Донор

Рой вставил в нос катетер, подключив подачу кислорода, и откинулся на кровать, бросая документы рядом с собой, прикрывая глаза рукой. Доставучие бумажки, переданные ему утром министром Армстронгом на подпись, тут же вылетели из папок, разметавшись по полу, но Мустангу было не до них. Ринслет росла. Взрослела и превращалась в девушку. Но сам Рой в упор не замечал всех этих изменений, до сих пор видя перед собой лишь ребёнка, пока на них с Ризой не налетела мадам Кристмас, ругая и отчитывая, словно маленьких детей, за то, что они не рассказали дочке про некие аспекты взросления. Риза, услышав о произошедшем пару часов назад, пока они находились на приёме у доктора Хэ, конечно же, сразу же бросилась в комнату к дочке, явно собираясь обсудить с ней всё это. Рой сделал глубокий вдох, ослабляя ворот рубашки. Наверное, ему не стоит соваться сейчас к Ринслет. Что ему, как отцу нужно сделать? Ну явно не поздравлять её с первыми месячными, потому что это даже в мыслях звучит до ужаса глупо. Может, наверное, стоит просто сделать вид, что ничего не произошло? Ох уж эти женщины. Сына, как оказалось, растить было куда проще. Хотя нет, куда уж там: шутливая форма объяснения про половое созревание не шибко-то помогла, когда Трейн девчонке ребёнка заделал. Интересно, Стальной вообще в курсе, что у него старшая дочурка из дома сбежала? Можно же догадаться, куда она помчалась, исходя из её январского поведения в больнице. И это её фанатичное «я буду миссис Мустанг»... Или чёрт с ней, не велика потеря, дома ещё двое детей сидят? Эти плодовитые и вечно шумные Элрики любого до ручки доведут. И эта их истеричная девчонка, которая орала как будто её режут, требуя прошлым утром позвать Трейна, расцарапавшая Рою руки, игнорируя все попытки её успокоить, точно нарушала покой, прописанный господину президенту. Дом Мустангов пополнился ещё одним психом: только в отличие от тихого – напоминающего больше инфантильного аутиста, чем шизофреника – Трейна, Вэнди была буйной. Может у неё так сильно помутился рассудок после пережитой травмы, а может на таком поведении сказывалась и беременность. Конечно, Мустанг монстром не был и решил этим двум влюблённым дать побыть вместе пару тройку дней, но потом он собирался выслать девчонку обратно родителям при первой же возможности. После утреннего визита к доктору Хэ у Роя остался последний кислородный баллон. Женщина осталась довольна прошлыми анализами и не обнаружила больше скопления жидкости в его лёгких, потому решила сворачивать посиделки с канюлей в носу. Требовала дышать самостоятельно по ночам, хотя Рой всё ещё боялся задохнуться во сне и часто просыпался, проверяя самого себя на способность свободно дышать, и использовать остатки кислорода в баллоне лишь когда была какая-нибудь серьёзная нервотрёпка. Просмотр документов, например, как сейчас… Он снова сел на кровати, окинув взглядом бумажки. Всё, что требовалось от него – ознакомиться и поставить свою подпись, давая своё согласие с решение парламента. Вот и всё, вся работа первого президента Аместриса – быть марионеткой в руках кучи министров. И, в отличие от него самого, выбранного на должность фюрером Армстронг – последний каприз Оливии никто не стал в открытую оспаривать, хотя несогласных было много, просто не все они решили стрелять в Мустанга на инаугурации, - всех министров выбирал для себя народ, обрадовавшись демократии. Рой никогда никому не говорил, но свою работу искренне ненавидел. Практически бесполезная галочка для готовых документов – нужно было переименовать его должность именно так, а не называть гордо первым президентом Демократической Республики Аместрис. Сучка Армстронг, вернувшаяся доживать свой век обратно командующим в Бриггс, опять переиграла его, затянув на шее тугой