***
В темноте комнаты сновидений раздалось рычание. Оно отражало разочарование, и было пропитано физической болью. Сау-гканн приподнялся с ложа, пытаясь выправить сбитое дыхание. Держась за гудящую голову, он убрал от себя прилипшее, перепачканное твеем покрывало и встал на ноги, судорожно глотая воздух. Данный отсек хорошо вентилировался - во время сновидений ритм дыхания мог как ускоряться, так и замедляться, погружая плоть в состояние, близкое к коме. Это касалось в первую очередь опасного третьего уровня, который часто кликали «Глубоким Погружением» - место, где реальности сна и физического мира максимально соприкасались друг с другом. Здесь даже незначительный удар любой “декорацией” сновидения оставлял следы. То же происходило и на втором уровне, но там не было шансов провалиться на кошмарную и неизвестную четвёртую ступень, считавшуюся фатальной. Опытные Воины-сновидцы чаще всего сражались в Глубоком Погружении. Такой бой считался почётным, но… Волве и Сау-гканн не преследовали никаких иных целей, кроме как изувечить и уничтожить друг друга. Глядя в одну точку перед собой, Вассал нащупал маску. - Что с «Шауб»? Сидевший в кресле перед панелью управления пилот вздрогнул, услышав в маске жёсткий голос Гмую-ту. - Судно Верховного Лидера яут’жа увеличивает скорость. Продолжать держать дистанцию? - Нет. Пусть уходит. Ещё слишком рано…***
Волве очнулся на небольшом, обтянутом чёрной кожей ложе. Его руки и ноги были крепко перетянуты жёсткими ремнями. Минуту он потратил на восстановление дыхания. - Позволь мне отцепить тебя, - раздался тихий голос Гуан-Твей. – Ты ранен. Правитель повернул голову, обжигая её взглядом огненных глаз. По тёмному покрытию фосфоресцирующей зелёной струйкой стекал твей. - Это царапины. Зверь подал телепатический сигнал. Ремни ослабли, затем раздался щелчок, и тканевые захваты ушли в паз. Ложе, едва вмещающее на свою глянцевую поверхность Владыку, оптимально подходило для сновидений. Форма позволяла телу расслабиться, слегка приподнятая спинка снимала напряжение, волнообразная бугристость не давала скользить и съезжать. Захваты Волве использовал для фиксации тела. Будучи по натуре буйным самцом, Зверь мог жёстко отреагировать на любую атаку, что непременно отображалось в реальности. Такая крепкая связь была последствием познания четвёртого уровня сна. - Мне казалось, ты порвёшь ремни. - Они прочные. Выдержат, - щупая ногами пол, ответил ей Потаклинд. Правитель взял мантию и копьё, а затем кивнул ши в сторону выхода. На поясе блеснула клыкастая маска. Тяжёлая рука обхватила металлическую поверхность, сжав её. Волве надел маску, устремившись через соседнее помещение в коридор. Гуан-Твей ещё раз взглянула на Чёрное Солнце, зияющее непроглядной мглой прямо над ложем возлюбленного. Скрыв вздох, самка поспешила за рла. Он шёл молча, думая о прошедшем бое и параллельно проверяя данные, льющиеся с пробужденного «Ока». Горячие капли твея падали на пол, застывая светящимися пятнами. Попискивали контролирующие приборы, дремавшие у левой стены. - Что там произошло? – осторожно нарушила тишину Кровь Ночи. - Ничего нового. Он, как всегда, не может смириться с фактами. - Смирение противоречит его естеству… Владыка, не сбавляя шаг, окинул самку недоверчивым взором. - Странно, сегодня не было ловушек, - внезапно выразил тревожную мысль Зверь. - Он ранил тебя, - едва скрывая волнение, ответила ему Охотница. Лёгкое эхо вторило её словам. Вожак фыркнул: - Ранил. Разве это ранения? Это… - Волве, я беспокоюсь. Вы были на третьем уровне? - Я всегда там, если не на четвёртом, - недовольно прорычал самец, сворачивая в медотсек. Они миновали хирургические столы, рядом с которыми поблёскивали металлическими корпусами какие-то аппараты. Волве зашёл в просторную процедурную, где уселся на застеленную тёмным материалом кушетку. Он остановил свой взгляд на Гуан-Твей. За долгие годы совместного существования Воительница научилась понимать его без слов. Она сняла с него маску и забрала мантию, положив их на небольшой столик для одежды и амуниции. Пока самка возилась с препаратами, Кар’клей решил продолжить свой рассказ, чтобы ши опять не вернулась к изначальной теме прошедшего сновидения.***
