***
С момента последней тренировки прошло несколько часов. Уставшие Охотники предпочли более не тратить время на бесполезное размахивание кулаками, удалившись кто куда: в душ принимать водные процедуры, в отсек отдыха перекусить, к себе в каюту - лениво поваляться на ложе. Напряжённые обороты их ещё поджидали впереди. Владыка сидел на троне в отсеке управления, перепроверяя данные. Он пересматривал показания всех близлежащих приборов слежения, внимательно читал сообщения от разведчиков, расшифровывал длинные коды, в которых скрывалась информация о проходящих неподалёку судах. Враг не давал Зверю никакого покоя. Волве не мог угомониться, постоянно ощущая раскиданные Сау-гканном сети. Даже последние события ушли далеко на задний план. Тревога… Это столь неприятное чувство, не предвещающее ничего хорошего, вновь сдавливало больное сердце Вождя ледяным длексовым обручем. Хищник крепче прижал к груди возлюбленную, дремавшую на его руках, в объятиях ментального плена. Раздался короткий писк. Зверь вонзил коготь в одну из многочисленных причудливых кнопок. Чувствительная аппаратура приняла сигнал. - К’житов сукин сын. Я вижу тебя.***
- Великий, нас засек гравитационный датчик. Великий? Сау-гканн неподвижно сидел на троне. Его голова была опущена, глаза закрыты. Когти впились в ручки, онемев. - Он на втором уровне сна. Помощники переглянулись.***
Ментальная мембрана сна колебалась от постоянных возмущений. Вассал смог проникнуть в сновидение к яутке, но долго удерживать это в тайне от Потаклинда было невозможно. Почуяв неладное, Зверь начал будить ши. - Гуан-Твей? Гуан-Твей!!! Даже пара лёгких пощёчин не дали никакого результата. Враг не желал расставаться с добычей. Времени перемещаться в свой отсек не было. Поднявшись, Волве глухо зарычал. Он уложил возлюбленную на трон, запер отсек и начал погружение…***
Deathstars “All The Devil's Toys”– нежданный гость Пригревшись на руках рла, Кровь Ночи незаметно провалилась в миры сновидения. Наслаждаясь временным покоем, она бродила по живописным садам, сотканным из воспоминаний о иных мирах. Необычного вида цветущие растения с вытянутыми, будто искусственными, лепестками висели по сторонам, словно украшения на причудливых, дорогих унтарах, использовавшихся в Сезон. Да, необычные длинные цветы… Она помнит их. Это была одна из многих Охот, которые приходилось проводить в одиночку, будучи молодой изгнанницей. Выживание на грани возможного. Тогда лишь отдалённое сходство со знакомым лекарственным деревом заставило неопытную яутку рискнуть использовать сок данного растения в качестве препарата, останавливающего твей. Сегодня когда-то кровоточащие раны напоминали о себе лишь несколькими старыми шрамами. - Даа… Было время, - задумчиво протянула она, касаясь подушечками пальцев причудливых закрытых венчиков. Её покой нарушило странное чувство, словно по всей территории сновидения прошлась какая-то вибрация – натянули и отпустили струну. Замерев, самка прислушалась: её ощущения обострились, внутренний взор начал блуждать по закоулкам сегодняшних декораций. Растительный покров, мутное неотчётливое небо, размытый, несформированный горизонт - ничего. Нахмурившись, она было подумала об очередном внеплановом испытании Вожака, но в следующую секунду случилось нечто, никак не вписывающееся в столь удобную версию: вытянутые висячие бутоны начали распускаться, являя взору механизированное железное нутро. Их светлые лепестки выворачивались наизнанку, закручиваясь в изящный завиток. Внутренняя часть венчика постепенно разгоралась, испуская мягкий приятный свет. Кое-где расползлась лесная подстилка, обнажив холодный металл. Гуан-Твей судорожно обернулась. Она сделала шаг назад. Шпора зацепилась за складки разъехавшегося