Замкнутый круг

      — Прекрати ёрзать, мне и без того неудобно.       Люси капризно мотнула головой и, откинув за спину растрёпанные волосы, ещё сильнее прижалась бёдрами к упирающемуся в неё сзади Стинга. Она дышала тяжело и часто, пытаясь схватиться влажными ладонями за гладкую поверхность раковины, но глубокие, размеренные толчки не давали ей этого сделать. Мокрый фарфор легко скользил под руками, а хлипкие каблуки с раздражающим скрипом разъезжались на кафеле, делая и без того неудобную позицию девушки ещё более неустойчивой. Парень гортанно зарычал, чувствуя, как теснее сжимается вокруг его члена горячая женская плоть, и немного замедлился, пытаясь оттянуть момент приближающейся разрядки. Он с такой силой стиснул Люси за бёдра, что явственно ощутил немеющее покалывание в кончиках пальцев.       — Не смей останавливаться, — бессвязно прохрипела Хартфилия и откинула голову назад, одаривая брата полным злой похоти взглядом. За те пятнадцать минут, что они закрылись в уборной, в припёртую шваброй дверь не попытался вломиться, казалось, лишь ленивый. И если раньше подобный выбор места для секса вводил в девушку смятение, то теперь она уже едва ли обращала внимание на подобные мелочи. В конце концов, было проще попытаться усадить самолёт в горах, чем бороться с желаниями Стинга — он всегда получал то, чего хотел, чего бы это ему ни стоило.       Он усмехнулся, удобнее перехватывая ладонями округлые бёдра, и сделал очередной, особо медленный и почти мучительный толчок, входя до упора и слегка потёршись лобком о промежность девушки. Кто-то в очередной раз нетерпеливо подёргал дверную ручку — кажется, это был уже семнадцатый раз — Стинг действительно пытался их считать — и Люси вздрогнула от неожиданности, вся сжалась и приглушённо застонала, чувствуя, как от недостатка кислорода темнеет в глазах. Контраст прикосновений холодного влажного фарфора спереди и горячего тела сзади прошибал до мурашек. Люси кожей чувствовала исходящие от брата волны превосходства и лёгкой насмешки, и от этого было уже не спрятаться и не скрыться; её мутный блуждающий взор скользил по стенам, но Стинг умудрялся перехватить его отовсюду и притянуть к себе словно магнитом. Его кривая ухмылка и стеклянный, направленный будто в самую душу взгляд в отражении зеркала находили её везде. Вибрация прохладного воздуха в пересохшем горле, расцветающая пульсацией боль в сбитых локтях и плывущее перед глазами белёсое марево — все ощущения плотным комком срослись в низу живота, в любой момент готовые выплеснуться наружу.       — Хорошая девочка, — на выдохе простонал Стинг, не прекращая толчки. Свободной рукой он задрал закатанное ранее платье и обнажил участок изогнутой спины девушки. В ложбинке впалого, напряжённого позвоночника поблёскивали капельки пота, которые безумно хотелось собрать языком. Парень склонился над Люси, тесно прижимаясь к ней грудью, и, очертив рукой рёбра, сместился к проступающим сквозь одежду соскам, сжимая их пальцами, поигрывая и слегка выкручивая. Холодный пристальный взгляд всё время был неотрывно прикован к зеркалу. Эвклиф не смог сдержать торжествующей ухмылки: зрелище открывалось ещё то.       Люси резко откинула назад голову и в безмолвном крике открыла рот, чувствуя, как по всему телу пламенным импульсом разносится волна чистого наслаждения, а после на организм резко сваливается ощущение пустоты и безжизненности. Как-то странно и отчуждённо, как будто это тело было вовсе не её, она ощутила, как по ногам и ягодицам стекает горячая вязкая сперма. Щекотно. Девушка хотела было развернуться лицом к брату, но поняла, что если разожмёт сейчас руки, то просто без сил рухнет на грязный холодный пол. Ноги категорически отказывались держать её на — будь они прокляты — каблуках, дрожали и подгибались, голова была больной и тяжёлой, а под веки словно залили горячий свинец.       — Я немного переборщил? — раздался голос откуда-то снизу, и блондинка не без труда скосила туда мутный взор: перед ней на корточках сидел Стинг и салфеткой вытирал с её ног потёки спермы. Он придвинулся ближе, обдавая нежную кожу горячим дыханием, кротко поцеловал внутреннюю часть бедра и вдруг очертил длинную дорожку языком вверх. Люси с ног до головы покрылась колкими мурашками и поняла, что снова начинает возбуждаться; резко дёрнулась всем телом, как от удара, попытавшись избежать прикосновения, но оступилась и ощутимо ударилась поясницей об угол раковины. Острая боль мгновенно прошила всю спину и немного стихла, перетекая в тупую пульсацию. Стараясь не морщиться от далеко не самых приятных ощущений, Люси закусила нижнюю губу и отвела в сторону немигающий взгляд; на глаза наворачивались злые слёзы.       — Не стоит, Стинг. Я сама всё сделаю.       Её тихий придушенный голос звучал затравленно и отстранённо. Парень тяжело вздохнул, с неприкрытым интересом разглядывая застывшую статуей сестрёнку. Сейчас она была по-блядски красива: волосы взлохмачены, красные губы распухли от поцелуев, а в уголках глаз серыми подтёками-лапками скопилась тушь. Взгляд опустился ниже, отмечая всё новые и новые детали, заставляющие подниматься из глубин души злорадствующее торжество. Платье всё сбилось набок, бретели давно спали с плеч, а низ его и того задран ваше задницы. Тяжёлая грудь с проступающим сквозь ткань контуром сосков дышит хрипло и влажно, от самой неё за версту разит сексом и спермой. Да что там говорить — она вся дрожит и оттрахана до такой степени, что едва держится на ногах. Чтобы скрыть следы подобного не хватит ни пяти минут, ни часа. Стоит лишь им выйти отсюда, как любой слепой, глухой и полоумный дебил поймёт, чем именно они занимались.       Стинг цокнул языком и покачал головой, отходя на несколько шагов от девушки, но та даже никак не отреагировала на это, до сих пор витая в своём розовом мирке. Собственное отражение в зеркале встретило его ничуть не лучшим зрелищем, чем было у Люси. Он подмигнул самому себе, застегнул ширинку и поправил сбившийся воротник рубашки. Пожалуй, всё же не стоило быть таким неосмотрительным и идти на поводу у собственных желаний, ставя их превыше тех дел, которые во многом решали вопрос сохранности его шкуры. На кону стояло слишком многое для того, чтобы жертвовать этим ради очередного перепиха в туалете, но Стингу действительно было это необходимо для того, чтобы доказать — кому и что? Самому себе, что его контроль над этой пустоголовой дурочкой уже достиг того момента, когда она ни в чём не может отказать ему? Да, пожалуй, именно так всё и было. И плевать, что подумают остальные, пусть они тоже знают об этом. Пусть знают, что эта малышка вовсе не такая недотрога, какой хочет казаться. Вся её напускная гордость на деле и выеденного яйца не стоит.       — Милая, — начал он и тут же замолк: получилось настолько неестественно и лживо, что он бы и сам себе не поверил. — Сколько тебе нужно времени, чтобы привести себя в порядок?       Девушка заправила за ухо прядь волос и посмотрела на него как-то испуганно, исподлобья.       — Десяти минут должно хватить.       — Ну же, тебе не стоит бояться, — мягкий поцелуй в разгорячённый, влажный висок успокоил девушку куда больше, чем слова. По телу пробежал холодок и неприятным, тянущим послевкусием засел в солнечном сплетении. — Ты ведь помнишь, что тебе требуется сделать?       — Да, — прохрипела в ответ Люси, чувствуя, как деревенеют конечности. С почти маниакальной жадностью она вслушивалась в шумное дыхание у её уха, слегка щекочущее колышущиеся волосы.       — Я надеюсь на тебя. Ты ведь знаешь, что мы делаем это не для себя?       — Ради папы, я помню.       — Умница, — он улыбнулся, но в этой улыбке не было и тени доброты или мягкости. — Тогда я подожду тебя снаружи?       Девушка покорно кивнула, неуклюже одёргивая подол платья, и повернула вентиль крана, подставляя ладони под ледяную воду. Стинг хотел было добавить что-то ещё, но передумал и направился к двери, засунув руки в карманы пиджака. Ладонь наткнулась на что-то мягкое и рельефное. Вытащив предмет наружу, парень обнаружил, что это были кружевные трусики. Усмехнулся коротко и, засунув предмет белья обратно, вышел из уборной, громко хлопнув за собой дверью.