- Меня интересует цена этого корабля. Сколько ты хочешь? Нет, Кайндэ не будет. Головы разумной расы тебя устроят? Хорошо, я посмотрю, что смогу добавить. Энергия, вода, металлы, что ты хочешь?! А, к’жит тебя побрал, я свяжусь с тобой позже! Край’хан оборвал связь, разрычавшись на весь отсек управления. - Проклятые торговцы! Когда что-то нужно, у них ничего нет! Когда не нужно – навалом! - Великий, мы приближаемся к цели, - первый помощник прервал недовольные речи Вождя. На выгнутом мониторе отображалась далёкая красноватая точка. - Ооо, Талай-де’ран! Я был уверен, что они остановятся на Эред Йк-бак. - Спутнике коварного Хорс’каса? Они недолюбливают эту планету. - Программируй автопилот как обычно – со всеми возможными пунктами. Нуз-га кивнул, начав нажимать миниатюрные кнопки с удобной и привычной ямкой для кончиков когтей науду. Компьютер послушно выполнял команды, планируя стратегическое отступление при возможных атаках, сброс скорости в ходе дальнейшего приближения к планете Талай-де’ран, скрытие и тому подобные вещи, входящие в команду “все возможные пункты”. - Я пойду, проведу инструктаж. - Намечается задействовать Кровавых? - Пожалуй, да. Но не тех, кто не оправдал надежд. Ветвь ухмыльнулся. Титан покинул отсек, по пути созывая Воинов в кехрите.***
- Поверьте, это была замечательная тренировка, - живот юнца подтвердил сказанные им слова громким урчанием. - После тренировки полагается сытная трапеза, - складывая рог’де-тан, известил Аппетита Учитель. Гур’де-нотт обрадованно рыкнул. - Но для начала – в душевую. Ты утомился, юнец. Приведи себя в порядок. Младший оживлённо кивнул и начал припоминать слова первого помощника. - Душ и всё остальное там… - задумчиво процитировал Нуз-гу Аппетит, пытаясь вспомнить, в какую сторону указывала рука Воина. – Там, - повторил яутёнок, глядя перед собой красными глазами. - Ты душевую потерял? – ухмыльнулся разведчик. - Нет, что Вы! – развёл руками детёныш. – Я всё помню прекрасно. Да, наверное. Нет, не уверен. Карчинд стоял напротив сына Кар’клейя, сложив руки на груди и улыбаясь. - Она в жилых секторах Младших. Найдёшь.***
- Я был восхищён этим сильным Воином. Его рассудительность и чёткий подход к делу вдохновляли меня на подвиги, которые сейчас можно назвать только сосунковой глупостью. Позволить лечить себя являлось высшим актом доверия - наравне с готовкой пищи и засыпанием на одном ложе. Гуан-Твей осторожно обрабатывала раны Волве специальным раствором, подготавливая их к “штопке”. Самка молча кивала, демонстрируя этим, что внимательно слушает рла. Твей остановился. Несколько струек уже начали подсыхать на мраморно-сангиновой коже возлюбленного. Кровь Ночи стёрла их мягким растительным тампоном. - Некоторое время он был для меня идеалом. Охотница подняла голову. - А потом? Зверь прищурился. - Потом были иные учителя, иные встречи, пока идеалом для меня не стала власть.***
