***
Казавшаяся бесконечной тренировка наконец-таки подошла к концу. Арбитр на первый раз сжалился над юнцом, оставив ему время для прогулки по кораблю. Судно Ало’райха постепенно набирало скорость, преодолевая колоссальные расстояния за короткий срок. Полностью выжатый Гур’де-нотт, покачиваясь, выкатился из кехрите. Тяжко выдохнув, он простонал в тишину коридоров: - Я готов стать дарайем. Отнесите меня в душ… Кирд’э шлёпнулся на пятую точку возле стены, где сидел неподвижно целых двадцать минут. Забин остался в тренировочном зале – навёрстывать упущенное личное время. Текли минуты, а силы всё никак не желали возвращаться к детёнышу. Тяжко вздохнув, он взял себя в когти. Поднявшись на уставших ногах и оглядевшись, Аппетит решил приступить к самому интересному: игра в лазутчика. Облизав пересохшие складки, крепыш пустился в фантазийное приключение. Он выглядывал из-за углов, ожидая встретить Охотников, но каждый раз досадно шлёпал себя ладонью по голове: - Опять забыл, что Младших здесь нет. Средние ярусы «Странника» были достаточно просторными. Коридоры часто расширялись, переходя в обширные уютные залы-развязки с довольно скромным, но приятным оформлением. Тоннели расползались в стороны, маняще приглашая проникнуть в ту или иную часть корабля. По центру таких коридорных “узлов” иногда росли до боли знакомые растения с Бателай. Всё же Правитель был привязан к этой планете, как никто другой. Растения существовали на полном самообеспечении – тут присутствовал свет в нужном спектре, а корневища (если таковые имелись в привычном варианте) подпитывались сточной водой, дающей всё необходимое. Этому способствовали специальные, довольно простые дренажные системы. Ало’райх не любил голые холодные стены. Металл внутренне душил его, со временем судно превращалось в клетку, из которой хотелось как можно скорее бежать. Возможно, поэтому он как мог озеленял «Май-тор», привнося в него частицы любимой Бателай. Флора создавала атмосферу не только “оживляя” судно внешне, она давала один из важнейших для Испытанного компонентов – родные запахи, уносящие тревоги и позволяющие хоть ненадолго забыться. В одном из таких уютных расширений Гур’де-нотт решил подзадержаться, чтобы грамотно оценить обстановку. Он залез на небольшую скамью и, любопытно стрекоча, начал рассматривать стены. Напротив висело несколько черепов знакомых животных с Бателай. Там эти плотоядные сломали хребет не одному детёнышу. Пошевелив жвалками, кирд’э метнул взор красных глаз влево – необычной формы сухая ветка была прилажена к металлической поверхности возле входа в один из четырёх коридоров. Тёмно-красная потрескавшаяся кора, испещренная ровными бороздами, загибалась в причудливый завиток. Справа висел засушенный цветок кир’шима. Это растение цвело раз в десять лет. Сочный фиолетовый флюоресцирующий цвет померк, широкая чаша венчика ныне напоминала иссохшую мумию. - Эх… - юнец вздохнул, вспомнив, что на Бателай его возвращения ждёт разве что марх’э. Братья потирали ладони – теперь никто не встанет поперёк горла Борл’бина, позволив ему свободно терроризировать округу, которую Гур’де-нотт ревностно стерёг от его мерзостных нападок. – Задерёт ведь сейгаллай, придурок. Неприятные мысли забивали голову сына Медеи, он ёрзал и болтал ногами. Его земля, его личные владения, маленькие, но самые лучшие из всех – в его отсутствие их разорвут на клочки конкуренты. Фыркнув, Аппетит прорычал: - С такими мелкими привязанностями придётся покончить. Теперь у меня нет ничего, кроме большой проблемы, которую нужно решить. Нагаллы… Клыки стиснулись сильнее. Нервно забегали глаза. - Ало’райх, я не подведу. Яутёнок спрыгнул. Прижавшись к стене, мелкими перебежками он двинулся на поиск заветной лестницы, ведущей наверх. Вместо этого коридор окончился выходом в следующий сектор. Гур’де-нотту