Кукла в подарок

Утром соседняя подушка была не смята, похоже, эльф опять взялся за старое, обидевшись за то, что пришлось изображать покорного раба на балу. Ну и Саргот с ним, на диванчике поспит, там и подушки есть. Плохой из меня укротитель эльфов выходит, но у меня терпение не безграничное. Я, между прочим, из-за него позавчера травму получил, хорошо драконы живучие, вот эльф какой-нибудь мог бы и загнуться, и ничего, не обижаюсь. Сбор последних вещей, прощание с отцом, напутственная речь матери, затем торжественный отъезд и телепорт к границам. Дальше предстояло путешествовать верхом до восточных провинций, так как границы непроницаемы для телепортации, а там уже скакнем сразу в замок наместника. Все, можно расслабиться и подумать над тем, что сказал отец. То, что он говорил об ответственности и о том, что порой приходится ломать себя, я еще понять могу. Ну, может быть, не полностью, я пока предпочитал потакать своим слабостям, но ведь мне еще можно, отец у меня молодой, раньше чем через пару тысячелетий он на покой не уйдет. Но вот что он там говорил о сожжённом сердце?.. 'Не торопись сжигать свое сердце, дай ему воспарить, не повторяй моих ошибок'. От чего может парить сердце? Полет в буквальном смысле отметаем. Остается любовь. Я вроде бы пока не собирался влюбляться, да и не в кого особо. Не в придворных же. И почему он говорил о своей ошибке? Кто мог заставить отца сжечь сердце? Он вроде бы маму любит, у них все в порядке, насколько я знаю. Может, вообще не о том речь? Папа любит загадки загадывать. 'Ошибки юности заставляют нас искать покой за гранью'. Черные драконы живут очень долго, возможно мы даже бессмертны, но этого никто не знает точно, разве что отец, потому что, передав знания и империю наследнику, мы уходим за грань мира. Проще говоря, открываем дверь в иные миры. Что там за гранью, мне пока тоже не известно, отец сказал, еще не время. Ошибки юности... Откуда мне знать, что я буду считать ошибкой через десяток тысяч лет?! 'Империя превыше всего, но не стоит класть на алтарь ей свою душу, правитель без души может увести свой народ в бездну'. Папа, ты слишком хорошего обо мне мнения, твои метафоры я не понял. Свою душу я точно никуда класть не собираюсь, даже ради Империи. 'Драконы вырождаются, сын, с каждым поколением мы теряем все больше. Пытаясь сохранить — теряем. И слишком поздно оглядываемся назад'. И прочее в этом духе. Единственное, что мне приходит в голову, о том, что потеряли драконы — это Белый клан. Белые драконы, опора трона, не рождались уже давно. Последний умер еще при правлении деда. Но ко мне это точно никак относиться не может, цвет дракона понятен уже при рождении. Вот к чему мне вообще такое напутствие перед небольшой поездкой по собственной стране? Темнит, что-то папа. Неужели к оракулу ходил, и тот про меня что-то предсказал? А прямо сказать не мог? Теперь мучайся, не зная, чего ожидать. Что-то не тянет меня на приключения, я бы лучше дома посидел. Решив не ломать голову, сосредоточил внимание на дороге. Дорога. Лес. Небо. Пятая точка, непривычная к седлу, уже болит. В общем — гадость, а не путешествие. Одна радость: послы из вежливости тоже в седлах трясутся, хотя могли бы взлететь и за пару часов преодолеть оставшееся расстояние. Но я-то летать не умею. Эх... сестра впереди гарцевала на серой в яблоках тонконогой лошадке и с упоением щебетала что-то молодому дракону из свиты посла. Вот уж кто всегда и всем доволен в любой ситуации. Я так не умею. Чуть позади меня с царственной осанкой и непроницаемым лицом ехал Листаэль. Я тоже выпрямился, но не надолго. Саргот с ней с осанкой, спасите мой зад! Привал скомандовали, когда я уже начал размышлять, не потребовать ли его самому. Я сполз с коня и блаженно растянулся на траве. Вскоре приготовили и подали еду. Когда трапеза стала подходить к концу, сами собой возникли скучные разговоры: о прошедшем турнире, о семьях, о лошадях и так далее. Я в разговоре