ошейник, предусмотрительно лишив всякой власти. Так что Мустанг был больше публичной личностью, выступающий и говорящий всё, что диктовал ему парламент, чем правителем Аместриса. Он поднялся с кровати и, усевшись на корточки, игнорируя занывшие колени, собрал все ненавистные бумаги с пола. А потом потянулся за очками из прикроватной тумбочки и улёгся обратно, откидываясь на подушки, просматривая документы, жадно глотая принудительно поступающий в лёгкие кислород. - Разрешите присесть, господин президент? Ух ты, как официально! Рой оторвал взгляд от документов и посмотрел на супругу поверх очков. Даже не заметил, когда она вошла в комнату, хотя дверь должна была страшно скрипеть, потому что он всё никак не мог её смазать. Руки как-то не доходили. Риза до этого момента никогда не спрашивала подобного, спокойно садясь на их кровать. Да сдалось ей его разрешение! Здесь явно был какой-то подвох, который он пока не понимал. Заинтересовавшись таким поведением, Мустанг отложил ненавистные, но почти разобранные бумаги на прикроватный столик. - Конечно, присаживайтесь, первая леди, - великодушно ответил он, поправив очки, подыгрывая ей. Губы Ризы растянулись в коварной улыбке. Рой хотел поспрашивать её о Ринслет, но в глазах супруги плясали бесенята. Значит, точно что-то удумала. Дочка подождёт. Рой раскинул руки, и супруга довольно резво запрыгнула на кровать, словно позабыв про свою травмированную ногу, падая в его объятия. В последний раз она так скакала, когда Трейн был маленьким, а Ринслет ещё даже не было в планах. Они тогда были ещё молоды и могли себе позволить подурачиться. Мустанг прижал её к своей груди, начав раскачиваться из стороны в сторону, насколько позволяла длина трубки от кислородного баллона. Вчера утром Риза сорвалась на него, когда они обсуждали Трейна, и до сих пор была несколько холодна к нему. Этот её крик о том, что их сын превращается в Бертольда Хоукая, вывел Мустанга из равновесия, словно выбил почву из-под ног. Рой понятия не имел, чем мальчишка напомнил ей её отца, потому что сходства, кроме как высокий рост, между ними не было, однако этот крик говорил ему о многом. Явно ведь не совсем добровольно согласилась на татуировку… Риза вздрогнула в его объятиях, и Рой ослабил хватку. Неужели случайно сделал больно? Нет, не должен же был. Супруга полностью забралась на него, потянув руки к его голове. Он ожидал, что она возьмёт его лицо в свои руки, пристально вглядываясь ему в глаза, как часто делала в последнее время, но Риза медленно извлекла катетер из его носа, отключая подачу кислорода, проигнорировав его молчаливые протесты, и стянула с волос заколку, тряхнув головой, чтобы светлые пряди рассыпались по плечам. Губы Мустанга дёрнулись. Значит, решила всё-таки поиграть с ним. Он был совсем не против. - Ты сам позволил мне присесть, - весело заметила Риза, подаваясь к нему навстречу, целуя. - Я предлагал тебе присесть на кровать, а не на меня, - картинно пробурчал Рой, отвечая на поцелуй. Его язык скользнул в её рот, пальцы зарылись в мягкие волосы, намотав несколько прядей на руку. Он хотел дёрнуть её за волосы, зная, как подобное ей нравилось, но супруга вывернулась, разрывая поцелуй, перехватив его руки. То ли так падали свет и тени, то ли глаза её сияли так ярко, но он заворожено смотрел на неё, искренне восхищаясь женщиной, ставшей его женой давным-давно. Столько лет прошло, а она совсем ему не приелась, постоянно вызывая какой-то мальчишечий восторг, стоило встретиться с ней взглядами. - А с чего ты взял, что я имела в виду кровать, а не твой член? – горячо прошептала Риза, уткнувшись носом в его шею, проведя языком по дёрнувшемуся кадыку. Она заёрзала на его бёдрах и потёрлась своим пахом об него. Чёрт, приятно. Рой шумно выдохнул, прикрыв глаза, и ахнул, когда