Зеркало иллюзий

Потоптавшись на крыльце, Филипп вздохнул и под лай Йориса спустился вниз. Испании дома не оказалось. У него на то были права, все-таки война полным ходом, надо быть на передовой, а не гулять по просторным залам поместья, которое, несмотря на окончившиеся время величия Испанской короны, оставалось таким же громадным и помпезным. Здание внушало уважение, нельзя было не проникнуться какой-то тоской, глядя на неновые стены, по которым веселыми витками бежал виноград. Что поделать, не преследовать же Испанию даже на войне? Это будет ужасный удар по его настрою, всё-таки Люксембург был его территорией какое-то время. Усевшись на ступеньках, Филипп развернул данную ему португальцем записку. На скорую руку здесь было написано, как найти некого падре Матео. Взглянув на название монастыря, Люксембург прищурился, чтобы убедиться, что он все правильно прочитал. Потом перечитал еще раз. И еще раз. — Что ты там увидел? – Йорис с любопытством положил свою морду на руку юноши, заглядывая в листочек. — Скажи мне, зачем искать мужчину в женском монастыре? – Филипп покосился на своего деймона, который успел подрасти за такое короткое время. Уже и щенком не назовёшь, хотя непонятно, каким по размерам он будет в итоге. — Незачем, — наклонив голову набок, ответил Йорис. – Значит, никто его там не будет искать. Юноша удивленно посмотрел на своего деймона. Он был действительно очень сообразительным, хотя раньше даже говорил редко, и Люксембург понимал его только по некоторым свойственным собакам движениям. — Только как мне спросить в монастыре… — Филипп расстроено выдохнул и перевернул записку, где обнаружил ещё одно имя, которое уже больше подходило ситуации. Приободрившись, он поднялся со ступеней и покинул дом Испании, отправившись на поиски монастыря Энкарнасьон. — Сестра Антония? – спросил светловолосый гость Мадрида женщину, которая стояла в нескольких метрах от него за двумя черными железными решетками. Просто так в подобном месте не поговоришь со служительницами Господа Бога. — Да. Голос был тихим и спокойным, будто Антония каждый день принимает странных посетителей, которые смущённо опускают взгляд на свои собственные ноги. — Я ищу падре Матео… И… — глядя на вертящуюся вокруг ног собаку, которая тоже чувствовала некое неудобство от сложившейся ситуации, произнёс гость монастыря. Сестра Антония удивленно приподняла бровь, уставившись в пространство между решетками. — Я понимаю, — также спокойно сказала сестра Антония. Филипп резко поднял взгляд на женщину, однако тут же поспешил опустить. Вот оно. Несмотря на странное стечение обстоятельств, все совпадало. Цепочка почти замкнулась. — Хосефа, уведи гостя, пожалуйста. Молодой человек, быть может, заблудился и не знает, где искать ему нужного человека, — все ещё не поднимая взгляда, произнесла сестра Антония. Люксембург замер на месте, широко раскрыв глаза. Он не мог произнести ни слова и продолжал молчать, когда девушка в потрёпанной одежде служанки вела его по пустынным коридорам монастыря. Где-то там кипела жизнь, но чужому человеку она не могла быть известна. Йорис покорно шёл рядом, тяжело ступая по плитам, будто кто-то насильно тащил его за шкирку вон из обители. Выйдя на улицу, Филипп обернулся, глядя на высящееся здание. Противное чувство позора и унижения не покидало его, как не спешила оставить его в одиночестве и Хосефа. Она надзирателем стояла рядом с ним, с удивлением рассматривая постоянно прятавшегося от её взгляда за ногами хозяина пса. Нервно поправляя рукава, юноша не решался спросить у девушки, зачем она здесь стоит. — До свидания, — решив, что лучше ему уйти самому, сказал Филипп, однако служанка тут же схватила его за руку и покачала головой. В тот же миг со стороны боковой улицы к ним приблизился человек в чёрной рясе, который самым жутким образом щурился и улыбался, демонстрируя миру ровные и абсолютно белые на фоне загорелой кожи зубы. — Вам, сеньор, не стоит сопротивляться этой девушке, иначе вашей судьбе я не завидую, — наигранно серьёзно сообщил мужчина. – Если вы искали меня в таком месте таким странным способом, то я могу вас назвать другом кого-то из моих друзей? — Падре Матео? – Филипп даже не заметил, как пропала Хосефа, протягивая руку подошедшему испанцу, но потом он её одёрнул, не зная точно, можно ли так его поприветствовать. — Знаете, я не совсем падре и не совсем Матео, поэтому лучше нам пойти и поговорить где-нибудь в тени улиц. — Подмигнув, Матео пожал руку встревоженного юноши и повел его в сторону. – Вы же не из наших краев? — Да… Я из северных владений. — Памятуя о том, что этот важный для местных человек не очень любит голландцев, Люксембург постарался отвлечь его от национальности. Не хотелось бы получить врага в лице такой влиятельной фигуры на полуострове. — Вы и врёте, и нет. Но можете не рассказывать своей тайны, мы же все имеем право на собственные секреты, так? – Мужчина повернулся и покачал головой, сделав странный жест рукой, будто отгоняя муху от лица. Филипп согласно кивнул головой, останавливаясь