Донор

- Вы знали об этом? – Эдвард Элрик откинулся на спинку дивана, широко раздвинув ноги. Раньше Рой пошутил бы про гиперкомпенсацию размера в штанах или про “проветривание мошонки”, однако, сейчас было не до шуток. Совсем. Слова бывшего Стального Алхимика подтверждали все худшие опасения – у Трейна поехала крыша. Причём уже довольно давно поехала. - Я догадывался, что это шизофрения, - признался Рой, нахмурившись. Он расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке – в кабинете, который им любезно предоставил главный врач, было невыносимо жарко. Однако пиджак он так и не снял, чтобы не демонстрировать Элрику мокрые пятна на подмышках. Он вспотел ещё до того, как Эдвард, вцепившись в президента в больничном коридоре, потащил его с первой леди в сторонку, подальше от любопытных глаз. Мустанг в этом месяце, помимо болей от невралгии, вообще очень часто потел из-за нервов, но никто кроме Ризы об этом знать не должен был. - И нихрена не делал, - энергично закивал Эдвард, потрясая своей козлиной бородкой, случайно разбудив дремлющую на его плече дочку. Волосы у Вэнди были растрёпаны, а глаза заплаканные – уже привычная картина за три недели, пока девочка была в больнице. От весёлой девушки, валяющейся с Трейном в снегу во дворе Мустангов, осталась лишь пустая оболочка со стеклянным взглядом и белыми губами. Это, конечно, пройдёт со временем, время лечит и рана затянется, но будет периодически всплывать в ночных кошмарах. - Прости, я не хотел тебя будить, - мягко произнёс Элрик, щёлкнув дочь по носу. Та что-то промямлила в ответ, вытаращившись на отца. Эдвард в ответ ласково потрепал её по голове. Рой отвернулся от них, переглянувшись с Ризой. Стальной был прав: они догадывались и ничего с этим не делали. Трейн с детства был пугающим. И этот его “воображаемый друг”, из-за которого мальчик рассказывал всякие жуткие вещи. У сына были беды с головой, а они всё это игнорировали, считая, что он всё это перерастёт, что с возрастом воображение ослабнет, а “друг” исчезнет. Не исчез. Перерос в голоса в голове. Превратился в психическое заболевание. Нужен был лишь эмоциональный толчок для этого, и этот толчок нашёлся в новогоднюю ночь. - Я никак всё это не оправдываю, - медленно начала Риза, взяв Роя за руку, водя по тыльной стороне ладони кончиками пальцев. Нервничала. Искала его поддержки. Мустанг сжал её пальчики и поднёс к своим губам, нежно поцеловав. На них тут же покосился Элрик, пришлось отпустить руку. - Тогда – семь лет назад на церемонии инаугурации, - когда Рой давал присягу перед страной, - её губы дёрнулись, видимо, те события хорошо восстановились в страдающей памяти. Сам Мустанг из того дня мало что помнил: было жарко, привкус железа стоящий во рту, панические крики людей. Боль. Рой сам взял супругу за руку, снова сжав в своей ладони, наплевав, что там подумает Стальной. – Покушение во время воинского салюта… - Я помню, мы слушали радио в тот день, - перебил Эдвард, переведя взгляд с первой леди на Мустанга. Его бровь слегка дёрнулась. – Пробили лёгкое, да? - У него потом ещё месяца два был свист при дыхании, - подтвердила Риза. Рой не замечал этого за собой, зато жена замечала. И говорила, что он всё ещё свистит при разговоре, когда начинает нервничать. И добавляла, что в этом месяце Рой очень часто свистел, если речь шла о Трейне. - Но Вы же спасли его от второй пули, - заметил Элрик. А ещё он подметил, как свободная рука президента потёрла грудь, и Рой резко опустил её, несмотря на занывший нерв. - Его спас Трейн, - ответила супруга, повернувшись к Мустангу. – Я не планировала брать с собой пистолет, надеялась на множественную охрану, - она впервые говорила ему об этом, Рой сильнее сжал её руку, - но, как оказалось, я просчиталась. Ты был бы мёртв, Рой. Вторую пулю собирались выпустить в твой живот, - губы снова дёрнулись, Мустанг смотрел в её карие глаза. Правый зрачок опять стал больше, хотя Зиверс говорил, что это всего лишь временный дефект из-за сотрясения. – Тебя бы не довезли до больницы… “Не дай папе уйти, он умрёт” – так сказал Трейн в то утро, – её голос стал тише, она внезапно прикрыла рот рукой, уставившись на мужа во все глаза. – Он видел это, понимаешь? - Ему было лет