Зеркало иллюзий

Сидя в кресле, Люксембург нервно постукивал пальцами по подлокотнику, пытаясь стереть из памяти увиденное в соседнем зале. Подглядывать в чужом доме – дело ужасное и недостойное человека его положения. Тем более если Филипп приехал за помощью. С его стороны это был плохой поступок. Дверь, возле которой секундой раньше стоял юноша, отворилась. Пляшущий на месте слуга держал ручку, пропуская в комнату того самого дуэлянта, что самым жестоким образом расправился со своим оппонентом. Спутанные тёмные волосы, перевязанные бордовой лентой; блестящие зелёные глаза, в которых с авантюризмом смешалась тоска; поднимающаяся вместе с уголками губ родинка возле правого глаза. И что-то знакомое в частых легких шагах. — Здравствуйте, месье Португалия, — поднимаясь на ноги, поздоровался Люксембург и протянул вошедшему руку. Сжатые в тонкую полосу губы растянулись в улыбке, какой может быть только улыбка южанина – ослепительной и яркой, несмотря ни на какие неприятности. — Здравствуйте, уж кого я не ожидал здесь увидеть, так это вас. — Брюнет крепко пожал руку юноши и предложил сесть. – Как поживает Бельгия? Все еще с моим братом? Португалия развалился в кресле, положив ногу на ногу и принявшись набивать трубку табаком из кисета. Филипп удивленно посмотрел на своего собеседника, с которым какое-то время должен был жить в одном доме, однако из-за того, что Португалия обладал большей автономией под властью Испании, он почти не бывал в Мадриде, и они встречались очень редко. — Да, но знаете… — Говорил я ей, что не стоит этого делать, — раскуривая трубку, ответил мужчина, не обращая внимания на слова Люксембурга. – И брат её это говорил. Упрямая женщина. — У неё нет стольких сил, как у вас и моего брата, чтобы противостоять месье Испании, — упрямо заметил Филипп. Йорис, прячущийся под ножками кресла, еле слышно зарычал, однако португалец оказался очень внимательным и, наклонившись, удивлённо посмотрел на белого пса, каких он прежде не встречал. — Это деймон? – придерживая рукой трубку, поинтересовался он у Люксембурга, забыв о тоне разговора, который должен был непременно скатиться в ссору. — Да… А ваш? – Филипп, спросив это, почувствовал некую неловкость от этих слов. Будто он спрашивает не про странных существ, что так недавно появились рядом с нациями, а про то, что вчера делал Португалия в квартале красных фонарей, не иначе. — У меня его нет, — закусив мундштук, ответил брюнет. Филипп заглянул к нему в глаза, пытаясь понять, не врёт ли его собеседник, однако взгляд португальца, который будто бы почувствовал чье-то внимание на себе, быстро метнулся на светловолосого, и тот тут же вздрогнул. — Я не понимаю нынешних событий, поэтому не считаю нужным в них участвовать. – Португалия отвернулся и пожал плечами. – Так зачем я вам понадобился? — Месье, я хотел бы спросить, мой брат, которого мы уже упоминали, он был у вас? – Филипп как-то неопределенно качнул головой, выпрямившись в кресле. Брюнет задумался, глядя в потолок. Улыбка в какой-то мере все еще не покидала его лицо, но стала несколько тусклее. Выпустив облачко дыма, португалец поднялся из кресла. — Пойдёмте, я вам кое-что покажу. Вдвоем они вышли в коридор, где все еще ходили слуги, переносившие какие-то вещи из комнаты в комнату. — Осторожнее! И шевелитесь быстрее! Сколько лет уже как переехал, а этот беспорядок все не разберу. – Последняя фраза с улыбкой была адресована Филиппу. Тот в ответ кивнул и потупил взор. На полу даже ковра не было, только голые плиты. Дом действительно казался необжитым, хотя в нем вовсю кипела жизнь. — Ваш брат, пусть его Дьявол утащит на дно моря, приезжал года два назад, что ли… Может, и позже. Но не в этом суть. – Португалия от чего-то отмахнулся рукой, будто рядом кружилась какая-то муха. — Да, он говорил, что собирается к вам и к Испании, — кивнул Люксембург. — Он не говорил, зачем? – с усмешкой поинтересовался южанин. По его лицу было видно, что ответ ему известен. — Нет, месье Португалия. — Этот переросток возомнил, что может сдирать с меня дополнительную плату, когда ему вздумается. Он вообще в курсе про мой с Англией союз? Наверное, дальше своей трубки ничего не видит. А потом Португалия куда-то пропал. Просто исчез вместе со своим звонким голосом и оставил после себя только эхо шагов. Филипп в первую секунду даже растерялся, в панике оглядываясь. Но по широкому коридору португальского особняка носились одни лишь слуги, разносившие многочисленные вещи по комнатам и залам. Казалось, их потоку не будет конца. Люксембургу стало как-то неудобно в этом совершенно