её пальцы расстегнули пуговицу на брюках, а потом рука залезла в трусы, сжав его, слегка двинув ладонью вверх по длине. - Слушай, я ведь всё ещё на лекарствах, - пробормотал он, вцепившись пальцами в простыню, внимательно наблюдая за её действиями. Доктор Хэ решила убрать из его жизни баллоны с кислородом, но он по-прежнему пил прописанные ею таблетки и не был уверен, что организм отзовётся на ласки. Не молоденький мальчик, в конце концов. И ладонь у супруги сейчас была сухой. На самом деле, Рой терпеть не мог на сухую. - Рой, я говорила с Янлин Хэ, - Риза расстегнула его рубашку, продолжая бессовестно домогаться до мужа, одной рукой лаская его, а другой проводя ноготками по напрягшемуся животу, оставляя на коже красные следы, - и она сказала, что таблетки никак не влияют на твою потенцию! – пальцы скользнули по белому шраму от ожога ниже, оказавшись на его бёдрах. А потом она резко приспустилась, и Рой снова ахнул, рванув простыню на себя, не разжимая кулаки. Ткань угрожающе затрещала, но никто из них уже не обратил на это внимание. - Что же ты делаешь, Риза… - застонал он, откинув голову назад и нечаянно стукнувшись затылком о стену. Рой тихо зашипел, потерев ушибленное место. Лицо у него в этот момент, наверное, выглядело совершенно глупо, потому что жена прыснула, не отрываясь от своего занятия, и закашлялась, подавившись. Наверное, надолго его не хватит. Риза, скорее всего, это понимала, подняв голову, но почему-то продолжала играть с ним, двигая рукой. Рой закусил губу, снова потянув простыню на себя, пытаясь удержать тянущее чувство ниже живота. Она делала всё так, как он любил, ласкала его так, как нравилось именно ему. Сначала резко двигала, распаляя его всё сильнее, а потом начинала замедляться, лаская всё медленнее и медленнее, возмещая скорость более грубым сжатием, растягивая удовольствие. Когда он уже был на грани, открывая рот, как рыба, брошенная на берег, потому что лёгкие в этот момент словно уменьшились в объёме, он начал задыхаться от нехватки воздуха, но задыхаться не из-за отёка, а от накрывшего оргазма. Его охватила паника, что сейчас он захлебнётся, потому что в лёгких снова полно воды. Риза отпустила его, навалившись всем телом на него, и он начал жадно глотать воздух, совсем не ощущая на себе её веса. Его грудная клетка ходила ходуном, потому что он всё никак не мог заставить себя отдышаться, и Рой трясущимися пальцами уже было потянулся за упавшим на пол катетером, но Риза перехватила его руку, силой прижимая к кровати. Она схватила его за подбородок, заставляя смотреть на себя и только на себя, а не на кусок простыни, оставшийся в его свободной руке, или валяющуюся около баллона канюлю. Она ждала, когда он отдышится, сверля его серьёзным взглядом, какого бы не хотел видеть ни один мужчина после того, как он кончил. Особенно после того, как она сама устроила эту игру. - Чего ты так боишься, Рой Мустанг? – спросила супруга, вглядываясь ему в глаза, попутно вытирая руку об испорченную простынь. Он не знал, чего именно боялся. Рой продолжал жадно втягивать воздух, никак не насыщаясь им. Грудная клетка вздымалась, никак не успокаиваясь. Попытки усмирить собственные лёгкие никак не желали увенчаться успехом. Риза продолжала смотреть на него в упор, ожидая, когда всё это кончится. Он же продолжал задыхаться. От недостатка кислорода начала болеть голова. В груди горело, Рой отчаянно хотел потереть её, чтобы хоть как-то утихомирить пляшущее внутри пламя, но все попытки отнять руку от постели мгновенно пресекались супругой. - Я сейчас потеряю сознание, - в ужасе прохрипел он, чувствуя, как поплыл мир, как приближалась темнота, протягивая свои чёрные щупальца к его лицу. Кровь бешено застучала по вискам. - Нет, - Риза покачала головой, продолжая нависать над