десять, - скептично отозвался Эдвард, покосившись на свою дочь. Девушка положила голову ему на плечо, сверля Ризу своим пустым взглядом. – Просто разыгралось воображение, а события совпали. Много людей тогда не желало принимать демократию, я уверен, что выстрел был бы не только от одного человека, если бы Вы их не спугнули, - Элрик развёл руками. – Ты бы превратился в решето, не будь рядом Хоукай, - он кивнул на Роя. - Она уже почти двадцать лет как миссис Мустанг, - огрызнулся Мустанг, прижав жену к себе. Риза едва заметно вздрогнула, оказавшись в его объятиях. Он был весь мокрый от холодного пота, но супруга так ничего и не сказала. - Я тоже буду миссис Мустанг… - внезапно произнесла Вэнди Элрик, продемонстрировав всем колечко на пальчике. Коробочку обнаружили в кармане пальто Трейна, найденного в раскопках пепелища. Та часть здания, где музыканты оставили верхнюю одежду, не сильно пострадала. Когда Рою передали эту коробочку, и он спросил у сына что там, Трейн в наркотическом дурмане сказал или отдать кольцо Вэнди, или выкинуть в ведро – ему теперь было абсолютно всё равно. - Этого ещё нам не хватает! – возмутился Стальной, схватив дочь за руку и уставившись на кольцо, скептически его разглядывая. Наверное, не замечал все эти дни. Снимать, как подумал сначала Рой, не стал и руку отпустил, однако выражение лица было довольно кислым. Вэнди снова абстрагировалась, глупо заулыбавшись, разглядывая маленький огранённый камешек. - В юности я читал про парня, который наплодил себе множество личностей, - Эдвард снова вернулся к разговору, косясь на дочку, больше не проявляющую никакого интереса к взрослым. – Мне кажется, тут похожий случай. Когда она звонила домой, - он кивнул на Вэнди, - то рассказывала, что познакомилась с классным парнем, который любит её. - Они встречались и отлично ладили, - подтвердил Рой, вспомнив, как застал парочку на собственной кровати, когда вернулся из больницы, навещая Ризу. Супруга тоже кивнула. Дочь Элриков настолько часто появлялась у них дома за эти два месяца, что вся семья воспринимала её как должное. Этакое дополнение к Трейну. - А сейчас я наблюдаю картину, что он её чуть ли не ненавидит и готов придушить, хотя до этого, как вы говорили, он никогда себя так не вёл, - Стальной снова нахмурился. – Говорю вам, у него в башке что-то переключается, когда он видит собственную кровь. - Голоса в голове затихают, если он поранится, - Риза снова поразила Роя своими словами. Этого она тоже ему не рассказывала. – Ты был с Ринслет в больнице, мы потом приехали к вам и на нас напал синец, - Рой кивнул. Эта часть истории ему уже была знакома. Кудрявый синец, укравший больничные карты людей с первой отрицательной группой крови, из-за которого Риза потянула тогда ногу, походил по описанию на человека с листовки, которую вручил Рою Линг Яо. - Мой вам совет: полечите ему голову, - Элрик посмотрел на часы. Перестал быть алхимиком и армейским псом лет двадцать назад, однако свои часы сохранил и не сдал. Мустанг кисло улыбнулся, вспоминая сколько когда-то раз этот мальчишка кидал эти часы ему на стол, говоря, что отказывается выполнять какое-либо поручение. – Кстати, Мустанг, - позвал Эдвард, слегка встряхнув дочь, чтобы та поднялась вслед за ним, - ты же понимаешь, что твой невроз тоже стоит полечить? - Мой невроз? – Рой нахмурился, пытаясь понять, как Стальной догадался, что он весь на нервах. Ему казалось, что он вполне справляется со своими эмоциями. О том, что последний месяц Мустанг просыпался в холодном поту среди ночи, глотая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, знала только Риза, просыпающаяся вместе с ним, ласково поглаживая, чтобы успокоить. Ему снились руины Ишвара, объятые его огнём, только вместо самого Роя стоял его сын – обожженный и окровавленный, перепачканный своей и чужой кровью, - и смеялся, смеялся, смеялся, словно поехавший Кимбли… - Ты потеешь как грёбанный слон, - заметил Стальной, поправляя свой слегка потрёпанный, но неизменный красный плащ. Вэнди замерла около двери, взявшись за ручку. – Ты даже не замечаешь, как тут холодно, - Эдвард оглушительно чихнул, покачав головой, и подтолкнул дочь к выходу, скрываясь за дверью, оставляя чету Мустангов в кабинете наедине.