Бодрый, несмотря на прошедшую тренировку, Гур’де-нотт отправился к выходу. - Тебе не в ту сторону, - спокойно заметил Карчинд. Защёлкав, Аппетит развернулся и побрёл в сторону противоположной двери. Послышались шаги. Детёныш замер и тихонько развернулся, закрутившись на месте волчком – в кехрите заходили Воины. Из первого выхода показался знакомый мощный силуэт Ханаан’гала, со второго размеренным шагом следовал стройный коротковаларный яут, увешанный метательными ножами. К каждой поноже крепилось по кинжалу, сбоку, на поясе, висел обоюдоострый короткий меч. Юнец попятился, стараясь подойти как можно ближе к Карчинду. Было совершенно неясно, что на уме у этих Охотников. Предупреждение матери о чужих орх’э, убивающих детёнышей, откликалось в голове кирд’э на уровне инстинкта. Ханаан’гал и Дер’кха’эль приблизились к собрату. Сзади, с третьей стороны в кехрите вошёл широкоплечий мускулистый Дра’бар – Воин с бурой кожей, украшавший себя и свою маску когтями и клыками медведя. Цельнометаллическая булава с ребристым навершием плотно крепилась на поясе. Он сотряс воздух злобным рыком: - Ханаан’гал, рйет! Ты задолжал мне пляску на весах Кетану, к’житов сукин сын! Тесак улыбнулся во весь оскал. - Соскучился, да? Гур’де-нотт судорожно завертел головой, пытаясь уловить интонацию Охотников, дабы понять, во что может вылиться этот разговор и стоит ли уносить при этом ноги. - К’жит, моя ра’датт ищет путь к твоему черепу! Ты повредил обшивку моего кхор’джаа! - Тише, напугаешь маленького, - улыбнувшись, прорычал в ответ Ветеран, указав кривым острым когтем на юнца. Гур’де-нотт едва выносил подобные оскорбления. Его кулаки сжались, и короткие щетинки встали дыбом. - Хе, - от этой картины недовольство новоприбывшего Воина сменилось на ухмылку, - это что ещё за… недоразумение? Данная фраза убила последние капли терпения. Аппетит взревел: - Почему я недоразумение?! Не смейте меня так называть! Я ничем не хуже других! Дайте мне сюда своих сыновей моего возраста, и я покажу Вам, кто тут самое настоящее недоразумение! - Ууууу,- переведя взгляд на Медведя, протянул Ханаан’гал. – Кажется, ты его разозлил. Дра'бар надменно взглянул на сосунка. Он схватил младшего за поперечный поясок, подняв ввысь. - Выскочка… - Эй, эй! Остынь. Поставь на пол, - остудил товарища Тесак. – Это всего лишь сосунок. Где твой зазин? Гур’де-нотт буравил Воина алыми глазами. Их цвет сейчас стал более насыщенным и ядовитым. - Ты кто такой? – рыкнул Медведь. - Я – сын Кар’клейя, - холодно ответил кирд’э. Воин ухмыльнулся. С минуту он задумчиво смотрел на юнца, потом внезапно отбросил его в сторону. Детёныш упал на пол кехрите. Он сдержал обиду, в очередной раз подавив её в себе. Перед жвалами неровным рисунком с рваными краями выступило пятно засохшего твея. Юнец поднял глаза на Карчинда и встретил равнодушный взгляд. Внимательный молчал, не проявляя ни малейшей эмоции по поводу происходящего. - Я верил тебе, - неслышно и разочарованно буркнул Аппетит, напрягая руки, чтобы подняться. Снова раздался звук приближающихся шагов. Юнец насторожился. Все умолкли. Кто-то нажал на кнопку с той стороны. Дверь поднялась, впуская в помещение высокую тень в тёмном плотном плаще. Хищники склонили головы перед знаменитым собратом. Детёныш почувствовал, как изменилась атмосфера вокруг: воздух пропитался уважением, но, в то же время, наполнился зарядом какой-то напряжённости. Яутёнок осторожно отступил в тень, поближе к трибунам, откуда начал наблюдать происходящее. Воины стояли неподвижно, склонив головы, затаив дыхание. Странный Охотник молчал. Под линзами маски, внимательно “сканируя” собратьев, скрывались тёмно-синие, сапфировые глаза. Он снял капюшон, позволяя лучам искусственного света заискриться на глянцевых коротких шипах матовой маски. Гур’де-нотт пригляделся – выжженный кислотой знак не соответствовал символу клана «Свирепого Восхождения», но был до боли