чужом доме, появилось чувство, будто за ним кто-то следит. Своей спиной он чувствовал чей-то взгляд, но когда юноша обернулся, никого пристально смотрящего на него он не увидел. — Месье… Португалия?.. – неуверенно произнес Филипп, прислушиваясь к шороху возле портьер. — Что? – Из-за темно-коричневой ткани выглянуло удивленное лицо южанина, только без трубки, которую он куда-то дел. Как оказалось, за плотными шторами скрывалось вовсе не окно, а дверной проём, ведущий в коридор, что оканчивался западным крылом особняка. Люксембург облегченно вздохнул и последовал за удивленно приподнявшим брови мужчиной. Видимо, сказалась некоторая неопрятность в ведении хозяйства, и поэтому портьеры не были раскрыты. — Так о чем я? А, услышав мой отказ… — На этих словах Португалия как-то хищно улыбнулся. Эта ухмылка показалась Люксембургу знакомой – такая же была у Испании, когда он наблюдал поражение своего противника. Как славно, что эти времена давным-давно прошли. — …услышав мой отказ, он отдал мне одну бумагу, которую я должен был распечатать, если вдруг кто-то из его родственников начнет его искать. И вот вы здесь. — Южанин кивнул в сторону Филипп, не отводя взгляда от двери перед собой, напротив которой они вдвоём стояли. — Я бы вскрыл печать и раньше, но он в тот момент очень сильно изменился. Понимаете, перестал говорить со мной в тоне «ты не иначе как грязь под моими сапогами». Это меня… удивило. И я понял, что дело серьёзное. Настроение португальца тут же изменилось. Он и сам, видимо, не понимал причины поступка Нидерландов. Люксембург вместе с Португалией подошёл к столу, на котором в какой-то безвкусной китайской вазе стояли темно-бордовые с белыми полосами тюльпаны. Немного помедлив и заглядевшись на цветы, южанин принялся лазить по ящикам, ища необходимую бумагу. — А вы знаете, что первыми сажать тюльпаны в Европе стали именно португальцы? – как бы между делом поинтересовался Португалия, складывая на столе не нужные сейчас стопки карт и разглядывая какой-то древний компас. – О, а я его искал уже месяц. — Мне казалось, сначала это начали делать где-то на севере, а потом и в Нидерландах, — покачал головой Люксембург. — В те годы какие-то цветы стояли на втором, а то и на последнем месте, на фоне новых земель в Индии. Мне нечем было хвастать. — Мужчина пожал плечами, убирая компас обратно в стол, чтобы вновь о нем забыть. – Да и тюльпаномания меня не слишком впечатлила. Вы только подумайте, отдавать за какие-то семена дворцы и земли! Я бы удавился… Вот оно! Пыльный, потрепанный сверток упал на столешницу, ударившись красной печатью. Филипп до последнего хотел верить, что Португалия его обманывает, однако одного взгляда хватило, чтобы понять, что слова южанина не ложь. — Я вскрываю, — выгнув бровь, сообщил мужчина, взяв в руки бумагу. Светловолосый юноша незамедлительно кивнул. Даже Йорис высунулся из-за ног Люксембурга, чтобы увидеть практически исторический момент. Может быть все загадки будут решены сейчас? Хрустнула печать, на пол упал багровый застывший сургуч. Португалия с интересом пробежался по листу глазами и остановился где-то на самом его конце. Видимо, что-то для него осталось непонятным, и он прочитал бумагу еще раз. — Я… — каким-то дрожащим голосом произнес южанин. В его прищурившихся глазах с трудом можно было разглядеть блеск, какой бывает у охотника, поймавшего дичь. Португалия вежливо протянул бумагу Филипп. – Мне нужно кое-что отправить. Но последней фразы Люксембург не услышал, поэтому он и не заметил, как южанин ушел из комнаты. Юноша всматривался в знакомый подчерк и отказывался верить своим глазам. Просто этого не могло быть. «Я, официальный представитель Республики Соединенных провинций Нидерландов… в соответствии с согласием собственных правителей официально заявляю, что при моём исчезновении и ухудшении ситуации в народе временно власть должна быть передана монархам Португальского королевства и Русского царства. Все надлежащие бумаги находятся в Гааге и Лиссабоне…» «И ни слова о сестре или обо мне. Как он мог так поступить? Просто взять и переложить всю ответственность на этих…» — Всё поплыло перед глазами Люксембурга, и он неловким движением вытер выступившие слезы. Ничего не сказано о том, куда он отправился, зачем и почему именно этим людям он передает власть. — Сеньор Люксембург, — прервал томительные размышления юноши португалец. – Я ходил отправить срочное письмо, и в это же время прибыло донесение из Нидерландов. Сердце Филиппа замерло… — Гаспер Фагель скончался от лихорадки. …а потом ухнуло вниз следом за сознанием хозяина.