Во французской стороне, на чужой планете...

Профессор Мейсон считал, что столько лет на образование он потратил не зря, и посему решил перевоспитать Сатклиффа любыми методами. Первым делом он решил переступить через свою профессорскую гордость и попытаться наладить со студентом контакт. Он разузнал, в какой комнате живёт не желающее подчиняться существо, прикупил лимонада (он где-то вычитал, что молодёжь на это ведётся) и направился прямо в общежитие. Его там, конечно, никто не ждал. На его вежливый стук в дверь из греллевской комнаты злобно проорали: - Кто там, блять?! От такого приветствия Мейсон несколько опешил, но тут же нахохлился и постучал ещё раз, только громче и упорней. - Идите на хуй, я вас не ждал! – опять раздалось из комнаты. Дверь отворилась, из неё высунулась недовольная Эловская морда, которая в момент приобрела растерянный и испуганный вид. - Кто там, Эл? – приглушённо спросил Грелль, закутанный в одеяло с головой. - Ой… Это к тебе, Сатк, - пробубнил под нос Эл, жутко краснея, и посчитал нужным смыться прямо в халате и домашних тапочках куда-нибудь подальше, желательно на улицу, желательно под землю и как-нибудь бесследно и навсегда. Мейсон проводил быстро удаляющегося и красного как рак Эла удивлённым взглядом и прошёл внутрь комнаты, нечаянно стукнув стеклянной бутылкой лимонада об дверной косяк. -Майк, вали отсюда вместе со своей водкой, не буду я сегодня, - проговорил Грелль, являясь на свет божий. Последнее слово он сказал упавшим на шёпот голосом. Между профессором и Греллем образовалась напряжённая аура. - Здравствуйте, студент Сэтклэфф, - сказал Мейсон, оглядываясь по сторонам и ставя бутылку на стол. Над кроватью Грелля висели странные плакаты с какими-то жуткими мужиками, белые обои были в красных (скорее всего от крови, подумал Мейсон) и жёлтых пятнах, на полу валялся красный носок и дохлый таракан. Сам Сатклифф, вылезший из-под одеяла, был в красной рубахе, доходившей ему практически до колена и в одном носке (который, вероятно, являлся парой тараканьему соседу). Красноволосый, не растерявшись, сказал в ответ: - И вам не хворать, профессор Мейсон. Какими судьбами? Грелль стрельнул глазами в сторону бутылки. Мейсон, не теряя достоинства, уселся на стул, стоявший рядом со столом. Тот жалобно скрипнул. Его время давно кончилось, сейчас это деревянное недоразумение с трудом выдерживало даже костлявую задницу Грелля. - Вы отчего-то не хотите идти со мной на контакт, студент Сэтклэфф. Я пришёл наладить с вами отношения. Мне хотелось бы услышать ваши извинения. Грелль молчал, потому что не знал, что сказать. Он считал, что извиняться ему не за что. В дверь без стука ломанулся Спирс с очень злым лицом. Он, не заметив профессора, кинул в Грелля красные стринги и гаркнул: - Твоё?! Сатклифф поймал предмет чьего-то гардероба, брезгливо повертел его в руках и констатировал: - Не. Спирс заметил профессора и замер в позе упустившего рыбу пеликана, а именно – с растерянным взглядом и открытым ртом. Стринги прилетели в него обратно, стукнулись о грудь и одиноко шлёпнулись на пыльный пол. Профессор всё больше фигел от общежития и вспоминал, что в его молодости такого не было. Уильям оттаял, развернулся на пятках, буркнув какое-то приветствие, и быстро зашагал прочь. Он так громко топал, что Грелль подсознательно сравнил его со слоном. - Ну так что, студент? – поинтересовался Мейсон, косясь на женские трусики. - Знаете что, профессор? – едко спросил Грелль, вставая с кровати. Его волосы казались до неприличия длинными, и чем ближе Сатклифф приближался к Мейсону, тем сильнее от них пахло одуряющей спелой вишней, как казалось преподавателю. Когда Грелль подошёл вплотную к нему, он продолжил: - Мои волосы останутся при мне. - Не останутся, - хмурясь, сказал Мейсон. - Вот посмотрим. А теперь идите отсюда, по распорядку дня у меня сейчас время сна. Профессор встал, одёрнул пиджак и гордо вышел. Бутылка лимонада осталась стоять на столе.