травяного покрова… - Ах! - Держу тебя. Этот голос… Кровь Ночи зажмурилась, упав в объятия Сау-гканна. Она не позволяла себе смотреть в серые глаза, пленившие её ещё до Волве. По сей день Воительница не могла понять, что за чувство заставляет её держать этого Элдера как можно дальше от Зверя. Может быть, благодарность? Вассал прижимал яутку к скованной в боевые доспехи груди. - Чи… - Прошу тебя, уходи. - Чи, посмотри на меня. Малышка, у меня мало времени. Гуан-Твей постаралась взять себя в руки. Самку терзал страх и, что самое обидное – не за себя. Она открыла глаза. Его лицо, такое счастливое сейчас, было рядом. - Как… как я скучал… - прошептал он, сжимая объятия сильнее. – Ты всё совершеннее… - Прекрати. Прекрати, Сау-гканн, - Кровь Ночи постаралась оттолкнуть от себя экс-рига, но руки не хотели слушать команд. – Наши пути разошлись, почему ты не можешь принять этот факт? – почти что проскулила она. – Он сейчас придёт. Он почувствует… ты в опасности. Шекл словно не слышал её слов. - Ты до сих пор любишь меня. Это чувство придаёт мне сил. Я не отступлю. Ты ведь знаешь, на какие жертвы я готов пойти, чтобы отнять тебя у яутского варвара! Да, я не приму этот факт. И ты осознаёшь, почему. - Безумец! – яутка всё же оттолкнула Вассала, выскользнув из его хватки. – Вы оба – два сумасшедших науду. Одержимые властью, упёртые и упрямые! Сау-гканн стоял напротив самки, объятый светом цветов. Он наклонил ветку и сорвал гроздь, начав перебирать когтями хрупкие лепестки. - Поэтому твоё сердце вместило нас обоих. Аттуриец поднял взгляд. Воительница вздрогнула – он резал, словно длексовый клинок. Сложно было не приметить слепую уверенность в собственных силах, одержимость сумасшедшей целью, приводившую многих к самым разным формам безумия. Как ни странно, именно эта черта объединяла двух непримиримых врагов. Наподобие двух граней одного лезвия – раскалённой и ледяной, они годами дрались за своё место в Совете и в сердце изгнанницы, посвятившей свою жизнь бою. Ненасытные, с каждым годом они хотели всё больше: их голод развивался пропорционально возрастающим возможностям. Одного сжигали похоть и ярость, другого – фанатичное обожание обожествлённого образа прекрасной Воительницы, подобной валькирии, слуги самого Кетану. Гуан-Твей оказалась на поле брани между двух огней. И, наверное, самым неприятным в этой ситуации был факт яркой политической окраски данного противостояния, ведь оба самца ныне занимали высокий статус, влияя на шаткие отношения двух племён. - Прости. Я сделала свой выбор. Я очень уважаю тебя и благодарю за всё. Время, проведённое вместе… Я никогда этого не забуду. Гмую-ту подошёл к самке. Коготь коснулся подбородка, приподняв. - Ты слышишь свои слова? Ты ведь понимаешь… это отнюдь не чувство благодарности, - он вложил ветку в её руку, сжав. Голос Сау-гканна был тихим. – Давай улетим. Обещаю, я больше не буду предлагать тебе носить ткани, хоть ты в них выглядишь божественно. Клянусь, я надёжно спрячу тебя от этого агрессивного животного. Посмотри, что он сделал с твоей спиной. Тёплая ладонь легла на один из многочисленных шрамов, густо покрывавших спину яутки. Кровь Ночи не отрывала взгляда от первого учителя. Её глаза застилала поднявшаяся с глубин боль. Воительница ответила дрожащим голосом: - Неужели… ты до сих пор… не понял? - Я заберу тебя, - вдруг холодно прорычал аттуриец, ощутив резкие изменения в атмосфере сна. Развернув яутку, он прижал её к себе, сдавив кисти рук и зашипев: – Не сопротивляйся! - Отпусти! - Я не отдам её, слышишь?! – рявкнул Элдер в пространство сна, ощущая как чья-то невидимая хватка сдавливает его горло. Вассал не отступал, готовясь стоять насмерть. Владыка был здесь. Цветы с неестественной скоростью