***
Гур’де-нотт крался вдоль стены, внимательно контролируя обстановку. К счастью, он не прогадал с дверью и вышел в нужный сектор. В просторном, скромно оформленном коридоре стояла тишина, разбавляемая лишь приглушённым рычанием Вождя. Защёлкав, Аппетит прибавил шагу, поглядывая на молчаливые преграды, не дававшие узреть, что скрыто внутри многочисленных отсеков. - Где же этот дурацкий душ?.. – задумчиво буркнул яутёнок. Раздались невнятные голоса. Детёныш вздрогнул и, подойдя к одной из дверей, прислушался. - Я тебе говорил, что нас не возьмут, - проворчал Кузур'де собрату. - А я уже обрадовался, - вздохнул Меи'хсвей-тэй. – Как ты думаешь, этого сосунка убьют сразу или чуть погодя? Кулаки юнца сжались. Он с трудом подавил гневное рычание. Шум приближающихся шагов заставил его отскочить в сторону, прижавшись к стене. В тренировочный зал направлялись Кровавые - Край’хан вызвал избранных для получения необходимой информации. Кхол-тинан возглавлял группу, за ним твёрдой походкой ступали Ку’онед-Йорха'де и Луэ’нинд. Защитник остановился, подняв руку. Собратья послушно притормозили. Холодные линзы маски застыли на кирд’э. - Сосунок заблудился? – приподняв под маской бровь, насмешливо вопросил Несущий Щит. Охотники усмехнулись. «Не лезь на копьё», - эта фраза, сказанная учителем, сейчас отчётливо звучала в голове юнца. Он решил сыграть по правилам и учтиво поклонился: - Простите, я немного потерял душевую. Кхол-тинан кивнул послушному сосунку в сторону двери, находящейся в конце коридора, возле узкой лестницы, ведущей вниз. - Там. Старший Кровавый продолжил свой путь к Кар’клейю, поторопив соклановцев и не удостоив более кирд’э ни долей секунды своего времени. Красные глаза презрительно проводили группу посвящённых. Хмыкнув им вслед, яутёнок побежал к душевой. Подпрыгнув, он стукнул кулаком кнопку, открыв дверь. Приятная прохлада и влажный конденсат встретили юнца окутывающей щекотной дымкой. Очевидно, кто-то из Младших не так давно взбодрился здесь под струями ледяной воды. Аппетит юркнул в помещение, и дверь автоматически закрылась за ним. - Хмм. Взгляд приковали железные полки и причудливые разветвлённые крюки для одежды. Отсек был тесным. К удаче маленького науду, благодаря своему относительно небольшому по сравнению с посвящёнными росту, он мог свободно развернуться. Гур’де-нотт начал снимать поперечный пояс, но неожиданно остановился и прислушался. Красные глаза с подозрением забегали, охватывая каждый уголок помещения. Юнцу мерещился вездесущий взгляд Край’хана. Он искал камеры видеонаблюдения, но потом осёк себя за глупые мысли. «Кому и зачем нужны гкинмара в душевой? А вдруг Младшие?» Постояв минуту, сын Титана фыркнул: - Пфф, что за бред. Пояс упал на пол. Туда же полетели юса, ремешок и небольшая поясная сумка. К общей куче присоединились сандалии. Маленький науду зашёл в просторную для него душевую кабину. Сбоку загорелась панелька, раздался монотонный писк – тепловизор обнаружил объект и дал полминуты на настройку температуры воды. Аппетит, задрав голову, с любопытством разглядывал панельку с непонятными мигающими символами. Обшивка кабинки сочно блестела, отображающие индикаторы ещё не были заляпаны пальцами Охотников – душевая явно была новой. Младшие заслужили её, порадовав Вождя удачной совместной Охотой. Назойливый писк порядком надоел Гур’де-нотту. Ничего не происходило, где включалась вода, было неизвестно. - Эй! В чём дело?! – огрызнулся юнец. – Где тут вода включается?! Стены кабинки ответили металлическим эхо. Протяжный писк и… с потолка полились струи ледяной воды. Программа, не получив запроса, активировала последние введённые параметры. Взвизгнув, Аппетит пулей вылетел в “предбанник”. Он огрызался и проклинал весь корабль. Система, потеряв объект, посчитала процедуру принятия душа оконченной. Шум текущей воды прекратился. Помещение наполнилось злобным рычанием: - Проклятая штуковина! Тут даже в душе не расслабишься! Агрх! Рассерженный