ним и держать за подбородок. Она смотрела с каким-то садистским любопытством. Рою этот взгляд был знаком: Хоукай-старший с таким же интересом разглядывал расползающийся ожог на своей ноге, на которую мальчишкой Мустанг перевернул чайник с кипятком, когда принёс учителю чай. Потом ему этот чай ещё аукнулся, потому что Бертольд потащил пацана в ожоговое отделение местной больницы, чтобы продемонстрировать то, как можно обжечься огнём. Впечатлительному двенадцатилетнему Рою ещё несколько недель снился тот урок в кошмарах. Ха! Когда Риза истерично крикнула, что Трейн становится похож на её отца, то совсем позабыла, что она-то сама бывает удивительно похожа на Бертольда. Рою хотелось рассмеяться, но вместо этого из груди вышли лишь хрипы. Чёрное чудище продолжало обвивать его, баюкало на волнах, пытаясь утянуть на дно, затыкая нос и рот щупальцем, блокируя дыхание. - Ты не потеряешь сознание, Рой, - Риза резко убрала пальцы от его лица. Рой ожидал, что безвольно откинется обратно на подушку, потому что чудовищу выгодно, чтобы он лежал, но шея продолжала держать тяжёлую голову на месте. – Проблема не здесь, - более мягко продолжила супруга, положив ладонь на вздымающуюся грудь. Пламя мгновенно утихло, погаснув, прекратив сжигать грудную клетку, но дыхание всё никак не желало восстановиться. - Риза, пожалуйста, - Рой повернул голову к баллону, облизывая пересохшие губы. Катетер всё ещё валялся на полу, маня к себе, готовый в любую секунду прекратить все мучения и подарить глоток живительного кислорода. Он снова потянул к нему трясущиеся руки, отчаянно пытаясь достать хотя бы до шланга, но супруга вновь не позволила этого сделать, завалив его обратно на постель, обездвиживая, совсем как чудовище своими щупальцами, топя во тьме. Мустанг перепугано дёрнулся, пытаясь бороться с женой, но захлёбывался, понапрасну теряя силы, и проигрывал, уходя под воду. Солёная волна резко накрыла его с головой. Что-то внезапно обрушилось на его щёку, на секунду обжигая словно огнём, а потом пошло резкое онемение. Как после укола ледокаином у стоматолога. Рой моргнул, мгновенно прекращая борьбу, растерянно вытаращившись на супругу. Она всё ещё смотрела на него в упор. - Проблема не здесь, - повторила Риза, проведя пальцем по его груди, царапнув ногтём, оставляя на бледной коже розовую полосу. Палец двинулся выше, скользнув по шее, на секунду замерев на дёрнувшемся кадыке. – Проблема тут, - на выдохе произнесла супруга, легонько стукнув Роя по лбу. Мустанг промолчал, осознавая, что начал дышать совершенно спокойно и без боли сразу же после пощёчины. Чёрт возьми, вот это его – как говорит иногда Трейн – сплющило! - Ты наркоман, Рой, - покачала головой Риза, резко встав и подняв с пола свою заколку. – Я-то надеялась, что хотя бы сексом тебя можно отвлечь от этой грёбанной дряни, однако… - быстрым, заученным движением она заколола волосы, не допустив ни единой выбившейся пряди, и повернулась, бросив на катетер холодный взгляд. - Трейн плохо на нас влияет, - тихо заметил Мустанг, перебив её. – Мы стали чаще выражаться как он, - он попытался улыбнуться, но Риза шутку не оценила, полностью проигнорировав. - Ты наркоман, - повторила она, поправляя блузку, и вышла из комнаты. Дверь в этот раз разразилась жутким скрипом. Рой поморщился и потянулся за канюлей, облизнув пересохшие губы, замерев всего на секундочку. Риза, конечно, может быть права, и он действительно ведёт себя как наркоман, но только вот какая может быть зависимость от простого кислорода, верно? Кислород не таблетка, на которую можно подсесть и привыкнуть. Тем более, кто как ни Огненный Алхимик лучше всего понимает кислород? Он взял со столика ненавистные бумаги вместе с очками, углубившись в изучение документов. Катетер так и остался лежать на полу.