День и ночь

Аллен влетел в свою комнату и захлопнул за собой дверь. В висках стучало, сердце просто вырывалось из груди, руки и ноги дрожали. Уолкер облокотился на дверь и шумно дышал, пытаясь перевести дыхание и успокоиться. Что это только что было? Да, он хотел стать ближе к Канде, но не настолько же близко! Или настолько же?.. И как так только получилось? Канда… Что теперь он будет чувствовать? Презрение? Ненависть? Отвращение? Ну, не каждый ведь день его парни целуют. А если принять во внимание то, как он отделал Лави, Аллену вполне стоит начать избегать мечника после его возвращения в Орден. А если тот потребует объяснений, что тогда сказать? Что поддался внезапному порыву? Так, может, у Канды тоже есть порывы прибить его, но существует же какой-то контроль над собой, в конце концов! Глупо так идти на поводу у чувств, очень глупо. Но вернуть время назад нельзя, к сожалению. И почему только Юу на него так странно действует?.. Но ведь есть еще кое-что. Почему Канда не оттолкнул его? Не попытался оказать сопротивление? Да почему даже не выругал, когда Уолкер отстранился? Был в шоке? Не понял, что произошло? Или не был против? Глупости! Это неестественно и отвратительно. Они парни, а, значит, целоваться не могут! Да уж, Канде, пожалуй, стоило избить его так, чтобы в будущем он уже не пытался что-нибудь такое учудить. Может, прийти потом к нему и предложить такой вариант? Вряд ли Юу откажет. Да и после задания он не в лучшем расположении духа бывает. Аллен улыбнулся, вспоминая. Когда он только-только пришел в Орден, Линали часто говорила ему, что Канда не в духе из-за неудачного задания. Но не могут же у него эти задания быть 7 дней в неделю и 24 часа в сутки! Наивная… Хотя, если подумать, даже и не 24 часа в сутки – Канда же иногда бывает вполне нормальным: не срывается, не грозится Мугеном, почти не ругается. До сих пор он остается самым таинственным человеком в ЧО, которого Уолкер никак не может разгадать. Но иногда чувствуется, что он близок к разгадке, как никто другой. Аллен повернул ключ в замке и медленно поплелся к кровати. Он разулся и улегся, даже не раздеваясь – сейчас о таких мелочах хотелось думать меньше всего. А больше всего хотелось думать о Канде, о его удивительных глазах и не менее удивительных прикосновениях, дарящих тепло и какую-то странную нежность, если можно сказать это слово, думая о мечнике. А еще – об этом легком, почти невесомом поцелуе, секундном касании губ, за которым стоял целый ураган противоречивых чувств. Уолкер ощутил их все сполна. Чем больше он думал об этом, тем меньше концентрировал своё внимание на последствиях. Если бы он не сделал это сейчас, то не исключено, что этого не произошло бы никогда, ну, или произошло бы, но через довольно длительное время. Ждать, терзаться, страдать… зачем это? Хотя это и так происходит, но уже по другой причине, поэтому на сердце совсем чуть-чуть, но легче. А если хватило то ли смелости, то ли нахальства на такой поступок, хватит их и на несомненно последующий разговор с Кандой. Аллен решил уже не разбираться со своими чувствами – почему-то ему казалось, что он уже знает ответы на почти все вопросы. Ответы, говорящие только об одном: хотелось ему этого или нет, но, кажется, он влюбился…