Донор

И этой ночью Трейну снова не снились кошмары, в которых он убивал свою семью. Снилось что-то, на его взгляд, сладкое и смазливое, как в дешёвом романчике про двух влюблённых. Там была Вэнди. Она стояла на небольшом холме совершенно обнажённая и обнимала тоненькое деревце, прижавшись к нему своей грудью, которая запросто могла поместиться в кулаке юноши, а лёгкий ветерок, отпугивающий комаров, раздувал её распущенные светлые волосы. Трейн медленно шёл к ней, держа в руке букет каких-то полевых цветов, а под конец сна появился какой-то мужчина с хвостом светлых волос, злобно поглядывающий на юношу своими золотистыми глазами и машущий кулаком. Он проснулся, когда на наручных часах было почти три ночи. Вэнди лежала рядом, тихо посапывая, забросив одну ногу ему на талию, и парень, если бы сильнее прижал её к себе, мог лёгко воспользоваться моментом и вновь войти в неё, было бы желание. Но желания не было. Трейн так устал, что даже практически никак не отреагировал, когда девушка, после десяти минут передышки, предложила сделать это ещё раз. Его впервые так вымотали за два года с момента потери девственности в туалете ресторана, где выступала его группа, и где он стал мужчиной с какой-то озабоченной официанткой, старше его на четыре года. Он никому об этом не говорил, но отец, похоже, заметил какие-то изменения в его поведении. - Предохраняйся, молодой человек, - произнёс отец тогда, подмигнув ему за обеденным столом, пока мама мыла посуду и не слышала его слов из-за шума воды. Трейн поперхнулся капустным пирогом с беконом, и мама покосилась в их сторону, но от мытья не отвлеклась. - Папаня? – парень нахмурился, пытаясь закосить под дурака, словно совсем не понял о чём речь, и быстро запил вставший в горле кусок стаканом воды. - И с выбором партнёрш будь осторожнее, - продолжил папа, откусывая от своего пирога, начав его тщательно пережёвывать. Он поморщился и перегнал кусок на другую сторону челюсти. Наверное, новая коронка во рту ещё вызывала дискомфорт. – Ты же не хочешь проблем себе на пипку, верно? – он ухмыльнулся, и Трейн снова чуть не поперхнулся, но на этот раз водой. - Пап! - В чём дело, мальчики? – мама резко выключила воду, отложив тарелку в сторону. – Что за секреты? – она опёрлась на стол, внимательно разглядывая раскрасневшегося сына и переводя взгляд на мужа. Отец старательно изображал невозмутимость. – Чем ты его смущаешь, Рой? - Ничем, - хором ответили они оба, опуская взгляды обратно в свои тарелки. Сбросив с себя ногу Вэнди с уродливым шрамом, юноша перекатился к краю кровати и, поставив ноги на прохладный пол, принялся шарить рукой в поисках своих трусов. Пальцы обнаружили какую-то замысловатую вещицу с двумя небольшими вмятинами, и Трейн хохотнул, поняв, что держит в руках бюстгальтер. Повертев его в руках, он не придумал ничего лучше, чем нацепить его себе на голову, застегнув крючки на подбородке. Отличный шлем вышел. К взлёту дирижабля готов. Своё нижнее бельё он обнаружил только когда сделал пару шагов в сторону окна. Надев его и поправив, он пошёл к окну и приоткрыл, впуская в номер немного свежего воздуха. До первого снега было ещё далеко, но ночи уже становились холодными. Скоро кожанку придётся сменить на дублёнку. На улице было тихо, слышен лишь был шелест травы и листьев деревьев, гоняемых по тротуару, потревоженные ветром. Городские автобусы давно перестали ходить, а редкие для такого времени автомобили по этой улице не проезжали. Около одного из жилых домов поскуливала собака, зализывая побитые бока. Трейн слышал собственное дыхание, закутавшись в штору, чтобы не замёрзнуть. Парень щурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в почерневшем от туч небе – скоро должен был пойти дождь. А дожди Трейн очень не любил, ненавидя мокрые вещи, липнувшие к телу, если попадёшь под ливень. Учитывая его любовь к узким кожаным штанам, которые после дождя было почти невозможно снять. - Ты почему не спишь? – раздался сонный голос Вэнди, и, обернувшись, Мустанг увидел её приподнявшийся на локтях силуэт. Заметив его шлем на голове, она прыснула и расхохоталась в голос, постучав кулаком по подушке. – Ещё и окно открыл, - было слышно, что девушка зевнула, после чего выдавила из себя «брр». – Иди сюда, лётчик-испытатель, замёрзнешь. Трейн потянулся к оконной ручке, чтобы закрыть, но замер. Сначала неприятно кольнуло тыльную сторону ладони, потом на секунду сжалось сердце, постепенно заполняющееся тревогой. Он не понимал, что происходило, и громко хлопнул окном, резко повернув ручку. Юноша нырнул обратно в постель, натянув одеяло по подбородок и прижав к себе горячее тело девушки. Вэнди погладила нежными пальцами его щеку, потом провела по его шершавым губам, и Трейн поцеловал её, лишь слегка касаясь её рта. Но девушке показалось этого мало и она, схватив его за волосы, потянула на себя, заставляя навалиться сверху. - Повторим? – весело прошептала она, запустив руку ему в трусы. И они повторили. И вышло даже лучше чем в первый раз, когда Вэнди, стесняясь, всячески пыталась прикрыть своё покрытое белыми старыми рубцами тело одеялом, не давая насладиться своими изгибами и выпуклостями. В этот раз она не прикрывалась, позволяя гладить себя всюду, чем он и