***
Волве дождался, пока лекарь клана всё же переборет свои сомнения и сделает крупный глоток. Через минуту Ен'дао-дар отправился к остальным – лениво валяться на диване, пытаясь справиться с собственным заплетающимся раздвоенным языком. Лишь Кондор проявил привычное благоразумие, не притронувшись к хитрому напитку, заставляющему складки неметь и прекрасно раскрывающему все мысли. Ослабленные телепатические щиты Воинов упали, обнажив суть всех их бунтовских затей. Зверь был осторожен, как хирург. Он действовал незаметно, пролистывая мысли, словно спешащий куда-то тайный агент, роющийся в секретных файлах. Да, снова приходилось применять свою способность погружаться в чужие тайны, в грязный бардак, отдающий смрадом предательства. Положение Верховного Лидера обязывало проделывать подобное даже с теми, кто, казалось бы, держал лезвия кинжалов подальше от спины Потаклинда. Волве ненавидел всё это. Ему осточертели чужие головы, по гребни забитые низменными мыслями, он устал контролировать этот точащий острые клыки механизм, чьи стрекала всегда были обращены прямо на его персону. Увы, это был удел каждого, кто занимал Чёрный Трон и чем больше плодов приносило правление того или иного Лидера, тем более тяжёлый груз расплаты давил на его плечи, грозясь сломать хребет. Великие деяния требовали великих жертв. Ну, а жертвы в своих рядах толпа не прощает. Никогда. Лёжа на кровати в своём отсеке Зверь прощупывал мысли Воинов, то и дело сжимая и разжимая кулак, в котором удобно расположился кинжал из хвоста трутня. Гаку-зум создавал неприятный фон, ощутимый как шумовая вибрация – так отражалась извечная неприязнь к Надар’те, под действием спиртного вышедшая на поверхность. Негатива в свою сторону Вожак пока что не находил. Продолжая поиск, Зверь впился внутренним взором в подозрительный плотный ком мыслей Кирл-тэйя. Данный ком, словно заряд отрицательной энергии, неприятно давил на Владыку. Волве оскалился. Зарычав, он начал насильственное проникновение…***
- К’жит, что… нам… подм’шали? – протянул Боец, стараясь собрать разбегающиеся в разные стороны слоги в нормальное ясное предложение. Охотник сидел на диване и тратил уйму сил просто на то, чтобы сфокусировать взгляд. Непонятное чувство тревоги сдавило грудь. Такое странное впечатление, будто тебя обворовывают, пока ты прохлаждаешься в отсеке отдыха. - Эй… у кого-нибудь… болит г’лва?***
Сегодня Волве подобрал грубую тактику. Он не стал тратить время на скрытие своих действий, вместо этого применив специальный к’нтлип. Болезнь забирала драгоценную энергию. Приходилось приучать себя к абсолютно чуждой экономии. Сжимающийся под напором Правителя, ком, наконец, не выдержал и дал трещину. Запертые на замок мысли потекли в ментальную хватку Владыки. Кар’клей открыл глаза. Он нахмурился, считывая очередную партию грязной информации. Боец задумывал заговор. Всё пока было на стадии порочных идей. Договориться с собратьями или действовать в одиночку? - Ублюдки. Насид-Меам запустил самую опасную машину в ваших гнусных головах. Зря я надеялся на вас… Я буду один на Уман-Эмпа. Время платить по счетам, Потаклинд,- разочарованно сказал он сам себе, держа перед собой чёрный кинжал.***
