Донор

- Всё с ней будет хорошо, - раздался тихий голос за спиной, и Риза, вздрогнув, оторвала взгляд от дочери, накачанной лекарствами, и повернула голову к мужу. Бледный с чёрными кругами под глазами, он пошатывался из стороны в сторону при ходьбе из-за потери крови, но всё равно подошёл к ней, желая утешить и обнять. - Она ведь у нас сильная, - Рой выдавил из себя улыбку, и женщина почувствовала, какими слабыми сейчас были его руки, когда он прижал её к себе. Инстинктивно, она положила свою руку ему на лоб, меряя температуру, отодвинув чёлку в сторону. Когда у него в прошлый раз была анемия, он был горячий, а сейчас же был холодный как лёд. Ризе стало грустно, и она крепче обняла любимого – именно любимого, потому что продолжала любить его даже на протяжении почти двадцати лет брака, - положив его голову на своё плечо. Из-за волнения о дочери она напрочь забыла о чувствах своего супруга, который тоже являлся родителем Ринслет и переживал за неё не меньше. И пользы от него было куда больше, потому что в венах дочери бежала именно его кровь. - Всё будет в порядке, - прошептал ей на ухо Рой, погладив по спине. – И-циеду-хуи хаоци-лаи де, во ци-наи де хаи-дзу*, - по слогам произнёс он, подумав несколько минут, прежде чем сказать. Заметив замешательство жены, поднявшей на него глаза, он тихо рассмеялся и поцеловал её в висок. – Синский. Что-то похожее говорила моя мама в детстве, когда мне было… - он снова задумался, изо всех сил стараясь что-то вспомнить, но потерпел неудачу и, вздохнув, продолжил, - когда я был маленьким. - И что это значит? – до этого муж никогда не говорил о своём детстве до тех моментов, как оказался у мадам Кристмас, и Риза заинтересовалась этими внезапными незнакомыми словами. Ей захотелось узнать что-то новое о его жизни до того, как отец – ещё здоровый и строгий Бертольд Хоукай – привёл в дом одиннадцатилетнего мальчишку. Что-то она знала из рассказа всё той же свекрови, когда та пришла в больницу, чтобы посмотреть на новорождённого внука, но никогда не слышала от Роя, чтобы тот делился такими воспоминаниями. ”Не переживай, дорогая, – утешала Ризу мадам Кристмас, когда та пожаловалась на то, что сын родился раньше срока и почему-то решил, что в поезде будет самое время для появления на свет. – Наш Рой тоже не в то время, не в том месте родился, - продолжала она, смотря на маленького мальчика, завёрнутого в голубые пелёнки, который сосал грудь матери, втягивая молоко. – Конечно, не в поезде, но и не в больнице. По дороге, так сказать. Нашёл время, когда отец за рулём сидел, - женщина покачала головой и загадочно улыбнулась. – Роды мне принимать пришлось, так как мой братец сразу в обморок упал, стоило только посмотреть, что под юбкой у Мао творилось!” “Мао, да? – Риза тут же мысленно галочкой отметила имя матери, подарившей жизнь её любимому человеку. Сын засыпал, прекратив посасывать её грудь, и она любовалась его умиротворённым личиком. Он вырастит красивым мальчиком”. “Синка, - кивнула Крис Мустанг, отходя к окну и выглядывая из-за белых длинных штор на улицу. – Хорошая девчонка была. Добрая и сильная. С брюхом пересекла пустыню, сбегая из своей страны”. “Беременная бежала из Сины? – Риза непонимающе посмотрела на свекровь и инстинктивно покрепче прижала Трейна к себе. Потревоженный мальчик приоткрыл глаза и, посмотрев на мать, снова принялся сосать её молоко”. “Видишь ли, мой брат не был святым человеком, - мадам Кристмас снова повернулась к невестке, но так и осталась стоять у окна, погружаясь в воспоминания. – Они оба были молоды – Мао даже слишком… Она была дочерью одного синского торговца, приехала в Аместрис вместе с отцом и маленькой сестрой. Или кем она ей там приходилась? – задумалась Кристина, но потом махнула рукой. – Братец увидел её – юную и красивую – и влюбился. Рой на неё похож, так что можешь представить, какая была красавица. По уши влюбился. На стену лез, лишь бы она на него внимание обратила. И он ей понравился, чай, тоже не уродом был. Ну и началась любовь-морковь, закрутилось у них, дошло до физической любви, результат которой где-то на этаже гуляет, - женщина хмыкнула и посмотрела на дверь, словно ждала, когда та откроется, и в палату заглянет Рой. – А потом – хоп! – и увезли токсикозную Мао в Син насильно, потому что нечего императорскую кровь пачкать о какого-то грязного аместрийца. Её растили как императорскую наложницу, она же должна была императору одного из наследников родить, род свой продолжать. Ох, как братец метался, всё рвался пустыню пересечь, чтобы на любимую свою хоть глазком посмотреть. Потом он с нервной лихорадкой слёг, желание приутихло. А Мао сама примчалась спустя четыре месяца, слезами заливаясь, крича о том, чтобы он спас их ребёнка, которого в Сине из неё вырезать хотели, - Крис Мустанг заметила, как вздрогнула невестка, ещё сильнее прижимая к себе новорождённого. В этот момент дверь открылась, и мадам замолкла и улыбнулась, завидев пасынка с цветами, бессовестно сорванными с больничной клумбы”. - Понятия не имею, - снова рассмеялся супруг, подходя к койке, на которой спала наркотическим сном