***

      Всё же Люси поскромничала в расчётах: из уборной она вышла лишь спустя полчаса, но зато заметно посвежевшая и одетая как с иголочки. Она испуганно отшатнулась, когда у самой двери наткнулась на откровенно скучающего Стинга, который подпирал собой стену и с выражением вселенской скорби разглядывал орнамент на кончике собственного галстука.       — Ох, наконец-то! Я уже успел подумать, что с тобой что-то случилось, — охрипшим голосом воскликнул он и подал сестре руку. — Не спеши так, мы вряд ли пропустили что-то важное.       — Я не ожидала тебя здесь увидеть, — честно призналась Люси, сильнее сжимая в ответ крепкую руку парня. — Думала, что ты давно уже в зале. Или побоялся, что я струшу и убегу?       — О чём ты? — искренне удивился или же сделал вид Стинг, ведя её за собой по длинному пустынному коридору. Где-то вдалеке звучала спокойная приглушённая музыка, эхом плывущая по воздуху и достигающая их слуха лишь слабым отголоском. Парень остановился у большой резной двери, открывая её и пропуская девушку внутрь первой.       Оказавшись внутри и услышав щелчок двери за спиной, Люси почувствовала, как низ живота начинает болезненно сводить спазмом. Все здесь присутствующие являлись в основном мужчинами и были условно разбиты на небольшие группы, равномерно распределённые по всей площади зала. Стоило только увидеть в толпе несколько отдалённо знакомых лиц с визита в дом Дреяра, как состояние девушки резко ухудшилось, и она едва сдержалась, чтобы не выдернуть руку из захвата брата и позорно не сбежать. Пожалуй, он был прав, что не стал надеяться на её выдержку. Второй раз по собственной воле в клетку с хищниками зайдёт только самоубийца — Люси, судя по всему, именно такой и являлась, но теперь отступать было уже поздно. Данное брату слово и столь неуместная сейчас гордость связывали её незримыми нитями.       — Видишь того одутловатого старичка с кудрявыми волосами? Так вот, представь, это его настоящие волосы, — пытался отвлечь сестру Стинг и рассказывал о некоторых присутствующих здесь людях. — Я сам поверил только после того, как якобы случайно зацепился за его волосы пуговицей.       ... И ей вовсе не обязательно было знать, что этот простодушный на вид старик являлся одним из крупнейших наркодиллеров в их стране.       — Ты сумасшедший, — нервно хихикнув, тихо прошептала ему на ухо девушка и принялась разглядывать остальных. Её внимание сразу привлёк очень низкий, едва достающий ей до пояса мужчина с непомерно большой головой и по-детски пухлыми, короткими руками. Он стоял немного поодаль спиной к ним, и вокруг него собралась целая толпа людей, внимательно внимающих каждому его слову и очевидно дожидающихся своей очереди переговорить с пожилым человеком с глазу на глаз. Зрелище было ещё то. — О, а это кто?       — Макаров Дреяр, — сказал как отрезал Стинг и сразу почувствовал, как сильнее сжалась на его локте рука девушки. — Отец того самого Дреяра, с которым ты уже знакома. У него была жена, тоже какая-то калека, но сына он успел заделать с хорошенькой любовницей. Хотя я бы в его случае вообще сомневался, что в жилах Макарова и Ивана есть хотя бы одна общая капля крови.       — Прекрати, — злобно зашипела Люси и сбросила с себя тяжёлую руку парня. Внезапно возникшее раздражение било по вискам, готовое в любой момент выплеснуться наружу. — Я не думала, что ты настолько циничен, чтобы говорить о людях нечто подобное.       — Я просто называю вещи своими именами, а не прикрываю действительность мишурой из красивых, но пустых фраз, — его застывшее, без единой эмоции лицо наводило подсознательный страх. Люси уже собиралась извиниться перед братом за ответную грубость с её стороны, но тут же одёрнула себя: какого чёрта? В конце концов, она не сделала ничего плохого, и даже более — поступила по справедливости. — Что же, если ты стала настолько умной и самостоятельной, может, тогда сама со всем справишься, а не будешь хвостиком таскаться за мной?       Опешившая девушка открыла рот, но не нашла, что ответить и лишь беззвучно глотала воздух, как тщетно бьющаяся о лёд рыба, которую выбросило на сушу. Стинг деланно улыбнулся ей и, развернув за плечи, подтолкнул в сторону одной из компаний. Была бы его воля, он расшиб этой сучке с длинным языком голову о ближайшую стену, но вскипающую внутри ярость приходилось в который раз сдерживать. Сейчас не время и не место, не здесь, не сейчас. Она ещё была нужна.       Потерявшая на какое-то время равновесие Люси с силой влетела кому-то в грудь. Удар выдался той ещё силы, из-за чего она болезненно сморщилась и, бормоча извинения, отошла немного назад, потирая ладонью ушибленный кончик носа. В ноздри ударил знакомый и терпкий, до жути неприятный запах, отдающий фантомным отторжением. Виски что-то с силой сдавило, а гул крови в голове стал практически невыносимым. Девушка подняла взгляд и осознала, что тем человеком, с кем она столкнулась, был никто иной, как Иван Дреяр. В подобной ситуации уже едва ли можно было обойти его стороной или сделать вид, что ничего не случилось. Его чёрные, окружённые сетью глубоких тёмных морщин глаза неотрывно глядели прямиком на неё, и с каждым мгновением этого зрительного контакта ноги всё больше наливались слабостью, а к горлу всё ощутимее подкатывал приступ тошноты. Пытаясь угомонить истерично колотящееся где-то у глотки сердце, Люси сморгнула подступающие слёзы и торопливо обернулась назад: Стинга нигде не было. Сейчас она готова была просить перед ним прощения на коленях, лишь бы он больше не вздумал испытывать её и так к чёрту расшатанные нервы. Мутным взглядом она скользнула обратно по лицу мужчины, а после глянула ему за спину — и чуть не вскрикнула от облегчения.       — Роуг! — во всю мощь своих лёгких прокричала девушка, пытаясь игнорировать направленные на неё со всех сторон ошеломлённо-неодобрительные взгляды, и, расталкивая присутствующих, ринулась к нему с такой прытью, аналогично которой до берега добирается лишь заплывший на глубину пловец, силы которого уже на исходе.       Парень на автомате обернулся на оклик, бездумным взглядом мазнув по головам толпы, и вновь вернулся к беседе, от которой его отвлекли. Происходящее он осознал лишь немногим позже и тогда ещё раз обернулся в ту сторону, откуда доносился голос. Ему ведь могло показаться, или это... действительно была Люси? Роуг не хотел даже думать, что она делала в подобном месте. Он искренне надеялся, что её светловолосая макушка и надломленный голос ему просто померещились, но всё указывало на обратное: запыхавшаяся девушка с безумными глазами налетела на него вихрем, едва не пролив на его пиджак содержимое бокала, который он держал.       — Господи, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! — глотая обрывки фраз, пролепетала девушка, разглядывая парня такими глазами, будто он был рождественским подарком, который она получила спустя не год и даже не два долгого ожидания. Роуг с абсолютно непроницаемым выражением лица — и как ему только удалось оставаться бесстрастным? Его всего трясло изнутри — отставил бокал на поднос проходящего мимо официанта и, извинившись перед своими собеседниками, увёл девушку по направлению к выходу. Почему она здесь очутилась? Как? И, главное, зачем? Обуревавшие его, противоречивые по своей природе чувства побуждали схватить Люси крепко-крепко за плечи и вытрясти из неё всю дурь, которая неизвестно каким способом оказалась в этой очаровательной пустой головке. Хотя, почему же неизвестно каким? Роуг внутренне усмехнулся. Постепенно всё становилось на свои места, оставалось лишь уточнить некоторые нюансы. Это всё сучёныш Стинг, этот дьявол в людском обличии, сомневаться не приходилось. Спокойнее, Роуг, спокойнее, дыши ровнее, Люси ни в чём не виновата.       — Я тоже очень рад видеть тебя, Люси, но явно не в таком месте, — выдержав паузу, нерешительно начал брюнет. — Ты ведь и сама понимаешь, что тебе не место здесь?       Девушка низко опустила голову и молча кивнула. Былой парализующий страх уже отошёл в сторону, но кончики пальцев всё ещё мелко подрагивали. Краем глаза Роуг успел заметить пылающие нездоровым румянцем щёки и мутные, будто бы пьяные глаза. Люси дышала глубоко и спокойно и выглядела при этом какой-то странно разомлевшей, словно весь день провела в невыносимой жаре, а теперь наконец добралась до спасительной тени.       «Но ведь на дворе ноябрь месяц».       — Я отвезу тебя домой, — хотел было прикоснуться к её запястью Роуг, но она отшатнулась от его прикосновения как ошпаренная. К испуганном доселе взгляде мелькнула решимость.       — Я не могу, — серьёзно возразила она и покачала головой. — Я пообещала Стингу. У меня здесь есть ещё одно дело, которое нужно довести до конца.       — Дело? — одними губами прошептал брюнет, чувствуя, как от нехорошего предчувствия что-то холодеет в груди. — Какое это ещё может быть дело? Да ты посмотри на себя, тебя всю трясёт. Что ты собралась делать в таком состоянии?       — Именно, — спокойно продолжила ни о чём не подозревающая Люси. Она не видела в своих словах ничего страшного, а потому говорила ровно, каждым своим словом всё больше повергая в шок парня. — После смерти отца дела пошли на убыль, поэтому Стингу нужна помощь. Он сказал, что господин Дреяр сможет нам в этом помочь.       Стоило ей произнести это имя, как по лицу Роуга пробежала тень из настолько противоречивых негативных эмоций, что в какой-то момент Люси показалось, что он ударит её.       — Это не твои заботы. Ты не обязана расхлёбывать проблемы других. Отправляйся домой и ни о чём не думай. У входа в здание стоит автомобиль с моим личным водителем, я сейчас свяжусь с ним. С твоим братом я поговорю, можешь не сомневаться, — на его тонких губах проскользнула недобрая ухмылка, и по спине Люси вереницей пробежали мурашки. — Сможешь сама найти выход?       — Конечно. Можешь не беспокоиться за меня и... спасибо, что выручил, — она несмело улыбнулась ему в ответ, и лёгкие затопило волной нежности, вытесняя былое раздражение. Не отдавая до конца отчёт своим действиям, в порыве чувств Роуг хотел было обнять девушку, но остановился в полушаге от неё, неловко отнимая руки. Он отвёл в сторону взгляд, не решаясь сейчас посмотреть ей в глаза.       — Береги себя, — произнёс он, наблюдая за тем, как её фигура скрывается за поворотом. Сейчас не время раскисать. Ему необходимо было срочно найти Стинга и, наконец, узнать, что творится в его сумасбродной голове.