участия не принимал, мне было не интересно. Но посол и меня не оставил без внимания: — Ваше высочество, я очень давно не видел рабов-эльфов, вы не откажете мне в удовольствии приказать вашему рабу станцевать и спеть? Эльфы это делают божественно! Еще один любитель эльфийских танцев на мою голову... — Мой эльф танцует только для меня, — ответил я, надеясь, что от меня отстанут. Угу, сейчас. — Эльфы очень гордый народ, их трудно сломать, — понимающе улыбнулся посол, так что мне стало противно. — А если их еще и не ограничивать печатью... Вот зараза, разглядел. — Знаете, принц, это ведь довольно опасно: неподчиненный эльф может в любой момент выйти из-под контроля. Я не могу везти в свой замок такую опасность, у меня там дети. Я едва не выругался. А раньше-то чего молчал? И что мне теперь делать? От меня ведь действительно могут потребовать наложить на эльфа ограничения печатью, хотя бы магию заблокировать. — Не волнуйтесь, он полностью мне подчиняется, — я постарался придать своему голосу уверенности, и, не удержавшись, покосился на сидящего подле меня Листика. — Прикажите ему станцевать, — улыбнулся посол, от его сладких улыбок у меня скоро изжога начнется. — Этого будет достаточно, чтобы мы убедились. Вот старый плут, специально меня в ловушку загнал, чтобы на эльфа поглазеть. Надо бы его как-то осадить, но как? Откажусь, заставят бедного Листика насильно подчинять печатью. А соглашусь... Не факт, что Листаэль выполнит мой приказ. Даже скорее всего не выполнит. Я посмотрел на эльфа. Листаэль неожиданно поднял на меня глаза: — Хозяин не танцует со своим рабом, но если хозяин прикажет, раб станцует для него, — чуть слышно прошелестел его голос. Я обмер. Саргот... Какая же я сволочь... Но я же не это имел в виду... — Листаэль... — я не знал, что ему сказать, хотелось извиниться, но хоть мы и говорили тихо, нас могли услышать сидящие неподалеку драконы. Эльф не стал дожидаться приказа, встал, вышел на центр поляны к костру и поклонился, но мне почудилась в этом поклоне издёвка, а в улыбке горькая усмешка. Он застыл, чего-то ожидая. 'Как же он будет танцевать без музыки? — подумал я. — Без музыки... Но я ведь маг мира... Я попрошу мир спеть для тебя, пусть это будет моим извинением'. Я прикрыл глаза, настраиваясь на пульсацию энергии мира, коснулся струн его души, прося откликнуться и направить своих детей мне на помощь. Первым отозвался ветерок, заставил листву шуршать нехитрый мотив и ласково растрепал эльфу волосы. Огонь вспыхнул ярче, загудел, протягивая алые лепестки к небу, ручей рядом с поляной стал журчать громче, отдельные капли, срываясь с препятствий-камней, выстукивали сольные партии. И вдруг в песню мира гармонично вплелась трель соловья, а вместе с ней ожил Листаэль. Но я не звал соловья, я не умею призывать животных, неужели птица сама прилетела так вовремя? Эльф вскинул руки, будто крылья, алым в свете костра отливало золото волос, ветер играл отдельными прядками, поднимая их короной над головой, оживленное мною пламя вторило движениям гибкой фигуры, тянулось за ним словно преданный партнер. Листаэль то тек, как вода, то взлетал, подобно вихрю, то изгибался, как пламя, то выстукивал каблучками ритм на твердой земле, а стихии вторили ему, подхватывали и продолжали фигуры. Он сам был как стихия, живой свободный и непокорный, легкий и прекрасный, обжигающий и недоступный, твердый и несломленный. Глаза были закрыты, а на губах блуждала улыбка, озарявшая его лицо нежным светом. Он сейчас был не здесь, он наслаждался танцем и был счастлив. В танце он был свободен и не помнил своих горестей. Я смотрел на него, не в силах оторвать взгляд. Сердце то взлетало вслед за тонкими руками к небесам, то падало, сжимаясь от боли. Он был так прекрасен сейчас. А ведь когда-то он и был таким... свободным и ярким, как редкая пташка, а сейчас, запертый в клетке, может лишь ненадолго вспоминать себя в танце. Боги! Как вы это допустили? Стихии