кирд’э стукнул кулаком по влажной стене. Он распахнул жвала и испуганно отошёл, когда услышал ответный удар. Звонкий звук лился с нижних ярусов. - Изгнанные… - шепнул яутёнок, замерев и боясь пошевелиться. Снова тишину пронзил удар, на этот раз глухой. Казалось, бьют по спрятанным в лёгкую оболочку трубам. Монотонные звуки шли из глубин «Гал'гаммора». Сын Кар’клейя похолодел. На Бателай его сложно было напугать. Он убивал и выходил из склочек живым, но здесь, на этом судне детёныш чувствовал себя беззащитным: предоставленный сам себе, не знающий корабля, не ведающий чего ждать от его обитателей. Кто вообще мог водиться здесь? Может, там, в этих жутких трущобах, ползает что-то страшнее, чем Гроула-ба? Снова включился душ. Шум текущей воды смешивался с жуткими ударами, которые, как показалось Аппетиту, начали приближаться к нему. Сжав мандибулы, он осторожно нагнулся и поднял свою одежду. Тихо затягивались ремни. Юнец вёл себя так, словно в любой момент из-под пола могли вырваться щупальца или клешни непонятных мутировавших существ. Громкий звук раздался у левой ноги Гур’де-нотта. Рыкнув, яутёнок помчался прочь из душевой, держа крепкой хваткой не застёгнутый поперечный поясок, длинным хвостом развивающийся позади него.***
Гуан-Твей заливалась смехом на весь коридор. - Это был второй раз, когда я чуть не обделался от страха. А ты говоришь, что я бесстрашен. Бедный маленький я остался один на один с неизвестным жутким судном, таящим в своих трущобах монстров из самых кошмарных сновидений, - Волве сделал несчастный вид, настолько несоответствующий его обычному облику, что Гуан-Твей замолчала и тревожно взглянула на рла. - Ты в порядке? - Ох, не умею я шутки шутить… - И хорошо. А то они имели бы летальный исход для окружающего мира, - буркнула самка. Владыка ухмыльнулся. Его взгляд скользнул по чучелу трутня, стоявшему у стены. Над трофеем поблёскивали острые лезвия сюрикена. - Сетг'-ин-Нихкоу'те достоин Сендара, - внезапно заявил Потаклинд. Ошеломлённая Воительница остановилась, напряжённо глядя голубыми глазами на возлюбленного. - Ты так и не объяснил, почему именно он? - Ты сама знаешь почему. Он умён. Он способен работать головой, не только мышцами. Понимание того, что творится вокруг – очень важная и, к сожалению, редкая черта. - Волве… - Охотница подошла к Вождю. Её рычание начинало дрожать, выдавая тревогу. – Волве, перед отлётом тебя долго не было. Потом ты пришёл без нагинаты. Что происходит, Волве? Отвечай, я должна знать! Что ты скрываешь?! Брови Кар’клейя гневно сдвинулись. С рычанием Вожак ударил ши по лицу. - Не смей повышать на меня голос, дрянь! Самка оскалилась. - Ты скрываешь от меня правду! С тобой что-то происходит, ты постоянно переводишь темы! - Ты что, плохо понимаешь?! - Волве! Ты медленно передал власть Сид’минду! Потом отдал символ клана! К чему… к чему ты готовишься?! - Власть, - зашипел Правитель, схватив Кровь Ночи за горло. – Власть… никогда… никому… не отдам! Рука сжалась, но через несколько секунд хватка ослабла. Самка вырвалась и, бросив обиженный злобный взгляд на Кар’клейя, пошла прочь с верхних ярусов. Он проводил её надменным взглядом. - Самолюбивая сука… моя… Верховный Лидер отправился дальше. Дойдя до личного отсека, он ещё раз посмотрел на пустой коридор. - Ничего. Завтра уже будешь сидеть у моих ног. Краешек чёрной мантии исчез в личных покоях. С шумом закрылась дверь.***
