Во французской стороне, на чужой планете...

В Академии Греллю позволяли многое за то, что он был отзывчивым на просьбы преподавателей, помогал тем организовывать различные мероприятия и получал хорошие оценки, хотя раздолбаем он был тем ещё. Он часто был инициатором драк, ему влетало за курение на территории Академии и за распитие алкогольных напитков, но на всё это директор закрывал глаза, продолжая делать Сатклиффу уступки. Но профессор Мейсон такого подхода не одобрял. - Я требую, чтобы студент Сэтклэфф обстриг свою гриву и прекратил красится в цвет огнетушителя, - с порога заявил профессор Мэйсон директору, мирно попивающему чай. Тот аж подавился. - Кх... Кхэ... Я извиняюсь, чем вас не устраивают его волосы? - директор поморщил брови, отхлебнул глоток чая, а потом, спохватившись, предложил: - Присаживайтесь, профессор. Чайку? Проигнорировав предложение, Мэйсон чётко проговорил: - Если бы я имел полномочия директора, Сэтклэфф был бы исключён отсюда немедленно. Я уверен, если покопаться в его личном деле, там можно найти нужный материал, чтобы он отсюда вылетел. - Грелль Сатклифф трудный подросток, но всё же хороший студент, не преувеличивайте. - То есть, ваш ответ - нет? - Вы всё правильно поняли. Я очень ценю вас, как своего работника, поймите, но... - Я всё понял, - буркнул Мэйсон. - Можно идти? - Да, конечно. Мейсон вышел, и директор расслабленно отхлебнул чай, к своему огорчению заметив, что тот уже остыл. *** Лекции по смертной философии у Сатклиффа, естественно, не было. Первым, к кому злой Грелль постучал в комнату, был Ти Спирс. Ботаник и зануда Уильям. Очкарик-добрая душа. - Да? - прозвучало из комнаты загробным голосом, а потом раздался громкий удар. - Кто там? Грелля передёрнуло. Голос не был явно не Спирса, значит его соседа, которого красноволосый на дух не переносил. - Это я. - Я бывают разные! - громыхнул Эд и резко открыл дверь. Грелль окинул того презрительным взглядом. Растрёпанная голова, расстёгнутая грязная рубашка на голое тело, рваные шорты и швабра в руках. - Вы там что делаете? Эд пропустил Сатклиффа в комнату. Это была очень странная комната. Одна половина была просто идеальна, придраться было попросту не к чему - гладко заправленная кровать, ни пылинки на тумбочках и очень скучный зелёный кактус на чистом столе. Вторая половина - владения Эдвина. Мусорка и захламление, женские трусики на столе, ковёр весь в перьях и крошках и... задница Спирса, торчащая из-под кровати. - Эм... Уилл, я к тебе, - неловким голосом сказал Грелль, переминаясь с ноги на ногу. - Что он там делает? - это уже Эдвину. - Тараканов бьёт, - очень важно изрёк Эдвин. Как доказательство, раздался хлопок. Потом Спирс полез наружу и, ударившись головой и ругнувшись, показался белому свету. Весь в пыли, с грязными съехавшими на нос очками и тапком, перемазанным внутренностями тараканов. Грелль стоял в замешательстве. - Каких тараканов? - Хочешь посмотреть, Сатклифф? - спросил Эдвин, ухмыльнувшись. Уильям отряхнулся от пыли и достал со своей тумбочки тетрадь по смертной философии. Молча впихнув её Греллю, Спирс полез обратно под кровать, прихватив с собой жёлтую баночку с изображённым на ней злобно ухмыляющимся перечёркнутым красными полосками тараканом. Грелль только хмыкнул и гордо вышел из комнаты, оставив тараканоборцев наедине с собой.