землю покрыли белые слезы, перемешавшиеся с кровью осени….