Детёныш распластался по полу, словно выброшенная на берег медуза. Он и вообразить не мог, что Ало’райх способен быть таким требовательным и строгим тренером. - Великий… я… теперь я… понимаю, почему твои кирд’э… - Не стоит делать подобных выводов, - спокойно ответил Испытанный, снимая мантию и встряхивая её. – Я пробовал разные методы, вплоть до самых мягких. Всё оказалось неэффективным. Если кто-то чего-то не хочет, то заставлять бесполезно. Юнец нашёл в себе силы поднять палец. - Протестую! Ты меня заставил. Потаклинд улыбнулся. Он протяжно защёлкал и зашевелил малахитовыми мандибулами. - Я говорю о глобальных целях, Гур’де-нотт. Они не хотели быть Воинами, а ты – хочешь, насколько я помню. Или уже нет? - Да! – Аппетит заставил себя подняться на ноги. – Да, хочу! Я не намерен отступать. Яут плавно засмеялся. Накинув обратно слегка подсохнувшую мантию, он прорычал: - Вот и замечательно. Главное – определить цель и, не отступая перед трудностями, следовать к ней. Одевайся. Пойдём. Яут кивнул на выход. Кирд’э быстро натянул на себя своё немногочисленное облачение. В глазах яркой искоркой сверкнуло любопытство. Попирая усталость, Гур’де-нотт потрусил за Старшим. Покинув помещение, они заскользили по лабиринтам «Май-тора» в просторный отсек, располагавшийся в носу корабля. Ало’райх шёл медленным размеренным шагом, позволяя детёнышу поспевать за собой. Вокруг стояла подозрительная тишина, что не могло уйти от взора любопытного мальчугана. - Ммм, а почему так тихо? - Большинство Воинов покинули судно. Сейчас им с нами не по пути. Потаклинд намеренно не брал на руки выбившегося из сил кирд’э. Хоть Испытанный и отличался мягкостью характера, бывая порой чересчур терпеливым, но он всё же знал меру. Охотник выковывается в атмосфере строгой дисциплины. И чем раньше начнёт формироваться внутренняя твердыня Гур’де-нотта, тем быстрее и чётче в нём станут прорисовываться черты настоящего воина. Ало’райх верил, что результаты их с Край’ханом трудов в будущем окупятся сполна… - Не отставай, Гур’де-нотт. - А почему… - Нет, нет, нет, сейчас никаких вопросов. Просто старайся идти рядом со мной. Энергия детёныша казалась абсолютно неуёмной. - Есть хочу, - буркнул юнец, недовольно сложив руки на груди. Испытанный закатил глаза. Сколько продуктов может влезть в одно маленькое крепкое тельце??? - Послушай, ты ведь совсем недавно ел, - не оборачиваясь, напомнил ему Старший. - Давно, - настаивал на своём Аппетит. - Ты это из вредности сейчас? - Ало’райх остановился возле ступенек, которые вели к небольшой площадке. - За этой дверью, - Верховный Лидер указал на широкую круглую преграду, - раскинулся отсек управления. Да, да, тот самый, о котором ходит столько странных легенд на Бателай. И если сейчас ты будешь капризничать… - Ох, ну ты-то хоть давай без нотаций! – фыркнул яутёнок. Его терзали усталость и голод, отчего в груди заклокотал слепой гнев. Детёныш уже не слышал, что говорит, а самое главное – кому. Он гордо отвернулся. Элдер смерил юнца строгим взглядом. От хорошего обращения кирд’э наглеют, и это не являлось тайной ни для кого, кто когда-либо имел с ними дело. - Хм. Потаклинд надел маску и что-то кому-то прорычал по связи. Затем он открыл дверь… Острые лепестки ушли в стену, обнажив мерцающий таинственным светом панелей отсек управления. Детёныш любопытно застрекотал, повернув голову и вытянув шею. Ему удалось разглядеть что-то вроде просторного стола и… - Трооон, - завороженно шепнул Гур’де-нотт, делая шаг в сторону заветного помещения. Ало’райх молча зашёл в отсек и… запер за собою дверь. Лепестки сомкнулись так, словно захлопнулась хищная пасть, поглотив хозяина корабля. - Эй! Яутёнок заскрёб когтями по металлической преграде. Сзади раздались шаги… - Ну-ка, пойдём, поговорим, - прорычал Забин, хватая обнаглевшего мальчишку за поперечный поясок. - Агрх! Пыхтя и скалясь, юнец болтался в воздухе, снова превратившись в вещмешок. Кама-фрал быстро привёл зазнавшегося мальца в чувство, как следует выпоров розгой и, по приказу Испытанного, заперев в каюте до самого прилёта на Бателай. Сын Край’хана получил жёсткий урок: с властями лучше не шутить.***