знакомым. Кирд’э безуспешно напрягал память, пытаясь вспомнить, где мог видеть этот знак, а самое главное – на ком или на чём? Таинственный Воин сложил руки за спиной и начал вышагивать возле собратьев тяжёлой походкой, скрывающей опасность. Казалось, в любой момент он может выбросить вооруженную ки’чти-па руку вперёд и молниеносно устранить всех собравшихся здесь. Младший не знал, откуда у него взялось столь навязчивое чувство и как этому Охотнику удавалось производить столь сильное впечатление. - Я слышал, некоторые из вас побывали на «Мурленне» во время моей операции по зачистке данного атолла… Аппетит напряг слух и нервно шевельнул пальцами правой руки. - Кто-то вмешался в ход боевой операции… и увёл одного из си-у'кве, - Хищник остановился. Он резко развернулся, впившись взглядом холодных линз в Карчинда. Затем последовал такой же резкий поворот головы – и взгляд переместился на Дер’кха’эля. Метатель нервно сжал кулаки. Его волнение достигло разведчика, на что тот ответил молчаливым упрёком. Охотник снял плащ, повесив его на покрытую ровными тонкими шрамами правую руку. Рубцы ложились один на другой и были явно нанесены кнутом. – Вы двое должны доставить Главе Арбитров удостоверенный Кар’клейем отчёт о своих действиях. Лично я хотел бы знать, почему вы снова встаёте на нашем пути? Каковы мотивы вашего преступления? Вы понимаете, что позорите клан и ответите за это? Сердце яутёнка колотилось быстрей с каждым словом новоприбывшего Хищника. Знак на маске - боковой коготь, под которым располагался загнутый крюк. Он видел его на одной из голограмм, демонстрированных матерью. Она рассказывала о доблести арбитров, их силе, отваге и славе. Арбитры служили Верховному Лидеру, стояли на страже Сендара и защищали общество науду от Плохой Крови – отступников, предавших Кодекс, поправших Честь и занявшихся слепым беспочвенным убийством. Гур’де-нотт сдержал восхищённое пощёлкивание, ведь он наконец-таки увидел одного из них! Кама-фрал сделал шаг вперёд, заставив отступить переглядывающихся Дра'бара и Ханаан’гала. Теперь он был не так далеко, что позволяло юнцу получше разглядеть его. Яут имел необычный, сочный окрас кожи. Преобладающим оттенком являлся черничный. Внутреняя сторона рук и ног светлела, теряя столь редкий цвет. Чёрные пятнышки были едва видны на плечах и бёдрах, зато хорошо выделялись там, где тёмный пигмент был не столь интенсивен. Бросалось в глаза атлетическое телосложение с характерной жилистостью и буграми мышц. Длинные густые валары ниспадали вниз. Некоторые из них украшались необычными тонкими змеевидными завитками – золотыми унтарами Чести, многие поблёскивали металлическим сплавом. На прикрытых доспехами бёдрах виднелись рубцы от какого-то секущего оружия, может от одинарного ки’чти-па или клинка меча. Маска из матового металла слоилась, словно спина броненосца. Она хорошо сочеталась с общим набором доспехов, что говорило о работе одного мастера. Надбровные дуги венчались глянцевыми серебристыми шипами. Аппетит высунулся посильнее, чтобы увидеть оружие, заткнутое за пояс. - Кама’де-па! – удивлённо шикнул себе под жвала сын Вождя. По обеим сторонам, бережно спрятанные в специальные ножны, покоились два боевых серпа. Не так давно Великий Ало’райх рассказывал Гур’де-нотту об этом оружии. Короткая рукоять и острый загнутый клинок давали возможность наносить колющие и секущие удары, обнажая кости на открытой плоти врага. Определённые приёмы позволяли лишать конечностей и прорезать броню. Заговорил Карчинд. Яутёнок сосредоточился, стараясь не упустить основную нить беседы. - Не спеши с прямыми действиями без выяснения причины, Забин. Дер’кха’эль помогал мне отбить