стали затихать, остановился и эльф. Я зажмурился. Не могу. Не смогу теперь посмотреть ему в глаза. Теплые пальцы коснулись щеки. — Ты плачешь... — тихий шепот совсем рядом. Я сглотнул комок в горле, отвернулся и встал. — Вы довольны, посол? — резко спросил я. Ответа я не услышал, дожидаться не стал, а быстро ушел с поляны, скрывшись в темных зарослях. Мне надо было побыть одному и справиться с нахлынувшими чувствами. Получилось немного остыть, осмыслить — не очень. Была проблема, но не было решения. Как сделать магически клейменого раба свободным? Никак. Печать нельзя убрать, ее можно только перебить. Примерно через месяц, когда каналы перенастроятся, можно будет это сделать. Только зачем? Смена хозяина Листику не поможет. Остается только облегчить ему пребывание в рабстве, что я и так пытаюсь делать, правда, не очень успешно. Саргот! Ну, кто же меня за язык тянул на балу? Не мог по-другому выкрутиться? Поверит ли теперь Листик, что он для меня не раб, а... Эм... Как назвать-то? Кем я его считаю? Кроме домашнего любимца что-то в голову ничего не приходит, вряд ли ему такая роль понравится больше рабской. Нет, честно, он мне нравится. Он такой красивый и несчастный, хочется им любоваться и защищать... Нет, не то. Когда он танцевал... Я прикрыл глаза и глубоко вдохнул свежий ночной воздух, пытаясь восстановить, возникшее недавно чувство. Легкая гибкая фигурка в танце со стихиями... Драконы не бывают такими хрупкими и нежными. Нежность — вот оно. Щемящая нежность. Листик вызывал ее во мне с самого начала, но сегодня она захлестнула меня целиком, едва не утопив в своем водовороте. Вспомнился шелк волос и кожи под пальцами, сладко-свежий, травянистый запах... Я обхватил себя руками и прикусил губу. Что за наваждение? Никогда никто не вызывал у меня желания быть нежным, дарить ласку, оберегать, заботиться... Вот брать, повелевать, приказывать — да, бывало. А как я испугался за него, когда он полез в вольер к кошкам? За сестру бы так не испугался. Что там говорил папа, про парЯщее сердце? Мое парить пока не хотело, зато научилось плакать и болеть за кого-то. Я посмотрел на звезды в просвете между кронами деревьев и собирался уже повернуть назад, как вдруг услышал тихое попискивание. Звереныш какой-то или ребенок? Я прислушался, похоже на хныканье ребенка. Я поколебался: вернуться в лагерь и позвать кого-то на помощь или пойти одному? Пока буду ходить, ребенок может затихнуть, ищи его потом, но с другой стороны, мне нельзя уходить далеко от Листика. Отчетливо раздался горестный всхлип, я плюнул и пошел на звук. Мысль о том, откуда в не населенных землях может взяться ребенок и, что это может быть опасно, мне в тот момент в голову не пришла. На полпути ребенок заткнулся. Я выругался и попытался соорудить поиск, но близость границы сбивала магию. Все-таки драконы параноики, чего только не навертели на границе, и ладно бы только на внешней, еще и все провинции ими разделили, спрашивается зачем? Кроме демонов к нам и так никто не сунется добровольно, а демоны пролезут, чего не наверти. Еле слышный шорох направил меня к разлапистой ели. Не уверен, что шуршал тот самый ребенок, но других ориентиров не было. — Есть тут кто? — спросил я первое, что пришло в голову. Разумеется, ответа я не дождался. Взяв одну из нижних веток, приподнял и заглянул под нее. Там было так темно, что даже мое зрение не позволило различить что-то кроме смутных очертаний небольшой кучки. Внезапно кучка пошевелилась, зашипела и распахнула огромные светящиеся ярко-зеленые глаза с вертикальными зрачками. Я резко отскочил назад, налетел спиной на дерево и едва не упал. Шипение стало громче, еловые лапы дрогнули, и из-под них на меня метнулась неясная тень, но до меня она не долетела. Сбоку в нее что-то врезалось, сбивая в полете, и шипящий комок покатился по земле. Но рассмотреть подробнее я не успел, меня ослепила вспышка телепорта. Когда я проморгался, то обнаружил вокруг незнакомую