Волве быстро проверил всех своих Охотников, кроме Раж’андара и Надар’те. Кондор не вызывал опасений, а вот второй индивид был насквозь пропитан мыслями об устранении Владыки ещё с момента изгнания Насид-Меама. Пока ему удалось избежать участи остальных. Зверь решил применить к бунтарю немного иную тактику, ведь в данном случае немалую роль играли самые тонкие детали. Но, может, в итоге зелье будет выпито? Глубоко вздохнув, Потаклинд поднялся с ложа. Его внутренний взгляд всё ещё накрывал собою судно, словно непробиваемый свинцовый купол. Хищник подбросил кинжал – оружие, сделав в воздухе пару оборотов, приземлилось рукоятью в хозяйскую ладонь. - Гуан-Твей… Пока была возможность, Зверь решил проверить её мысли, обычно довольно чистые, на наличие имени врага. Какого же было его удивление, когда вместо привычного «Волве – мой воинственный Пайя», он наткнулся на ярко выраженный страх потерять Сау-гканна. Вновь подброшенный кинжал упал на пол. Раздавшийся от этого звон был приглушён наличием мягкого ковра. Гневное рычание. - К’жит тебя побрал, проклятая! Я для тебя сердца не пожалел, а ты!.. Какое разочарование, просто сплошь и рядом. Любимая ши до сих пор прячет в своей голове мысли о Вассале. Хотя… чего тут ещё ожидать? Ведь былые чувства могут не покидать самку вплоть до момента смерти. Зверь устало накрыл ладонью лицо. - Интересно, что бы случилось с ней, оторви я ему голову? Даже подумать страшно. Мигом стал бы врагом. Прогнившая любовь… Он поднял кинжал и убрал его в ножны.***
Получив приказ от хозяина, компьютер «Май-тора» постепенно перевёл судно в режим турбо-заряда. Встряхнувшись, реактор начал разгонять манд’ака и он, пронзая пространство острым носом, помчался к заветной цели…***
Lord Wind “Taken by your Eyes” – подготовка к встрече Ало’райха Бателай. В гареме Ало’райха наблюдалось заметное оживление. Возлюбленные жёны Малахитового Короля получили сигнал о прибытии супруга. Вовсю шли приготовления: забивались молодые жас’ке-тирх’пей, из хранилищ изымались сосуды с бережно приготовленным наксовым вином, расстилались шкуры. Самки ждали возвращения любимого рла, который как всегда обогатит их ещё на пару-тройку сундуков, полных драгоценностей. Руководили процессом Старшие под надзором самой Главы гарема. Сегодня достопочтенного Ало’райха ждал серьёзный разговор. Территория, на которой росли его детёныши, постоянно подвергалась атакам агрессивно настроенных соперниц из гарема Край’хана. Аппетиты Луэ-аттипы росли с каждым днём. Она грабила стада, сжигала поля сочных трав, которыми питался скот, и вообще, вела себя под стать своему буйному супругу. Что мотивировало её к таким воинственным действиям, оставалось загадкой для Сладострастной – пожилой Главы самого крупного и богатого на Бателай гарема. Существовала одна логичная версия, которую Тай-эль планировала обсудить с Ало’райхом. - Форлай, не надо своевольничать, ставь поднос на положенное место! – самке пришлось отвлечься от беседы с сестрой, чтобы скоординировать действия новенькой. Глава сегодня была не в духе, что непременно сказывалось на окружающих. - Неуклюжая она какая-то, - окинув оценивающим взором молодую самку, подметила одна из Великих Членов Совета – опытная, уважаемая Мать, вырастившая не одно поколение детёнышей. - Конечно, будешь тут аккуратной, когда впервые предстоит встретиться со своим первым самцом. Ей крупно повезло. Если Ало’райха всё устроит, в Сезон она понесёт от самого Верховного Лидера, - встала на защиту свежей лоу-дте калеи Матриарх. – Вспомни себя в таком возрасте. - Ох, не напоминай, - расплывшись в улыбке, ответила Танг-муан. – Я падала и роняла всё, что плохо лежит. Руки дрожали перед встречей с возлюбленным. Самка