завяли. Растение сбросило листву, начав истлевать и, в итоге, обрушившись на Сау-гканна облаком пепла. Задыхаясь, аттуриец поспешно закрыл чи. Проклятая серая пыль забила глаза, временно лишив Шекла зрения. В ту же секунду тяжёлый кулак Зверя вырвался из пелены, врезавшись прямо в голову врага. Разжав хватку, Вассал с рёвом свалился на холодный пол. Жёсткие металлические жгуты обвили его руки, торс, лодыжки. Он ответил оскалом на оскал… - Ублюдок… Ты думаешь, это остановит меня?! Порыв горячего ветра разогнал густое тёмное облако. Стряхнув с чёрной мантии остатки пепла, Волве ступил на свободный от слоя почвы пол. Сжав кулаки, он приблизился к опасному аттурийцу, всегда имеющему в запасе пару неприятных трюков. Кровь Ночи сжала мандибулы, приготовившись к отчаянному броску… - Это вряд ли, - холодно прорычал Зверь, кивнув на захваты, - но это… Алые глаза зафиксировали жертву. Немая борьба двух извечных соперников заставляла воздух искриться разрядами. Волве давил, разрушая защитные механизмы Вассала и открывая ему путь на четвёртый уровень сна. Металлическая поверхность начала плавиться, постепенно проседая, засасывая Шекла, словно болото. Ледяной взор серых холодных глаз, казавшихся сейчас побелевшими, бесстрашно встречал напор яростного пламени, исходившего от Волве и пропитывающего всё сновидение. - А вот сейчас, варвар, произойдёт нечто неожиданное для тебя, - прошипел Сау-гканн. Гуан-Твей оттолкнулась от земли. Она успела увидеть, как рла поворачивает голову, с ужасом глядя на самку, которой доверил своё сердце. Когти Воительницы впились в мраморно-сангиновую кожу. Удар пришёлся на левую часть тела. Не удержавшись, Волве упал на железный пол. Часть декораций погрузилась во мрак, тяжёлое давление Владыки заметно ослабло. Путы, сковывающие Сау-гканна разлетелись, как осколки льда. Дьявольский смех Шекла сотрясал окружающее пространство, он ликовал, празднуя серьёзную победу над Зверем – было посеяно семя раздора и очень скоро оно даст первые ростки. Аттуриец встал, возвысившись над лежащим врагом. Его завлекающий голос звучал отвратительно уверенно: - Молодец, чи. Гуан-Твей дрожала. Волве смотрел на неё взором, в котором угасало всякое доверие. Доверие, которого она добивалась, неся многолетнюю службу рла. Оно умирало, словно уголёк, затухающий с каждой секундой… и по чьей вине? - Ублюдок! Воительница рванула в сторону Шекла, жаждая перегрызть ему глотку, но сильная рука, сжавшаяся на запястье, удержала её от столь необдуманного поступка. - Стоять на месте! Это приказ! Вассал расплылся в ухмылке. Его образ начал постепенно растворяться. - Я люблю тебя, - прорычал аттуриец самке, исчезая со второго уровня сна.***
Несмотря на то, что день выдался погожим, старшая дочь Медеи - Нэй’ла-кай, отвечающая сейчас за юнцов, решила не рисковать и оставила Аппетита под своим надзором в тигл-де. Приём пищи у детёнышей часто происходил в самых разных местах - куда посадят. Для этого не было отведено какого-то определённого помещения, комфортный климат не требовал наличия отдельной зоны, как было принято в жилищах арктических или пустынных Охотников. Складной стол часто устанавливался на улице, реже – в гостевой или коридоре. Обеденный перерыв детёнышей возраста Гур’де-нотта являлся процессом, напоминающим балаган и требующим жёсткого контроля со стороны старших: задир сажали подальше друг от друга, союзников – за один стол. Это помогало избежать ненужных конфликтов. Обеденный перерыв Гур’де-нотта – совершенно отдельная тема, вечная головная боль самок, регулярно выходивших на Охоту. Он питался чаще и больше остальных, сжирая припасённое на вечер. Еда с чужих тарелок забиралась силой при первом же недосмотре Лоу-дте Калеи, воровалась с