поляну, залитую лунным светом. Неподалеку сидел Листаэль, с величайшим изумлением на лице разглядывавший нечто, прижатое им к земле. — .....! — выдал я, разглядев торчащие в стороны маленькие серые крылышки. — Что это? — Демон, — ответил эльф, справившись с удивлением. — Маленький. Я подошел ближе и присел рядом с ними. — Никогда таких мелких не видел! — я протянул руку, и мне тут же чуть не откусили пальцы. — Ребенок, ты что творишь? — возмутился я. — Ты вообще как тут оказался? Демоненок злобно зыркал на меня зелеными глазищами и молчал. Еще один партизан на мою голову. — Не бойся, — я попытался говорить дружелюбным тоном. — Мы тебя не обидим. Ты потерялся? Мы поможем тебе вернуться к родителям. — Когда поймем, куда ты нас забросил... — чуть слышно добавил эльф. Точно! Этот поросенок телепортировал нас в неизвестном направлении! Специально, или радиус рассчитывать не умеет? Скорее второе. — Малыш, ну не бойся! Давай мы тебя сейчас отпустим и поговорим спокойно. Не будешь больше кидаться? — Он может не знать общемагического, — подсказал мне Листик. — Эээ... — да, такой вариант мне в голову не пришел. — Ты меня понимаешь? — спросил я демоненка. Тот не отреагировал. — Я демонического не знаю, — повинился я эльфу. — Я тем более, — открестился он. — Ладно, — я почесал кончик носа, — что делать будем? — Ты хозяин, тебе и решать. — Ой, не надо опять! — взмолился я. — Ну как же тебе объяснить-то, чтобы ты меня, наконец, понял... — Я понял, — как-то проникновенно сказал Листик и взглянул мне в глаза. Я подался к нему, желая разглядеть такое чудо, как что-то теплое в глазах моей вечно ледяной статуи... А ведь он не просто так рядом оказался, значит пошел за мной. Зачем, интересно? Хотел поговорить? Листаэль дернулся и охнул, пытаясь вырвать из пасти мелкого свою кисть. Пока мы отвлеклись, демоненок извернулся и укусил эльфа, а тот в свою очередь сжал руку у него на горле, мелкий захрипел. — Отпусти, задушишь же! — я не знал, кого спасать, то ли мелкого шкодника от удушения, то ли своего эльфа от покусания. Демоненок видимо решил задохнуться, но челюсти не разжать. Надеюсь, он не ядовитый? Листаэль мелкого отпустил и выразительно поглядел на меня. А что я сделать могу? Как детям челюсти разжимают? Ножом? Я же ему повредить могу, а он маленький все-таки, жалко. По руке эльфа потекла кровь. Он мне так эльфа покалечит, вампиреныш несчастный. На ум пришел опыт из детства. Опробованный на сестре метод подействовал: от щекотки мелкий захрюкал и разжал зубы. Фух... Эльф посмотрел на свое прокушенное запястье и тяжело вздохнул. Вот вроде кусал не я, а стыдно почему-то. — Промыть бы надо... — заикнулся я. — Подержи. Я подхватил ребенка, стараясь не быть покусанным. При ближайшем рассмотрении демоненок оказался грязным, ободранным и страшно худым. Похоже, он потерялся довольно давно, очень странно, что его до сих пор не нашли родители, демоны, так же как драконы, очень дорожат своим потомством. Эльф скрылся в лесу в том направлении, откуда пахло водой. Я подхватил мелкого на руки, и пошел следом. Демоненок вроде бы оставил попытки меня укусить, но я старался не терять бдительности, ожидая подлянки. По пути сканировал местность и пытался почувствовать сестру, увы, Вилена была слишком далеко. — У меня две новости; хорошая и плохая, — бодро сообщил я эльфу, заматывавшему руку какими-то листьями. — Хорошая: мы на нашей земле, по-моему, это даже Восточные провинции, так что мы удачно сократили путь! А плохая: в границе теперь еще одна дыра... — я поморщился. Вот уж не думал, что такая мелочь способна нам границы портить, приеду, скажу папе, что наши границы ни на что не годны. Начинало светать. Я потоптался на месте с ребенком на руках. Отпустить нельзя, либо опять кинется, либо сбежит, а Листику его сбагривать совесть не позволяет, он и так уже покусанный. — Помыть бы его... — поморщился я, косясь на грязно-серую макушку у себя под носом. Эльф уселся на