поправила золотое украшение на своих выцветающих длинных валарах. - Попрошу тебя сейчас сосредоточиться. Мы должны максимально расслабить Потаклинда, чтобы он лучше воспринимал информацию. Ума не приложу, что там с ним делают в Сендаре? В прошлый раз он… Раздавшийся звук бьющегося стекла не дал Сладострастной закончить фразу. Зашевелив украшенными тонкой татуировкой мандибулами, она, вздохнув, подошла к новенькой, рассеянно озирающейся по сторонам. Перед ногами Верной поблёскивали острыми краями осколки дорогого графина. - Простите, госпожа… - робко, едва слышно, прошептала самка. - Ничего, ничего, девочка моя, - успокаивающе заворковала Тай-эль. – Сейгалла, - обратилась она к Танг-муан. – Убери, пожалуйста. Я сейчас вернусь. Пойдём. Глава взяла Верную за руку и повела куда-то в сторону большого комфортабельного тигл-де, представлявшего собой огромное многоярусное сооружение. Жилище высокопоставленных самок обросло множеством пристроек, личным душистым плодоносящим садом и несколькими пирамидами, аккумулирующими энергию для большого участка земли. - Ты очень волнуешься, Форлай, - поднимаясь по ступеням, прорычала Старшая. – Поверь мне и моему опыту – Ало’райх не тот, кто может напугать какой-нибудь резкостью или грубостью. Он очень галантен. - Да, госпожа. Верная смотрела под ноги, на каждое предложение отвечая одной и той же фразой. Это начинало раздражать. - Так, немедленно прекрати, - вдруг строго осекла юную особу Глава. – Посмотри на меня. Форлай подняла голову. Взгляд медовых глаз так напоминал отца. Разве что не смеялся. - Что ты заладила: “Да, госпожа”, “Нет, госпожа”? Ну? Расслабься. Работать сегодня не будешь. Сейчас тебя подготовим к встрече. В отваре лепестков купалась уже? - Нет. - Как нет? Мимо пробежало несколько смеющихся сорванцов. Один из них держал лук, другой, убегающий, колчан со стрелами. Третий сжимал в руках деревянное тренировочное копьё. Тай-эль автоматически перехватила второго мальчугана, забрав у него колчан и вернув маленькому лучнику. - Я не успела. - Не успела? Такие вещи, дорогая, надо успевать делать быстрее других. Самцов привлекают ухоженные, украшенные и готовые к воспроизводству потомства самки. Процент конкуренции с каждым годом становиться всё выше. Чем больше будет появляться таких, как ты, тем чаще Великий будет иметь детёнышей вне Сезона. - Это очень плохо? - Не очень. Просто такие детёныши, они… не крепкие. Хиленькие. В Сезон природа готовит наше тело по максимуму, и ты должна будешь как угодно привлекать оплодотворителя именно в это время. Тогда твои кирд’э смогут стать чем-то большим, чем Ита или помощники Ремесленников. Самки остановились у входа в жильё. - А все детёныши, рождённые вне Сезона слияния - хилые и обречённые быть слугами? - Нет. Совсем нет. Везде бывают исключения, но я говорю в общем. Статистика. Поверь, лучше скопить силы и побороться за своё право в Сезон, чем погулять с Верховным Лидером, допустим, сейчас. Ты обременишь себя хилыми мальцами и пропустишь выгодное для продолжения рода время. Если подобное поведение войдёт в привычку, ты быстро износишься и станешь бесплодной. А бесплодные у нас выполняют функцию прислуги, если это вызвано беспорядочными родами, а не возрастом. Так что следи за собой. Сладострастная потянулась к рации, встроенной в ручную энергосистему. - Фьюра, вынеси средний набор украшений. - Марх’э, Длокур-инг сбежал! - Пускай бегает. Посидит взаперти потом. Амнистия в связи с прилётом орх’э. Поднявшийся ветер трепал распущенные валары молодой самки. Не имея нужного опыта, она не знала, как воспитывать своих первых детёнышей и по каким правилам жить в новом гареме. Чего ждать от будущего под крылом