хранилищ, отнималась у собратьев и в итоге пряталась в шалашах-запасниках (обычно на деревьях), чтобы быть съеденной на следующий день. Тем не менее, сегодня главный пожиратель провизии вёл себя крайне сдержанно. Он постоянно молчал, не клянчил добавки и поглощал пищу в спокойном темпе, правда, немного нервно. Стол, как назло, установили в гостевой, где вечно кто-то сидел: то марх’э, то жалкий прихвостень старшего брата Гиздул’инг, то какая-нибудь надзирательница. Отвернувшись от старшей, Аппетит медленно поедал мясо, специально раздражающе громко хрустя прожаренной коркой и костями. Нэй’ла-кай расположилась на диване, наблюдая за юнцом. Он всегда казался ей забавным отражением Край’хана. - Наверное, твой орх’э в детстве был таким же. Кир’дэ чуть не поперхнулся. - Не смей меня сравнивать с ним! Развернувшись, он одарил Лоу-дте Калеи гневным презрительным взглядом. Определённо, при следующей провокационной фразе юнец не станет сдерживать себя и швырнёт в самку костью. Молодая науду нахмурилась. «Что с ним там сделали? Молчит всё время, огрызается, как комок нервов». - Хэй, тише дорогой. Спокойно, - проурчала Нэй’ла-кай, желая угомонить юнца. В яслях раздался сосунковый плач. - Тебя зовут, - ехидно прорычал Аппетит, снова отворачиваясь к трапезе. Яутка укоризненно покачала головой, поднявшись с дивана и направившись проведать новорожденных. Воспользовавшись столь удачным стечением обстоятельств, Гур’де-нотт, чуть было не опрокинув стол, сорвался с места. В руках он сжимал несколько кусков мяса, намереваясь выдать его союзникам в качестве подбадривающего лакомства. Сейчас он сильно нуждался в их помощи, времени было мало, а заданий больше, чем за всю его пока недлинную жизнь. Месть старшему брату находилась в приоритете, но всё же стоило успеть позаботиться и о собственном будущем, пока представлявшемся куском мрачной туманной материи с двумя маячившими в ней крупными тенями нагаллов-дуболомов. Поднявшись на верхний этаж, кир’дэ быстро юркнул за угол, где его должны были поджидать двое сорванцов. - Эй, вы где? - Здесь, - шикнул Чикинд, торопливо перебирая ногами. Милтор опередил брата, тут же начав отчитываться: - Были на разведке. Сейчас часть надзирательниц покинут тигл-де - пойдут собирать урожай, загонять стада и охотиться. Можно будет пройти через низ. Глашатай уставился на мясо с хрустящей корочкой. Мандибулы маленького ябеды дрогнули. - Молодцы, время даром не теряли. Одобряю. Юный лидер протянул своим подопечным угощение. Пока они хрустели сочным лакомством, столь редко бывающим на столе детёнышей именно в таком пряном, бережно прожаренном виде, Аппетит задумчиво опустился на пятую точку. - Так… Пройти через низ. Это значит, мы рискуем встретиться со стражей сосунков? Запихивая мясо в пасть, Чикинд буркнул: - Вроде того. - Эй, что вы здесь делаете? - в коридоре раздался знакомый голос. Бормочащий закатил глаза, а его брат громко фыркнул, выражая крайнюю степень недовольства. - Ооо, кто к нам идёт, а? – прорычал Гур’де-нотт, поднимаясь на ноги. Ни для кого не было секретом, что буйный крепыш вызывал симпатию у сейгаллай. Маленькие самки частенько не давали ему прохода, привязываясь, как пфа’са-ти из недр вод Ундана'инд. Крупный, сильный, смелый защитник всегда вызывал у них восхищение и доверие, таинственно притягивая к своей далеко не скромной персоне. Неудивительно, что в итоге одна молодая особа из соседних земель, самочка возраста Илма’нат, потеряла покой после случая волшебного спасения из топкой трясины. В тот день сын Медеи зашёл опасно далеко, пытаясь пересечь бескрайние болота, разлившиеся по окраине территории гарема Край’хана. Заблудившаяся Румай блуждала с другой их стороны. Уставшая и напуганная, она заскулила, усевшись