Ринслет, и, погладив девочку по голове, присел на край. – Мама говорила это, когда я падал с велосипеда, разбивая колени, или когда я плакал, потому что папа очень долго задерживался на работе, или когда она… - его голос дрогнул, и Рой схватился за голову, крепко вцепившись пальца в свои седеющие волосы. - Когда она что? – несмотря на то, что Риза догадывалась о продолжении фразы, она решила, что мужу необходимо было рассказать об этом самому. Вряд ли он кому-то вообще рассказывал, нося всё в себе, дожив до сорока восьми лет. Когда делишься с кем-то, то становится легче. Она знала по собственному опыту, когда рассказывала про переживания своему единственному другу, живущему под одной крышей с семьёй Хоукай. - Когда она накладывала своими израненными руками жгут на бедро маленькому мальчику, ревущему на асфальте около разбитой машины, боясь, что он умрёт от потери крови из-за стекла в своей ноге, в то время как сама была изрезанная ремнём безопасности – безопасности, Риза!.. – он поднял свои чёрные глаза, в которых отчётливо были видны боль и страдания маленького ребёнка, попавшего в аварию с родителями, на неё. – Ремень, который обязан сохранить жизнь в случае аварии, он изранил её своими краями, оставив уродливые шрамы на её теле. Она стояла вся в крови, отчаянно пытаясь спасти меня – орущего и сопливого, - повторяя эту чёртову фразу, въевшуюся мне в мозг, - Роя понесло, он потянул к супруге дрожащие руки, и Риза, сев рядом, прижала его к своей груди. – Мой отец раздробил грудную клетку об руль, и осколки этих чёртовых рёбер пробили его лёгкие. Он мучительно долго умирал в больнице, кашляя кровью и дыша с громким и жутким свистом. Но он успел, понимаешь, успел попрощаться со мной и с мадам, умоляя её присматривать за мной! А мать умерла прямо на этом чёртовом асфальте около меня, залив всё своей холодной кровью, остатки которой перелили мне. Они выкачали из её трупа шприцами всю кровь, Риза, - его затрясло, и, судя по тому, как он шумно глотнул, его завтрак – картошка с курицей очень желали выйти на поверхность. – Она отдала свою кровь и жизнь мне, а я – жалкий трус – боюсь отдать свою жизнь за своего ребёнка, - вот теперь стало действительно опасно, Рой начал впадать в отчаяние, поэтому Риза схватила мужа за подбородок и внимательно посмотрела на его лицо. Ей казалось, что он плакал на её груди, но это было не так. Его глаза были сухи. Но он был близок к этому, хотя мужественно не позволял слезам выступить. - Во-первых, ты не трус, - прошептала женщина, медленно водя пальцами по его бровям. – Ты президент большой страны. Ты должен жить ради народа. Во-вторых, от твоей крови Ринслет будет мало пользы. Она не выздоровеет, даже если выкачать из тебя все пять литров! Ей станет лучше, да, не спорю, - Риза, отпустив супругу подбородок, бросила взгляд на спящую дочь и снова посмотрела в глаза мужу, - но это не поможет, если произойдёт новый приступ. В-третьих, дорогой, Мао понимала, что она умрёт, и ей было всё равно, что будут делать с её кровью. Она просто пыталась спасти своего любимого сына, благодаря которому в будущем появилось двое прекрасных детей, - она вздрогнула, ощутив как Рой внезапно обмяк, навалившись на неё всем своим весом. Кошмары детства, которые он так отчаянно пытался скрыть, вырвались наружу, и измученное сознание, договорившись с обессиленным от кровопотери телом, решило отключиться, чтобы уберечь её любимого от стресса. Искренне надеясь, что Ринслет под наркотиками спит очень крепко и ничего не услышит, Риза, положив тяжёлую руку мужа на своё плечо, громко принялась звать на помощь, надеясь, что кто-нибудь из медперсонала поможет дотащить её супруга до соседней койки, чтобы тот хорошенько поспал. Потому что Рой заслужил передышку. *** На улице шёл мелкий и противный дождик. Риза, уставшая за день, поскользнулась, когда выходила из машины. Руки сами вцепились в дверцу, не давая упасть и вымазать чёрные брюки в мокрой земле. Она устала, и ей тоже был нужен отдых. Женщина очень хотела рухнуть в кровать и отключиться сразу после того, как перейдёт порог своего дома, но только мысль о том, что Трейн, не знающий что произошло, может просидеть весь вечер голодным без ужина, не позволила осуществить эти маленькие мечты. А ещё нужно было помыть полы на втором этаже, чтобы сын не подумал, что пятна крови остались от чьего-то убийства. Бросив брезгливый взгляд на ремень безопасности, Риза закрыла машину и собиралась уже зашагать по дорожке из плитки, ведущей к их дому, но замерла, заметив, что около забора сидела какая-то фигура, натянувшая капюшон по самый нос, в промокшей насквозь куртке – видимо до этого дождь был сильнее. Почувствовав взгляд первой леди, человек, сидящий около забора, поднялся и медленно побрёл к ней, вытаскивая из кармана белый конверт, в котором лежало мятое письмо. И Риза прекрасно знала, что было сказано в этом письме, потому что писала его именно она ещё несколько недель назад, чтобы узнать, почему дети перестали общаться. - Здравствуйте, миссис Мустанг, - человек снял капюшон и поправил светлые волосы. – Мне пришло письмо от Вас. Я – Рин Элрик.