самого Верховного Лидера? С чего начинать разговор? И дадут ли ей вообще с ним поговорить, если все выстраиваются в очередь, когда он прилетает? - Один совет, юная леди, - прорычала Глава гарема. – Когда моешься, не втирай в кожу благоухающие масла. Всего должно быть в меру. Достаточно лёгкого шлейфа. Твой естественный аромат обязательно должен оставаться при тебе, иначе шансов на спаривание не будет. Твой запах должен доминировать. Верная понимающе кивнула. Через минуту к ним вышла взрослая самка-Мать. Смерив юную особу оценивающим взглядом, Голубка фыркнула: - Марх’э, опять ты на меня хочешь новенькую повесить?! - Не капризничай, не маленькая уже. - Но у меня много работы! Ты на меня сорванцов оставила! - Кто кроме моей дан’э сможет следить за ними? - Да у тебя полно дан’э! Почему я?! Матриарх, прижав жвала, оскалилась и кивнула Форлай. - Вот такое поведение неприемлемо. Фьюра, немедленно выполняй указание! Или мне с тобой провести воспитательную беседу об иерархической лестнице? - Хорошо, ладно, - недовольно проворчала Мать. – Вот украшения. Металлическая прямоугольная коробка открыла свой зев, демонстрируя нутро. Новоявленная кандидатка в Производительницы Потомства интенсивно зашевелила мандибулами, глядя на сочные жёлтые камни в золотой окантовке. Неужели это предназначается ей? - Форлай, данный камень символизирует обновление. Это камень новой жизни, камень молодых. Моей задачей сейчас является как следует продемонстрировать тебя Потаклинду, чтобы в Сезон он был заинтересован в твоей кандидатуре. Я должна, так сказать, взять тебя в оборот, а для этого от тебя требуются сосунки. Крепкие и выносливые. Возьми, наденешь после купания. Фьюра предоставит одежду. Кивнув, молодая самка приняла дар Главы – набор украшений из лучезарного камня хонакс. В набор входило два широких браслета, несколько золотых унтар и богатое ожерелье. Крупные каплевидные хонаксы гроздями свисали вниз, закрывая пространство до самой груди. Они искрились на свету, переливаясь и приковывая взгляд яркими бликами. Охотники, привыкшие замечать любую резкую вспышку или отражение лучей от металла оружия, мигом фиксировали взором особу, носившую подобные раздражители. - Я… - Не надо благодарностей. В наших интересах, чтобы ты как можно скорее стала полноценной частью общего механизма. Фьюра? Дочь молча кивнула Матери и повела новенькую к просторным ваннам, которые назывались луу–лон.***
Гур’де-нотт недолго пробыл взаперти. Так как бесконечные хождения по кругу вкупе с лёгким шлейфом угрызения совести за три с половиной часа успели изрядно поднадоесть юнцу, он решил убить время продолжительным сном. Поначалу уснуть было просто невозможно – несмотря на усталость, на месте сорванцу не сиделось. По своей глупости он не увидел трон! Как он мог огрызнуться на своего единственного покровителя? Так и без поддержки остаться можно. Фыркнув, детёныш перевернулся на другой бок. Самые разнообразные думы рвали в клочья его детский мозг, который сейчас, по идее, должен соображать лишь в сторону игр да насыщения желудка. Как загладить вину перед Ало’райхом? А вдруг он не простит? Не будет больше помогать? А как же счастливое будущее великого воина, служащего Сендару? Нагаллы… - Гррх! Сын Медеи ворочался, складывая под собой импровизированную постель в гармошку. Не выдержав, он встал и швырнул мунф в стену, при этом издав громкий “лающий” звук. Снова началось длительное хождение по кругу.***