на кочку. Подозрительно шаткую кочку… Гур’де-нотт недолюбливал чужих детёнышей, видя в них конкуренцию, но это больше касалось самцов. Юная самка, беспомощно барахтающаяся в тине, не оставила кир’дэ равнодушным – пройти мимо и не протянуть руку помощи? Нет, так воины не поступают. Кто знает, может, эта девчонка в будущем станет одной из его ши? После этого случая прошло уже два си’нтра, но маленькая дочка Великого Нор’хэ’ла до сих пор искала встречи со своим спасителем, умудряясь оставлять ему робкие напоминания о своём существовании в самых неожиданных местах. Данный факт был объектом насмешек и зависти конкурентов, в частности Борл’бина, любившего слепое подчинение без излишних энергетических затрат. Тем не менее, на данный момент своё время и внимание Аппетиту посвящала Тор’р – старшая сестра близнецов. В её руке был подозрительный предмет, не вызывавший в Гур’де-нотте доверия. - И кого же ты видишь, мм? - Я вижу самку, несущую какую-то дурную девчачью вещь. Нагаллы засмеялись. - Даа? А между прочим, эта вещь предназначается тебе. Угадай, кто её умудрился передать? Она всё болото пересекла ради того, чтобы всучить мне этот подарок! Чтобы я тебе принесла, - гнусаво добавила Камушек, протягивая Аппетиту наспех сплетённый из веток и цветов венок. Щетина на теле юнца встопорщилась. Насупившись, он молча взял венок, покрутил его так и эдак, а потом фыркнул: - Это что такое??? И как это используется?! Вместо диска, да? Тоже мне, трофей! Милтор возразил: - По-моему это круто. Ну, когда самки тебя любят. Меня вот никто не любит. Гур’де-нотт тут же надел на голову Глашатая “девчачий обруч”. Венок косо повис на гребне. - Наслаждайся. Чикинд не сдержал смешка. - Так, соберитесь уже. Нам нужно пробраться в медицинский сектор. План помните? Сорванцы закивали головами. Стоявшая рядом Тор’р заинтересованно зашевелила мандибулами, вопросив: - Что за план? Я могу пригодиться! - Самок не берём! – фыркнул Бормочащий. - Согласен. - Ну, Гур’де-нотт, пожалуйста! Я хочу помочь! - Помочь в чём? - Совершить пакость, - пожала плечами Тор’р в уверенности, что братья как всегда будут терроризировать округу, а медицинский сектор нужен лишь для пополнения боезапасов каким-нибудь снотворным или красящим веществом. - Мне нужно просто пробраться к сейгаллай, - буркнул сын Медеи. - Я помогу! - Нет, давай лучше… - Пожаааалуйстааа, Нотт! Камушек нашла отличный повод повиснуть на кумире, сжимая его с такой силой, что он едва не задохнулся. - Хоро…шо… Аппетит жадно заглотил порцию воздуха, когда самка разжала свою хватку, а-ля “объятия крайне твёрдой горной породы”. - Каков наш план? – не отходя ни на шаг от маленького лидера, вопросила Тор’р. Гур’де-нотт хотел было пояснить, зачем ему необходима встреча с сёстрами, как снова раздались шаги – одна из Матерей поднималась наверх забрать некоторые вещи и проверить юнцов. Детёныши бросились врассыпную, спрятавшись в своих комнатах, при этом с Глашатая свалился венок. Маленькая когтистая рука Гур’де-нотта незаметно сцапала подарок поклонницы и уволокла за порог. - Милтор, ты где? – прорычала Ох'тли – родная марх’э близнецов. – Ты что распускаешь лживые слухи, а? Борл’бина никто не убивал! Быстро иди сюда, доиграешься у меня сейчас! Пустыня была самкой стройного телосложения, не типичного для яутжа. Эту необычную Хищницу Край’хан привёз на Бателай, как трофей. Он лично забрал её у врага, разгромив его владения на планете, кликавшейся “песочницей”. Племя пустынных Охотников не оставило этот выпад без ответа, атаковав тылы и изрядно проредив клан «Свирепого Восхождения». Тем не менее, Титан посчитал, что игра стоила длекса, принеся ему славу. Тёмно-серые глаза Ох’тли выискивали непослушного юнца. Хищница заглядывала