конкретного си-у'кве из общей стаи. Отступник кое-что знал. Кама-фрал приподнял под маской бровь. - Кое-что… знал? И ты считаешь это достойной причиной, чтобы нарушать естественный ход моей Охоты? Никто из вас не имеет права вмешиваться в боевые задания арбитров! - грозно прорычал Жало. - Я имею, - Тесак вышел вперёд, нависнув над арбитром, словно непробиваемый вечный утёс. Охотник ухмыльнулся. - Ханаан’гал, у тебя есть право принимать участие в боевых заданиях, но ты не арбитр. Ты - наёмник, - последняя фраза прозвучала злобно, как обвинение. Легонько убрав в сторону недовольного, но не готового сейчас выяснять отношения с арбитром Ветерана, Воин Чести продолжил “наседать” на Карчинда. - Ты сбил все наши планы. Я и мои собратья чуть не попали в капкан из-за твоей наглой выходки! - Ты не понимаешь, Забин! Ты бы убил его, а он единственный, летавший далеко в Предел! Воцарилась тишина. Все замерли, издавая редкие пощёлкивания. - Предел… - презрительно протянул арбитр. - Тебе не нужна это информация, а для меня она имеет наивысшее значение! Для меня и твоего Кар’клейя, - ядовито рыкнул Карчинд. - Мой Кар’клей – Великий Ало’райх, - жёсткий голос Жала заставил спрятавшегося младшего вздрогнуть. - Тогда почему ты здесь, в своём родном клане? – Внимательный ткнул арбитра когтем в открытый участок груди. – Не думай, что я боюсь тебя. Вместе с отчётом о своих действиях я донесу до Ало’райха информацию, которая тебя не интересует. Кама-фрал резким движением убрал руку собрата от своей кожи. - Я здесь, потому что так пожелал Потаклинд. И да, ты прав – мне не нужна твоя никчёмная информация. Воин Чести сорвал с пояса свежий трофей и вручил разведчику. По насечкам на изуродованном лице Карчинд узнал того самого языка, которого успел допросить. Арбитр молча прошёл мимо собратьев и встал по другую сторону той же самой трибуны, где скрывался Аппетит. Охотники отошли в противоположную часть зала и начали что-то оживлённо обсуждать, при этом Внимательный не выпускал из рук “подарок” Жала. Кама-фрал ухмылялся, глядя на них и всецело ощущая свою правоту. Неожиданно он телепатически обратился к юнцу: - Я знаю, зачем ты здесь. Гур’де-нотт вздрогнул. Он настроился на собеседника и робко ответил: - Как Вы меня обнаружили? Примерно минуту не было ответа. Детёныш догадался, что арбитр смеётся над ним. - Это не смешно. - Тут ты как на ладони, сосунок. У меня обострённое чутьё на науду. - Вы арбитр? - Догадливый малый. - Значит, Вы - Воин Чести? - Абсолютно верно. Гур’де-нотт осторожно подкрался ближе, но пока не решился предстать перед столь опасным типом. - А почему Сильнейший Карчинд называл Вас Забин? - Это моя старая кличка… Ты знаешь забинов? Насекомые, чей укол может быть смертелен. Иди сюда, я не намерен причинять тебе вред. Ты друг моего Повелителя, а значит - и мой тоже. Ободрённый подобной фразой, но всё же пребывающий в смятении Аппетит тихонько подошёл к Воину Чести. Красные глаза смотрели снизу вверх на стоящего возле скамьи арбитра. - Хех, какой ты ещё мелкий. Того гляди не замечу и раздавлю случайно, - улыбнувшись, прорычал Жало. Он продолжал использовать телепатию, дабы не привлекать излишнего внимания собратьев. Сын Титана недовольно прижал мандибулы. - Я не настолько мал, чтоб уж прям так… - Не воспринимай всерьёз. Гур’де-нотт опустил голову, задумавшись, на какой вопрос дерзнуть получить ответ, пока есть такая возможность. - Эээмм, - неуверенно протянул юнец, - Вы сказали, что Вы знаете, почему я здесь. Кама-фрал обошёл детёныша и сел на ближайшую скамью. Аппетит быстренько устроился рядом. Раздалось назойливое урчание и кирд’э вспомнил, что довольно давно ничего ел. Несмотря