пользовался. Во второй раз уснуть у него не получалось. Он гладил спящую на его груди блондинку, изучая глазами потолок. На душе было как-то неспокойно, что-то тянуло его домой, но оставлять девушку в одиночестве он не решался. Она действительно нравилась ему, хоть и была немного дурной, кривоногой, и на её коже были различные шрамы от упавших на неё железяк в материнском гараже. Эти шрамы её совсем не портили, а, скорее, добавляли ей изюминки, о чём он сразу сказал, заметив, что она стесняется. - Когда-то у людей было четыре руки и ноги, две головы, - тихо читала мамочка, и мальчик, сидя рядом с ней на диване, внимательно слушал её, разглядывая картинку в книге, - а так же все органы у них были увеличены в два раза. Они обладали великой силой и однажды захотели свергнуть Бога, чтобы править миром. У них ничего не вышло, Бог разгневался и решил наказать непокорных существ, разделив каждого пополам и разбросав эти половинки по всему свету, - мама на секунду оторвала взгляд от страницы с текстом, подняв глаза на спящего в кресле папочку, и снова вернулась к чтению: - Так появились современные люди, которые имеют по две руки и ноги, а так же одну голову на плечах. Теперь разделённые половинки ищут друг друга, а встретив, испытывают неописуемое чувство привязанности, близости и любви… - И твоя половинка – папочка, - улыбаясь, произнёс мальчик, спрыгнув с дивана. - Да, - согласилась мама, убирая книгу в сторону. - А где же моя половинка? – Трейн заглянул под кресло, на котором спал папа, надеясь отыскать свою другую часть. - Не знаю, милый, но когда-нибудь и ты её встретишь, когда вырастешь. - Скорее бы, - вздохнул мальчик, поднимаясь с пола и, разбежавшись, прыгнул прямо на папочку, который вскрикнул от такого внезапного пробуждения и попытался отодрать от себя радостно верещащего сына, угрожая ему щекоткой. - Я вырос, мама, - выдохнул Трейн, открывая глаза и удивлённо смотря на посветлевший потолок. Заснуть ему всё-таки удалось, причём крепко, потому что Вэнди уже лежала на краю кровати, свернувшись калачиком, а он так и не почувствовал когда она успела сменить позу. Её спина была обнажена, и он мог разглядеть множество рубцов. Большая часть из них была преимущественно на левой стороне. У мамы тоже были шрамы на спине. Но они отличались от шрамов Вэнди. У девушки были рубцы от пробившего её металла, а у матери были зажившие ожоги, портящие величественную татуировку, на которую Трейн по-настоящему осознано обратил своё внимание лишь когда начал заниматься алхимией. Шифр на материнской спине был изуродован огнём его собственного отца, чтобы никто не смог сделать дешифровку, как стал подозревать юный алхимик, не решаясь задать страшный вопрос прямо. Слишком важные фрагменты были уничтожены, и Трейн, бросая короткие стыдливые взгляды на мать в моменты, когда её спина была открыта, пытался понять весь смысл татуировки. Дошло лишь когда он вспомнил алхимический круг на перчатках своего отца. Мама хранила воистину величайший секрет. На наручных часах было уже без четверти шесть. Юноша снова поднялся и подошёл к окну, потирая глаза. Он замер, уставившись на окровавленную ручку, за которую держался ночью, и с удивлением принялся рассматривать свои ладони в поисках каких-нибудь ран. Вновь поднял глаза на ручку и боковым зрением заметил, что что-то было не так с его отражением. На оконном стекле было почти невозможно рассмотреть себя, и Трейн решительно ринулся в ванную. Сначала парень напряжённо разглядывал своё лицо, выдавливая угри на носу, и пытался понять, что было не так. Он стянул с запястья резинку и завязал её на волосах, сделав низкий хвост. Опять принялся исследовать своё отражение и, охнув, наконец, понял, в чём было дело. Его зрачки стали узкими, словно у кота. Мустанг моргал, удивлённо смотря в глаза другого Трейна из зеркала. Он уставился на горящую лампочку, привлекающую к себе какую-то моль, и, мысленно посчитав до десяти, и снова взглянул в зеркало. Потом выключил свет, постояв секунд тридцать в темноте, снова включил. Как такое вообще могло быть? А потом отражение внезапно подмигнуло и усмехнулось, хотя юноша этого не делал. Он стоял, словно заворожённый, смотрел на другого себя, поднявшего одну руку, а второй взявшего одноразовую бритву, которая тоже отражалась на поверхности зеркала, но при этом продолжала лежать на своём месте. Отражение раскрыло лезвие и полоснуло себя по руке, продолжая усмехаться. Тёмная кровь медленно потекла по руке, а потом Трейн, смотрящий на своё отражение, вскрикнул, схватившись за целую руку, которую пронзило болью. Другой Трейн продолжал ехидно улыбаться, послав парню воздушный поцелуй, а потом всё прекратилось. Боль ушла вместе с кошачьими зрачками, и Мустанг, глубоко вдохнув, включил прохладную воду. Просто галлюцинации. Просто галлюцинации, не более. Его просто пытаются запугать. Оно не может причинить ему вред, пока он сам не уступит ему своё тело. А он будет бороться. - Пошёл к чёрту, – прошептал юноша, умывая лицо и бросая взгляды на зеркало. Что-то хлопнуло сзади, и парень шарахнулся в сторону от неожиданности, увидев встревоженную Вэнди. - Мне приснился кошмар, Трейн, - выдохнула она, смотря на него с ужасом. – В нём ты хотел убить меня!