под покрывала, отодвигала тумбы, но маленького ябеды нигде не было видно. В углу шелохнулась большая плетёная перевёрнутая корзина… - Ага. Пустынная яутжа резко подняла её, хватая юнца за пятку. Кусаясь, фыркая и рыча, Милтор попытался вырваться. Уличив момент, Чикинд пулей выскочил из комнаты. Тор'р затаилась в другом конце помещения. Подняв детёныша, Мать строго прорычала: - Сколько можно говорить, что за действия языка придётся отвечать спине?! Высеку! - Не надо! – взмолился кир’дэ. Пока яутка отчитывала чадо, сын Медеи перехватил избежавшего ненужной встречи Бормочущего. - Милтор выбывает из игры, - шикнул он, появившись за спиной союзника. – Идём! - Без него? – удивлённо вопросил Чикинд. - Он взял на себя вашу марх’э. Честь ему и хвала. Быстрее! Аппетит потянул собрата за руку, но юнец упёрся ногами в пол. - Подожди, а как же Тор'р? – шёпотом поинтересовался детёныш. - Да к’жит с ней! Догонит! - Ладно, - махнул рукой Бормочащий, потрусив за главарём. Постоянно оглядываясь, кир’дэ быстро продвигались вдоль стен, готовые в любую минуту рвануть назад. За спиной раздались шаги. Поняв, что их вот-вот настигнут, Гур’де-нотт и Чикинд кубарем скатились по лестнице, тут же бросившись в гостевую, за диван. Мимо прошла Ох’тли, держа в крепкой хватке обречённо повесившего мандибулы Милтора. - Я пока пас, но марх’э вас в ближайшее время не побеспокоит. Действуйте. - Молодец, Милтор, - тихо шикнул Аппетит, показывая болтающемуся на плече Матери юнцу знак одобрения. Пустыня покинула тигл-де. Со стороны лестницы тут же послышался шёпот Камушка: - Эй, вы здесь? - Иди сюда, - шикнул в ответ Гур’де-нотт, выглядывая из убежища. В яслях запищал сосунок, через минуту притихнув. Тор'р быстро пересекла расстояние от лестницы до дивана, затем торопливо протиснувшись между стеной и мебелью. Она подсела поближе к Аппетиту, выслушивая план дальнейших действий. - Повторяю один раз, - приглушённо прорычал Аппетит. – Наша цель: пробраться в медицинский сектор. Я должен повидаться с сейгаллай. У них есть важная стратегическая информация, к тому же, мне необходимо убедиться, что с ними всё в порядке. - А за меня ты так не волновался, когда я подралась, - обиженно протянула Тор'р, пошевелив небольшими мандибулами. - Ну, извини, я был занят мордобоем. - Ты всегда чем-то занят, когда мне требуется поддержка! - Тихо, - шикнул на сестру Чикинд. – Времени мало. Гур’де-нотт, что делать с надзирательницами? - Давайте так…. Уютная секция, в которой происходил мини-совет маленьких нарушителей, утопала в родном грязно-рыжем свете, привычно норовя убаюкать посетителей комфортной обстановкой, словно приглашая расположиться на кожаном диванчике и вкусить пищу из ближайшей холодильной камеры. Трофеи изо дня в день молчаливо наблюдали за размеренным ходом жизни местных проказников. Сейчас, на отбеленной поверхности одной из голов появилась чья-то тень… Подозрительное шушуканье привлекло внимание Из-эльты – молодой помощницы Ох’тли. Дочь Край’хана – сильная, но гибкая, со стальной хваткой когтистых рук, вызывающая тихий ужас у местных сосунков, всех, кроме Гур’де-нотта. Юнец восхищался её умением выслеживать, загонять и безжалостно убивать любую доступную дичь. Характер этой дамы был шероховатым, иногда буйным. Она дерзила Титану, пользуясь правами, даруемыми Матриархатом, да и происхождение играло далеко не последнюю роль – матерью самки являлась Луэ-аттипа. Край’хан обещал любыми методами подсунуть ей самого несносного и отвратительного оплодотворителя с ужасной репутацией. Его даже не смущал факт, что данный союз может запятнать честь тайрон-ку. Природа подчеркнула колкое содержание соответствующей внешностью: самка имела мощное телосложение. Её фигура была