поваленное дерево у воды, всем своим видом демонстрируя: тебе надо, ты и мой. Я посмотрел на воду, по которой в лучах рассветного солнца стелился туман. Наверняка ледяная. Эх... в замок бы... Кстати... Я рассмотрел ауру демоненка: судя по тусклому цвету, последние силенки ушли на телепорт. Перевел взгляд на эльфа: как интересно... а аура-то у него уже начала успокаиваться, наверняка он уже потихоньку и колдовать может начинать. — Листаэль... А ты телепорты строить умеешь? Он отрицательно покачал головой. Вот засада. Тоже недоучка, как и я? Прямо стыдно, вот эта мелочь у меня на руках умеет, а я нет. Я тяжело вздохнул и принял героическое решение: — Листик, давай, ты делаешь костер, а я отмываю мелкого. Хорошо бы еще поесть что-то достать... Эльф пожал плечами и удалился. Я оглядел надутого демоненка и снова вздохнул. Легко сказать 'отмываю'. Как и чем его мыть? Раздевать или пусть вместе с вещами постирается? Попробовал раздеть, покусать не покусали, но исцарапали от души. В результате и без того рваная рубашонка расползлась на лоскуточки. Штаны решил не снимать, других-то нет. Замер, прижимая к себе дите. И как? Мне бы тоже раздеться, не мочить же одежду. Оглянулся, но Листик еще не вернулся. Мрак! Какая морока эти дети! О! Придумал! Кое-как стянув с себя пояс, привязал им демоненка к дереву. Разделся. Отвязал сопящего ребенка (это он мой пояс порвать пытался). Взял на руки, шагнул в воду. ААА!!! Слов цензурных нет! У берега был небольшой обрыв, так что я ухнул по самую ж... почти по талию в ледяную воду, инстинктивно попытался выскочить обратно, но запнулся и едва не упал. Мелкий запищал и попытался забраться мне на плечи, при этом въехав коленом под дых и оцарапав мою щеку коготками. Я ловил ртом воздух, одной рукой придерживал ребенка, второй проверял не отвалилось ли у меня от холода самое ценное. Не отвалилось, но, кажется, смерзлось и звенело. Озеро явно было ключевым. Постепенно привык к воде, стало легче. Попытался запихнуть угнездившегося у меня на плече демоненка в воду, чуть не остался без глаз. Понимаю, купать детей в ледяной воде не гуманно, но греть воду не в чем, а таким грязным его таскать... Хотя может, ну его? Пусть так ходит... Глаза мне ценнее обоняния. С берега донеслось пофыркивание. — Чего смеешься? — огрызнулся я. — Иди лучше к нам, водичка — кайф! — Да подогрей ты воду, только не все озеро. Я мрачно поглядел в спину занявшемуся костром эльфу. Раньше посоветовать не мог? И не надо про то, что сам мог сообразить! Не привык я к походным условиям! Во дворце воду греть было не надо! Когда кое-как отмытый ребенок был вытащен на берег, Листаэль сидел на бревне, любуясь утренним небом, рядом были аккуратно сложены дрова для костерка. — Чего не поджег? — спросил я, одеваясь и накидывая свою куртку на демоненка, мне она была до середины бедра, а мелкому ниже колена. После купания он как-то присмирел, да и выглядеть стал куда лучше: не считая вертикальных зрачков и крылышек, оказавшихся, кстати, белыми, обычный ребенок. Рожки у него еще не выросли, значит, еще совсем малыш. — Не умею. Я удивленно посмотрел на него. Уж костер-то поджечь даже самый плохонький стихийник сможет. — Но ты же маг? — неуверенно спросил я. — Угу. — И не умеешь костер разжечь? — Не умею. — Как так? — Я не владею стихийной магией. Вообще. Я вытаращил на него глаза. Как можно вообще не владеть стихийной магией? Хотя бы зачатками? Может, он имеет в виду, что такой слабый маг? Но аура... И тут у меня в мозгу наконец-то щелкнуло. Я вспомнил, что читал про лиловоглазых эльфов. Маги Смерти. Природные некроманты. Они действительно не владеют стихийной магией, их сила не совместима. Мне поплохело. — Ты... — выговорить не удалось, голос сорвался. Маги Смерти ужас нашего мира. Их уничтожают собственные сородичи, ибо страх перед ними слишком велик, а доверие к ним уже однажды чуть не стало причиной гибели нашего мира. Эльф смотрел на меня совершенно спокойно. — Ты