рядом с Матео. – Так, кто вам подсказал, где меня найти? — Капитан Родр… — Мару! Давно от него не было весточки, я-то думал, этот черт уже затонул где-нибудь у Мадагаскара, а он все ещё между союзниками мечется. Вы, значит, из Гааги? – Падре заметно насторожился, что очень не понравилось Люксембургу. Снизу послышался рык Йориса, у которого шерсть встала дыбом в холке и возле хвоста. — Я сел там на корабль, а родом из Диденхофена, — закрывая ногой пса, на которого уже начал коситься испанец, ответил Филипп, натянуто улыбаясь. Пускай этот город уже и стал французским, но, по крайней мере, раньше он был среди владений Испании. Если что, можно сказать, что он вместе с семьей живет в другом месте. — Значит, вам от меня нужна помощь в путешествии? – более серьёзно поинтересовался Матео, поглаживая своей гладковыбритый подбородок. – И куда? — В Лиссабон. Проезжая в закрытом ландо через неспокойный город, Филипп даже не пытался что-то запомнить, откинувшись на сидении и глядя в черный потолок. Лежащий рядом деймон спал, иной раз дергая лапой. Это успокаивало, хотя Люксембург все никак не мог отделаться от чувства, будто вся эта показательная роскошь слишком заметна. Лучше бы он снова пережил морскую болезнь с еще более странным капитаном, чем вот так в открытую проезжать мимо сине-белых стен домов под устремлёнными на большие колёса ландо взглядами прохожих. Хотя по словам Матео, сейчас в столице доживающей свое величие страны только так и ездят состоятельные граждане. А к человеку, к которому собирался Филипп, других и не пускают. Проехав мимо парка, повозка въехала в открытые ворота усадьбы и, описав круг возле нескольких клумб, остановилась напротив подъезда. Дома южан могли бы посоревноваться в величии, но в любом бы случае выиграл бы испанский — однако португальский цеплял, в общем-то, не своими красками, а скорее тем, с какой простотой здесь были использованы предоставленные материалы. Только внешняя простота отличалась от внутреннего обилия предметов интерьера, которые были здесь по существу не нужны. — Сеньор уже дожидается вас. – Когда Люксембург вышел из ландо, к нему подбежал слуга, который продолжал топтаться на цыпочках на месте, будто выплясывая какой-то странный танец. Посчитав это какой-то местно традицией среди слуг, Филипп кивнул и прошёл в холл. Кажется, Португалия только-только возымел возможность с размахом обустроиться в этом особняке, так как прямо перед дверями было навалено множество всяких мешков, завернутой в ткань мебели и остального сверхнужного хлама. — Пойдёмте же, сеньор не любит ждать. — Слуга как-то качнул головой, будто марионетка, у которой перерезали нити. Филипп даже испугался, вдруг он сейчас упадёт на пол, однако небольшого роста мужчина спокойно посеменил в сторону лестницы. Пока они шли по коридору, Люксембург умудрился наткнуться на армиллярную сферу, чуть не сшиб огромный глобус и почти столкнулся с несущими огромный ящик слугами. В доме царил полнейший хаос. Юноша почувствовал какую-то злость на Португалию. Всё-таки в доме у Филиппа творился полный кошмар, связанный с вечной войной за спорные территории, а португалец разводил у себя сам подобный беспорядок. «Теперь я понимаю старшего брата, который недолюбливал не только Испанию, но и его брата», — подумал Люксембург, остановившись в пустой комнате, куда тут же занесли два кресла и где его попросили немного подождать, так как у ожидавшего его хозяина появилось какое-то срочное дело. Филипп решил, что он может и подождать. Меря комнату шагами и заложив руки за спину, юноша пытался сообразить, что же надо сказать Португалии, чтобы тот побольше рассказал о его брате. По словам Матео, Нидерланды также воспользовался его помощью и отправился в Лиссабон, хотя ему и пришлось отсыпать поддельному падре немалую сумму. Разошлись они явно не как друзья. За второй дверью, которая была прикрыта, раздался звон клинков и громкий топот чьих-то ног. Люксембург встрепенулся и подошел к тонкой щели между створками. В расчищенном от прочего барахла зале сражались двое молодых мужчин, двигаясь то вправо, то влево, смотря кто нападал. Но, видимо, зеленоглазому дуэлянту надоела подобная морока, и он усилил напор, выбив из рук своего противника рапиру, которая со звоном отлетела на пол. Насколько Филипп знал правила дуэли, сейчас сражение должно было закончиться, и потом, быть может, поверженный предложит встречу в ином месте с иным оружием. Только в этом зале правила были иными. Или же они были иными только для того яростного португальца, который не повременил пронзить грудь соперника резким выпадом. Раненый попытался вздохнуть, однако последовал один лишь только хрип, и на губах задыхающегося мужчины появилась липкая кровь. Филипп зажал рот рукой и отошел от двери. Тот самый слуга, который постоянно ходил на цыпочках, словно боясь, что его услышат, подал победителю ткань, и тот лениво протер свое оружие от крови. Рухнувшее на пол тело его не интересовало так сильно, как чистота рапиры. — Гость ожидает в приёмной комнате, сеньор.