тяжёлой, грузной. Развитые мышцы, обилие шипов – наследие отца. Болотного цвета кожа в изобилии покрывалась тёмными пятнами, алые глаза высверливали нутро собеседников, как два назойливых буравчика. Короткие валары жёсткими плетями ложились на плечи. Единственной плавной линией в данном грубоватом силуэте был гребешок – приподнятый, состоящий из слитых друг с другом сегментов. Сейчас яутка, тихонько пробираясь к дивану, за которым спряталась детвора довольно щурилась, предвкушая разрушение их дьявольских планов. Нарушители резко замолчали, притаившись в своём убежище – услышали. Из-эльта многозначительно защёлкала, растопырив когтистые пальцы и приготовившись отлавливать юнцов, но они замерли, продолжая неподвижно сидеть в укрытии. - Мелюзга, не надейтесь на снисхождение, - вдруг прорычала Ядовитая, резко подавшись вперёд. Сильные руки тут же схватились за край дивана. Она двинула его вперёд, прижав детёнышей к стене. - Ааагрх! - Так, тааак. Кого я слышу? Гур’де-нотт, тебе велено сейчас сидеть дома. Медее предстоит серьёзный разговор с марх’э убитого юнца. Куда ты собрался, а? Самка запустила руку в маленькое пространство между стеной и диваном, сцапав главного заводилу. - Ай! Больно! - Застрял? – засмеявшись, прорычала старшая, - квей. Кто-то очень много ест. Опять придётся ходить на охоты чаще. Из-эльта отодвинула мебель, достав Аппетита. Подняв его за ремешок в воздух, она ухмыльнулась, пронзив объект вечных проблем обжигающим взглядом алых глаз. Сын Медеи молчал, прижав жвала и встопорщив щетинку. - Остальные вылезли. Быстро! Вздрогнув, на диван выкарабкались Тор'р и Чикинд. - Всё те же лица. Ну? Рассказывай. - Можно мне на ко’р? - Нельзя, - издевательски прорычала самка. - Тогда я ничего не скажу Вам. - Да ну? – ухмыльнулась старшая, занося ладонь и притворяясь, будто сейчас ударит детёныша по лицу. Гур’де-нотт зажмурился, продолжая молчать. – Ишь ты какой. Ну ладно, - усмехнулась она, поставив его на диван. Детёныш благодарно заурчал. Он был единственным, кто смог добиться расположения Из-эльты, найдя к ней индивидуальный подход. У них было кое-что общее: яутка не уважала трусость, как и Гур’де-нотт. - Мне очень надо повидаться с сейгаллай. Дело стратегической важности, - серьёзным тоном объявил кир’дэ. – Прошу Вас, помогите мне. Их побили! Илл’та в ужасном состоянии, разве это нормально – обижать самых беззащитных детёнышей? Борл’бин совсем обнаглел! – юнец театрально топнул ногой. - Ну, ну, малец, успокойся. Ты же знаешь, твой нагалл отправлен к… - Да мне плевать! У меня с ним личные счёты! – он стукнул кулаком о ладонь. Гранатовые глазёнки уставились на самку. – Пожалуйста, не останавливайте меня. Край’хан может вернуться в любой момент. Он снова заберёт меня и тогда я, скорей всего, уже не вернусь живым. Только по частям! Меня там ждут… там… Аппетит умолк, поняв, что сказал слишком много. Собратья уставились на него, вопросительно застрекотав. В воздухе повисла неловкая пауза. Ядовитая поняла, что “любимый” папан устроил своему сыну какую-то пытку. Может, пытался сломать или просто забавлял себя. В любом случае, его явно загоняли, и будут загонять впредь. - Вот ведь… ублюдок, - едва слышно прошептала она. – Ладно, давайте так: бегите куда вам там нужно, а я вас не видела. Вы меня тоже. С Лоу-дте Калеи разбирайтесь сами. Гур’де-нотт опустил голову и поклонился в знак благодарности. Ухмыльнувшись, Ядовитая потрепала его по валарам: - Маленький квей. - Я не квей. Я умный! – буркнул Аппетит. - Ну конечно, конечно, - махая на мелюзгу рукой, прорычала Старшая, поднимаясь по лестнице на верхние этажи. Юнец закрыл глаза и с облегчением выдохнул. - Фуух, пронесло. – Его взгляд стал уверенным, приобретя былую твёрдость. – Действуем по плану.