пришлось на несколько секунд закрыть глаза – яркий свет резанул сетчатку. Проморгавшись, юнец увидел большой широкий тоннель. Послышались шаги. Заметавшись на месте, Гур’де-нотт прижался к стене. Мимо прошли двое Воинов, неся что-то очень ароматное. Аппетит сглотнул, облизавшись. Немножечко перекусить было бы совсем неплохо. Может быть, Охотники Ало’райха не такие безразличные грубияны, как, например, Дра'бар? Детёныш взглянул вслед уходящим Хищникам – один из них был высоким, с длинными, сплетёнными в толстую косу валарами. Вполне возможно, он и его приятель шли с отсеков отдыха. Средней длины валары второго яута были затянуты в хвост. Поблёскивала влажная кожа открытой спины. Пища манила кирд’э, но он всё же не решился беседовать с Воинами напрямую, предпочтя задействовать сильного покровителя. Позже. Сейчас нужно применить волю и заткнуть бесконечный инстинкт насыщения, ведь явно где-то здесь должна быть лестница, ведущая на верхние ярусы! - Пожрёшь на Бателай, - грубо осёк себя Гур’де-нотт. Стоило силуэтам Охотников раствориться где-то в конце тоннеля, как мальчуган пулей вылетел из-за угла. Впереди, по центру, виднелись какие-то технические борозды. Прижавшись к стене, юный лазутчик обвёл сектор беглым, оценивающим взглядом. «Хм, странные канавы по центру. Как будто здесь что-то спускают куда-то. Бомбы?» Вспомнив снаряды, прицепленные к носовой части «Гал’гаммора», Аппетит поморщился. «Нет. Зачем это Ало’райху?» Нервно озираясь по сторонам, яутёнок побежал туда, откуда шли двое встреченных им Охотников. Для маленького кирд’э тоннель казался просто бесконечным. Любопытство возрастало с каждым шагом - Гур’де-нотта сжирало желание попробовать навести телепатические мосты на Ало’райха (хоть он на такие расстояния особо не практиковался), но… нельзя. Испытанный мог прервать захватывающую игру в лазутчика на самом интересном месте, просто пожелав побаловать детёныша сладкими фруктами. Отмахнув прочь своё нетерпение, Аппетит потоптался на месте, прежде чем рвануть к одному из коридоров в надежде, что за поворотом его ждёт долгожданная лестница. Увидев очередной, уходящий вглубь судна путь, мальчуган злобно топнул ногой. Дурацкие ступени ну никак не хотели являть себя! Разворчавшись, яутёнок побрёл дальше. Слева и справа то и дело разевали пасти многочисленные дороги – входы в лабиринты «Странника», вены большого, но столь умиротворённого чудовища, стремительно рассекающего пространство в сторону Бателай. Сопоставив размеры трубы и количество коридоров, детёныш задумался… «Хм. Похоже, каждый сектор этого ман’дака имеет выход в тоннель. Что же это за место такое?» Наконец, сбоку замерцало стекло. В нём можно было видеть подсвеченный металлический прямоугольник… - Лифт! Аппетит подпрыгнул, шлёпнув ладонью по кнопке. Плавно открылась дверь. Забежав внутрь, юнец закрутил головой, как флюгером. - Ага. Обнаружив панельку, кирд’э снова подпрыгнул, но не достал до горящей красным кнопке. Детёныш предпринял несколько попыток, окончившихся неудачей. Запыхтев, он пнул ни в чём не повинную стенку ногой. - Всё против меня. Всё! На пороге показалась молчаливая тень в длинной тёмной атласной накидке. Гур’де-нотт тут же умолк, отойдя на пару шагов и упершись в угол. Он задрал голову вверх, глядя на таинственного незнакомца. Тёмно-зелёные глаза в свою очередь обвели юнца изучающим взглядом. Яут нажал на кнопку. Двери плавно закрылись, и лифт начал бесшумный подъём. Меньше минуты понадобилось Старшему, чтобы полностью потерять интерес к скромной персоне любимчика Испытанного. Аппетит же напротив – вцепился в неизвестного стальной хваткой алых угольков, разгоравшихся с новой силой. От незнакомца веяло скрытой угрозой. Нечто похожее детёныш ощущал, когда впервые увидел Кама-фрала, только здесь это чувство подкреплялось интенсивным желанием поскорее