- Гуан-Твей, может быть, ты соизволишь встать и прийти на тренировку? Воительница подняла свинцовые веки. В отсеке никого не было. Вопросительно застрекотав, самка напрягла ватные ноги и поднялась с дивана. «Кетану, что это был за напиток???» Голова не соображала. Мысли до сих пор не могли занять свои места на внутричерепных полочках. - Рла… Рла? Для телепатии не хватало собранности. Любые усилия воли сейчас не давали нужного результата. Определённо, самке требовалось время для того, чтобы прийти в себя. Медленными шагами она направилась в сектор Вождя…***
Когда яутёнок второй раз лёг на шкуры, судно уже вовсю пронзало пространство, изнуряя реактор и двигатели турбозарядом. Скорость была достаточной, чтобы преодолеть то огромное расстояние, которое сейчас разделяло любвеобильного Ало’райха и его ненасытных жён. Марш-бросок позволил значительно сократить время пути до Бателай. Аппетит сладко спал, дёргая пяткой во сне, когда «Май-тор» вошёл в слои атмосферы планеты. Дверь в отсек резко открылась. Потаклинд подошёл к уголку, где дремал избранник. Улыбнувшись, Великий осторожно взял его на руки… - Ааа… - закряхтел юнец, разлепляя заспанные глаза. Спина всё ещё саднила после крепкой руки арбитра. - Просыпайся, Гур’де-нотт. Сейчас тебе предстоит совершить своё первое приземление в лау’дарбе. Последний кусочек интересного приключенческого сна оборвался не менее захватывающей реальностью. Захватывающей и… неожиданной. - Ч-что? - Мы идём в ангар, - прокомментировал происходящее Испытанный, выходя из отсека. Он запер дверь, торопливо направившись в вышеназванное помещение. Ангар. Так, ангар. Кирд’э судорожно пытался очнуться от сонного забытия и понять, что происходит. - Эээ… Мы уже на Бателай? - Почти. Мы НАД Бателай. И ты, мой друг, сейчас совершишь восхитительное приземление на собственную территорию. Аппетит распахнул жвалки. Капсула? Приземление? - Нет, Великий! Пожалуйста, только не это! Я ведь один, я никогда не… - Ты летал на нер’уда Край’хана, этого достаточно, - отрезал Потаклинд, пересекая своё судно и двигаясь в его носовую часть. Вокруг было до жути тихо. «Май-тор» встретил яутёнка приятной дружественной аурой, полной жизни, энергии и движения. Проводы шли совсем в противоположной атмосфере – пустой, одинокой, холодной. - Мне страшно, - прогнусавил яутёнок. Он ненавидел страх. Х'длак отвращал его с сосункового возраста, когда он ещё гулял по яслям на четвереньках. Это паршивое чувство приняло в голове мерзкую, застывшую и самодовольную ассоциацию с вечно скулящим предателем Гиздул’ингом. Признаться в страхе для Гур’де-нотта означало принять полную капитуляцию. Ситуация владела мальцом – это угнетало больше всего. - Почему? – продолжая двигаться к ангару, поинтересовался Ало’райх. - Потому что я никогда не летал в лау’дарбе. Один и… впервые. - Всё когда-то происходит впервые, - мягко ответил Великий. Его бархатный плавный голос словно обволакивал детёныша защитной сферой. За её краями оставалась столь подозрительная тишина. – Я не могу сейчас вызывать лишних подозрений и светиться над чужими территориями. Путь «Май-тора» пересекает гарем твоего орх’э. Я сброшу тебя в лау’дарбе прямиком домой. Не волнуйся, это абсолютно безопасно. Здесь нет никакого риска для тебя. Лау’дарб предназначен для спуска из космического вакуума. Имея двигатели, он может без проблем преодолеть сопротивление атмосферы. В нашем случае не потребуется даже этого. Высота будет совсем небольшой, так что от длительных и неприятных перегрузок, связанных с тонким процессом вторжения в естественный щит планеты, ты заранее спасён. Яутёнок выдохнул. Оптимизм Ало’райха заразил его. Всё-таки Верховный Лидер имел врождённый дар убеждения. Более-менее придя в себя, Аппетит начал оглядываться, ища признаки Охотников. Заметив это, Старший тихонько прорычал: - Никого нет. Красные глаза удивлённо воззрились на Потаклинда. Как это… никого? Никого на таком огромном судне? - А кто управляет «Май-тором»? - Бортовой компьютер. Я отключил турбо-заряд и запрограммировал судно на постепенное преодоление атмосферных слоёв. Все Воины по пути сюда разлетелись по своим делам: кто на Охоту, кто в свой клан, а некоторые – к ши и кирд’э. Я их брать в свой гарем не намерен. Испытанный засмеялся лёгким, приятным смехом. Через некоторое время он принёс яутёнка в ангар.***