Целый оборот Волве и Гуан-Твей не разговаривали друг с другом. Правитель осведомился у разведчиков, жив ли Насид-Меам. Получив положительный ответ, он с облегчением вздохнул: «Ещё один хулий-бпе. Но у него голова всегда жила отдельно от поступков. Пускай посидит, подумает» «Око» ожило, начав послушно собирать информацию, позволяя Потаклинду быть в курсе любого чужого дела. Заговоров не было, сплетни по-прежнему заставляли Вождя то уныло тыкаться жвалами в мунф, то звонко смеяться, в удовольствии растягиваясь поперёк просторного ложа. - Фантазёры. Ведь знают, что я всё слышу, и всё равно фантазируют. Увы, сейчас привычные шутки было не с кем разделить. Самка старательно не попадалась на глаза возлюбленному, находясь где-то среди Воинов. Зверь мог без труда узнать, о чём они толкуют. На территории корабля «Око» было не нужно для подобных целей. Сильная телепатия позволяла гораздо больше, но… Владыка не взламывал личную территорию своих Охотников. Им руководствовали лишь политические нужды, не собственное любопытство. К тому же Лидер догадывался, о чём шла речь в их последних беседах: его здоровье, символ клана, переданный на хранение Смертоносному Клыку, предстоящий сложный бой. - Хмм, - в отсеке застыла довольная ухмылка. Гуан-Твей решила посвятить свободное время погружению на территорию сна. Самец отчётливо почувствовал, как “свернулась” сильная энергетика Воительницы, словно на корабле притух один из нескольких огоньков. Обнажившись и устроившись поудобнее, Зверь закрыл кроваво-красные глаза, пустившись вдогонку за ши.***
Воительница коснулась первого уровня сна – её тело ещё беспокойно цеплялось за реальность. “Приятная дремота” – так можно было описать то состояние, в котором пребывала самка в действительности. В качестве декораций Кровь Ночи выбрала ландшафт Уман-эмпа – той планеты, которая так странно влекла её возлюбленного Правителя. Ровная поляна, покрытая сочной, влажной травой, зелёным ковром стелилась по богатой, питательной земле. Ковёр упирался в тропический лес, плавно переходя в лесную подстилку. Пейзаж был грубоватым с точки зрения исполнения: перемешались климатические зоны, среди лиан и мангровых деревьев распушили свои иглы американские секвойи, где-то в чаще виднелась акация родом из африканских саванн, а по центру поляны и вовсе красовался неожиданный объект – цветок редкого войро'гла, растения с планеты Рэй-ран. Вытянутая опущенная трубка, окружённая толстыми кожистыми лепестками голубого цвета с металлическим отливом, издавала необычный синтетический запах. В природе этот запах, представлявший собой летучий яд, мог убить, но здесь, на первом уровне сновидения все декорации являлись лишь фантазией. Охотница вздохнула. Она побрела по блестящей от росы траве в сторону леса, инстинктивно обходя войро'гла стороной. - Почему ты ничего не говоришь мне?.. Почему ты так и не научился доверять? Кровь Ночи присела на камень и начала наблюдать рассвет. Звезда системы Гвид-цекут была настолько нереальной, пропитанной какой-то усталостью и молчаливым отчаяньем, что Гуан-Твей вынуждена была отвернуться. - М-да. Декорации на сегодня не удались. Самка легла на траву. Хаотичный поток мыслей не позволял сосредоточиться. - Гвид-цекут… - задумчиво протянула Охотница. Сейчас они летели на Землю. Волве был встревожен последними событиями, разворачивающимися на территории уманов. Жёсткое Мясо – Священная Дичь, бралось под контроль, чтобы вновь стать оружием в руках, казалось бы, разумной расы. – Не допустить повторного заражения… Но почему тогда ты так скрытен? Этот бой так важен для тебя? Ты им угрожал, но… что-то не так. Нагината. Её нет. Символ клана передан другому, значит, есть вероятность… есть вероятность… - жвала самки предательски задрожали, - что ты не вернёшься живым. А значит и я тоже. Яутка закрыла глаза. Зверь отдавал старые долги и возлагал надежды на приемника. Но он не хотел расставаться с властью, держась за неё до последнего. - Ты испытываешь страх. Что-то пугает тебя. Неизвестность… Волве, почему ты такой? Где-то в чаще запела птица. С дерева тихо упал листок. Самка насторожилась. Она приподнялась, оглядываясь вокруг. Концентрированная воля, словно сканер начала шерстить окружающее пространство, но никого не было. Пение пернатого умолкло, едва успев начаться. Исчезли все звуки. Солнце наполнилось огнём, заливая всё вокруг ярким багрянцем заката. Он шёл с другой стороны поля, как всегда в церемониальных доспехах. Тихо шуршала чёрная мантия, нагибая кончики травинок. Самка встала, нервно