сделать ноги. Холодность, мертвенность… словно по кабинке кто-то пустил погулять незримых тринадцатиглазых скорпионов, превратив оную в древний склеп. Ещё бы подкинуть клубок ядовитых змей и ассоциативный ряд можно считать полностью завершённым. Когда взгляд молчаливого яута коснулся живого объекта, замеревшего в углу, тот вздрогнул. Юнец тут же почувствовал себя мишенью. Казалось, сердце – животрепещущий мышечный комок, отбивающий чечётку, было захвачено и зафиксировано каким-то адским механизмом, встроенным в странные холодные глаза незнакомца. Страх, перемешанный с диким необузданным любопытством, породил внутри Гур’де-нотта небольшой конфликт, но любопытство, как всегда, взяло верх. Очевидно, вся трусость, которую природа должна была распределить на нескольких детёнышей, всё-таки ушла к Гиздул’ингу. Как только Аппетит собрал волю в кулак, чтобы задать вопрос, Старший отвернулся. Он погладил рукой, затянутой в кожаную гловелетту, обломанный тонкий шип – точь-в-точь такой же, как у Ало’райха, и деловито вышел, когда лифт покорно распахнул свои двери. Несколько секунд кирд’э сидел неподвижно, глядя в открывающуюся обзору стену, полностью придя в себя лишь тогда, когда двери лифта стали угрожающе смыкаться, грозясь запереть мальчугана в тесном пространстве. Он пулей выскочил из кабинки, сразу же примагнитившись к стене, на которую только что глядел. - Воу… Вот это Воин… или кто он там, - молвил юнец в кажущуюся пустоту коридора. Гкинмара мелькнула оком, воззрившись на гостя. Гур’де-нотт даже не заметил её, настолько сильно он ушёл в свои мысли, рассуждая об исчезнувшем к’жит знает куда незнакомце. «За всё недолгое время он не издал ни звука. Ни щелчка… Странно. Жаль, я не смог разглядеть его как следует. Уфф, вот это взгляд! Потрясающе! Надеюсь, когда вырасту, тоже буду смотреть вот так… как боевая машина» Приободрившись такими приключениями, сын Титана встрепенулся и огляделся. Простор, комфорт… родные запахи. Верхние ярусы «Май-тора» насыщенно пахли Бателай. Почему-то сейчас этот столь привычный запах грел сердце. - Марх’э… - вздохнул яутёнок, вспомнив, как она провожала его в это путешествие. Что-то тихонько, почти бесшумно скрипнуло у потолка. Детёныш резко поднял голову, заметив видеокамеру. - А, вездесущие гкинмара, - протянул яутёнок, помахав в кадр рукой. - Ну что, ты уже нагулялся по моему судну? Плавный голос Потаклинда почему-то всегда напоминал желудку о том, что надо бы переварить чего-нибудь вкусненькое. - А я есть хочу, - юнец решил потребовать напрямую свою порцию еды, встав перед гкинмара. - Ты хорошо тренировался? - Да. - А если я спрошу у Кама-фрала? Гур’де-нотт недовольно зашевелил жвалками. Что за недоверие? - Спроси. Я заслужил кусок мяса! – прорычал детёныш. Немного подумав, он добавил: - И фрукт. Мягкий смех Испытанного заставил Аппетита довольно прищуриться – чем лучше себя чувствует Верховный Лидер, тем плотнее набит живот маленького хитреца, потихоньку взбиравшегося на шею сильного покровителя. - Я и правда тренировался как мог! Ты думаешь, я буду отлынивать? – театрально проскулил юнец, глядя красными глазками в блестящую круглую линзу. - Ну ладно тебе, я сейчас приду с фруктом. Потом пойдём прогуляться, я тебе что покажу. Потерпишь без мяса? - Да! – Гур’де-нотт радостно подпрыгнул. Его любопытство праздновало победу не только над страхом, но и над голодом. Кирд’э начал нетерпеливо расхаживать по коридору. Где-то справа за угол повернул Воин, ещё больше раздразнив мальчугана. Так хотелось засыпать его вопросами! Аппетиту пришлось с удвоенным ритмом нарезать круги. Измученное прошедшей тренировкой тело уже успело позабыть о былой усталости. Слева раздались уверенные шаги. - Наконец-то! – взвизгнул детёныш, прыгнув прямо на Потаклинда. Тот по привычке поймал его, едва не выронив сочный