Яутка, лениво перебирая ногами, медленно двигалась в сторону отсека Волве. Определённо сейчас ей нужен был душ. Холодный и бодрящий. Она прошла мимо украшенных знакомыми трофеями стен и остановилась у двери, на всей площади которой красовалось художественное изображение головы Великой Матриарх – первейшей из первейших, попавшейся в руки далёкого обожествлённого предка. Гуан-Твей недолюбливала её, ведь она пожирала Повелителя изнутри многие годы, требуя всё больше свежих озеленённых твеем жертв. Несмотря на это, Зверь любил власть и по сей день не желал по-настоящему расстаться с нею. Вздохнув, Гуан-Твей открыла дверь и вошла внутрь. Как всегда в глаза бросилась трофейная стена, висевшая над ложем – самая яркая и неординарная, так как состояла из черепов, увенчанных жвалами. Да, когда-то она лично знала каждого из них, слишком близко, слишком горячо… В итоге именно этот факт бросил свинцовую пригоршню на чашу весов Кетану, тем самым запустив дьявольский механизм. Раздевшись, Воительница зашла в тесную душевую кабинку, располагавшуюся в промежуточном помещении между спальней и комнатой сновидений. Она включила воду… - И долго тебя ждать? - Буквально десять минут, Волве. Я выполнила твоё задание, что ещё? Пытаюсь прийти в себя – смываю последствия. - Тренировка общая. Процесс идёт по полной программе. Если через десять минут ты не появишься – пеняй на себя. Гуан-Твей закатила глаза. Ну никакого покоя! Война осталась позади для тех, кто вышел из неё победителем, но только не для Вождя. Он по-прежнему вдыхал горячий смог, и тлен павших в бою до сих пор оседал серым слоем в его сознании. А вдруг это повториться снова? Бесконечный груз вины, тяжесть душащей ответственности, боль и разрушение во имя свободы от хватки ледяных когтей смерти… Команда работала не жалея сил, словно война никогда не заканчивалась. Волве не позволял расслабляться и не давал заслуженного покоя никому вокруг. «Это может повториться», - говорил он, зная о Заражении то, чего не знает более никто из оставшихся в живых.***
Надар’те не пошёл на тренировку. После случившегося Волве временно оставил экс-Ветерана в покое. К’жит побрал! Он умудрился поиздеваться над Охотником даже после того, как унизил его! - Болваны, - рычал Коготь, намереваясь зайти в отсек отдыха, где недавно весь отряд прекрасно проводил время. – Насладились зрелищем, нажрались и были таковы! Агрх!- Воин стукнул стену кулаком-кувалдой. – Доверяй вам теперь, как же. ТРУСЫ! Один Насид-Меам обладал силой и смелостью, и не побоялся сделать того, на что у вас кишка тонка! Самец бунтовал. Он уже не думал о последствиях. Скорей всего, Зверь пока потерял к нему интерес и занялся остальными. Огрызаясь в пустоту воинского сектора, Надар’те зашёл в треклятый отсек отдыха. Сразу же в ноздри бросился запах спиртного. Сжав кулаки, Охотник подошёл к столу. На нём стоял одинокий, наполненный до краёв б’ок. - Грх! Воин снял маску, схватил стакан и поднёс к пасти. Принюхиваясь, он попытался уловить оттенок яда… - Вот посмотрим, как ты заживёшь, когда я сдохну. Кто прикроет твою шкуру на этом задании? А если они увидят, что ты травишь собственную армию??? Не став более сотрясать воздух бесполезным злорадством, Коготь задрал голову и выпил содержимое б’ок. Всё, до последней капли.