***

      Отыскать его на деле оказалось той ещё задачкой: словно почувствовав надвигающуюся бурю, Стинг как сквозь землю провалился. Расспросив местную прислугу, Роуг узнал, что его школьный друг направился на улицу через чёрный вход.       Порывы холодного ноябрьского ветра ощутимо били в грудь, а острые, косые штрихи дождя глухо барабанили по навесу. Роуг заметил его почти сразу: облокотившись о поручни, Стинг, полностью игнорируя стихию, стоял под проливными струями дождя. Рядом с ним никого не было. Сигарета уже давно истлела и покоилась в его пальцах бесполезным размокшим окурком. Почувствовав чьё-то приближение, он вяло повернулся и, видимо, отнюдь не удивившись персоне того, кто перед ним оказался, приглашающим жестом руки подозвал к себе. Утихшая было злость в груди Роуга вспыхнула с новой силой: и этот ублюдок ещё находит наглость вести себя так, будто ничего не случилось?       — И как же ты пояснил Люси, куда привёл её? Назвал плановую встречу с поставщиками благотворительным вечером? Как тебе вообще пришла в голову мысль притащить её сюда? — подойдя к парню, но оставаясь под навесом, на удивление спокойно начал Роуг. — Ничего не хочешь мне рассказать? Откуда она знакома с Дреяром? Да на ней лица не было, чем ты думаешь, Стинг!       — А разве я должен отчитываться перед тобой? — сделав шаг под навес и достав из кармана пачку сигарет, прищурился Стинг. — Тот факт, что ты течёшь по моей сестре, ни к чему меня не обязывает.       Роуг скрипнул зубами и с трудом сдержался, чтобы не заехать ему в челюсть.       — Ты ведь знаешь, я не отстану.       — А как сам ты думаешь? — он прикурил сигарету и выпустил в лицо Роугу облако дыма. Брюнет брезгливо поморщился и отстранился, но смолчал. — Какие дела могут связывать хорошенькую девушку и очередного толстосума? Она просто жертвенная овечка, не более. Ты ведь и сам знаешь, я по уши в дерьме. Мало того, что на грани разорения, так ещё и служба безопасности караулит меня на каждом углу. Я не такой фартовый, как ты, Роуг, — горько усмехнувшись, прохрипел Стинг и закашлялся от едкого дыма.       — Ты сам виноват, что довёл до подобного, — без тени сожаления парировал брюнет. — Продолжать заниматься продажей оружия в городе закрытого режима — полное безумие.       — Проскользнуть между кучи дозорных бывает куда легче, чем пройти один-единственный пост, но в пустом поле, — не согласился с ним Стинг. — Мой отец занимался этим не один год, и ведь раньше всё получалось.       — Времена меняются, знаешь ли. Его убрали не просто так. Твоим поставщикам теперь нет веры. Пока не поздно, разорви с ними все связи. Тебе следовало продать все активы и перевести их в другое место, как это сделал я.       — Ничего ты не понимаешь, — отмахнулся от друга Стинг и выбросил окурок в стоящую рядом урну. — Или же понимаешь слишком много. В этом-то и твоя проблема, Роуг: ты всегда слишком много думаешь. Теперь уже поздно говорить о том, как было бы лучше. Мне срочно нужно избавиться от тех партий, которые остались на руках, а там дальше видно будет. В моём плачевном положении хороши любые средства, любая помощь не будет лишней, будь то покровительство, деньги или годные идеи. Люси приглянулась Ивану, так что ещё нужно? Пока это всё, что я могу предложить ему.       — Люси никогда не опустится до такого, — процедил сквозь зубы Роуг, пытаясь из последних сил подавить рвущуюся наружу злость. Как он и думал, Стинг вляпался по самое не хочу и решал проблемы совсем не теми способами, какими следовало бы.       — Да что ты говоришь? — широко улыбнулся блондин, и этот жест не предвещал ничего хорошего. Голубые глаза сверкнули холодным светом и хищно прищурились. Сейчас им руководило единственное желание: ударить побольнее, надавить, уничтожить, заставить понять и прочувствовать всё то же самое, через что не раз проходил он сам. — А ты, наивный олух, строчащий ей сопливые письма, до сих пор считаешь её невинной овечкой? Так посмотри-ка на это, — его рука скользнула в карман пиджака и достала оттуда кружевные стринги, помахав ими перед самым носом брюнета. — Как думаешь, откуда они у меня? Думаешь, я имею привычку лазить по чужим шкафам? Нет-нет. Эта мелкая шлюшка сегодня так сладко стонала подо мной, что даже забыла о них. Неужели ты ничего не заметил сегодня, когда пялился на её задницу? — он искренне удивился и покачал головой неодобрительно. — Как неосмотрительно, это совсем не похоже на тебя, Роуг.       Он чувствовал себя так, словно кто-то со всей силы зарядил в голову пыльным мешком. В груди что-то дрогнуло, надломилась и с оглушительным звоном разбилось. Стинг ведь просто пошутил, верно? Он и Люси ведь не могут на самом деле?.. Нет, это не шутка, — словно предчувствуя этот вопрос, красноречивая ухмылка Эвклифа пресекала любые сомнения. Нет, он серьёзен, — уверял вдумчивый взгляд Люси, который упорно преследовал его даже в мыслях.       — А знаешь почему, Роуг? — он недвижимо замер, и предвкушающая ухмылка на губах Стинга превратилась в кровожадный оскал. Блондин уже не чувствовал, когда стоило бы остановиться, и дал волю всему тому, что копилось внутри него долгие годы. Нет, это просто не могли быть его мысли. — Потому что эта дура любит меня. Меня, смешивающего её с грязью, а не тебя. С тобой ей станет скучно уже на второй день, и она прибежит обратно. Потому что таких, как она, нельзя любить. Их надо держать на коротком поводке и лишь изредка поощрять, чтобы они не вздумали кусать руку, которая их кормит, или чтобы не подохли от тоски. Молчишь, да? Нечего ответить мне? — он наклонился к Роугу почти вплотную, едва касаясь губами его уха. Тот вздрогнул, но отстраняться не стал. — Да просто я прав, и ты это отлично понимаешь.       — Ничерта ты не прав, — осипшим от волнения голосом прохрипел в ответ Роуг — на большее его просто не хватило. — Ты всё видишь неправильно. Для тебя существует только чёрное или белое, никаких полутонов. Но в жизни всё не так просто.       — Хм, действительно? — блондин окинул лицо друга оценивающим взглядом. — А, так вот в чём дело, — понимающе усмехнулся Стинг и, сверкнув глазами, прокрутил на пальце стринги и засунул их Роугу в брюки, стараясь протолкнуть как можно дальше, но ремень мешал ему это сделать. Его тихий, на грани слышимости шёпот кислотой въедался в сознание и оставлял там уродливые гематомы. Указательный палец упёрся ему в грудь и с силой надавил. Ощущения при этом были такие, будто кто-то оставил сквозную дыру. — Ты просто завидуешь. Признайся ведь, хочется оказаться на моём месте? Так я вполне могу организовать тебе местечко вне очереди по старой дружбе. Если хочешь, то хоть завтра. Любой каприз за ваши деньги, знаешь ли.       Роуг мутным и не до конца осмысленным взглядом скользнул по лицу давнего знакомого, пытаясь в полной мере осознать смысл его слов. Всегда идеальный, собранный, отстранённый и добивающийся успеха в чём бы то ни было Роуг сейчас выглядел растерянным, абсолютно раздавленным и поверженным. От созерцания подобного зрелища сердце сладостно сжималось в груди, и плевать, что цена за подобную возможность была слишком высока. Стинг ни капли не жалел о своём поступке.       — И не пытайся убедить меня в том, что откажешься. Ты ведь любишь её и ждал так долго, — слащаво прошептал ему в самое ухо Стинг, и в голосе его отчётливо слышна была издёвка. — Да у тебя даже сейчас дрожат руки. Какой же ты жалкий. Подумай над моим предложением, другого шанса может уже и не быть, — он отстранился и, резко развернувшись на пятках, направился обратно в здание. — Если передумаешь, то дай мне знать.       Придушенный голос Роуга, ударивший в спину, заставил его остановиться и на некоторое время прирасти к полу.       — Чего мне это будет стоить?       — Ничего. Абсолютно.       «Всего лишь пару моих бессонных ночей и кучу убитых нервов ради краткого мига триумфа над тобой».