ир'маал. - Кто-то всё тяжелее с каждым оборотом, - констатировал факт Ало’райх, устраивая юнца поудобнее на руках. - Это мышцы! – звонко брякнул в ответ сын Край’хана, тут же перехватив фрукт, напоминающий персик. Кормят, носят на руках, показывают интересности. Как хорошо на «Май-торе» и как жутко на противном, запущенном «Гал’гамморе». - Ну конечно мышцы, да… - устало протянул Испытанный, медленно подойдя к стене и проведя подушечками пальцев по её шершавому покрытию. - Ты, наверное, и не заметил?.. - Ооо, - юнец проглотил огромный кусок сочного угощения, уставившись в стену. – Это ведь…кора? - Да. Покрытие стен верхних ярусов – кора дерева бро’тт. Сохраняет влагу и не гниёт. Яутёнок перевёл взгляд на старшего. - А почему у тебя на судне так много Бателай? Ты сам украшал корабль? Фрукт быстро и незаметно исчез в желудке маленького обжорки, оставив после себя лишь косточку. Ало’райх улыбнулся, медленной походкой ступая по своим владениям. - Бателай не может быть много, юнец. Ты пока ещё не понимаешь, что такое собственная семья. Когда тебя ждут с Охоты… Когда ты нужен своим ши и кирд’э. - А я на судне орх’э никому не нужен!!! – внезапно запротестовал детёныш, швырнув объеденную косточку на пол. Она с шумом укатилась к повороту. - Мусорить не обязательно, - тактично намекнул Верховный Лидер растопырившему щетинки клубку пыхтящих мышц. - Извини, - буркнул Гур’де-нотт, тихонько задрыгав ногами. Испытанный поставил его на пол. Кирд’э поднял липкую косточку и протянул Ало’райху. - Гур’де-нотт, что у тебя за манеры такие? Если я захочу тебя познакомить с коллегами, то сгорю от стыда, - закутывая косточку в кусочек ткани, констатировал Потаклинд. - От стыда? Нет, не надо! Я буду хорошо себя вести, - насупившись, проворчал детёныш. – Я хочу со всеми познакомиться. Они ведь знают много интересных легенд! - Уж легенды рассказывать они умеют, в этом ты прав, - закатив глаза, ответил Малахитовый Король, снова поднимая юнца на руки. – А «Май-тор» украшал не я. Детёныш восклицательно защёлкал. - Ты увидишь много знакомых растений, засушенных цветов и трав. Их принесли мои ши и кирд’э во время Сезона. Они-то и украсили ман’дака. На каждом элементе дизайна остался их запах… Запах семьи. Считается, что это приносит удачу в бою. Старое поверье. Аппетит вопросительно приподнял бровь. - Ты в это веришь? - Хех, нет, - Ало’райх улыбнулся, застрекотав. – Просто я хотел вдохновить своих сон’э на подвиги. Я дал им повод полазить по судну. Надеялся вселить в них воинский дух. Куда уж там… Старший умолк. Он отвернулся, глядя в украшенную трофейными поясами стену, постепенно переходящую в дверь нужного отсека. Детёныш буравил друга красными глазами, чувствуя, что вот-вот задаст очень важный вопрос. Нужный ли момент он выбрал для столь сокровенной беседы? - Великий, а правда, что ты… - Смотри. Испытанный открыл дверь. Приятный тёплый свет окутал двух яутов, посетивших скромный, но очень уютный отсек медитации. Куполообразное небольшое помещение было полностью обито деревом. Кривые ветви торчали из стен, оканчиваясь черепами добытых Хищниками животных. Где-то поблёскивало воткнутое в кору оружие. Несколько плотных соломенных ковриков были расстелены внизу, перед подсвеченной слабым огоньком картиной, на которой изображался Воин в чёрных доспехах. Поверженная Королева Чужих, весы в когтистой руке… Комната была пропитана каким-то странным, но довольно приятным запахом, заставившим юнца довольно прищурится. Это был запах крови, сжигаемой в кадильницах в качестве приношения. Под картиной лежали отбеленные черепа врагов. - Ооо… - протянул сын Край’хана, вытянув голову в сторону изображения. Этот Чёрный Воин уже гораздо больше походил на того, кого считали Богом Смерти, Войны, Охоты. По крайней мере, Гур’де-нотт представлял его именно таким – сильным, властным, молчаливо-свирепым, огненным и холодным одновременно. А не надменно взирающим на смертных, как это было запечатлено в изваянии, находившемся на верхних ярусах «Гал’гаммора». - Великий Кетану есть судья. В его власти судьба, но она уязвима через пророков. Кто ведает её намерения, способен избежать жал рока, отодвинув копьё Кетану. Управлять своей судьбой стремятся многие, но крайне немногие способны удержаться в схватке с нею… - Значит, если знать, что ждёт тебя впереди, можно это изменить? Ало’райх вздохнул. - Увы, не всегда. Иногда у нас на это просто физически не хватает ресурсов. Яутёнок почувствовал, как Испытанный автоматически слегка прижал его к себе, словно пытаясь защитить от какой-то незримой опасности. Развернувшись, Потаклинд быстро заскользил к выходу. Коридор встретил их чьими-то звучными шагами. Пара Воинов Чести пересекали маршрут Повелителя, устремляясь в ангар. Старшие постепенно оставляли «Май-тор», направляясь в сторону своих гаремов либо к новым победам. Многие намеревались вернуться, дабы сопровождать Верховного Лидера в следующем боевом походе. - Это Криг, узнаёшь его? – Ало’райх приподнял верхнюю мандибулу в ехидной ухмылке. Сейчас юный вояка в возбуждении встопорщит щетинки… - Криг?! Крииг!!! Гур’де-нотт нетерпеливо задрыгал ногами, запыхтев и протягивая когтистые руки в сторону знаменитого Охотника – разрушителя ульев. Его подвиги сопровождали нынешнее растущее поколение маленьких науду, вдохновляя их к бесконечной борьбе за право зваться лучшим из лучших. Воины притормозили, бросив взгляд линз на источник внезапного шума. Великий поставил юнца на пол и тот пулей рванул к Ястребу. - А, правда, что Вы сражались против полчищ Кайндэ Амедха в одиночку? А, правда, что Вы убили Королеву всего за десять минут, используя только канж’а? А, правда, что вы способны перемещаться во времени и пространстве без корабля? – тараторил Гур’де-нотт, приближаясь к впавшему в ступор Охотнику, словно маленькая голодная бестия. - Что? Во времени? - Уфф… нет… это… уже не про Вас… Отдышавшись, юнец набрал в грудь побольше воздуха. - А это правда… - Да. Всё – правда. Я перемещаюсь во времени. Наверное. Охотник неуверенно посмотрел на товарища. Тот пожал плечами. - Это Гур’де-нотт – сон’э Край’хана, - подойдя, Ало’райх постарался прояснить ситуацию. Не все были в курсе, что на судне разгуливает чужой детёныш. Впрочем, для Ало’райха он уже был чуть ли не родным. - Аааа, это ты, юный сорванец, - ухмыльнулся Воин Чести, снимая маску. На Аппетита уставились два огненно-рыжих глаза. Острый коготь ткнулся в вертикальный шрам, шедший через голову. – Этот шрам я получил, сражаясь с ордой наисвирепейшего Жёсткого Мяса, - выразительно пропел Ястреб. - Ну, по правде говоря, ты получил его на атолле. Об твою голову разбили сосуд во время пьяной потасовки, - тактично напомнил Испытанный. - Ну, Великий! Вы испортили такую чудесную сказку! – запротестовал Криг. - Что? - Гур’де-нотт повесил жвалки. – Вы меня обманули! - Нет, я просто пересказывал одно сказание об одном знаменитом Воине Чести, то есть обо мне. - Это неправильное сказание! Вы получили сосудом по голове! Аппетит недовольно сложил руки на груди. Ало’райх засмеялся. Ястреб растерянно хмыкнул. - Ну да, было такое. С кем не бывает? Но и полчища Кайндэ тоже были! - Прошу прощения, что не представился, - внезапно подал голос второй Хищник. – Моё имя Абр’ас. Конечно, я не столь знаменит, как мой коллега, - саркастично пошутил арбитр, - но побед у меня не меньше. Правда, в другой категории. Мне в тот вечер пришлось разнимать кое-кого с кое-кем на атолле. Стёкла летели… - Вы разнимаете пьяных? Криг едва сдержал смешок. А этот мальчуган явно умел пошутить. - Нуу… да. Издержки рабочей специальности, - пожестикулировав рукой, ответил Зверобой. - Он арбитр, - шёпотом подсказал