зашевелив жвалами. - Почему я такой… - протянул Повелитель, подойдя к ней вплотную. Гранатовые глаза держали Охотницу в плотной хватке. – На этот вопрос нет конкретного ответа. Ты можешь делать выводы, опираясь на историю моей жизни. Это всё, что я могу сказать по этому поводу. Острый коготь приподнял подбородок возлюбленной. Горячее дыхание обжигало Гуан-Твей. - Волве… - Я скучал. Крупные жвала захватили её пасть в плен голодного поцелуя. Тело самки сдалось сразу. Противостоять чарам рла было выше её сил. Воительница закрыла глаза, чувствуя, как стремительно летит вниз, минуя вторую ступень – на третий уровень, где ощущения достигали пиковой остроты и всегда отражались на теле. Она не сразу поняла, что упала на мягкую траву, которая уже росла совсем в другом сновидении. Сверху раскинула свои владения непроглядная ночь, справа потрескивал огонь костра, а вокруг расстилалась бесконечная водная гладь. - Где мы? – шепнула яутка, чувствуя нежные прикосновения горячего раздвоенного языка к своей обнажённой груди. - Где-то на острове посреди озера. Это спонтанное порождение нашего подсознания,- он глубоко вдохнул её запах с доминирующими нотками феромонов. - Ты прекрасна в любом сновидении. Я никогда не насыщусь тобой… Гуан-Твей улыбнулась. Вечно голодный… вечно голодный до похотливых забав рла. Окружённый легендами о бесконечных гаремах, разбросанных по всей Вселенной. В кроваво-красных глазах отражалось пламя, играя бликами, словно в бокале выдержанного вина. Свирепый Тиран для большинства, страстный и необузданный Зверь для избранных. Воительница хмелела от его дерзких обжигающих ласк. Острые клыки жадно кусали тело, влажные ладони поглаживали бока, то игриво спускаясь на бёдра, то неожиданно поднимаясь вверх – к чувствительным грудям. Терзающие самку мысли разбились, подобно смахнутому кем-то глиняному кувшину. Черепки подхватил сексуальный голод, раскрошив в лёгкую пыль. Запах… он тяжелел всё больше, наполняя воздух свинцом. Подавляющий аромат Верховного Лидера, кружащий голову, подрывающий любые попытки к сопротивлению. - Волве… - Тише, моя ши. Я ещё не начал отправлять тебя в греховные чертоги медовых грёз. - Сжалься… - Будешь просить, стоя на коленях? - На чём угодно… Ласковое пощёлкивание окутало возлюбленную. Мандибулы сжались на левой груди. Кончик языка коснулся чувствительного соска. Самка издала короткий стон и попыталась выгнуться, но крепкие руки прижали её к земле. Самец встряхнул головой, с наслаждением теребя упругое полушарие. Приглушённые стоны сквозь сбитое дыхание… Становилось жарко. Бордовая кожа заблестела влагой. Волве отпустил грудь ши, сразу же впившись в её шею. Движения яута стали заметно грубее, нетерпеливее. Он не позволял возлюбленной разойтись и напасть, как голодный плотоядный на желанную дичь. Он доминировал. Всегда. Чешуйчатая внешняя сторона указательного пальца коснулась набухшего клитора. Круговыми движениями Зверь дразнил свою самку, при этом периодически проникая внутрь согнутым пальцем. Долгий, жадный поцелуй перекрывал стоны извивающейся от острых ощущений яутки. - Хочешь меня? – прорычал Потаклинд, разжав мандибулы и заглядывая в затянутые дымкой похоти глаза ши. - Ааах! Ммм… - Да, крошка. Повтори… Второй палец проник в лоно, начав интенсивные дразнящие движения. - Аааагрх! - Держу тебя, сладкая... сдавайся. - Волве, хочу! - Чего ты хочешь? - Ммммм…. Она попыталась свести ноги, но он властно развёл их, предупреждающе рыкнув. - Так чего ты хочешь? Давай, я жажду слышать твои порочные желания. Озвучь их. - Волве… - задыхаясь, взмолилась самка, - язычком… - Ммм, какая скромная девочка. Строишь из себя юную, нетраханую суку? Мне известна твоя распущенная натура. Самка отвернулась, сгорая от стыда. Они стоили друг друга. Зверь ухмыльнулся, внезапно войдя пальцами глубже и заставив ши стиснуть клыки. - Волве, - прохрипела она, - ну хватит! - Уже? А я только начал, - поймав языком голодную слюну, ответил самец. Он ненадолго