на это, любопытство продолжало перевешивать чувство голода. - Почему ты здесь… Хмм. Твои отношения с Великим Ало’райхом длятся уже довольно давно. Он многое тебе рассказал. Я думаю, ты должен понимать, что твоё боевое воспитание с такого юного возраста идёт неспроста. Гур’де-нотт хлопал глазами, молча глядя на арбитра и усердно делая вид, что смысл сказанного едва доходит до его мозгов. - М-да. Похоже, ты не понимаешь. Великий Ало’райх называл тебя за глаза сон’э. Я лично слышал это. - Сон’э? Меня??? Воин Чести не дал Аппетиту полноценно выразить удивление, властным жестом попросив умолкнуть. Его аура была настолько сильной и твёрдой, что хватало одного мимолётного взгляда. - Ало’райх любит тебя так же, как орх’э любит сон’э и, соответственно, возлагает определённые надежды. - Какие? – нетерпеливо осведомился детёныш. В ответ раздалось длительное задумчивое щёлканье. Напротив о чём-то спорили Ханаан’гал и Карчинд. Время от времени в их словесный поединок вливались Дер’кха’эль и Дра'бар. - Если бы я знал. Никто не знает, юнец. Аппетит задумчиво опустил голову. «Карчинд сказал, что Ало’райх видит во мне хорошего Охотника. Кама-фрал подтвердил некую привязанность Потаклинда. Хмм. Что же Великий хочет от меня? Чтобы я вырос и вступил в его клан?» - задался вопросом яутёнок. - Я же сказал тебе, я там был! Я видел это своими глазами: Кайндэ Амедха подошли к искусственной черте, воздвигнутой сплоченным войском иных рас! – рыкнул Тесак, при этом сделав резкое движение рукой. - Значит, он не лгал, - прорычал вслед за ним Внимательный. - Что они обсуждают? - Какие-то глупые данные, полученные от отступника, - даже не посмотрев на собеседника, ответил арбитр. Он лениво ожидал прихода Вождя. - Я так понял, что это что-то о Пределе… о Заражении, да? Жало медленно повернул голову в сторону детёныша. Его скептический взгляд прорывался сквозь непроницаемую маску. - Пфф, неужели тебе успели промыть мозги? Гур’де-нотт насупил брови. - Что Вы имеете в виду? Вы думаете, что никакого Заражения нет? Воин Чести усмехнулся. - Заражение есть, но оно совсем не такое, как описывается в легендах. Там всё приукрашено: бесконечные лавины Кайндэ Амедха, поглощающие планету за планетой, как жуткое наваждение… Хех. Сущий бред, – он нагнулся пониже, глядя прямо в красные глаза маленького науду. Острый коготь лёг на борозду в металле, оставленную Жёстким Мясом. – Этот шрам на маске оставил трутень из Предела. Я там был. Заражение – удел рас, живущих в этих злачных местах. Они распространили заразу, пытаясь использовать её в качестве биологического оружия. Я считаю, что они сами должны расхлёбывать своё острое блюдо. Ятжа не резон помогать кому попало. Пользы от их опустошённых планет нет. Соваться глубже ради сокровищ Предела и рисковать собой… Великий Кетану благоволит Потаклинду – у нашего Правителя работает голова, и он не поддаётся жадности и не жертвует своим племенем ради материальных выгод. - Так Великий не пускает туда кланы? Арбитр улыбнулся. - Он даровал свободу. Кланы могут лететь в Предел на Охоту, но вся ответственность за их действия там лежит исключительно на их плечах. Ало’райх не поддерживает слепую жажду к славе и неоправданный риск, который падает на клан, когда Кар’клей принимает решение броситься в неизведанное с головой. Позиция Сендара однозначна: летите умирать, но не втягивайте в это остальных. Умереть там – ваш осознанный выбор. Касательно выхода Заражения за границы секторов Предела… это всё рычание бунтующих. Сказки, мифы. Многие кланы пытаются втянуть в эту войну остальных путём обмана. Арбитры контролируют близлежащие окрестности, и любое появление Кайндэ Амедха тут же