же видишь мою ауру. Я хлопнул себя по лбу. — Извини, я идиот, — повинился я. Аура-то у него светлая, без малейшей примеси, да и душок смерти я бы почувствовал давно и не только я. Глупо вышло. — Слушай, а кто ты тогда? — спохватился я. — Костер-то разожги, ребенок замерз, — сказал он, игнорируя вопрос. Мне кажется или он опять на что-то обиделся? — Есть хочется... — вздохнул я глядя на вкусно похрустывающий веточками костер. Листаэль молчал, положив подбородок на прижатые к груди колени, демоненок недовольно ерзал рядом. В моей куртке не было прорезей для крылышек, и они неудобно скукожились под ней в виде горбика. — Ладно, пойду поохочусь! — решил я. — Поедим и пойдем. Мысль была хороша, только исполнение подкачало. Во дворце, конечно, иногда устраивали охоту, но в ней принимали участие только взрослые, в драконьей ипостаси. Так что об охоте я только в книжках читал. Пытаясь вспомнить что-то полезное, я брел по лесу, когда услышал глухое курлыканье. Высоко на ветке дерева сидела крупная черная птица с пышным белым хвостом. Если мне не изменяет память, это тетрикс, весьма вкусная дичь. Угу, с объектом охоты определились, осталось придумать, как его добыть. Первое, что приходило в голову — подстрелить из лука. Только лука у меня не было, да и стрелять я не умел. Может, Листаэль умел, но лука-то все равно нет, и говорить не о чем. Из оружия у меня только парные сабли, нож, ну и родная магия. Сабли тут точно не помогут, значит, будем магичить. После долгих размышлений, самым верным и безопасным методом убиения птички был признан огонь. Я, конечно, мог попробовать вызвать маленький ураганчик, вот только, сколько я при этом выворочу деревьев... Если сам выживу, не погребенный под ними, то дичь потом точно не разыщу в буреломе. Прочие стихийные бедствия так же были признаны не годными. А вот поджечь конкретную цель проще простого. Не гуманно, но я же не для забавы убиваю, кушать хочется, к тому же у меня ребенок и эльф голодные сидят. Я вроде как кормилец! Воодушевленный своей священной миссией добытчика, я обратился к огню. — Тебе никто не говорил, что дичь надо сначала ощипать и выпотрошить, а потом уже жарить? — спросил Листик, морща нос над обугленной тушкой с торчащей остью от обгорелого хвоста. Я хмуро глянул на него, давая взглядом понять, что вот сейчас как раз лучше было бы промолчать. — Я это есть не буду, — заявил эльф и удалился. — Как хочешь, — буркнул я и, достав нож, стал терзать тушку, пытаясь найти в ней что-то съедобное. Демоненок наблюдал за мной с любопытством, время от времени пытаясь ковырнуть обгорелый бок коготком, отвращения он, похоже, не испытывал. Ну, обгорело... Зато жарить не надо, уже пропеклось. Вручив мелкому вырезанный из грудки кусочек, попробовал свою долю. Вкус... Эм... В общем с голодухи есть можно. Листаэль отобрал у меня нож, нарыл каких-то корешков и, почистив, предложил нам. Мы с ребенком отказались. Эльф, пожав плечами, принялся их жевать. Не знаю было ли ему вкуснее, чем нам, но выглядел он довольным. — Так, — выкинув подальше в кусты остатки обугленной тушки, с которой пытался играть демоненок, и наскоро отмыв ребенка от сажи, я принялся командовать. — Идем на север! Граница от нас с юга, там никаких поселений рядом с границей быть не должно. Значит, нам в другую сторону! — Ну, логично же? Листаэль взял ребенка за руку и молча пошел за мной. Демоненок видимо смирился с нашим присутствием и возражать не пытался, лишь глазел по сторонам, периодически спотыкаясь. На мой взгляд, глазеть тут было не на что, деревья, кустарники, травы — все как везде. Вскоре эльфу надоело ловить падающего ребенка, и он понес его на руках, чем мелкий и воспользовался, тут же пристроившись спать. Нам с Листаэлем тоже не мешало бы поспать, все-таки ночью мы бодрствовали, но я пока не терял надежду набрести на какую-нибудь деревеньку и отоспаться там. Через пару часов эльф начал отставать, и я, спохватившись, забрал у него