оставил в покое раздразненную киску, начав нетерпеливо слизывать смазку со своих пальцев. Язычок аппетитно скользил по чешуйчатой коже до самых кончиков когтей… - Волве, ты издеваешься! - Имей терпение! – рявкнул Владыка. – Наилучшая ситуация для тренировки состояния зазин. Гуан-Твей сжалась и заскулила. Она едва сдерживалась, чтобы не накинуться на рла. Это могло привести к удручающим для неё последствиям. Остаться неудовлетворённой не входило в планы Воительницы. Сверкнув налитыми огнём глазами, Потаклинд грубо схватил бёдра самки и развёл их. Довольно зарычав, он нагнулся… Кровь Ночи зажмурилась и взвизгнула, когда сильный язык яута резко проник в лоно, сразу же начав круговые движения, пробиваясь глубже. Охотница жадно глотала воздух, её когти вошли в землю, терзая дёрн. Пятнистая кожа блестела слизью, отражая свет многочисленных звёзд. Несколько светил сорвались с чёрного неба, сверкнув в голубых глазах самки. Мощная плоть Владыки напряглась, приглушённо рыча, он приподнял заднюю часть тела возлюбленной. Её ноги скрестились, обняв его шею. Упиваясь похотью, отдаваясь во власть сильных запахов и низких желаний, Волве выскользнул из лона, но лишь на секунду, чтобы уже в следующий миг ворваться языком в тугое отверстие. Грозный рык самки утонул в протяжном стоне яута. Он давил её волей, не позволяя сопротивлению обрести какую-либо физическую форму. Воительница была беспомощна против него, третий уровень сна давался ей лишь в самых глубоких медитациях. В реальности непокорность могла быть пресечена ещё жёстче, чем во сне, поэтому единственное, что оставалось – это смиренно принять его ласки и получить удовольствие. Зверь терял контроль над собой, окончательно хмелея от голодного желания и острых влекущих ароматов. Когтистые руки крепко держали самку, язык без устали терзал нежные ткани, ненасытный зев пил соки своей вечной добычи… Он выскальзывал из растянутого ануса, проникая обратно в лоно, затем снова возвращался к анальным ласкам. Гуан-Твей выдирала сочную траву, рычала обезумевшим голосом, до хрипоты: «Ещё!» Истекающая пасть наконец оставила истерзанные чувствительные места. Смахнув мощной рукой нити слюны, Зверь довольно осмотрел результаты своей работы: самка, пребывая на грани оргазма, глядя перед собой, шептала его имя. Её тело жаждало принять его… Потаклинд достаточно долго не брал свою ши из-за загруженности делами, подготовкой к поездке и прочими организационными моментами, поэтому сейчас не стал тратить время на длительные многочасовые игрища. Властный рык пронёсся над зеркальной поверхностью тёмных опасных вод, под которыми скрывался хаос. Владыка вонзил раскалённое копьё в раскрытый цветок разврата, жаждая в тысячный раз утвердить своё превосходство над поверженной Охотницей, когда-то давно объявившей себя свободной странницей. Гуан-Твей обняла Правителя крепкими ногами. Её сильное тело похотливо изогнулось, подставляя все свои прелести под ласки влажных горячих ладоней. Волве, никогда не отличавшийся сдержанностью, входил сразу глубоко и довольно грубо. Смазка искрилась росой на помятой траве. Тяжёлое дыхание сплелось в страстном танце с дуновением слабого ветра, внезапно проявившим себя среди устоявшегося покоя местной природной почивальни. Сжимая груди возлюбленной, Владыка иногда останавливался, чтобы вылизать горячо любимые тело и лицо. Его голод постепенно угасал, уступая место спрятанным глубоко внутри чувствам. Движения становились плавными, дразнящими и игривыми. Кровь Ночи сполна усладила слух рла стонами нескрываемой страсти. Окончательно выбившись из сил, самка лишь тихонько поскуливала, вздрагивая при каждом глубоком вхождении. Наконец, она задрала голову и взвыла, сжав бёдрами крепкое тело Повелителя. Сладкие моменты оргазма ши… Волве жадно поглощал каждый звук, каждый запах, его плоть впитывала каждое ощущение, словно это происходило в последний раз. Как воин, он с юности следовал принципу: «Живи последним вдохом». Любой Охотник