Ало’райх. - А? Ааааа, - детёныш уставился на Охотников. – Это я из-за голода ничего не соображаю. Не обращайте внимания, - пояснил Гур’де-нотт. - Ладно, пойдём скорее посмотрим то, что я хотел тебе показать и будем уже тебя кормить. Ненасытный яутёнок довольно облизнулся. Они попрощались с Воинами и направились дальше. Таинственные двери, ведущие в не менее таинственные отсеки, раздраконивали любопытство кирд’э. Сидя на руках, он успел окончательно позабыть про усталость, накрывшую его после длительной тренировки. Ало’райх уносил детёныша всё дальше, следуя неведомыми для мальчугана путями. - Твой корабль очень большой. И тут сильно пахнет Бателай, - юнец вдохнул воздуха, пропитанного запахами родных трав. - Мы приближаемся к моему отсеку. Мой сектор был буквально завален ветками, корягами и цветами. Ши не поскупились на материалы. Сейчас я более-менее разгрёб этот бардак, избавившись от лишнего. Потаклинд медленным шагом вошёл в просторный широкий холл. Несколько дверей, ведущих в его личные покои, утопали в цветах, чья красота была сохранена при помощи специальной тонкой технологии. Лепестки немного померкли, но цвет остался прежним, хотя для естественного зрения науду этот факт имел мало значения. Вздохнув, Ало’райх сказал: - Мои дан'этт очень хотели побывать на «Май-торе». Я долго не пускал их, но они нашли метод уговорить меня. Не знаю, сколько времени было потрачено на изготовление этих подарков. Дан’этт умоляли пустить их на судно, чтобы они украсили мой личный сектор, тем самым отблагодарив за всё. - Это их работа? Бол’та цветёт очень… ваау! Everlight Mystery (ost Overlord II) – священный цветок Взгляд Гур’де-нотта застыл на прозрачной подсвеченной капсуле, стоящей по центру холла. То, что было внутри, заставило сердце яутёнка колотиться в удвоенном ритме. Затаив дыхание, он безотрывно смотрел на приближающееся творение богов – застывший в растворе храмма цветок Кайло’лэй. Прозрачные лепестки, так напоминавшие собою хрусталь, переливались острыми гранями, играя лучами искусственного света. “Чаша Кетану”, “Сердце Воина”, “Храм Пайя” и, наконец, “Венец Короля” – у Кайло’лэй было множество имён, но ни одно из них не могло полностью отразить изысканной хищной красоты этого природного явления. - Венец Короля цветёт раз в триста лет. Жизнь одного Верховного Лидера – одно цветение этого невзрачного с виду растения. Кромка лепестков остра как лезвие, каждая грань опасна своею остротой. И, несмотря на это, цветок очень хрупкий. Его окружают тысячи легенд: от бесконечной удачи при взгляде, вплоть до бессмертия при моменте отрыва сочного стебля. - Ты сорвал его? – тихо спросил Аппетит, с благоговейным трепетом глядя на такой реальный Кайло’лэй. Словно ожившая сказка Сердце Воина играл светом и тенями, поглощая и отталкивая лучи, искрясь, словно горный хрусталь в прозрачной холодной реке. Пестик возвышался над хрупкими лепестками, напоминая собою поднятый ввысь меч. Его окружала мерцающая корона тычинок, чьи пыльники уже давно растеряли всю драгоценную пыльцу. - Да. На Бателай, - мягкий голос Правителя плавно вливался в общую спокойную атмосферу, царившую здесь. – Мой маленький друг, я хочу, чтобы ты, глядя на Кайло’лэй, запомнил одну истину, проверенную годами службы Сендару: этот цветок – живая сила в сердце каждого Охотника. Это честь и доблесть, незапятнанная ложью. Это отвага, не осквернённая трусостью. Лепестки остры, но крайне хрупки. Если ты собьёшься с пути и потеряешь свой внутренний Кайло’лэй, разбив его вдребезги, то тебе конец. Ты умрёшь как Воин, раз и навсегда. Запомни – осколков не собрать. Будь стойким и береги свою честь. Малахитовый Король развернулся, резко направившись туда, откуда они пришли. Аппетит протянул руку к воплощённой легенде и тихонько заскулил. Не коснуться, не вдохнуть волшебного аромата, дарующего неуязвимость в бою…***