засекается нашим чутким оборудованием. Вылетает специальный наряд и уничтожает Жёсткое Мясо ещё на стадии зародыша. Заражение под контролем, юнец. А война с Кайндэ – не наша война и неважно, кто её развязал. Ты меня понял? – внезапно строго вопросил Жало. Сын Титана слушал совсем иную версию, нежели ту, о которой рассказывала Медея или о чём толковали Карчинд с Ханаан’галом. Жвалки дрогнули, но кирд’э не показал негодования. - Да. Я всё понял. Впервые сталкиваюсь с таким мнением. - Всё бывает впервые. Гур’де-нотт поспешно перевёл тему. - А расскажите о знаке на Вашей маске. Это ведь знак арбитража? Говорят, некоторые скрывают его. - Да, чаще всего Младшие. Им есть резон это делать. У Старших бывают личные мотивы, чтобы не демонстрировать данный символ публично. Это в первую очередь касается тех, кто потерпел урон от си-у'кве. Мы кличем их «Мстители». Они скрытны, амбициозны и настроены только на одно – убить как можно больше “общественного сброда”. Самый опасный класс Воинов. Арбитраж для них не охота и не развлечение. Арбитраж – способ мести и новый смысл жизни. Стараясь не перебивать Охотника, яутёнок дослушал до конца, после чего нетерпеливо выпалил: - А как Младшие попадают туда? Воины, чей спор наконец подошёл к логическому завершению, резко замолчали и метнули свой взгляд в другую часть зала, откуда внезапно начал доноситься голос любопытного юнца. Кама-фрал упрекающе посмотрел на собеседника, отчего тот, прижав жвала, виновато опустил голову. - По рекомендации. Чаще всего это сыновья Вождей и знаменитых Воинов, чья слава достигает сводов Сендара. Иногда это просто редкие избранные из кланов Древних. Бывают и исключения: особо одарённые Посвящённые проходят у Главы Арбитров ряд испытаний. В случае удачи для них открывается новый путь. - А в случае неудачи? - Они погибают. Это девяносто процентов из общей массы таких редких исключений. Испытания суровы. Не каждый Кар’клей станет жертвовать своим Посвящённым и триста раз подумает перед тем, как просить за него в Сендаре. - А в чём смысл отсутствия знака у Младших? Они его не заслужили? - Нет. Смысл тут практический. Си-у'кве лучше не знать, что перед ними арбитр. Наши головы для них самый высокий трофей. У дичи своя иерархия и свой строй. То же касается и отсутствия кланового знака. Отступникам не следует знать, из какого клана тот или иной Охотник, это чревато последствиями. Аппетит надолго задумался над новой информацией. Желудок уже начинал назойливо “прилипать к позвоночнику”, постоянно сбивая с мыслей. Открылась дальняя дверь. Воины встали на одно колено в низком поклоне перед Вождём. Жало поднялся с каменной скамьи трибуны и направился к Край’хану. Встав рядом с собратьями, он повторил их жест. Яутёнок нервно сглотнул. Он не хотел после столь приятной насыщенной беседы снова превращаться в посмешище. Аппетит медленно, стараясь не привлекать внимания, слез со скамьи и начал перемещаться ближе к выходу. Край’хан словно не замечал его, сосредоточившись на Воинах. - Мы приближаемся к планете Талай-де’ран. Вас ждёт боевая операция со стандартным забором имущества добычи. Через тридцать минут будут получены данные о месте сбора кочевников. Соблюдайте Кодекс и выбирайте сильнейших. Я возьму с собой Кровавых. Они также примут участие в Охоте. Трусы из расы гва’ар лишатся корабля. План-перехват будет у Нуз-ги. Край’хан продолжал говорить по поводу задания, указывал на некоторые нюансы данной Охоты и намекал на преимущество грубой силы. Заинтересовавшийся поначалу Гур’де-нотт решил всё же не терять времени и шанса, торопливо допрыгнув до кнопки открытия двери и исчезнув в секторе Младших. Сейчас его целью были душ и еда.