шёл по своему пути бок о бок со смертью. Волве выскользнул из лона. Несмотря на притухшую похоть, напряжение давало о себе знать. Он переместился поближе к пасти самки и руками разжал её мандибулы. Горячий крупный орган погрузился в рот. Головка миновала нежные складки, проникнув к глотке. Начав задыхаться, Гуан-Твей отчаянно пыталась столкнуть с себя самца. Складки автоматически сжимались, стараясь выпихнуть инородный предмет из пасти. Острые ощущения заставили Повелителя в блаженстве прикрыть глаза. Сочно застонав, он сжал раскиданные в стороны валары ши. Глубокий рык сотряс пространство сна. Поток горячей спермы хлынул в горло самки. Широко открытые глаза Воительницы выражали ужас. Хрипя, она пыталась заглатывать семя. Пока Волве пребывал в блаженстве, она напряглась и оттолкнула его так, что некоторая часть драгоценной жидкости пролилась на мягкую траву.***
Кровь Ночи уснула в одном из пустых отсеков, предназначенных для Кровавых. Она резко очнулась. В широко распахнутых глазах чернели расширенные зрачки. Самка мигом выкатилась из углубления, которое обычно застилалось шкурами. Стоя на четвереньках, Охотница кашляла, сплёвывая на пол сперму, смешанную со слюной. - Чуть не поперхнулась, урод! - ругалась она на самца, пытаясь отдышаться. Встать на ноги было невозможно – дико кружилась голова. На бёдрах виднелись синяки, оставленные плотной и грубой хваткой Владыки. Всё тело блестело слизью, набедренная повязка насквозь вымокла. Ныли нежные места. - Агрх! Эгоистичный ублюдок! – выравнивая дыхание, рыкнула Гуан-Твей.***
Владыка довольно потянулся. За его спиной был огромный опыт сновидений, что позволило ему уменьшать побочные эффекты от “жизни в иной реальности”. Лёгкое головокружение развеялось почти сразу. Он размял кисти рук и огляделся – на поверхности чёрной ткани ложа поблёскивали крупные капли спермы. - Хмм, всё-таки пролила.***
- Гуан-Твей, немедленно в отсек. Не заставляй меня ждать. Самка фыркнула. - Не даёт никакого покоя! Она попыталась встать. Ноги еле держали, но Воительница смогла пройти вдоль стены к выходу. Через несколько минут полностью выправилось дыхание. Охотница, словно пьяная, поплелась наверх.***
- Наконец-то, - рыкнул Владыка, когда открылась дверь. - Мне нужно в душ, - недовольно отрезала Кровь Ночи. - Не спеши. - Волве! Я просила тебя не делать так! – напомнила самцу Воительница, - я чуть не подавилась! - Но не подавилась же? – с ухмылкой прорычал Владыка. - Агрх! Откуда тебе знать?! Брови Зверя грозно сдвинулись. - Ты должна прибрать за собой. Иди сюда. Гуан-Твей вопросительно уставилась на рла. Она подошла к ложу и увидела влажные капли. - На колени, - властно скомандовал Потаклинд. Гнев самки быстро улетучился, когда она встретилась с требовательным взглядом возлюбленного. Верхние мандибулы ехидно приподнялись. - Только если ты позволишь вылизать тебя, мой Повелитель. Он ухмыльнулся. - Приступай. Гуан-Твей опустилась на колени. Словно змея-искусительница, она начала осторожно приближаться к Владыке, слизывая по пути потерянные капли спермы. Её тело легонько дрожало, выдавая усталость, но желание снова почувствовать горячую кожу рла прибавляло сил и уверенности. Позади, на мониторах, мелькали сюжеты из жизни Воинов и Вождей, но всё внимание Верховного Лидера сейчас принадлежало самке. Он сидел по-турецки, прижимая к телу мягкий мунф. Подползая всё ближе, яутка начала медленно обнажаться. Когда она была у его ног, он погладил её по перепонке и тихонько кивнул, давая разрешение распустить шаловливый язычок. Руки Правителя расстёгивали ремешки наплечных доспехов самки, помогая ей избавиться от лишнего, пока она старательно вылизывала каждый палец на его ноге. - Я тебя обожаю, Волве… - Пока ты нежишь моё тело незаслуженными ласками, я могу рассказать тебе, как Гур’де-нотт начал добывать долгожданную еду на «Гал'гамморе». Гуан-Твей громко и положительно защёлкала, приготовившись слушать продолжение увлекательной истории Кар’клейя.