Кондор едва заставил себя сжать ладонь на рукояти кнута. «Попали так попали» - подумал он, сделав несколько шагов к стоящему на коленях Надар'те. - Только попробуй, - не оборачиваясь, прошипел Коготь. - Извини, - шикнул Раж’андар. – Надо было держать себя в руках. Первый удар. Тяжёлое жало кнута, напичканное железом, с шумом приземлилось на покрытую шрамами спину Воина. Да, он явно переборщил с резкостями на судне Владыки. Определённо, стоило попридержать язык за складками, но… Волве явно мстил. Он не забыл событий того дня. Осознание этого факта выбешивало вспыльчивого Охотника. Почему бы Зверю просто не бросить вызов?! Сжав ладони, перепачканные твеем, струившемся из раны, Коготь терпел очередное унижение – одно из самых неприятных в его жизни. Верховный Лидер, кем бы он там себя не называл сейчас, получил от Насид-Меама по заслугам. Надар’те лишь укрепился на позиции бунтаря, вынашивая хаотичные планы одиночной мести. Монотонные взмахи кнута начали утомлять Владыку. - Сильнее, сильнее, Раж’андар! Тебе ещё избиение проводить, - усмехнулся он, “подбадривая” сегодняшнего палача. Внезапно Коготь взбрыкнул, взревев и попытавшись подняться на ноги. Напряглись связанные за спиной руки. Довольно рыкнув, Зверь подошёл к экс-Ветерану и с размаху врезал по окровавленному лицу. Пошатнувшись, Надар’те упал на пол. - Подними его, - строго обратился Потаклинд к Кондору. – Живо! Острые когти вонзились в плечо наказуемого. Выполнив приказ, палач отошёл на шаг. Покачиваясь, Воин оскалился. - Что, голова пухнет от к’нтлипа, да? – издевательски прорычал Вожак. - Я убью тебя… - Следи за языком, квей, - агрессивно прошипел Владыка, – ты сейчас не в том положении, чтобы позволять себе язвить Кар’клейю. Волве кивнул Раж’андару. Тот с силой надавил на плечи собрата, намереваясь поставить его обратно на колени, но столкнулся с сопротивлением. - К’жит, Надар’те, не тяни! Чем быстрее я закончу, тем быстрее нас отпустят! - Раж’андар дело говорит, - тут же подтвердил Потаклинд, без труда перехватив фразу палача. Едва сдерживая гнев, тяжело дыша и глотая твей, провинившийся подчинился. Он получил свои оставшиеся сорок три удара и отполз к колонне, приготовившись к не менее неприятным пинкам по рёбрам. - Не заставляй меня перехватывать инициативу, - предупреждающе прорычал Волве, когда Охотник начал медлить со второй частью наказания. Глубоко вдохнув, Кондор приблизился к Когтю. Кнут выпал из его руки, приземлившись на пол. Развернувшись, Ветеран отрывисто прорычал: - Нет! Я не буду. Не бью лежачих. Он отошёл от собрата, встав в стороне, демонстрируя этим окончательность своего решения. Зал замер. Охотники молча посмотрели на Вождя. Гуан-Твей опустила взгляд. На всякий случай. Зверь поднял брошенный палачом кнут и отнёс его к колонне, положив на место. - И пусть вам, остолопы, это будет примером, - внезапно отрезал Кар’клей, одобряя решение Кондора. – Будучи пьяными квеями, вы превращаетесь в пустоголовых йк-бак, колотя лежачих, стоячих и незрячих. Всю свою жизнь я твержу вам, что пить перед Охотами дело недостойное Воинов. Вот, - он указал когтем на едва соображающего Надар’те. – Вас можно схватить, связать и выпороть, как нерадивых кирд’э. Вы уязвимы. Выйдя из-за колонны и внимательно осмотрев собравшихся, Волве продолжил: - Так как я весьма неплохо провёл время на Кар’дор-пхлей и сегодня нахожусь в стабильном настроении, мы закончим наказание на том, кто напился. Тот, кто предложил, - Вождь перевёл взгляд на Раж’андара, - будет обязан провести все медицинские процедуры и привести нашего сегодняшнего “героя” в боевую форму. Он мне нужен на Уман-Эмпа. Все свободны. На сегодняшний оборот Волве насытился насилием и, довольный результатом воспитательного процесса, отправился в отсек управления, оставив ши разбираться с Охотниками.