спящего демоненка. Ребенок был хоть и тощий, но довольно тяжелый, демон все-таки, а не эльф худосочный. После полудня я уже зевал так, что едва не выворачивал челюсть. Никаких следов жилья в округе не наблюдалось, и я, плюнув, скомандовал привал. — Демон может убежать, пока мы спим, — сказал Листаэль, глядя как я укладываюсь спать на густой травке в компании спящего ребенка. — Могу связать, — сонно предложил я. — Лучше подежурим по очереди. Так и безопасней будет. Спи, я подежурю, потом поменяемся. Я угукнул и заснул. Проснулся я от того, что меня довольно сильно трясли за плечо. — А нежнее можно? — недовольно буркнул я. — Пробовал, ты не проснулся, — сказал Листик и зевнул, показав розовое небо и белые зубки, запоздало прикрылся ладонью и снова пихнул меня в плечо. — Вставай, я тоже спать хочу. Бормоча под нос что-то про обнаглевших эльфов, я поднялся и с сожалением поглядел, как Листаэль укладывается на нагретое мною место. Демоненок не просыпаясь подполз к нему под бок. Умильная картинка. А мне-то что делать? Прошелся по поляне, потянулся. Присел под деревом, рядом со спящей парочкой. Попытался обдумать, что же делать дальше, но мысли текли вяло. Все-таки я слишком мало спал... Сон решил, что ему рано со мной прощаться, и незаметно утянул меня в свою мягкую глубину. Снилось мне кое-что приятное. Очень приятное. Видимо я слишком давно не баловал своим вниманием молоденьких придворных и слуг, так что подсознание решило меня порадовать хотя бы во сне. Подробности не запомнились, только ощущение чьего-то податливого нежного тела под руками и сладковато-свежий аромат волос, щекочущих нос. Очень мешала одежда, но ее почему-то никак не удавалось снять, меня это разозлило, я рыкнул и рванул рубашку одной рукой, второй сжимая приятную округлость через ткань брюк. Я услышал сладкий стон, затем тело в руках вздрогнуло и напряглось, а моя голова взорвалась от боли. С трудом разлепив один глаз (второй открываться не спешил, судя по ощущениям, он в ближайшее время и не откроется), я увидел испуганное лицо Листаэля. Эльф застонал, уже явно не от удовольствия, и прикрыл лицо руками. Ой, Саргот! Поспали... Сложно понять, кто к кому подполз во сне, похоже, оба друг к другу, так как лежали мы на середине пути между тем местом, где заснул эльф и моим деревом. Вот же не вовремя у меня эротические сны возникли... Листаэль тяжело вздохнул и с закаменевшим лицом потянулся к поясу моих брюк. Эээ? Нет уж, мне такое самопожертвование не нужно. Не хочешь, как хочешь. Я отодвинулся и аккуратно пощупал синяк под глазом. М-да. Удар у него хорош. Голова кружится, как после сотрясения. Эльф сжался и опустил голову. Испугался, что я в ответ его побью? Вот глупый. — Ты... Кхм... Извини, — выдавил из себя я. — Я во сне... Случайно... Листаэль пристально на меня посмотрел, и я попытался продемонстрировать мимикой всю глубину своего раскаяния. Эльф вдруг расслабился и, улыбнувшись, протянул ко мне руки. Я удивленно покосился на его ладонь возле своего лица и слегка отодвинулся. — Дай, полечу, — Листаэль придвинулся и, встал возле меня на колени, обхватил мою голову руками. — Ты целитель?! — удивленно воскликнул я и попытался заглянуть ему в лицо. — Что-то вроде того. 'Что-то вроде' — это как понимать? — А чего тогда руку прокушенную себе не вылечил? — Себя не могу лечить. Не вертись. Целитель, который себя лечить не может? Что за бред? Ой... От его рук ко мне потекла волна... Не знаю даже, как охарактеризовать, на ум приходит только одно определение: 'волна блаженства'. Приходилось мне иметь дело с целителями, у них, если не обезболят, лечение подчас больнее раны, а тут... От удовольствия я чуть не замурлыкал, как кот. Когда безумно приятное исцеление закончилось, я даже застонал от расстройства. Узкие кисти ласково погладили меня по голове, тонкие пальчики прошлись по затылку, и я снова зажмурился от удовольствия. Но эльф вдруг замер, прекращая ласку. — А где ребенок?